Сожитель

Мстителям требуется время на восстановление после Альтрона. Очень многое изменилось: Брюс исчез, Тор отправился неизвестно куда, Тони негласно решил на неопределенный срок держаться от инициативы подальше, в то время как Ванда и Вижен к ней наоборот присоединились. Последние события сильно потрясли всю команду и заставили сомневаться в мотивах Мстителей не только весь мир, но и их самих. Им теперь нужно столько всего восстановить, и утраченное доверие — один из пунктов. Поэтому они сосредоточиваются на восстановлении, на самих себе. Они пытаются узнать друг друга лучше и стать командой снова. Это нелегко: даже месяцы спустя Сэм все еще не знает, что Вижен такое, но он (оно?) и сам, кажется, этого не знает. С Вандой все по-другому, потому что она сочетает в себе опустошающее чувство горя вперемешку с перенесенной травмой и способности, в которых она все больше и больше не уверена, что делает ее абсолютно непредсказуемой. К счастью, у них есть Стив — прочный центр, за который вся команда может держаться. Стив к своей роли относится серьезно. Настолько серьезно, что иногда кажется, что он поступается собственными желаниями ради этого, но Сэм не может знать наверняка: он все не решается спросить, да и если когда-то решится, то вряд ли Стив ответит честно. Он невероятно скрытный, когда дело касается мыслей, которые он прячет за своим раздутым чувством ответственности. Веление этой самой ответственности простое: в Стиве нуждаются, поэтому он постоянно рядом — надежный, собранный, заслуживающий доверия. От своей каменной стойкости Стив отступается только тогда, когда проводит время с Вандой. Сэм ни за что не признается, насколько милым он считает то, что Стив ее так любит. Он обучает и тренирует ее, всегда находит время в те моменты, когда ей нужен совет или когда она хочет поговорить. Они ходят в магазин за одеждой, книгами и декором для комнаты — мелочами, которые помогут ей чувствовать домашнюю атмосферу. Еще они вместе смотрят фильмы. Сейчас каждый член команды знает, что если неделя свободна от миссий, то Стив и Ванда посмотрят как минимум три фильма за это время. Сэм знает, что у Капитана Америки во время войны был короткий и уморительный актерский опыт, но он не ожидал, что Стив окажется таким киноманом. Просмотр фильмов идет им на пользу. Ванда не только лучше стала говорить на английском, но и начала лучше понимать страну, в которой оказалась. Еще у них со Стивом теперь есть масса шуток и отсылок, над которыми они смеются — особенно над теми, что относятся к Моей прекрасной леди. Они посмотрели этот фильм несколько месяцев назад, но по какой-то причине все еще под впечатлением от него. Единственное, что Сэму не нравится — то, что смотрят фильмы они у Стива, аж в самом Бруклине. С одной стороны, оно и понятно: традиция была начата с сожителем Стива, так что Роджерс не хочет, чтобы тот чувствовал себя брошенным. С другой — фильмы могли бы стать отличной возможностью сблизиться с командой, да и база Мстителей полностью оснащена для полноэкранных показов. Из-за того, что до Бруклина нужно долго добираться, Ванда часто остается у Стива на ночь. Ну и как она может чувствовать себя как дома среди Мстителей, если большинство свободного времени она проводит в другом месте? Это во-первых, а во-вторых… — Слушай, я просто говорю, что, — говорит Сэм Стиву, — я на твоем диване спал. Не пойми неправильно, на нем удобно расслабиться и все такое, — особенно учитывая то, где Стив его