Все солдаты проходят через это.

−Софи, − она крепко обхватила меня руками, и я почувствовала, как она дрожит.       Мы просидели так уже порядком два часа. Я уже должна была лежать в постели. Однако я считала, что женщина, сидящая передо мной сейчас, нуждается во мне больше, чем мои подушка и одеяло.       Кажется, это опять произошло. Подобное случалось и раньше. Он слетал с катушек, громил квартиру, орал на Элис, срывая голос, а затем, когда совесть заставляла его стыдиться самого себя, одевался и уходил в ночь.       Я обняла её в ответ, от чего она шумно вдохнула. Её плечи начали вздрагивать, и я отчётливо слышала тихие всхлипы. На столе стояла открытая бутылка дорогого виски. Мы расположились за столом, женщина подлила немного алкоголя в свой бокал. Элис подняла взгляд на меня, а я вопросительно посмотрела в ее глаза, но из-за недопонимания, женщина потянулась к кухонной тумбе и достала такой же бокал для меня. Как бы я не сопротивлялась, она все же поставила его передо мной, налила виски.       Женщина жалобно описывала подробности их очередной ссоры.       Вскоре она снова замерла. Я была в её квартире не часто, но всегда в результате одних и тех же событий. Генри не любил, когда кто-то посторонний находится в его «крепости». Каждый шорох заставлял Элис вздрагивать. Ведь если бы сейчас вернулся Генри, то нам обеим пришлось бы выслушивать тираду мужчины, который ругал бы нас как отец, своих провинившихся дочерей.       Мы опустошили всю бутылку, как оказалось, взятую Элис из сейфа её мужа. − Не волнуйся, он никак не отреагирует, это цена, которую он платит каждый раз, - подмигнула мне Элис. Я лишь кривенько улыбнулась.

Потерпи немного...Скоро все закончится...

***

Я ждала его с войны, молодая и наивная. Две косички и нелепое платье в горошек, развивающееся на ветру. Я думала, мы будем счастливы, представляла, как мы гуляем, держась за руки.       Поезд принес его назад, живым и здоровым, однако он вернулся совершенно другим человеком. Это был не мой Генри. Он начал курить, а его волосы поседели, сам он стал отрешённым и тихим. Его словно подменили. Ночами он слонялся по дому, словно вампир в поисках жертвы.       Я не винила его. С ним это сделала война. Он не спал ночами, ужасные сцены кровопролитий настигали его в мире грёз. Этот его посттравматический синдром. Он просыпался с криками, в холодном поту, отказывался принимать пищу, находился в затяжной депрессии. Со временем это прошло, но он не стал прежним.

***

      «Все солдаты проходят через это». Вот то, что я упускала из виду всё это время. Эти слова Элис засели в моей голове. Я прокручивала в голове наши посиделки, лёжа в кровати. От выпитого всё кружилось, а во рту остался привкус напитка. Спать оставалось пару часов.       К моему сожалению, на утро легче мне не стало. С хрехтением и скрипом поднявшись в кровати, я почувствовала усталость и головокружение. так и не поняв, скрипела это кровать или я, зевнула, потёрла глаза и потянулась. Алкоголь не шёл мне не на пользу, но я не могла отказаться из вежливости. Я не хотела, чтобы Элис чувствовала себя одиноко.       Вытащив из тумбочки пачку таблеток от головы, я проглотила одну из них. Ещё раз, бросив взгляд на содержимое выдвижного ящика, чуть не подавилась. Чувствуя мурашки и смущение, поторопилась задвинуть ящик назад. Я мельком взглянула на время и поняла, что умирать мне сейчас нельзя.       На улице становилось прохладно. Поздняя осень, зима уже на пороге. Пыталась вспомнить сон. Кажется, в нём была маленькая девчушка. Её окружили другие ребята. В её руках лежала мёртвая птичка. Они кричали и указывали в её сторону пальцами. Она не убивала её, девочка лишь хотела похоронить. Она ещё не знала, что это событие повлечёт за собой последствия, в виде ярлыка «странной» и «ненормальной».

***

      К остановке подъехал автобус. Это мой, маршрут проходил мимо чудесного парка, через улицу с маленькими магазинчиками, возле которых копошились люди и кипела жизнь. Я выбрала этот маршрут, хоть есть и более короткий. Но мне нравилось проделывать этот путь, он заставлял меня проснуться, включить мозги, настроиться на нужный лад.       Я прислонила голову к окну автобуса и постепенно погрузилась в свои мысли, автобус легонько подрагивать на мелких неровностях дороги, что не давало мне уснуть. Каждое утро я проделывала этот ритуал, день начинался так же как и предыдущие, поэтому не сразу заметила пристальный взгляд с передних сиденей. Я нарочно игнорировала его, мало ли вокруг любопытных людей. Я не желала изменений, это был мой "день сурка". Привычная череда событий была прервана.       Я настойчиво уставилась в окно, делая вид, что наслаждаюсь пейзажами, но краем глаза чувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Я не смотрела в ту сторону и не хотела знать, кто наблюдает за мной. Однако из раздумий меня вывело то, что "упало" рядом со мной. Что-то тяжёлое. Я сняла наушник, взглянула на соседнее сидение и обомлела. Улыбаясь всё той же загадочной улыбкой, на меня глядел мой пациент.