***
Чонгук бесцельно бродил по улицам до самого вечера, пытаясь успокоиться и прийти в себя. Вот и всё. Он сделал это, но облегчения почему-то нет, только ещё гаже на душе и ощущение, что совершил огромную ошибку. Чонгук замёрз, понимая, что уже пора возвращаться домой, но он оставил свою машину возле подъезда Тэхёна. Он мог попросить забрать её Хосока, но у того сразу возникнет куча вопросов. Чонгук не хочет обсуждать и выслушивать от брата всё, что он думает об этом. Поэтому, набрав в грудь побольше воздуха, он направился к знакомому дому обходными путями, лишь бы не столкнуться с альфой. Выглянув из-за угла, облегченно выдохнул, не увидев автомобиль Тэхёна во дворе. Значит, альфа не дома. От этого неприятно закололо сердце. Тэхён теперь абсолютно свободный альфа, не обременённый ничем. Ничего теперь его не держит от того, чтобы проводить время с другими омегами. Чонгук горько усмехнулся. Он садится в машину, выезжая со двора. Дома творился беспредел: Чимин что-то кричал Хосоку из комнаты, когда Чонгук вошёл. Они собирали вещи, планируя уехать в Пусан на новогодние праздники рано утром. Хосок как раз вытащил чемодан в коридор, когда увидел брата, что стоял прислонившись к стене, словно привидение, уставившись в одну точку. — Ну и где ты так долго был? Чонгук-и, что такое? — его брат такой заботливый, чуткий. Он всегда опекал и переживал за Чонгука. А он позволяет себе грубить Хосоку. Ему сейчас так стыдно. Хосок не только хороший брат. Из него получится отличный отец. А как он души не чает в своём омеге. Все омеги из Чиминовой группы ему завидуют. У них уже семья, через несколько месяцев родится ребенок, а всё, что остается Чонгуку, — это наблюдать за чужим счастьем, утопая в своём горе. — Эй, детка. Хосок бросает чемодан, обнимая брата, пока Чонгук пытается собрать себя по частям. Он обещал больше не плакать, но предательские слёзы всё равно рвутся наружу. — Вы чего тут? — Чимин вышел в коридор с небольшой сумкой, но, увидев рыдающего Чонгука, бросил её на пол, быстро подходя к братьям. — Хосок, сходи в магазин, купи к чаю что-нибудь. И чай. Лучше успокоительный. — он отстраняет Чонгука от брата и уводит того в комнату. Беспокойство за Чонгука не дает Хосоку сдвинуться с места, наблюдая за омегами. — Хосок, — Чимин повторяет громче, — иди, — и закрывает дверь в комнату. Пока Хосок в магазине, Чимин помогает Чонгуку раздеться, натягивая на него домашнюю теплую кофту, помогает снять джинсы и даёт домашние пижамные штаны. Когда омега переоделся, Чимин накидывает на его плечи плед. Присаживаясь рядом, он обхватывает ледяные ладони Чонгука своими горячими, аккуратно растирая. Взгляд у омеги равнодушный, словно он сейчас находится не здесь. Уставился в одну точку на стене и ни на что не реагирует. Слёзы в глазах блестят, но больше не льются сплошным потоком. — Мы расстались, — говорит он спустя несколько минут, настолько тихо, что Чимин напрягает слух, думая, что ему показалось. — Чонгук, — он притягивает омегу к себе, обнимая. — Я же предупреждал тебя, что нужно держаться подальше от него, что ваши отношения принесут тебе только боль. — Это я предложил расстаться, — поднимает голову и смотрит в удивлённое лицо омеги. — Что? — омега хватает ртом воздух, силясь сказать что-то ещё, но слов не находится. Он же видел, как Чонгук смотрит на альфу, пусть и молчал о своих чувствах. — Почему? Ты же любишь его, по глазам вижу, можешь даже не отрицать. Не понимаю… — Я жду ребенка, — перебивает он Чимина и видит шок на лице Чимина. Ну вот, он