Лучший сыщик из Царства Теней

Проснувшийся утром Уотсон обнаружил, что Холмс сидит рядом с потухшим костром и зорко всматривается куда-то в морскую даль. — Доброе утро, Уотсон. Видите, какая красота? — А что там? — спросил еще не вполне проснувшийся Уотсон. — Дельфины. Целая стая. Ну, я вдоволь налюбовался и пойду умываться. Да и вам советую привести себя в порядок. Ведь нам сегодня предстоит встреча с одной знакомой леди. С нашей стороны нехорошо будет встретить ее неумытыми и неряшливо одетыми, как вы думаете? Как жаль, что нет бритвы. А бриться перочинным ножом я не привык. И Холмс отправился к ручью. Уотсон сел и помотал головой, стряхивая остатки сна, затем, по примеру Холмса, тоже уставился в морскую даль. Стая дельфинов, продолжая резвиться, медленно приближалась к берегу. Холмс вернулся и занялся костром, а Уотсон отправился к ручью. Когда же вернулся и он, то обнаружил, что костер так и не разожжен, а Холмс разглядывает в море что-то интересное. — А знаете, Уотсон, — сказал Холмс, — это не дельфины. Точнее, это не только дельфины. — Там, кажется, люди. Мне показалось, я слышу человеческие голоса, — произнес Уотсон. — Мне тоже так показалось. Ну, ладно. Займемся костром и подождем. Хотя мне кажется, что завтракать мы будем не здесь. Эта шумная стая людей, дельфинов, или кого другого, распугала всю рыбу. — И что нам делать? — Ждать. К нам обязательно должны подойти. По моим расчетам, еще до полудня. Друзья сидели у костра, перебрасывались короткими фразами. Шумная стая приблизилась почти вплотную к берегу, и уже отчетливо стали слышны человеческие голоса. Речь была одновременно знакомой и незнакомой, а голоса преимущественно юными. — Холмс! — воскликнул Уотсон. — Это же… — Вижу. Русалки. Только у нашей гостьи на Бейкер-стрит были вполне человеческие ноги. А вот, кажется, и она. По берегу, по самой кромке воды, в сторону Холмса и Уотсона шла девушка. То, что на ней было надето, могло считаться одеждой разве что в античности или у южных экзотических народов. Короткая туника из тонкой ткани, к тому же мокрая как после купания, совершенно не скрывала ее форм. Уотсон не мог отделаться от мысли, что видит античную богиню, только что вышедшую из пены морской. Как джентльмен он обязан был отвернуться, а как мужчина не мог отвести взгляда. Холмс, улыбаясь, наблюдал за его терзаниями, которые ему самому, казалось, были неведомы. Конечно, он тоже бросал взгляды на дивное явление, и взгляды довольно цепкие, но это было внимание естествоиспытателя, наблюдавшего новый, еще никем не открытый вид живого существа. — Мисс Лаванда О’Лири, если не ошибаюсь… Имя, конечно, вымышленное. Могу я узнать настоящее? Он разговаривал с ней так, как будто они с Уотсоном сидели в гостиной на Бейкер-стрит, а не у костра на берегу неведомого моря в неведомом мире. — Конечно, мастер Холмс. Ллевелла. — Мистер Холмс? — поправил Холмс Ллевеллу. — Мастер Холмс. Вы оказались здесь как мастер сыскного дела, и вас все будут называть мастер Холмс, поэтому привыкайте. Отнеситесь к этому как к титулу, званию или чему-то подобному. Несмотря на то, что девушка была прелестна, Уотсона начала немного раздражать ее манера говорить с Холмсом таким тоном, и он решил вмешаться в разговор, пока и ему самому не придумали какое-нибудь звание. — А могли бы мы узнать вашу фамилию, мисс Ллевелла…? — Уотсон сделал паузу, надеясь, что она вставит в эту паузу свою фамилию, но Холмс ответил раньше. — Леди Ллевелла, дорогой Уотсон, леди, — он выделил это слово, — разве вы этого еще не поняли? Перед нами леди, поэтому будьте повежливее. И, конечно, у леди Ллевеллы есть фамилия, но ни у кого из