Не для прессы

Время — 3:15 после полудня. Моник Дастур, специалист из отдела кадров, ерзает на зеленом пластиковом стуле, постоянно поглядывая то на наручные часы, то на циферблат на дисплее смартфона, будто разница в полминуты способна каким-то волшебным образом ускорить дорожное движение в тесном Беркли или перенести сюда следующего кандидата в мгновение ока. — Мне так жаль, мисс Риккин, — извиняется она, когда в очередной раз на её звонок отвечает спокойный голос автоответчика. — Я ведь предупредила её, чтобы выходила с поправкой на местные пробки. Просто не верится, что я подобрала нам такого кандидата в “Молодые Инноваторы”. София молчит. Чтобы не терять время зря, она мысленно составляет рецепт препаратов прошлому “пациенту”, которому угораздило напороться на воспоминания предка во время пытки каленым железом. Она была бы больше благодарна Моник, если бы та перестала наконец щебетать извинение за извинением. — Может напишем этой, — как её? — Лейле Хассан, что переносим собеседование? — спрашивает Моник. — Или что мы и вовсе отказываемся от неё? — Пунктуальность — важная черта для ученого, но не критично важная. Я готова ещё подождать, — терпеливо отзывается София и мыслями возвращается к работе. После, пожалуй, десятого звонка из смартфона Моник доносится женский хриплый голос: — Алло? — Мисс Хассан! Моник, то ли из желания выслужиться перед Софией, то ли из искреннего возмущения, подскакивает на месте так, что зеленый стул от резкого движения с грохотом и лязгом откидывается на пол. — Мисс Хассан, — гораздо собраннее продолжает она и не глядя поднимает стул на место, — вы сегодня появитесь в нашем офисе? Из трубки доносится: — Сегодня? Но собеседование назначено на… дайте вспомнить… четверг? То, как багровеет Моник Дастур, видно даже несмотря на природный смугло-розовый оттенок кожи. — Мисс Хассан, — чеканным голосом говорит она, и София замечает, как от переизбытка чувств расширяются её ноздри, — сегодня и есть четверг! Следует пауза. Наконец из трубки слышится: — Вот дерьмо. София смотрит на снимок, прикрепленный к резюме. С него на руководительницу “Инноваторов” смотрит молодая ближневосточная девушка, на губах которой играет еле заметная озорная улыбка. Длинные волосы убраны назад, а взгляд темнейших глаз целеустремленно направлен в камеру. В кадр попадает верхний край нашивки университета Беркли — учебного заведения, из которого, если верить короткому резюме, её отчислили. В эссе, благодаря которому Лейлу Хассан и отобрали в кандидаты, София скользит взглядом по строкам: “В “Абстерго Индастриз”, как и в любой другой корпорации, внедряющей наукоемкие решения, всегда нужно будет подходить к задачам с разных сторон, чтобы не уступать место авангарда технологического прорыва”. Из трубки доносится: — А мы не можем перенести встречу на завтра? Краем глаза София замечает, что Моник Дастур смотрит на неё в ожидании сигнала к действию. София с щелчком раздвигает холодные кольца синей пластиковой папки, извлекает оттуда невесомый матовый файл с резюме Лейлы Хассан и откладывает его. Её внимание всецело поглощено изучением профиля следующего кандидата. — Дианна, — бубнит она, читая имя. — Не Диана и не Анна. Интересно. — Мисс Хассан, вы неуважительно отнеслись к нашему времени, — говорит Моник в трубку. — Время приема кандидатов в программу ограничен, и мы полагали, что вы в курсе. В голове Софии зарождается теория о том, что, возможно, родители Дианны ждали двойню, а из близнецов выжил только один плод, который оказался химерой. Она слышит из трубки: — Я в курсе, я помню, но тогда, может, я могла бы встретиться с вами вне работы? Я знаю, это звучит дерзко, но… — Пусть приходит завтра, — говорит София, читая эссе Дианны Джири. Моник кладет руку поверх трубки и отзывается: — Завтра? Но как тогда быть с Джири? Завтра ведь мы собирались