сказал это вслух, чувствуя облегчение. Тишину разрезает шокированный голос: — Ты беременный? — они не услышали, как альфа вернулся. Хосок стоял на пороге комнаты с пакетом из магазина, но на словах омеги уронил его на пол, рассыпав содержимое. Он подходит ближе, падая перед братом на колени. — Повтори? — Хосок, я… — омега напуган. Он не хотел, чтобы брат узнал об этом вот так. — Это Тэхён? Отец ребенка — Тэ? — он хватает омегу за руки, заглядывая в заплаканные глаза своего маленького и беззащитного брата, у которого вся жизнь впереди. Чонгук сам ещё ребёнок. — Так, сиди здесь. Чимин, присмотри пока за ним. — Хосок резко поднимается, собираясь выйти. — Притащу этого гавнюка сюда насильно, если нужно. Ты посмотри, заделал ребенка — и в кусты. Я ему устро… Но ни договорить, ни двинуться с места ему не даёт Чонгук, крепко обнимает со спины, удерживая на месте. — Не надо, пожалуйста. Он не знает. Не уходи, — шепчет так отчаянно, что альфа разворачивается и смотрит в бледное лицо. — В смысле, не знает? Так надо ему сказать, он отец. Пусть несёт ответственность за то, что наломал дров, — голос альфы дрожит от злости. Он пытается отцепить руки Чонгука, но тот лишь крепче сжимает куртку. — Нет, даже не думай, Хосок, иначе я не буду больше с тобой разговаривать, — тон у омеги серьёзный, смотрит хмуро. И альфа по глазам видит, что сдержит своё обещание и не будет с ним общаться. — Это мой ребёнок, и я сам решу, говорить ему об этом или нет. — Почему ты решаешь за вас двоих? Что у вас, омег, за фишка такая: думать за других и решать всё самим? Ты его вообще спрашивал? Может, он хочет этого ребёнка и, наконец, остепенится, — альфа пытается вразумить брата. Но это же Чонгук. — Вот именно! Отношения ему не нужны, а принуждать его быть со мной только из-за ребёнка я не хочу. От этого никому лучше не будет. — Чонгук, как ты не понимаешь. Он — отец! Тэхён должен знать про ребёнка! Ты не один его делал, пусть несёт ответственность! — Хосок диву даётся, какой у него брат упертый. — Или ты сам решил воспитывать его? Один, без денег и образования? Вернуться в Пусан, жить с родителями и каждый день слушать их нравоучения? Чтобы в тебя все тыкали пальцем, говоря о том, что нагулял ребенка непонятно от кого и вернулся? Подумай о ребёнке, раз у самого в голове мозгов нет! — альфа не сдерживается, кричит на этого упёртого барана. — А может, я сделаю аборт! — Чонгук тоже не сдерживается, переходя на крик. Слёзы снова текут от обиды и непонимания. — Только попробуй рассказать ему, и ты меня больше не увидишь, я клянусь тебе, Хосок. Не лезь в мою жизнь! Хосок чертыхается, притягивая брата и обнимая. Ну что за неразумное дитя! Он укачивает его в своих объятиях, целуя в макушку и говоря о том, что омега — придурок. — Только попробуй сделать аборт, и тогда я с тобой перестану разговаривать, — шепчет он брату, чувствуя, как плечо намокает от слёз омеги. — Успокойся, это вредно для ребёнка. Я не скажу ему ничего. Клянусь! Чимин оставляет братьев наедине, прикрывая дверь. В эту ночь Хосок спит вместе с братом, как в детстве, когда Чонгук ещё боялся грозы и прибегал в комнату старшего брата, укрываясь под одеялом и чувствуя защиту. Хосок не может оставить его в таком состоянии. Они, наконец, успокаиваются, разговаривая о всяких глупостях, вспоминая все шалости Чонгука. Хосок обнимает брата, поглаживая по мягким волосам, думая о том, что на Чонгука навалилось в последнее время много всего. Его брат заслуживает только лучшего, но почему именно этому доброму, наивному