***
Когда они зашли в бар омега отметил, что сегодня как никогда много людей. Он почувствовал лёгкую слабость от духоты в помещении, поэтому вцепился в руку Тэхёна, чтобы не упасть. — Чонгук? — альфа обернулся, обеспокоенно смотря в лицо омеги. — Споткнулся, — пояснил Чон, отводя взгляд и кивая в сторону парней, которые заметили их и махали руками, обозначая своё местонахождение. Чонгук отметил, что брат уже прилично выпил, потому что, как обычно, рассказывал забавные истории о Чонгуке, за которые ему безумно стыдно. Особенно перед Тэхёном, который смеялся и нежно улыбался омеге. — А ты, оказывается, был маленьким непослушным сорванцом, — он продолжал улыбаться, прижимая омегу за талию к себе и тихо шепча на ухо. Из-за высокого стола было не видно, где находится рука альфы, но Чимин, который пил сок, сидя напротив, понимающе смотрел на них, отчего Чонгук поёжился, замечая его взгляд. — И с возрастом ничего не поменялось. — Эй, я вообще-то уже не маленький, — смеётся омега, щипая альфу за бок, на что тот морщится. — А в этом я уже убедился неоднократно, — жарко шепчет альфа, а у омеги пальцы на ногах поджимаются и узел скручивается внизу живота. — Прекрати, — омега заёрзал на диване, чувствуя дискомфорт в джинсах и ощущая жар во всём теле. — Тебе так нравится меня смущать? — Ты такой милый, что я не могу удержаться, — альфа над ним просто издевается. Чонгук схватил стакан с холодной колой, который стоял рядом, пряча своё смущение и делая большой глоток, чтобы утолить жажду, но в стакане оказался не просто газированный напиток. Омега поморщился. — Что за гадость? — омега чуть не выплюнул всё обратно, но это вызвало бы подозрение, поэтому пришлось проглотить, мысленно прося прощения у малыша. — Это моё, — ответил Сондже. Альфа сидел рядом и обнимал Шивона, который уже сам прилично выпил. — Ром с колой, — он сделал глоток и сам поморщился. — Да, с ромом тут явно перебор. Чонгук взял чистый стакан и налил себе просто воды, чтобы запить эту гадость. — Да ладно тебе, ты раньше и не смешивая с колой пил такие напитки, — смеётся Хосок, а Чимин одёргивает альфу, заставляя замолчать. — Старею, что поделать, — пошутил омега, внутренне вздрогнув от испуга. Тэхён лишь молча посмотрел, наливая снова воды в его опустевший стакан. Он сам пил только сок, как и Чимин, потому что ему еще за руль садиться, чтобы доставить их с Чонгуком до дома в целости и сохранности. — Ты сегодня ко мне или домой, — шепчет альфа, нежно поглаживая омегу под столом, проходясь пальцами рядом с ширинкой. Омега задрожал, возбуждаясь от простых прикосновений и шёпота альфы. — После всего, что ты вытворяешь, хочешь, чтобы я мучился и игрался сам с собой? — задаёт Чонгук невинный вопрос, чувствуя, как крепко сжимается рука Кима на его бедре. Альфа шумно втягивает воздух, чувствуя, как наливается кровью член в штанах от одной только мысли, что Чон будет удовлетворять сам себя. — Нечестно играете, мистер Чон, — он незаметно кусает омегу за мочку уха, посылая мурашки вдоль позвоночника. — Учусь у лучших, мистер Ким, — омега опускает руку и слегка сжимает член альфы сквозь брюки. Тэхён дёргается и сжимает руку омеги, отодвигая от своего паха. — Лучше тебе прекратить, иначе я разложу тебя на этом столе, и твой брат мне не помеха, — ласково шепчет Тэхён, напрягаясь всем телом. Омега творит какое-то безумие. Чонгук лишь смеётся, убирая руки и направляясь вместе с Шивоном танцевать. Чёрт, как же Тэхёну хочется выпить! Возбуждение не