Даже если нас не станет

16 Марта. Мы вошли в квартиру брюнета. Здесь, как всегда, витает этот запах. Особенный запах. Я не знаю, замечали ли вы когда-то, приходя к другу в гости, что у него в квартире присутствует специфический запах? Он особенный, и вы к нему быстро привыкаете. Не замечали? Советую «принюхаться». Ведь если он вам понравится, значит, и с человеком вам будет комфортно. - Тяжелая неделька выдалась, - выдохнул Богдан, входя на кухню и по пути включая свет. Я направился за ним. - Очень даже тяжелая, - добавил он, ставя на стол два бокала, - Ты будешь? - Пить? – спросил я, что бы уточнить его намерения. - Да, я хочу выпить. Немного. Я кивнул ему в знак согласия. Нам, и правда, надо выпить, совсем чуть-чуть. *** Опустошив стакан, я выдал: - Мне жаль их. - Мне тоже, - всматриваясь в свой бокал, сказал парень. Сейчас он выглядел совсем по-другому. События последних дней открыли для меня Богдана с иной стороны. Я всегда видел в нем только холодного, равнодушного и похотливого зверя. Теперь же, напротив меня сидит обычный парень, безумно вымотанный судьбой. Хочется взять и обнять его. Но нельзя. - Андрей, я так устал, - опуская голову на стол, прошептал брюнет. Его черные, как смола, волосы, сразу же пали на его лицо, прикрывая бледную кожу. – Сейчас всё так сложно. Очень сложно. Я промолчал в ответ. - Знаешь, а ты никогда не задумывался, что будет, если нас не станет? – всё тем же рваным тоном говорил брюнет, не меняя позы. - Ничего, - пожал плечами я. - Вот именно, - он вроде облегченно вздохнул и поднял свою голову, пристально глядя на меня, - От этого становится проще. - От того, что если мы умрём, ничего не поменяется, становится легче? – приподняв бровь, спросил я. Наш диалог был на приглушенных тонах, как будто нас кто-то может подслушивать, а мы говорим на какую-то совершенно откровенную тему, и нельзя допустить подобного. - Андрей, а ты не устал? – внезапно спросил парень. - Я уже привык. Всегда знал, что жизнь – это дерьмо. Меня уже ничем не удивить. - Повезло тебе. Ты закалил свой характер, и теперь раны не приносят тебе безумную боль, как человеку, испытывающего её впервые, - Богдан откинулся на спинку стула, попутно прикрывая свои зеленые глаза. Я сейчас сделаю это. И плевать на всё. Абсолютно на всё. Я просто сделаю то, что хочу. Пусть я буду потом жалеть. Но еще больше я буду жалеть, если этого не сделаю. Поднявшись со стула, я подошел к брюнету и нежно, ненавязчиво, как в первый раз, поцеловал его, склонившись над ним. Он, естественно, не стал сопротивляться, а только обнял меня, замыкая руки кольцом на моей спине. Время остановилось. Внутри что-то защемило. Впервые ощущаю подобное. Не могу найти этому объяснения. Да и не нужно. Парень поднялся со стула, не разрывая контакта со мной. Он только углубил поцелуй, а потом нежно, прошептал прямо мне в рот, обжигая своим дыханием: - Пошли, - и я даже знал куда. Он держал меня за руку и не отпускал, пока мы не дошли до кровати в его спальне. Повалив меня на диван, Богдан стянул с себя рубашку, и лег рядом, крепко обнимая со спины. - Сегодня ничего не будет, просто давай так полежим, - еще крепче сжимая меня, прошептал брюнет. Его рука обвивала мой живот, легко касаясь груди. Приятно. Очень приятно вот так вот лежать. В такие моменты чувствуешь чью-то поддержку. Порой такую необходимую поддержку. Ведь приходит тот момент, когда мы уже не в силах сами себя пожалеть. Это, видимо, мой предел. Да и не только мой. - Завтра утром вставать, нужно поставить будильник, - хотел, было, нарушить я нашу идиллию. - Выходной. Я даю нам выходной, так что, просто лежи и не шевелись. Я только улыбнулся. Приятно. Как же приятно. 17 Марта. Я проснулся ночью. Не знаю от чего. Рядом лежал Богдан. На его бледное лицо падали не менее бледные лучи луны, которые просачивались сквозь жалюзи на окне. Он сейчас такой беззащитный. Впервые вижу подобную картину. Впервые вижу такого Богдана. Впервые сердце так колет. Впервые влюбился. Впервые по-настоящему…?