местных жителей наверняка нет нужды ее упоминать. — Почему, Холмс? — По той же причине, дорогой друг, по которой мы у себя на родине с должным почтением называем некоторые имена, не прибегая при этом к фамилиям. — Королева Виктория, — догадался Уотсон. — И ее дети. — Именно, дорогой друг. Леди Ллевелла правит этим миром или, по крайней мере, частью его, вместе со своей сестрой. Вот только не могу понять, старшая это сестра или младшая. — Вы обо всем догадались верно, мастер Холмс. Моэри — моя старшая сестра, и она правит Ребмой, здешним королевством. А у меня как у принцессы есть права регента. Ребма граничит с другим королевством, Амбером, где правит король, мой отец, и где я обладаю всеми правами принцессы. Берег, на котором мы сейчас находимся, лежит между королевствами и является нейтральной территорией. — То есть мы на границе? — Можно и так сказать. — Если я правильно понял, с Моэри у вас общая мать, и она была прежней королевой Ребмы. Вы дочь королевы Ребмы и короля Амбера, и потому принадлежите обоим королевским домам. — Именно так, мастер Холмс. — Вот почему я не мог определить ваше старшинство. В вас королевской крови больше, чем в вашей сестре, однако преимущественное право наследования принадлежит все же не вам, а вашей сестре и ее потомкам. И умершая племянница была не просто принцессой, а наследной принцессой. — Все верно. — В таком случае, если вашу племянницу все же убили, вы становитесь первой подозреваемой. Ведь вам была выгодна ее смерть, после вашей сестры королевство переходит вам. — Не все так просто, мастер Холмс. Дело в том, что у племянницы остался сын, Мартин. Он еще совсем малыш. И теперь он наследник трона Ребмы. — Кто является отцом юного принца? — Насколько нам всем известно, принц Амбера Рэндом. — То есть ваш брат? — уточнил Холмс. — А почему «насколько вам известно»? В отцовстве есть сомнения? — Брак не был заключен. Рэндом похитил Морганту или же она сбежала с ним, мы так и не смогли понять, потому что Морганта говорила то одно, то другое, а Рэндом отмалчивался. Через месяц она вернулась в Ребму. Потом родила Мартина. — А потом покончила с собой или же ее убили, — закончил Холмс. — Да, то, что здесь замешан принц соседнего королевства, немного усложняет дело. Так вы говорите, что Рэндом — ваш младший брат? — Самый младший, мастер Холмс. Младший из тех, кого мой отец вообще признал своими детьми. — Вас, как я понял, признал. Но он не был женат на вашей матери. — Нет. У него в то время была в Амбере другая жена. Я родилась, когда он поссорился с ней и ушел в Ребму, где прожил с моей матерью несколько лет. Потом он вернулся в Амбер, помирился с женой, и у меня появился еще один брат. Уотсон уже запутался в том, кто в Амбере и Ребме кому и кем приходится. А Холмс продолжал расспрашивать с неослабевающим интересом. Касалось, он мысленно рисовал генеалогическое древо, восстанавливая его ветвь за ветвью. — … То есть, вы считаете, что ваш брат Рэндом ни при чем? Корона и трон Ребмы ему не нужны? — Если бы он хотел когда-нибудь править Ребмой, он бы попросту женился на Морганте и правил бы вместе с нею. Но мои братья не стали бы размениваться на королевства из Теней или даже Отражений, одним из которых и является Ребма. Их конечной целью могла бы являться власть в Амбере. И это верно даже для Рэндома, несмотря на то, что он самый младший принц с исчезающее ничтожными шансами на корону. — Тогда я могу повторить то, что сказал раньше, — подытожил Холмс. — Смерть вашей племянницы выгодна прежде всего вам, леди Ллевелла. — Тогда зачем я обратилась к вам с просьбой расследовать эту смерть? — Ну, вы же не сами обратились, а