I'll burn everything you love

Люцифер и вообразить не мог, что у его старшего брата не было нормального детства. Сам факт того, что он рос только с Отцом уже был для него безумным. А как же убегать/доводить/бесить/издеваться(нужное подчеркнуть) над своим любимым наставником? А как же вместе с другими небожителями придумывать шутки и донимать ими весь Рай? Нет, у Люцифера просто в голове не укладывалось то, что у Миши этого не было, просто потому, что Отцу взбрело в голову создать других детей и этим проектом отобрать у сына детство. Но факт оставался фактом, к сожалению. - Я не знал. Извини, - как-то уж слишком виновато наконец произносит падший, выслушав историю брата. - Бэрримор, что это за вой на болотах? - Это совесть Сатаны, сэр. - Да ладно, не привыкать, - хмыкает Миша, отворачиваясь от брата. Как-то все это вспоминать слишком больно было что ли. Но предаться хандре ему помешал желудок, который не совсем тактично издал громкий и протяжный вой кита. Только сейчас брюнет вспомнил, что в последний раз он ел в детдоме и за все это время он даже глотка воды не сделал. - Может закажем пиццу? - оживленно спросил Люцифер, переводя тему в другое, более комфортное для него русло. В пище падший не нуждался, но почему-то именно сейчас ему реально хотелось привести свои обязанности в действие. - А деньги? - уж слишком трагично спросил Михаил, даже голову повернув в сторону брата. Тот лишь отмахнулся и достал из кармана джинс мобильник, куда-то набирая и весьма деловым тоном делая заказ. "И когда он успел обзавестись телефоном?", - удивленно про себя подумал Михаил, сев на диване и внимательно наблюдая за братом. Тот за столько веков ничуть не изменился. Все такой же язвительный временами, самоуверенный и... как выяснилось сейчас заботливый. Вот только способно ли это существо вновь полюбить, как тогда? Вряд ли. Почему-то Мише казалось, что брат, разочаровавшись в двух провалах, больше никого не сможет полюбить. Не тот у него нрав, чтобы после такого опять собрать себя по кускам и идти под очередной любовный нож. Проходит не больше 20 минут, как доставили пиццу и напитки. Люцифер разложил все заказанное добро перед братом прямо на диване и заставлял его есть. Правда, ему и самому пришлось съесть пару кусков пиццы, а то Мише, видите ли, неудобно одному есть, да и не съест он столько один. Но это пустяки. Что угодно, лишь бы Миша поел. Стоп! С каких это пор Люцифер печется о том, чтобы Михаил поел и так далее по списку? Нет, он понимал, что сейчас он хранитель своего брата, но ведь все предыдущие годы он издевался над ним и считал его чуть ли не исчадьем Ада, а сейчас... Сложно. Чертовски сложно. Дьявол тряхнул головой, отгоняя от себя подобные мысли. Надо будет разобраться с этим чуть позже. Михаилу повезло больше. Он не парился по поводу своих чувств к брату. Зачем париться о том, чего нет? Он любил Люцифера как брата. И этого ему с головой хватало. Архангел никогда не был влюблен, никогда не любил, потому что некого было, да и наплевать на запрет Отца он не мог. Брюнет задумчиво и хмуро посмотрел на попивающего газировку брата. За всю его земную жизнь он сейчас был по-настоящему счастлив. А почему только сейчас? Почему не всю прожитую жизнь? Люцифер сейчас являлся его хранителем, так почему он ему все это не предоставил? Или это такие последствия? Почему он не помнит своего раннего детства? Михаил недовольно поморщился и вздохнул. Слишком много вопросов и ни одного ответа. - Чего вздыхаешь? - спросил Люцифер, посмотрев на брата, а после вернувшись к поглощению газировки. - Почему я только сейчас счастлив? Почему я оказался в детдоме, что произошло? - задал Миша вопрос в лоб брату. Ему нужна была правда. Потому