нашел, — но постоянно спать на нем ужасно. В ответ Стив смотрит с абсолютным замешательством на лице. — Я знаю, — говорит он. — Но она не спит на нем. — Только не говори, что она спит в твоей кровати, — потому что если это так, то прямо сейчас у них должен быть совсем другой разговор. Стив очень выразительно смотрит на Сэма. — Сэм. Ты же знаешь, что у нас есть гостевая спальня. — Разве? — Сэм в удивлении вскидывает брови, пытаясь вспомнить планировку их небольшой квартиры. Он уверен, что в гостиной есть только три двери, одна из которых ведет в ванную. — Дверь рядом с ванной? — подсказывает Стив. — Разве это не комната Барнса? — Нет? — Тогда где спит он? Стив — честное слово — закатывает глаза. — И ты туда же, — наполовину разочарованно и наполовину умоляюще говорит он. — Куда «туда же», о чем ты… — Сэм сконфужен ровно до тех пор, пока мысленно не сопоставляет все факты. — Оу. О-у-у-у. То есть… — он делает неопределенный жест рукой, в котором нет абсолютно никакого смысла. — Да, — подтверждает Стив. — Ты и Барнс?.. — Да! — С каких пор? — Да уже целую вечность! — восклицает Стив, взмахнув руками. — Даже раньше, чем мы с тобой познакомились. — Серьезно? — Да, серьезно! Поверить не могу… — он прерывается и поднимает ладонь, сжимая пальцами переносицу. — Как ты мог не знать? Я спросил, поедет ли он со мной в Нью-Йорк, при тебе! Ты что, думаешь, что я попросил бы о подобном своего друга? — Я не… — Сэм наверняка что-то упустил, потому что такого он не помнит. Хотя, время падения ЩИТа вообще было перегруженным изменениями и сумасшествием, и его жизнь тогда перевернулась с ног на голову, так что у него есть оправдание. — Я думал, что он слишком сильно соскучился по своей семье, так что воспользовался удобной возможностью переехать, чтобы быть к ней ближе. — Это тоже, но причина была… — Стив трет лицо рукой. Сэм еще ни разу не видел его настолько взволнованным. — Поверить не могу, что ты не знал. Я думал, что из всех людей — ты поймешь. — Что, остальные не в курсе? — хмурится Сэм. — Не думаю, — поджимая губы, отвечает Стив. — Ну, Ванда, конечно же, знает. Может, Наташа. Но остальные… — он пожимает плечами. — Все сфокусировались на сожительстве. И я сам не… Может, следовало… Но, знаешь, это же личное, — в конце концов говорит он, слегка краснея. — И мне не обязательно делать какое-то особенное объявление об этом. — Конечно же нет, — соглашается Сэм. В конце-то концов, будь Барнс женщиной, ни у кого бы и сомнений не возникло. Стива это явно беспокоит — он выглядит таким напряженным и несчастным, может даже злым немного. — Слушай, прости, — добавляет Сэм. — Капитан Америка ассоциируется со многим традиционным. Да и история с Пегги Картер… Я просто, не знаю, никогда и не задумывался об этом, — а еще, как бы Стив сам ни затрагивал эту тему, Сэм считал, что личная жизнь Роджерса все же личная, и Сэма она никак не касается. — А нужно было. Я знаю, что большинство из того, что говорят о Капитане Америке, к тебе не относится, не следовало вот так вот предполагать что-то. Через несколько секунд выражение лица Стива смягчается, и он кивает. — Не переживай, все нормально. Я знаю, что сам мог бы быть не настолько скрытным. Знаю же, что сейчас это… нормально. Ну или хотя бы более распространено. — Ну, спасибо, что рассказал, — говорит Сэм, протягивая руку, чтобы похлопать Стива по плечу. Вот только тот неправильно понимает жест и ступает на шаг вперед, обнимая. Сэм как бы и не против. Он обнимает Стива в ответ.