ребёнку приходится страдать? Ему будет тяжело одному справляться со всем, но Хосок не оставит брата. Они с Чимином будут помогать. Главное теперь — как-то сообщить родителям. Наутро Хосок с Чимином уехали в Пусан, долго уговаривая Чонгука поехать с ними, но он стоял на своём, пообещав приехать через пару дней. Омега с альфой беспокойно переглянулись, но решили не настаивать и позволить сделать так, как хочет Чонгук. — Пообещай, что ты не натворишь глупостей? — Хосок приподнимает лицо омеги, заглядывая в глаза. — Обещаю, — Чон улыбается, хоть улыбка выходит и вымученной. — Всё будет хорошо. — Ладно, не задерживайся здесь надолго. А то родители меня замучают своими наставлениями. — Постараюсь, — омега искренне смеётся, но, стоит закрыть за ними дверь, улыбка пропадает, и он направляется в комнату, чтобы наконец собраться и сходить по делам.***
Всю неделю Тэхён находится дома у Намджуна и Сокджина. Днём он валяется на диване, бездумно щёлкая кнопками на пульте, переключая каналы, вечером же собирается и куда-то молча уходит, возвращаясь под утро пьяным. От него каждый день разит разными запахами омег. Намджун пытается с ним поговорить, но Тэхён не желает ничего слушать, сразу начиная психовать. И под конец такой недели Намджун собирается и идёт с братом вечером. Тэхён на него вопросительно смотрит. — Я с тобой. Мне нужно расслабиться, — поясняет альфа, застёгивая пальто и повязывая шарф. — Как хочешь, — равнодушно бросает Тэ и ждет его возле машины. Они приезжают в бар, в котором Ким до этого никогда не был. Больше напоминает ночной клуб. Официанты здесь — полуголые омеги. Вызывающая одежда, яркий макияж. Но, на удивление, посетители одеты прилично, к омегам открыто не пристают, руками не лапают, лишь пожирают изредка глазами. На первый взгляд всё прилично. У некоторых из людей Намджун замечает дорогие часы на руках. Тэхён садится за дальний столик, к которому сразу подходит молоденький омега с обворожительной улыбкой. — Добрый вечер, господа, — улыбается, подавая каждому меню. — Рад тебя видеть, Тэхён-и. — Мне как обычно, — говорит альфа, игнорируя приветствие, отчего омега заметно тушуется, но быстро берёт себя в руки, поворачиваясь к Намджуну и ждёт, пока тот выберет. — Мне то же, что и ему, — кивает в сторону брата, возвращая меню. Им приносят бутылку рома и колу, которую дополнительно заказал Нам. Тэхён просто наполняет свой бокал, не разбавляя газированным напитком, и осушает одним глотком, тут же наполняя по-новой. — Воу, ты куда так спешишь. — Забыться, — ухмыляясь однобоко, отвечает младший, снова осушая бокал. Намджун оглядывается по сторонам, замечая взгляды многих омег на их столик. Некоторые подходят знакомиться, но Намджун вежливо отказывает, Тэхён же просто смотрит равнодушно и молчит, находясь мыслями далеко отсюда. Выпив уже прилично и заметно расслабляясь, Тэхен встаёт и направляется на танцпол, где отпускает себя и обнимается с каким-то омегой. Намджун лишь наблюдает со стороны, качая головой. «Ну, как вы там?», приходит сообщение от Джина. «Ничего нового я не увидел», прикрепляет фото Тэхёна с танцпола и отправляет в ответ. «Ты же прилично себя ведёшь? -_-», приходит в ответ. Альфа ухмыляется, снова чувствуя это недоверие со стороны омеги. Ревнует постоянно, но хоть не контролирует больше. Раньше они часто ссорились на эту тему. Даже расходились пару раз на этой почве. Альфа сам ревновал омегу ко всем, но со временем понял, что он единственный, кто нужен омеге. Джину же потребовалось намного больше времени, чтобы