что он искренне, почему-то, верил в то, что Люцифер никак не причастен к происходившему в его жизни дерьму. Дьявол задумчиво пожевал трубочку. Он надеялся, что Миша никогда не задаст этот вопрос, не вызовет в падшем ненависть к самому себе и угрызения совести. Не судьба. Люцифер вздохнул, нахмурился и, словно на исповеди, стал все рассказывать Михаилу. Все произошедшее, не упоминая о своих чувствах на тот момент. Только идиот не мог понять, что он чувствовал тогда. Он не смотрел на брата, хотя чувствовал его разочарованный взгляд на себе. От этого становилось не по себе, хотелось просто испариться, лишь бы не чувствовать стыд и этот тяжелый взгляд. Худшее, что можно было получить от Михаила - это этот взгляд, и падший усвоил это еще в детстве. Люцифер замолчал, закончив свой рассказ. - Ты всегда думал только о себе, - произносит Михаил, понимая, как же он сильно ошибся в брате. Тот не изменился. Ни на каплю. - У меня только я и есть, - горько усмехнулся Дьявол. - Ты бесчувственная, самовлюбленная, циничная, эгоистичная скотина! - воскликнул Миша, еще раз разочарованно посмотрев на брата, а после быстро поднявшись и уходя из комнаты на балкон. Быть с братом в одном помещении было невыносимо после всего этого. Да, к такой правде он явно был не готов. Но в том, что он сам придумал себе изменившегося брата виноват он сам. Нет ожиданий - нет разочарований, как говорится. - Не новости, брат, - в пустоту усмехнулся Дьявол, даже не посмотрев брату вслед. Сейчас не стоит его трогать. Пусть остынет, переварит услышанное, а дальше видно будет. Люцифер и не надеялся, что его простят или хотя бы поймут. Он этого не заслужил. Поэтому сейчас оставалось ждать Михаила. И его нотаций. Проходит время. Люцифер не знал, сколько, но понимал, что много. Час или больше. А Миша все не возвращался в тепло. Будь он архангелом, Сатана бы так не переживал, но тот человек. А они такие хрупкие во всех смысла. Еще простудится и что он будет делать? Блондин нехотя поднимается с дивана и идет к балкону. Замирает, делая глубокий вдох, а после открывает дверь и выходит на открытый балкон, вдыхая ледяной морозный воздух. Миша облокотился на перила, задумчиво смотря вниз и не обращая внимания на брата. Блондин видел, что брат замерз, но из-за своего упрямства он продолжал стоять и мерзнуть. Неужели Люцифер настолько омерзительный, что даже брат пожелал мерзнуть, чем находится с ним в одной комнате? Он качает головой, приближаясь к брату и проводя рукой по его холодным волосам, ощущая на ладони снежинки, которые начали таять. Михаил вздрогнул, но продолжил стоять молча. - Неужели сложно было хотя бы раз побыть хорошим? Почему ты всегда все портишь, Люцифер? Может потому что у тебя нет души, м? - нарушил молчание брюнет, мельком посмотрев на брата, но после отведя взгляд в сторону. - Боже, я - циник, а ты говоришь про какую-то душу, - уклонился от ответа Дьявол, театрально морщась. - Пожалей мои уши. - Я понимаю, ни к чему разговоры, - фыркает в ответ Миша, разворачиваясь и намереваясь пройти мимо падшего, но тот кладет руку на его плечо, не позволяя сдвинуться с места. - Нет, давай поговорим. - Хорошо... Ты меня любишь? - Нет. Снег медленно падал на ботинки блондина. В его взгляде была одна сплошная неправда. Люцифер был в шоке от такого вопроса, но все же смог сдержать свои эмоции, спокойно ответив отказом. Его чувства к Михаилу были давно мертвы. Они прошли этот этап. Ничего не вышло. Он не будет воскрешать свои чувства. Это никому не надо, а особенно старшему брату. Михаил медленно кивнул. Люцифер солгал. Это было видно. Дьявол мог заставить поверить в свою ложь кого угодно, но только не его. Миша прошел мимо брата, возвращаясь в комнату.