***

Баки уже привык к тому, что Стив часто возвращается домой вместе с Вандой. Он не против: Ванда ему нравится настолько, что иногда складывается впечатление, что он ненароком обзавелся четвертой сестренкой. Вот только к Ванде, которая едва ли здоровается в ответ и тут же скрывается за дверью гостевой спальни, к этому моменту уже превратившейся в ее комнату, он не привык. Баки переводит взгляд с захлопнувшейся двери спальни к входной, у которой Стив разувается и снимает куртку. Он выглядит не лучше. Взгляд у него тяжелый и уставший. — Все в порядке? — интересуется Баки и, когда Стив подходит ближе, поднимает голову, чтобы его поцеловать. — Что случилось? Стив вздыхает и садится. — Нас навестил Таддеус Росс. — Старый добрый генерал, — сухо отвечает Баки. Он до сих пор помнит реакцию Стива, когда тот узнал, что именно генерал придет на смену Александру Пирсу. Это было очень… запоминающимся. Этот разговор явно коротким не будет, поэтому Баки отталкивает от себя черновик, над которым он работал, и закрывает ноутбук. Его даже не напрягает то, что ему придется прерваться — он и так уже почти что решился написать своей начальнице и спросить у нее, правда ли издательство собирается печатать это. Если учитывать, что книга прошла редакционный процесс настолько, что дошла до Баки, то издательство, скорее всего, настроено серьезно. К сожалению. — Что он хотел? — спрашивает Баки, уже не ожидая ничего хорошего. Каким-то образом все оказывается в разы хуже того, что он уже успел предположить. — И все это будет рассмотрено ООН? — уточняет он после того, как Стив разъясняет ему назначение Заковианского соглашения. Баки не может понять, как все это будет приведено в действие. — Ага, — все, что говорит Стив в ответ. — Ох, тогда понятно, почему Ванда совсем не рада, — только не после звездного выступления ООН в попытке замять ситуацию на Балканах после распада Югославии. Баки закусывает щеку. — И как к этому отнеслись Мстители? Стив снова распрямляется. — О, Тони только за, — отвечает он, и его интонация уже говорит достаточно — члены команды друг с другом не согласны. — Он говорит, я процитирую, что «нам необходимы вожжи». — Логично, — комментирует Баки. — Ему они точно не помешают. Кто еще согласен подписать? — Роуди, Вижен. Наташа. Первые двое были очевидными, но при упоминании Наташи Баки удивленно вскидывает брови. — И Романова тоже? — Сэм точно так же отреагировал. У нее есть на то свои причины, — и Стив явно их уважает. Баки чувствует искру сомнений. Если учесть опыт Стива с различными государственными организациями — со ЩИТом, с реакцией высших властей на Читаури, да еще и абсолютный провал Лиги Наций в предотвращении второго мирового конфликта, — то можно подумать, что на подобное предложение Стив отреагировал бы по крайней мере со здоровенной долей скептицизма. Но он рассказывает об этом так беспристрастно, что… — А что ты думаешь? — Баки заставляет себя задать этот вопрос. — Ну, одно я знаю точно, — говорит Стив. — Ничего подписывать я не буду. — И что тебе за это будет? — Уйду в отставку, — с кривоватой улыбкой отвечает Стив, явно пародируя кого-то. Кого-то, кого он не слишком сильно уважает. Баки прекрасно понимает, кого. Он пытается не напрягаться, не звучать слишком проницательно, когда спрашивает: — И ты нормально к этому относишься? Стив, конечно же, видит его насквозь, поэтому смотрит на него понимающе. Потом он вздыхает, но вздох вовсе не усталый — Стив даже неожиданно улыбается после. — Да. Я имею в виду, что все еще хочу делать мир безопаснее, помогать людям. Но я убежден, что мы, Мстители, можем делать это только при определенных условиях, и если государство хочет лишить нас этих условий и выдвинуть свои собственные, то… — он пожимает плечами. — Тут ничего не поделаешь. — Звучит так, будто ты уже об этом думал, — говорит Баки, осторожно пытаясь перейти на другую тему. — Так и есть, — соглашается