отпускает, стоит только бросить взгляд на эти стройные ноги, обтянутые чёрной джинсой, словно вторая кожа. Вспоминает, как эти самые ноги сжимают его талию, когда альфа безжалостно втрахивает это стройное тело в кровать, выбивая из омеги громкие стоны. От одних воспоминаний испарина выступает на лбу и в горле сохнет. Он наблюдает за тем, как плавно Чонгук двигается в такт музыки, обращая на себя внимание многих альф, что сильно не нравится Киму. Он тут же мрачнеет, отворачиваясь от танцпола. — Пошли, подышим, — говорит ему Намджун, замечая, как хмурится его брат. Тэхён молча встаёт и направляется на выход, оставляя омегу под присмотром брата и Чимина, который не отрывает взгляд от омег на танцполе, куда уже ушли танцевать Джин, Юнги и Сондже. — Как у тебя дела? — Намджун закуривает сигарету, и пуская дым в небо. Дурная привычка, от которой он всё никак не может избавиться, периодически бросая и снова возвращаясь. — Хорошо, а у тебя? — Тэхён знает, к чему ведёт брат, но продолжает упорно изображать дурачка. Они стоят возле двери, на заднем дворе бара, куда пьяные омеги и альфы выходят покурить. Альфа прислонился к стене, закрывая глаза и вдыхая прокуренный морозный воздух. — Тэхён. — Что? — Передо мной не нужно изображать святую невинность. Ты знаешь, о чём я хочу поговорить, — он отбрасывает сигарету, хмуро смотря на Тэ, который напрягается всем телом. — Понятия не имею, — Тэхён открывает глаза и смотрит на брата, намекая, что продолжать этот разговор не стоит. — Хватит, Тэхён! — Намджун не тот, кто легко сдаётся. — Что, по-твоему, ты делаешь? Ты прячешься от Хосока, от меня — от нас всех, в конце концов, скрывая свои отношения с Чонгуком. — У нас нет никаких отношений, — твёрдость в голосе альфы не даёт усомниться в словах, и Намджун, возможно, поверил бы, но смотрит пристально в глаза брата, считывая его эмоции, что подвергает сомнению все его слова. Он же как открытая книга. Просто упрямый баран, отрицающий чувства, которые он испытывает к омеге. — По крайней мере, это не те отношения, которые ты себе возомнил. Намджун, ну какие к чёрту отношения? У нас просто взаимопомощь друг другу, выгодная для нас обоих. — Тэхён сам вздрогнул от своих слов. То, что происходит у них с Чонгуком, взаимопомощью точно нельзя назвать. Намджун, наверное, подумал о том же, изогнув скептически бровь и посмотрев на младшего брата, как на умалишённого. — Ты же знаешь меня. Ты мой брат. Я не способен на серьёзные отношения. Это всё не для меня. Он замолчал, ударяясь затылком о стену и судорожно вдыхая. Намджун молча наблюдал за внутренними переживаниями Тэхёна, подойдя ближе и крепко сжимая чужое плечо. — Тэхён, отпусти и забудь. Ты должен простить папу. — он всё это время догадывался, почему Тэ избегает серьёзных отношений, боясь повторения истории с их семьёй, но ничего не предпринимал, думая, что это всё пройдет с возрастом. Но сейчас он жалеет, что не помог брату раньше. Их родители развелись, когда Тэхёну было тринадцать лет — самый тяжёлый период для подростка, период взросления. Он тогда собирался ночевать у друга, но в последний момент передумал, решив вернуться домой. Тогда он и подслушал разговор родителей. Точнее, их крики было слышно на весь дом. Оказалось, папа изменял отцу за его спиной на протяжении долгих лет, пока отец проводил всё время на работе, вкладывая все силы в бизнес, чтобы семья ни в чём не нуждалась, чтобы дети ходили в лучшие учебные заведения, были одеты и обуты в брендовые вещи. А папе