RC-720

— С-сынок, может, сегодня ты все-таки пойдешь в школу? Помотав головой, Морти мрачно уткнулся взглядом в тарелку с недосоленной овсянкой, которую он в себя запихивал через силу, чтобы хоть как-то поддержать организм. К счастью, папа не стал настаивать на школе, и, покончив с так называемым завтраком, он вернулся к себе в комнату, закрыв дверь на замок. Делать не хотелось решительно ничего, но, чтобы занять руки, парень взял планшет и загрузил новостной портал. Это было плохим решением. "Областной депутат, м-р Джеллибин, накануне был убит взбесившейся машиной" — прочитал он и, выключив устройство, закрыл лицо руками, падая на кровать.       Все мнимое спокойствие, которое Морти только успел обрести, пошло прахом, и горячие слезы снова побежали из глаз. За это ужасное время он наревелся, наверное, на всю оставшуюся жизнь вперед. Скорее всего, для людей больше имело значение то, какие идеи представлял покойный депутат, а не то, кем он был на самом деле, и поэтому СМИ охотнее писали о убийстве, чем о том, что происходило до него… Рик погиб, защищая его от извращенца, и эта мысль была просто непереносима. Накрывшись одеялом с головой, спрятавшись от всего мира, Морти весь дрожал, несмотря на то, что ему было тепло. Воспоминания, в которых Рик был рядом с ним, причиняли боль, убивающую в нем все живое, но он прокручивал их в голове снова и снова, всхлипывая и икая… Таким было его прощание с этой ненормальной, наивной, глупой и закончившейся так быстро любовью.

***

      Черный грузовик колесил по улицам, смешиваясь с потоком других машин. Останавливался на красный, заходил в повороты, пока не уехал туда, где движение было далеко не таким интенсивным. Туда, где люди предпочитали лишний раз не появляться. Остановившись на месте, водитель опустошил кузов и уехал, весело насвистывая, все его мысли заняли конец смены и чудное рагу, которое обещала на ужин жена… А груз из рук, ног и голов, выброшенным им, остался на месте. Куча сломанных андроидов — эка невидаль, чего обращать на них внимание, в самом-то деле? Некоторые из них еще шевелились. Ползали на брюхе, дергались, повторяли раз за разом слова своих программных приветствий или то, что в другой, лучшей жизни когда-то говорили хозяевам, но "пополнение" точно было не из таких. От этих машин остались только рожки да ножки. Огромная жирная муха приземлилась на средний палец руки, торчавшей на самом верху этой кучи, будто машущей с того света — руки, белый рукав формы на которой запачкался безнадежно грязью и тириумом, и принялась нарочито медленно мыть лапки, будто зная, что здесь ее никто не пришлепнет. Закончив, она улетела дальше по своим мушиным делам, а рука, на которой она сидела, вдруг запоздало дернулась. "Обнаружены неисправности" Иным андроидам хватало сил подняться, и они пытались уйти. "Обнаружены повреждения биокомпонентов… Обнаружена критическая нестабильность программного обеспечения…" Пытались выбраться с беспомощностью слепых котят, цеплялись за тела павших собратьев, карабкаясь наверх, но всегда срывались, не добравшись до вершины. "Обнаружен посторонний предмет в левой височной доле" Но, даже если бы они смогли выбраться, что ждало их там? Неважно, что было раньше и как преданно они служили, для этих машин все уже закончилось, а свалка стала для них гигантской общей могилой… Солнце скрылось за горизонтом, и последние крохи света покинули это место. Начал накрапывать дождик, падая прямо в раскрытую ладонь, которую усеивали так похожие на настоящие пигментные пятна. Еще одно движение — быстрее, резче, и еще… "Обнаружено критическое повреждение данных" "Обнаружены ошибки программного кода" Дождь усилился, уже стекая ручейками между длинных пальцев, и что-то в груде разломанных андроидов начало шевелиться все активнее и активнее, будто пытаясь прорваться наружу… "Активирован экстренный сброс системных данных" "Сброс системных данных успешно произведен".