по просьбе вашей сестры, выполняя по сути волю своей королевы. А в моей практике уже бывали случаи, когда виновный обращался ко мне с просьбой расследовать его дело и в надежде меня обмануть, чтобы потом иметь основание заявлять: «Я невиновен! Я обращался к самому Шерлоку Холмсу, и он меня оправдал!» И никогда эти надежды не оправдывались. Я всегда выводил преступников на чистую воду, а подобные случаи — это вызов моей чести и моему доброму имени. Ллевелла улыбнулась: — Вы же понимаете, мастер Холмс, что исполнить волю можно по-разному. Я могла привести любого детектива и сказать сестре, что это и есть лучший сыщик из Царства Теней… — А Царство Теней — это… — Это все, что не Амбер, не Ребма и не Королевства Золотого Круга. Ваша мир — Земля — принадлежит Царству Теней, и является одной из жемчужин Царства как очень сильная и очень развитая Тень. Мои братья и сестры любят там бывать, а кое-кто живет там веками. — Веками? — Да. У Земли есть один серьезный недостаток — ее жители очень недолговечны. — Интересное замечание, я его обдумаю. — Подумайте и о том, что если вы здесь останетесь, вы сможете прожить очень долго. — Благодарю вас за столь щедрое предложение, я его тоже обдумаю. А теперь вернемся к вопросу о добросовестном выполнении воли вашей сестры. — Да. Так вот, я могла привести любого сыщика и сказать, что он лучший. Но я выбрала вас. — То есть в вашем распоряжении было несколько миров… кстати, а сколько их всего? — Никто не знает, мастер Холмс. Считается, что Амбер отбрасывает бесчисленное количество Теней, и в них можно найти что угодно и кого угодно. — То есть из всех этих миров вы выбрали Землю, а из всех сыщиков Земли — меня? — уточнил Холмс. — Я вас правильно понял, леди Ллевелла? — Именно так. Я искала лучшего мастера сыскного дела. И я выбрала вас, мастер Холмс. — Вы ведь специально подкинули мне свой волос? Ллевелла улыбнулась: — Конечно. — Я берусь за ваше дело, мисс Лаванда О’Лири, — серьезно сказал Холмс. — А в качестве моего гонорара вы после завершения дела вернете домой меня и моего друга и коллегу. Из всего, что вы мне можете предложить, самым дорогой вещью для меня является свобода, которую вы отняли. — Вы здесь гости, мастер Холмс. — Мы ваши пленники, леди Ллевелла. Гость может отказаться от приглашения без последствий для себя, а вы не оставили нам выбора. Впрочем, особы королевской крови, такие как вы, например, не привыкли получать отказ и не умеют с ним смиряться. Я с этим уже не раз сталкивался. — Я… прошу у вас прощения, мастер Холмс. — Ни слова больше, леди Ллевелла. Мы уже заключили сделку. Я расследую ваше дело, вы возвращаете нас домой. — Вы готовы приступить к расследованию немедленно, мастер Холмс? — Я уже занимаюсь этим. Ровно с того момента, как вы подошли к нашему костру. — В таком случае сейчас мы отправимся в Ребму, и вы увидите место, где погибла Морганта. Я думаю, вы его осмотрите и сможете сделать какие-то выводы. — Это было бы любезно с вашей стороны. Еще я хотел бы увидеть тело Морганты. — Боюсь, его уже похоронили. — Как жаль. А каковы ваши погребальные традиции? — Мы кладем тело в склеп и прикрываем каменной плитой — О, тогда оно должно хорошо сохраниться! — обрадовался Холмс. — Надеюсь, его осмотр не будет у вас считаться оскорблением достоинства умершего и надругательством над его памятью? Еще я хотел бы взять несколько образцов тканей и исследовать их… Хотя… без моей лаборатории… — Мы сможем обеспечить вас лабораторией, мастер Холмс. Просто скажите, что вам нужно, и я думаю, что сумею найти это в Амбере. — Великолепно! Тогда мы готовы идти. Уотсон, мы ведь готовы? — Как скажете, Холмс.