Стив. — С самого падения ЩИТа, если не раньше. Думал, что ты давным-давно это понял. Ты ведь никогда не был фанатом ЩИТа. Баки издает смешок. — Это еще мягко сказано. Ну, я на это надеялся. Но потом… — Баки прерывается. — Да, — тихо соглашается Стив. — Я знаю, — он тянется через стол и берет ладонь Баки в свою. Они оба все еще не отошли от времени, когда Мстители гонялись за ГИДРой, но они об этом толком и не разговаривают. А надо бы, наверное. — Таким план и был, если честно, — добавляет Стив. — Ну, приблизительно. Покончить с ГИДРой и потом… Но после случился Альтрон, и уже после этого я не мог просто так уйти, потому что Брюс и Тор пропали, а Ванда… Настает очередь Баки подбадривающе сжать ладонь Стива в своей и сказать: — Я знаю. Повисает тишина. Баки смотрит на его со Стивом руки. Стив большим пальцем гладит фаланги пальцев Баки. Приятно. — Уже придумал, что будешь делать? — наконец спрашивает Барнс. — Не знаю, — Стив улыбается, когда Баки поднимает на него взгляд. — Разве не замечательно? — рассуждает он. — Для начала я закончу ту картину, — он кивает в сторону мольберта у окна. Холст выглядит слегка покинутым, оставленным без внимания на пару месяцев. Так в общем-то и есть. — Я не уверен точно насчет того, что буду делать потом, но… Ты же знаешь, что одна из квартир на втором этаже выставлена на продажу, да? Я думал, может, купить ее и сделать в ней ремонт. Деньги у меня все равно есть. И, раз Ванда точно не собирается подписывать Соглашение, ей нужно будет где-то жить. Не может же она вечно оставаться с нами. И, учитывая ее ситуацию и репутацию, будет сложно найти нормальную квартиру, не говоря уже о доброжелательном арендодателе. — Значит, ты хочешь инвестировать в недвижимость, — заключает Баки. В ответ на удивленный взгляд Стива он говорит: — Ты правда думаешь, что я не в курсе того, что ты не продал свою квартиру в Вашингтоне? — или того, что эту квартиру за копейки снимает семья иммигрантов? — Подумай получше. — Что я могу сказать, я способен себе это позволить, — пожимает плечами Стив, как будто это что-то оправдывает. — В мире много хороших людей, которым нужно нормальное жилье. Я просто пытаюсь помочь. Баки прищуривается. — Ты же просто пытаешься создать целую колонию неудачников. — А вот это идея, — ухмыляясь, отвечает Стив.

*

На следующий день Стив и Ванда отправляются на базу Мстителей, чтобы обсудить Соглашение еще раз. Баки предполагал, что они будут излучать невероятное количество напряжения и разочарования, но когда он отвечает на звонок ранним вечером, речь идет не о вступлении Соглашения в силу, не о неприлично коротком времени, выделенном на размышления, и даже не о Таддеусе гребаном Россе. — Пегги, — говорит Стив. Баки никогда не думал, что голос Стива может звучать так. Говорят они недолго. Когда звонок заканчивается, Баки обувается, надевает куртку и кепку, садится в поезд до центра, потом берет такси, а после пятнадцать минут ругается с ИИ у входа на базу Мстителей из-за того, что он не разрешает ИИ просканировать свое лицо. — Эй. Баки смотрит вверх и видит мужчину со светлыми волосами на краю металлического забора. Баки и не услышал, и не увидел его сразу. — Хорошо, я бы не стал тратить время на ИИ, если бы знал, что могу перелезть через забор, — говорит он, притворяясь, что внезапное появление мужчины его не раздражает. По какой-то причине его слова заставляют мужчину расслабиться. — Не сработало бы. Всех остальных тут же ударило бы током, — он спрыгивает с забора и мягко приземляется в едва ли полутора метрах от Баки. У него за спиной лук и колчан со стрелами. Вот значит какой Клинт Бартон. — Давай не будем ничего усложнять, — легко произносит Бартон, но Баки не проведешь — мужчина без сомнений готов к любому повороту событий, готов в случае чего обезвредить его. — Кто ты, что тебе нужно? — Джеймс Барнс, — подыгрывая, отвечает Баки. — Мне нужно увидеть