Kiss me

      Чонгук старательно закрывал горло воротом от свитера, но все равно ему казалось, что всем видна эта плеяда укусов и засосов, горящих на бледной коже пурпурными цветами. Кожа болела адски, а мягкая шерсть казалась настоящей наждачной бумагой. Скорее бы уже закончился этот урок. Он в расписании числился последним, а значит, после него можно сбежать домой, где свитер полетит в ближайший угол, а кожи коснется ментоловая мазь с охлаждающим эффектом.       Прошлой ночью Тэхен реально приехал. За те жалкие сорок минут, что Чон провел в ожидании, он успел известись и сотню раз подумать о том, что ему предложили и на что он согласился. Крамольная мыслишка, что сейчас блондин приедет, отдаст телефон, а потом его выставят за дверь, ласкала возбужденное сознание.       Брюнета вовсе не пугал факт того, что придется заняться сексом с мужчиной: в конце концов, опыт в подобном у него был. Аж целых… три просмотра гей-порно! Ладно, два с половиной. В самый первый раз, когда Чону еще было четырнадцать, он смутился и выключил на середине видеоролика. А потом… противно не было, но мягкая женская грудь взор ласкала сильнее.       В том, что в пассивной роли он точно не выступит, парень даже не сомневался. Но, блять, это же Ким Тэхен, солист мега-популярной в Корее, да и в мире, группы. Данный факт бил по сознанию набатом, а если углубиться, то бил тот факт, что этой ночью Чонгук выступит в роли мальчика на ночь. Решено: он заберет телефон, а затем выставит за дверь.       Но задуманное провернуть не удалось. В какой момент план полетел к чертям, сказать сложно. Может, в тот момент, когда Ви плечом оперся о дверной косяк и склонил голову, а может, в тот момент, когда он нажал на кнопку звонка. Паника — вот что воцарилась в голове Чона.       Тэхен смотрел на него своими бездонными глазами и улыбался: так искушающе, с легкой насмешкой.        — Какие симпатичные старшеклассники сейчас учатся в школах, в мое время такой прелести не водилось.       Давно ли он школу сам-то окончил, — хотел возмутиться брюнет, но не смог. Его банально заткнули поцелуем, захлопывая одновременно с этим входную дверь.       Тэхен не дожидался приглашения — он сам на ходу стянул с себя обувь, куртку, шарф, все это время не переставая оттеснять своего малолетнего любовника к его комнате, словно наверняка зная, где может быть постель. Хотя, признаться, это Тэ просто пожалел Чонгука (и себя заодно). Он бы мог трахнуть его прямо тут, на полу прихожей, но мягкая постель — это мягкая постель.       В голове Чонгука поселилось сомнение, быть ли ему сегодня сверху. Но настойчивые губы и руки туманили сознание, заранее заставляя согласиться на все, что ему предложат. То, что Тэхен оседлал его бедра, едва толкнув на постель, и начал стаскивать с себя футболку, одновременно потираясь ягодицами о каменный стояк брюнета, заставило того лишь облегченно выдохнуть. Сегодня его задница останется цела и невинна. Или не очень невинна.       Тэхен не спрашивал и не собирался даже. Именно он насаживался полночи на член Чонгука, а не наоборот. Он стонал от чувства заполненности, но именно он трахал, а не его.       И все волшебно, вот только утро встретило холодом постели и тишиной. Чего-то подобного Чонгук и ожидал, но все равно подсознание искало записку или что-то другое, что могло бы объяснить столь резкий уход блондина. Единственное, что напоминало о произошедшем этой ночью, — это два билета, поверх которых лежал телефон, поблескивая металлическим корпусом, и испачканные спермой простыни. Р-романтика.       Весь день, пока шли уроки, Чонгуку казалось, что все уже обо всем в курсе — ничего не значащие шепотки одноклассников автоматически записывались на свой счет. Но меньше всего нравился внимательный взгляд Тиен, не спускающей с него глаз ни на секунду.       В один момент, этим утром он задумался настолько, что пропустил тот миг, когда бывшая девушка оказалась за спиной и оттянула ворот свитера, открывая себе вид на многочисленные метки. Чонгук дернулся, но было уже поздно.        — М-да, а я думала, что мне показалось, — протянула она как-то спокойно, глядя куда-то в пустоту.        — Это…        — Я знаю, что это, — полные губки презрительно скривились. — Видела, как Ви вечера вытащил твой телефон. Мгновенно, но я успела заметить.       Чонгук молчал, не зная, что сказать. Оба понимали, что об их отношениях речи больше не идет. Но в воздухе звенел вопрос: что теперь будет?        — Ты мне нравился. Сначала. Даже думала, что люблю, — она замолчала, словно подбирала слова. — Меня притягивает недоступное, а ты отшил столько девушек. А тут раз — и сразу мой. Польстило, а потом все кончилось. Наверное, оно и правильно, что получилось так. Я была холодной, а он, — взгляд прошелся по скрытым тканью горлу и плечам, — горячим.        — Ты расскажешь? — несмотря на то, что бросали сейчас Чонгука, его это вот ни капельки не интересовало, а вот вопрос был насущным. Девушка бросить может каждого, а вот слава подстилки пиздец как далеко не у каждого появляется.        — Нет, — пожала плечами Чао, шумно выдыхая, а затем вперивая взгляд прямо в глаза Чонгука, словно навсегда хотела вписать в его сознание то, что произнесла дальше. — Я не идеальная, да и вообще стерва с кучей недостатков. Но у меня есть два моральных качества, которые покрывают все, и одно из них — это умение не пускать сплетни. Считаю это занятие самым недостойным из всех человеческих пороков. Так что будь спокоен. Но… купи мне кофе и шоколадку напоследок, я не успела позавтракать.       И шоколадка, и кофе были у Чао уже на следующей перемене. Она отсалютовала стаканчиком бывшему парню и спокойно открыла учебник, повторяя материал. Пока сам Чонгук радовался, что все же и в ней есть свои достоинства.       Как же у Чона болела кожа, нагнетая еще большее уныние, чем одинокая постель этим утром.       Из школы он не ушел, а сбежал. Прямая оттуда до дома была разбавлена лишь налетом на магазин. Готовка была тем немногим, что Чонгука отвлекало от всего мира. И неважно, что занимала она времени прилично.       Так что готовить парень начал сразу, едва только принял душ и нанес мазь. Жить стало легче: теперь хотя бы ощущение боли уменьшилось.       Стрелка часов показывала ровно шесть минут седьмого, когда раздался звонок в дверь. Гостей, разумеется, никто не ждал. Но уборщица, что драила подъезд вечерами, частенько наведывалась к ним в эту пору, чтобы налить пару ведер теплой воды. В каморке, что была специально для этого отведена, такой роскоши не водилось. Пожилой женщине не отказывали никогда. Может, Чонгуку и все это лишь мерещилось, но раз за разом выходя из квартиры, ему казалось, что площадка именно под их дверью вымыта чище, чем где-либо, а может, так и было на самом деле.       Не удосужившись даже взглянуть в глазок, Чонгук широко улыбнулся и распахнул дверь:        — Вам опять воды… — «ведра два налить» утонули где-то на подходе, потому что на парня смотрел Тэхен, какой-то уставший, слегка изможденный, но что-то в его облике излучало тепло.        — Воды? Нет, а от номера твоего телефона не отказался бы.        — Что ты тут делаешь? — Чонгук отшатнулся, когда его оттеснили от двери и вошли в квартиру; Тэхен вел себя, словно это его дом: разулся, обувь и куртку убрал в шкафчик, только после этого повернулся к брюнету, точнее, прижался спиной в двери и спрятал руки.        — У тебя вкусно пахнет… — намек прозрачнее некуда, но до Чона, на удивление, он дошел моментально, хотя обычно тот страдал некоторой тупостью в этом вопросе.        — Кхм… я готовил ужин, могу накормить, — не, ну, а что еще в этой ситуации сказать, с учетом того, что на слове «ужин» у Тэхена в животе заурчало.        — Не откажусь, Зайчик.        — Я не люблю прозвищ, — смешок за спиной даже не выбесил, хотя, признаться, его и прозвища не бесили в исполнении блондина. Звучащее в них тепло и переливы голоса наоборот успокаивали.       Тэ кушал быстро, совершенно не заботясь о том, какое впечатление производит. Его губы то и дело обхватывали испачканные маслом пальцы, слизывая с них излишний сок, и напрочь игнорируя предложенные салфетки. Он даже довольно мурчал, словно какой-то хищник.        — Не думал, что Великий Ким Тэхен такая мелкая свинюшка, когда дело доходит до еды, — все бы ничего, но возмущенный звук, который блондин издал, действительно походил чем-то на хрюканье. Не выдержав, Чонгук согнулся пополам, старательно вытирая запястьями выступившие по уголкам глаз слезы смеха. За что тут же словил по макушке полотенцем, моментально свернутым в рулетик. Но смех уже было не остановить.        — Так зачем ты пришел? — повторил свой вопрос Чонгук, когда смех маленько уже поутих.       Ким показушно обижался, но печеньки со стола таскать продолжил.        — Номер. Сегодня я рано должен был уйти и, только выйдя из дома, подумал, что не спросил твой номер. А потом весь день так хотелось тебе написать, — он так просто признавался в этом, что у Чонгука даже капли сомнения в его словах не возникло. А меж тем на душе потеплело: к мальчикам на одну ночь таких привязанностей не испытывают. Паскудное чувство, что глодало душу до этого момента, отступало под теплым взглядом. — Может, дашь мне свой номер?       И брюнет продиктовал, думая лишь о том, останется ли этот шумный парень с ним сегодня.       Не остался, ушел почти сразу, как только забил в список контактов заветные цифры, целомудренно чмокнув младшего в лоб.        — Не скучай.        — И не собирался.       Но, стоило Тэхену уйти, как в доме снова стало пусто, а на душе как-то неспокойно. Сообщение пришло через пару часов, когда Чонгук уже лежал в постели и листал ленту сообщений.

Отправитель: +82-ХХХ-ХХХ-ХХ-ХХ Спокойной ночи, Зайчик. Я позвоню тебе завтра с утра, так что не смей ставить на беззвучный.

      Улыбка тут же заползла на до этого кислое лицо. А пальцы автоматически нажали сохранить контакт. «Тэ-Тэ» было стерто сразу, и только спустя минуту раздумий Чонгук записал нейтральное «Ким Тэхен».