понять, что он единственный для альфы, несмотря на весь его флирт с другими омегами. «Поговори с ним», альфа ничего не успевает ответить, как от Джина приходит ещё одно сообщение. Намджун вздыхает так тяжело, словно ему поручили особо важное задание. Он делает последний глоток, встаёт, но не видит брата. Альфа идёт по направлению к туалету, замечая, как Тэхён прижимает какого-то омегу к стене, страстно целуя. Намджун разрывает их контакт, утаскивая брата на свежий воздух. — Что, по-твоему, ты делаешь? — шипит он в лицо брату. — Веселюсь? — пытается не засмеяться от своих лживых слов. — А как же Чонгук? — Заткнись! — кричит надрывно, резко дергаясь и прижимая брата к холодной стене. — Я просил тебя не упоминать о нём. — Да что, блять, случилось такого? Неужели из-за обычной ссоры? Мы с Джином сколько раз ругались и всё равно вместе, ничего страшного в этом нет, — он одним рывком освобождается от рук Тэхёна, отталкивая. — А ты словно с катушек слетел. От тебя каждый день разит разными омегами. Хочешь подцепить что-нибудь? — брезгливо поморщившись, смотрит в родное лицо брата и видит, что вся его самоуверенность и пофигизм трещит по шву. — Да у меня всё равно не встаёт на них, — смеётся как-то изломано, оседая на землю, — дальше поцелуев не заходит, потому что перед глазами он стоит. Эта сука. Понимаешь? — Тэхён поднимает голову и смотрит на альфу. — Он бросил меня. Сказал, что не любит, что ему нужна семья, и что он встретил кое-кого, — Ким вытирает слёзы, которые решили предать его и вырвались наружу. — А сам ко мне пришёл, чтобы напоследок потрахаться. Намджун опускается рядом, несмотря на то, что холодно очень. Прижимает брата к себе. Он не видел его таким, даже когда их бросил папа. — И ты веришь в его слова? — гладит по спине успокаивающе. — Это же Чонгук. Не думаю, что он хоть раз смотрел на кого-то так, как смотрит на тебя. Ты бы видел вас со стороны. — У меня нет причин ему не верить, — хрипит как-то подозрительно. Намджун поднимает его и заводит в бар. Хватает их вещи и направляется на выход, по пути вызывая такси. Намджун утягивает Тэхёна на заднее сиденье такси и прижимая брата к себе, поглаживая по спине. — Поговори с ним. Нормально, Тэхён, а не как ты любишь. Сразу психуя. Вы столько были вместе, практически не отлипая друг от друга, когда бы он успел найти себе нового парня? — Но я чувствовал на нём чужой запах, — Тэхён приподнимает голову и отсаживается к окну, еле ворочая языком. — Просто поговори с ним по душам, Тэ. Возможно, всё не так, как кажется. Не терзай себя так сильно. — Я сам не хотел этих отношений, хён. Я сам его к этому подтолкнул. Тогда почему я так злюсь на него? До такой степени, что хочется его придушить, сделать ему так же больно, как мне сейчас? Хён, неужели любить кого-то действительно настолько больно? — шепчет, не отрывая взгляда от дороги за окном. — Молча любить — больно, Тэхён. А ты не молчи. Даже если он отвергнет тебя. Спустя время у тебя, возможно, получится выкинуть его из головы. Расскажи ему о своих чувствах, иначе будешь жалеть об этом. Ты же не сказал ему этого, а вдруг он боится, что безразличен тебе? Не узнаешь, пока не попробуешь открыться. — Намджун дотрагивается до его руки, молча показывая, что он рядом. Тэхён поворачивает голову и долго смотрит, пока в его взгляде не мелькает осмысление. Весь оставшийся путь они проводят в молчании. Джин встречает их на пороге, вопросительно смотря на альфу, но Намджун лишь отрицательно качает головой, помогая брату раздеться и отправляя того в душ.