Стива. Бартон, хмурясь, беззвучно повторяет его имя, а потом проясняется в лице. — О, точно, Барнс, — он щелкает пальцами. — Кузен, да? — Я… сожитель, — медленно поправляет Баки, пытаясь понять, откуда вообще взялось такое предположение. Наверняка Стив виноват. — Да-да, — Бартон соглашается так, будто это две одинаковые вещи. — А зачем ты тащился в такую даль, что-то случилось? — Ну не знаю, не должны ли вы знать, если это так? — Баки кивает в сторону основного корпуса, который он видит примерно в километре отсюда. Бартон мельком смотрит туда же. К моменту, когда он поворачивается обратно, он понимает, что Баки знает про Соглашение. — Да, это обсуждение ничего кроме головной боли не приносит, а мне она ни к чему. Уже и так знаю, что не стану подписывать. Я вот все равно не понял, зачем ты здесь. Кэп позвонил тебе, чтобы ты побыл кем-то типа судьи? Ты, типа, юридический эксперт? Не думал, что все будет настолько плохо, — под конец он звучит обеспокоенно и уже больше бормочет, нежели нормально говорит. — Дело не в Соглашении, — говорит Баки. — Это личное. Слушай, ты можешь меня просто пропустить? Стив позвонил час назад, и мне хочется, знаешь, оказаться с ним рядом раньше захода солнца. Он совершает ошибку и случайно позволяет собственным обеспокоенности и напряжению звучать в своих словах. Бартон только пристально смотрит на него в ответ. — Ты же не кузен ему, — на него снисходит понимание, — да? Ты даже не просто сожитель. Баки только сильнее хмурится. Он понять не может, почему это настолько важно. — Да. — Эх, — вздыхает Бартон. — Должен сказать, не ожидал, что Капитан Америка знает, что такое троллинг. Ну или что он окажется, ну. Геем. — Стив Роджерс, — сквозь зубы процеживает Баки, — бисексуал. Он запоздало осознает, что он не имеет права вот так вот раскрывать Стива, но он уже устал от человеческих предположений. Он не хочет, чтобы кто-то хоть на секунду задумался о том, была ли реальной история Стива и Пегги. Он не хочет, чтобы кто-то считал ее обычной бородой. Особенно не сегодня. И вот так вот просто на него сходит осознание, что Пегги умерла. За осознанием следует жуткая печаль. Она ему нравилась. Даже не так — он ее любил. Не как Стив, конечно, потому что никто не умеет любить так, как Стив, но все же. Баки помнит день, когда он познакомился с Пегги — это был первый раз, когда он вместе со Стивом пошел в дом престарелых. Еще тогда количество хороших дней у Пегги перевешивало ее плохие дни. Баки очень сильно нервничал и боялся, но отказывался признавать это; ещё ему было неловко, потому что тогда он уже был в курсе своих расцветающих чувств к Стиву, и, что ж. Все знают про трагическую любовную историю Капитана Америки и Пегги Картер. И из того, как Стив говорил о Пегги, Баки понял, что хоть это история не переврала. Она приняла Баки с распростертыми объятиями и через некоторое время отправила Стива выполнить ее нелепую просьбу — тогда он был готов украсть костюм у Железного Человека и самолично слетать в Англию за кусочком пуддинга, если бы она попросила, — только для того, чтобы поговорить с Джеймсом наедине. Как оказалось, она видела и Баки, и Стива насквозь, поэтому хотела сказать Баки о том, чтобы он даже не пытался убеждать себя в том, что его чувства могут быть невзаимными или что Стив будет относиться к нему как-то иначе из-за отсутствующей руки. — И еще: пожалуйста, своди его потанцевать, — сказала тогда Пегги, улыбнувшись подбадривающей, дразнящей и грустной одновременно улыбкой. Баки ее послушал, и, когда они с Пегги увиделись в следующий раз, она тут же все поняла. И то, как она ему ухмыльнулась и подмигнула… Баки сложно заставить краснеть, но тогда он абсолютно точно это сделал. Так или иначе, Бартону он ничего из этого рассказывать не собирается. К его счастью, мужчина ничего и не спросил — он лишь кивнул, а потом пошел к воротам, чтобы открыть их и пропустить Баки внутрь.

