Лучший сыщик из Царства Теней

Фрейлина королевы Ромна и кормилица Мартина Селия были возмущены вторжением в детскую двух незнакомых мужчин. Их возмущение возросло еще больше, когда они узнали, что незнакомцы — даже не подданные Ее Величества, а жители Царства Теней. Но их возмущение достигло предела, когда они увидели, что эти двое при полной поддержке и одобрении принцессы Ллевеллы и фрейлины Вайол производят над наследным принцем какие-то, по-видимому, очень болезненные для ребенка манипуляции. Ребенок весь зашелся криком, пока мастер Холмс и его помощник доктор Уотсон кололи младенцу пальцы иглой и собирали выступившую кровь. — Как можно так непочтительно обращаться со священной кровью Амбера! Он внук самого короля Оберона! — возмущались женщины. Но силой вырывать младенца из рук принцессы Ллевеллы — дочери все того же короля Оберона — они, конечно, не стали. — А что теперь, мастер Холмс? — спросила Ллевелла, когда они покинули детскую. — Придется уколоть и вас, леди Ллевелла, — ответил Холмс. — Мне нужны образцы и вашей крови. А потом надо будет взять кровь или хотя бы ткани у Морганты. У меня есть одно подозрение, но его я пока не буду озвучивать. Когда все нужные образцы были взяты, включая кровь Морганты, тело которой и правда хорошо сохранилось, наступил следующий этап расследования. Холмс поручил Вайол составить смертоносные смеси, о которых она так увлеченно рассказывала накануне, и принести в его лабораторию. Ожидая, пока Вайол справится с заданием, Холмс воспользовался разрешением Моэри покопаться в библиотеке. Приближалось время обеда, но Холмс, прервав библиотечные изыскания, утащил Уотсона в город, предложив ему пообедать в какой-нибудь таверне, разумеется, за счет короны. Они вернулись во дворец, и Холмс снова ушел в библиотеку. Его прервала Вайол, сообщив, что все готово. Холмс попросил Уотсона поискать в библиотеке книги, посвященные ядовитым морским животным и водорослям, а сам закрылся в собственной комнате вместе с Вайол. Когда наступило время ужина, Холмс отказался от него, сославшись на собственную занятость и нежелание есть, предложив Уотсону поужинать без него. Когда же поздно вечером он, наконец, вышел из комнаты, закончив свои исследования, его глаза блестели от азарта, как у охотника, взявшего след. Расспросив Уотсона, что было на ужин и кто на нем присутствовал, Холмс неожиданно для своего друга взял кровь и у него, сославшись на то, что ему нужен контрольный образец, и вновь заперся в комнате. Ночь он провел в библиотеке, просматривая отобранные Уотсоном книги, а под утро добрался и до архивов королевской семьи. Утром, с удовлетворением отметив, что Уотсону тоже не спалось, отчего тот пребывает в скверном настроении, Холмс прямо во время завтрака, проходившего в общем зале, заявил, что дело раскрыто, и что он может доложить о нем королеве в любой момент. На завтраке присутствовали некоторые придворные, и это, конечно, вызвало пересуды. Его пытались осторожно расспросить, но он был неумолим: он доложит только королеве. Поведение Холмса можно было бы назвать очень неосторожным, и даже рискованным. Да так все и решили. Кроме, конечно, доктора Уотсона, который отлично знал, что его друг ничего не станет делать просто так. И подобное поведение, конечно, имело целью спровоцировать преступника на необдуманные действия.