выслушать её. — Пусть приходит завтра, — повторяет София, наконец отвлекшись от чтения, и откидывается на спинку стула. — Я смогу выделить дополнительно пятнадцать минут на то, чтобы выслушать ещё и Хассан. Скажи ей, чтобы пришла к трем. Предупреди, что сперва мы выслушаем другого кандидата, но пусть всё равно не опаздывает. И Лейла Хассан не опоздала. София молча изучает её, пока Моник задает ей вопросы по своей части: может ли Хассан назвать любые три известные песни Бритни Спирс, какие качества больше всего ценит в человеке, имеет ли право на существование пицца с ананасами? Это называется проверкой так называемых гибких навыков — навыков, которые никак не связаны с выполнением прямых должностных инструкций, но которые играют не последнюю роль при работе в команде. Моник, кивнув на предыдущий ответ, спрашивает: — Сколько эпизодов вышло в “Звездных войнах”? И в каком порядке? Если бы на месте Хассан была София, она бы с треском провалила эту проверку. — Сначала с четвертого по шестой, — моментально отзывается Хассан. — А затем — с первого по третий. И нет, первые три я никогда не признаю, потому что компьютерная графика — не то, за что фанаты полюбили серию. В такие моменты — и, так подумать, только в такие моменты — София рада тому, что вопрос её трудоустройства в корпорации решал отец. Лейла Хассан отвечает живо и с энтузиазмом, несмотря на то, что в каждом её жесте видно ожидаемое волнение. То пробежится взглядом по комнате, то задержит на губах улыбку много после того, как произнесли шутку, которая её вызвала, то София почувствует, как чья-то ножка отбивает быстрый ритм по полу. — Почему ты не продолжила учебу в Беркли? — спрашивает София. Лейла Хассан, не вздрогнув и не покраснев, отвечает на вопрос, глядя прямо в глаза: — Потому что мне было не интересно заниматься зубрежкой. Я не жалуюсь на составленную программу, но она включала слишком широкий спектр дисциплин. Тут наши пути и разошлись. София подтягивает к себе файл с резюме Хассан и, глянув на список публикаций, говорит: — У тебя внушительный список статей. Я ознакомилась с теми, которые лежат в открытом доступе. Должна признать, меня впечатлило твое умение работать с первоисточником. Хассан сглатывает и отвечает: — Я предвижу огромное и тяжелое “но”. София сдержанно усмехается. — Но исходя из твоих ответов на вопросы мисс Дастур, следует сделать вывод, что ты предпочитаешь не заниматься исследованиями в коллективе. Хассан бросает быстрый взгляд в сторону Моник, а потом обратно. — И это большое препятствие, — заключает она за Софию. — Да. Это большое препятствие, потому что когда ты будешь заниматься такими комплексными исследованиями, как те, которые “Абстерго” намерены проспонсировать в рамках “Молодых Инноваторов”, тебе придется полагаться на других, и другие, в свою очередь, будут полагаться на тебя. Наступает пауза. Лейла Хассан шумно вздыхает и смотрит в пустоту стола перед собой. — Скорость передвижения похода равняется скорости передвижения самого медленного из солдат, — поясняет она. — И медленные солдаты меня не устраивают лишь тем, что они медленные. София про себя улыбается. Услышь эти слова отец, он бы привел Лейлу Хассан в пример своей дочери. — А если так получится, что самым медленным солдатом в этом походе будешь ты? Хассан, словно вспыхнувшая от искры надежды, резко поднимает на Софию глаза. Её взгляд становится таким же целеустремленным, как в снимке резюме, но вживую он производит куда более глубокое впечатление. У Софии пробегают мурашки по коже. На какой-то миг весь её мир оказывается заточен в этом пронзительном взгляде. — В этом походе, мисс Риккин, я буду разведчиком. София встает из-за стола, и её примеру следует Моник, а затем и Лейла Хассан. София протягивает руку и говорит: — Тогда готовьтесь к тому, чтобы стать самым быстрым разведчиком, Лейла Хассан.