***

Если бы Тони удосужился спросить, Наташа сказала бы ему, что у них нет времени на остановку в Лондоне на пути в Вену для подписания Соглашения. Но он не спросил. Вместо этого он внезапно решил удлинить путь и сесть в Лондоне безо всяких обсуждений, действуя по принципу великолепного игнорирования осуждающего взгляда Наташи. В эти дни подобное стало его методом существования. К церкви они добираются уже после завершения религиозной части, и семья умершей встречает людей и принимает соболезнования от тех, кто не может остаться на последующую церемонию, которая будет проходить на кладбище. Наташа и Тони умело избегают прессы и находят Стива внутри. Он стоит у придела и смотрит на бессчетное количество цветочных венков, которые еще не унесли к катафалку. Он удивляется, увидев их двоих, когда смотрит через плечо, услышав шаги. — Я думал, что вы уже в Вене, — говорит он. — Уж прости, что я хотел проявить уважение, — парирует Тони, пряча тяжелый взгляд за очками. Он все еще злится из-за Соглашения, из-за того, как Стив стойко отказывается от его подписания. — Не только ты тут с ней был знаком, знаешь ли. — И мы не хотели, чтобы ты был один, — вмешивается Наташа, пытаясь сгладить ситуацию. — Говори за себя, — упрямо бормочет Тони в тот же момент, когда Барнс, сидящий на передней скамье вместе с Сэмом, тихо спрашивает: — А мы, по-вашему, здесь зачем? Сэм только вскидывает одну бровь в осуждающем жесте. — Нет, правда, милое здание, — произносит Тони, возобновляя тему разговора, о которой знает лишь он. — Такое величественное и вдохновляющее. А если еще учесть, кого мы сегодня почитаем… Я просто говорю: вот это точно кого-угодно заставит задуматься о высоких целях, не так ли? — пауза. — Нет? Ничего такого? Даже на тебя не действует, Кэп? Стив понимает, к чему Тони ведет. — Я не передумаю, Тони, — Наташа подмечает, что он за это не извиняется. На пристальный взгляд Тони он отвечает: — Я свою часть закончил. По крайней мере, я чувствую себя так, словно закончил. ГИДРы больше нет, и мы точно знаем, что она просто так снова не возродится. С меня хватит. — Не хочу расстраивать, — говорит Тони, — но ГИДРА — не единственная мировая проблема. Есть и другие угрозы, еще более неожиданные. — Я знаю, — отвечает Стив. — И если моя помощь понадобится, если на кону будет стоять мировой порядок, тогда — может быть. Но сейчас я просто… — он вздыхает, а потом улыбается. — Я готов вернуться домой с войны. Тони смотрит на него, поджав губы так, что те кажутся белыми. — Ну не мило ли, — грубо отзывается он. — Вот как? То есть, ты идешь на пенсию — хотя, да, тебе уже давно пора, это правда. А потом — что? Белый забор, орава детишек, жена на кухне, собака? Стив остается совершенно спокойным. — Что-нибудь вроде этого, — отвечает он. — Дай угадаю, у тебя уже есть очереди девушек, которые готовы попробоваться на эту роль? — Мне нужен только один человек, — указывает Стив. Его безмятежность удивляет даже Наташу — он далек от идеального примера бесстрастности и холодности. Он наверняка специально это делает, потому что знает, что Тони это только сильнее доводит. — Я думал, что Пегги была той самой, — слегка ехидно бросает Тони. Это ударяет по Стиву: он болезненно хмурится, но тут же снова меняется в лице, возвращаясь к спокойному образу. Барнс же не скрывает своего убийственного взгляда. — Пегги дала нам свое благословение, — натянуто отвечает Стив. — О, так у тебя уже есть своя миссис? Да ты провел нас, Роджерс. Что кроме своих намерений бросить нас всех ты еще скрывал? — Я ничего