было скучно. Он детьми особо не занимался, потому что те уже самостоятельные, работать он не хотел, привыкнув к шикарной жизни, только тратя те деньги, что зарабатывал отец. Поэтому начал изменять. Отец узнал об этом только когда получил фотографии анонимно, на которых его муж был в постели с любовником. — Ну, а что ты хотел? Ты вечно пропадаешь на работе, а мне нужно внимание. Этого ты дать не можешь. Что мне оставалось делать? — ответил тогда омега, не став отрицать. И отец не выдержал, подав на развод, несмотря на то, что безумно любил омегу. А папа принял это и уехал с очередным любовником, без сожалений оставляя альфу и детей. С тех пор они его не видели. Отец долго не мог прийти в себя, заливая своё горе алкоголем, пока не встретил омегу, который вытянул его из этой ямы, вдохнув жизнь и силы жить дальше. Они до сих пор живут счастливо. И Тэхён любит его, как своего родного папу, но эта травма для ребёнка переросла и окрепла в альфе, который использовал омег, боясь наступить на те же грабли, что и отец. У Тэхёна было много омег: многие из них были достойными, с которыми он мог бы построить крепкие отношения, если бы захотел. Но он убегал, как только чувствовал, что омега начинает привязываться к нему. Это всё видел Намджун и не знал, что можно сделать, позволяя поступать брату так, как тому хочется. Но сейчас другая ситуация. Сейчас сам Тэхён привязался к омеге. То, как он смотрит, как бережно прикасается к омеге, заботится о нём, все его действия пропитаны любовью. Но, к сожалению, сам альфа отрицает всё и даже боится думать о том, что чувствует к омеге намного больше, чем просто симпатию. — Просто позволь себе быть счастливым, Тэ. Не все омеги такие, как наш папа, пора это уже понять, — сказал ему Намджун, обнимая крепче уткнувшегося ему в плечо брата, — ты же светишься, как рождественская гирлянда, когда Чонгук рядом. Не играй с чувствами, просто признайся уже, наконец. Иначе Юнги уведёт у тебя Чонгука. — Чего? — альфа поднял голову в недоумении, посмотрев на брата. — А ты не видишь, как он смотрит на Чона? Он же влюблён в него. И несмотря на то, что он мой друг, и я желаю ему счастья, ты мой брат. Прими уже решение, пока не стало поздно. — Хён… — альфа хотел что-то сказать, но Намджун его перебил. — Ладно, Тэхён, ты большой мальчик. Сам разберёшься, я понял, — примирительно произнес Нам, похлопывая брата по спине. — Пошли внутрь, тут холодно. Тэхён последний раз вдохнул поглубже морозный воздух и вошёл внутрь, вслед за Намджуном.***
Чонгуку было очень весело. Они так давно не выбирались куда-то все вместе, танцевали и веселились, что омега почти забыл, каково это. Он и не заметил, что Тэхёна нет в зале. Омега подлетел к столу, осушая стакан с водой. — А где Тэхён? — поинтересовался он у Чимина, который смотрел на него с понимающей улыбкой. — Они вышли на улицу с Намджуном. — Ладно, я отойду в туалет, что-то я сегодня много жидкости выпил. — Только накинь что-нибудь, а то продует, — Чимин лукаво улыбается, давая понять, что уж его-то Чону не обмануть. — Да, мамочка, — Чонгук рассмеялся, уворачиваясь от пинка Пака и взяв в гардеробе свою куртку, направился на выход. Возле двери он остановился, застёгивая куртку, когда какой-то пьяный омега вошёл с улицы, дрожа от холода и оставляя дверь приоткрытой. Чонгук уже собирался выйти, когда услышал голоса Тэхёна и Намджуна. Они стояли возле входа, и Чон, честно, не собирался подслушивать, но как раз застал момент, где Тэхён произносит: — У нас нет никаких отношений, — твердость в голосе альфы не даёт усомниться в словах. — По крайней мере, это не те отношения, которые ты себе возомнил. Намджун, ну какие к чёрту отношения? У нас просто взаимопомощь друг другу, выгодная для нас обоих. Чонгук не должен обижаться на его слова, они же обговаривали это всё в самом начале. На что омега рассчитывал? Что альфа влюбится и передумает? Смешно. Чонгук смешон. Но сейчас ему так больно. Настолько, что он задыхается от своей боли. Слёзы застилают глаза, он торопится уйти быстрее. Подальше от этой двери. Внезапно его сильно затошнило и Чонгук побежал в туалет, боясь не успеть. Омега едва успел закрыться в туалете, когда его вырвало. Слёзы капают, сил на то, чтобы подняться, нет. Он чувствует себя таким несчастным и разбитым. Ему хочется вернуться обратно, на несколько месяцев назад, до переезда в Сеул, послушаться папу и остаться учиться в Пусане. Он жалок. Опустив руку на живот, он, наконец, поднимается. Приведя себя в порядок, ополоснув рот и умыв лицо холодной водой, он уставился на своё отражение. Бледный, худой, с чёрными кругами под глазами. Подводка размазалась, делая глаза ещё более несчастными. Внутри омеги рваная рана вместо сердца. Кровь с неё капает, окрашивая внутренности в некрасивый алый цвет, невидимый глазу. Еще чуть-чуть и он захлебнётся в этой боли. Наконец он набрался смелости и вышел из туалета, мысленно благодаря хозяина заведения за тусклый свет в баре, где не видно его заплаканных глаз. — Гук-и, — улыбнулся было Намджун, но заметил состояние Чонгука, когда тот вернулся за стол. — Всё хорошо? — обеспокоенно поинтересовался он. — Что-то я неважно себя чувствую, учёба и подготовка к концерту отняли все силы, — вымученно улыбнулся он, — я поеду домой, а вы отдыхайте. — Я отвезу тебя, — Тэхён встал, собираясь подвезти омегу. Беспокойство на его лице смутило Чонгука, делая ещё хуже. — Не надо, я вызову такси, — запротестовал Чон. Ему не хотелось сейчас находиться рядом с альфой, что лишь своим присутствием причиняет боль. — Не говори ерунды. Мы пришли вместе и уйдем вместе. Чонгук лишь попрощался с остальными и направился к выходу, где его догнал Тэхён. Спорить сил не было, поэтому он молча сел на переднее сидение и, пристегнувшись, отвернулся к окну, прислонившись к холодному стеклу. Он чувствовал себя плохо как физически, так и морально. — Твой брат — идиот, — заключил Джин, когда они остались с Намджуном вдвоём. — Я знаю, Джини, знаю, — вздохнул Ким, беспокоясь за брата и его омегу. Тэхён вёл машину аккуратно, изредка бросая взгляды на притихшего омегу, что свернулся калачиком на сиденье. Он выглядел действительно болезненно бледным. — Чонгук, — тихо позвал он, когда они приехали к дому омеги. Тот лишь промычал, кутаясь сильнее в куртку. — Мы приехали. Открыв глаза, он осмотрелся, явно не понимая, где находится. Такой милый, похож на воробушка. Нежность просто затапливала Кима изнутри. Ему хотелось протянуть руку и пригладить прядки, торчащие в разные стороны. — Спасибо, что подвёз, — хриплый голос ото сна и весь его вид в целом творил с Тэхёном что-то невероятное. Ему не хотелось его отпускать. Хотелось увезти в свою квартиру, уложить в кровать, обнять и просто уснуть. Ничего большего. Чонгук открыл дверцу и вышел, даже не прощаясь. Тэхён вышел следом. — Чонгук, всё нормально? — ощущение, что что-то не так, не покидало альфу. — Да. Пока, Тэхён. — До завтра, — растерянно ответил Тэ, смотря вслед удаляющемуся омеге.