не скрывал, — парирует Стив. Его голос звучит все более и более напряженно. — Никто просто не понимает намеков. Тони фыркает. — Ну конечно. Ну так что, осенняя свадьба? Нам ждать приглашения или мы не допущены в твою новую гражданскую жизнь? Наташа ожидает, что эти слова станут последней каплей, но вместо того, чтобы разразиться праведным гневом и начать ругаться, Стив мельком смотрит на Барнса. И краснеет. И переводит взгляд на пол. — Ну, — неловко выдавливает он, — он сначала должен согласиться. — Он? — в неверии переспрашивает Тони, но Наташа переключает свое внимание на Барнса, который внезапно распрямляется и недоверчиво смотрит на Стива. Через секунду он подрывается на ноги. — Ты мудак, — рычит он. — Ты ебаный мудак, вот как ты это делаешь? Серьезно? Вот когда ты это делаешь? — Если честно, не думаю, что она была бы против, — победно заключает Стив, позабыв обо всей своей нерешительности, несмотря на то, как угрожающе Барнс идет в его сторону. — Она была бы против твоего полного отсутствия этикета, ублюдок, — огрызается Барнс, но его злость плохо перекрывает все его остальные эмоции. — Не выражайся, — неодобрительно бросает Стив, протягивая руку, чтобы положить ее Барнсу на заднюю часть шеи. — Мы все-таки в церкви. — Поверить не могу, что мне еще всю жизнь с тобой жить, — шипит Барнс, сутулясь, ударяясь лбом о Стивово плечо. Стив только ухмыляется. — Это «да»? — Да, — процеживает Барнс сквозь зубы. — Придурок. — Окей, чего? — говорит Тони.

*

Позже, на пути в Вену, Романова ему все объясняет, используя простые слова. — Стоп стоп стоп, — перебивает Тони уже в неизвестно какой раз. — То есть ты говоришь, что он втюрился из-за постоянного нахождения рядом и, что, решил сразить Капитана Америку своими ухаживаниями? — Да. — О. Вот у кого стальные яйца. Только если Кэп не такой доступный. Наташа, Кэп настолько доступный? Из них всех она, вроде как, знает его лучше всех. По крайней мере, она понимает, как работает его странный, просроченный мозг. Несмотря на это, она говорит только: — Я не могу предполагать точно. Ко-блять-нечно. — Но что насчет Пегги? — после небольшой паузы спрашивает Тони. — Она ничего не имела против. Из того, что я поняла, она даже решающую роль в их отношениях сыграла. Тони хмурится. Все это не заставляет его чувствовать себя менее преданным. А потом его осеняет. — Стой, то есть, она знала? С самого начала? — Да? — слегка непонимающе отвечает Наташа. — Еще раньше, чем ты обо всем догадалась? — Да. — Ты хочешь сказать, что нас всех… что тебя обошла девяностолетняя старушка с болезнью Альцгеймера? — Что ж, — говорит Романова и улыбается, — не зря же ее звали лучшей шпионкой двадцатого столетия, да?

*

(примечание автора, которое я не могла не перевести: учитывая, что я полностью игнорирую все события, связанные с Таносом, будущее может выглядеть примерно так: Баки возвращается с работы — с тех пор, как Стив начал проводить куда больше времени дома, Баки приходится ходить в офис, если он хочет сделать хоть какую-то часть работы за день, — и застает Стива за телефонным разговором. — Это Тор, — говорит он Баки. — Он вернулся, Тони дал ему мой номер и… Что? — он снова возвращается к телефонному разговору. — Нет, это был Баки, мой муж, он только вернулся и… Спасибо, я жду не дождусь, когда уже познакомлю вас, — Баки тоже, потому что Стив становится очень счастливым, когда говорит об этом. Но потом Стив говорит: — Стой, прежде нам нужно обсудить еще кое-что… Сколько, говоришь, беженцев? В этот момент радость Баки сменяется страхом).