Does it ever get lonely? Thinking you could live without meСкажи, тебе когда-нибудь бывает одиноко, когда ты думаешь, что можешь прекрасно прожить без меня?
— Не плачь, я рядом, все в порядке.
Слёзы жгут глаза. Щёки горят, нос щиплет. В венах всё ещё от страха закипает кровь, а в голове пустота и звенящий шум в ушах. Марк до сих пор не может связать два слова и тупо смотрит в одну точку пустым взглядом, пока рядом сидит Донхёк и слегка гладит его по плечу, а где-то сбоку материться сквозь зубы Джемин и не находит себе места, измеряя свой бар широкими шагами. Ченлэ считает капли корвалола, наполняющее стакан, который предназначался Минхёну и нервно закусывают губу. Очень вовремя то, что Джем хотя бы додумался позвонить Хёку, хотя в его планы не входило использовать своего друга ради защиты Марка, скорее для его соблазнения, ибо хитрый план под названием:
«я ещё вам докажу, что вы оба по уши друг в друга влюблены и боитесь признаться сами себе» - не давал ему покоя. Хэчан не помнил тот момент, как чисто на автомате подлетел к столику и разукрасил лицо того самого извращенца, в нём лишь кипела злость и, будь он как раньше распиздяем, который ни к чему никогда не относился серьезно, сказал бы, что жажда справедливости стала главной причиной его действия. Но сейчас все не так, как раньше. Что-то изменилось, поменялся сам Хэчан. Возможно, он не всегда совсем осознавал то, что делал, но в итоге все его поступки заканчивались слезами
благодарности Марка. В какой-то момент Хёку пришла мысль о том, что, возможно, Марк страдает именно из-за него. Из-за того, что стал слишком близок с ним, и судьба, к слову, в которую, он не верил, решила над ним поиздеваться.
Марку было в новинку подобное рода чувство - поддержка. Марк привык жить с мыслью о том, что он - единственное живое существо во Вселенной и помощи ждать неоткуда. Такого рода убеждённость не делала его жизнь комфортной, но безукоризненно давала неплохие практические результаты. Тот момент, когда руки превращались в кулаки, взгляд становился твёрдым и чистым, а в голове созревали сотни тысяч вариантов решения проблем - помог ему выжить. Не полагаясь ни на чью поддержку, он смог выбраться хоть немного из того пиздеца, в котором находился с детства. Марка учили с детства, что за свои поступки нужно отвечать, что каждое произнесённое им слово повлечет за собой определенные последствия, что ответственность нельзя перекладывать со своих плеч на чужие. Донхёка, к слову, учила тому же любимая служанка. Только разница в том, что рассудительностью он не особо блещет, хоть иногда каким-то образом из его уст льются слова истинного мудреца. Однако он совсем не умел успокаивать людей. Вот уже сорок минут тихо сидел рядом с периодически всхлипывающем Минхёном и про себя считал круги Джемина, которые он нарезал вокруг дивана, где они все расположились. Ченлэ положил голову на плечо Марку и ободряюще что-то про себя бурчал, скрестив их руки между собой. Изнуряющая тишина пожирала их троих, но никто не решался заговорить первым.
Просто потому что не знали, как в таких ситуация поступают, что нужно сказать или сделать, чтобы хоть что-то попытаться изменить или ободрить человека. Марку самому неудобно становится от понимания того, что сейчас всю эту немую театральную сцену устроили в его честь, поэтому виновато улыбается и скидывает руку китайца со своей. Он поворачивается в сторону Донхёка, кидает тихое:
«я в порядке, нечего волноваться» и идёт в уборную, чтобы умыться и «стереть» с лица страдальческое выражение. Джемин от злости буквально закипает, и чувствует, как в жопе что-то шевелится и требует каких-то действий. Ченлэ поднимается с насиженного места и подходит к окну, рассматривая только что вспыхнувшие неоновые огоньки на вывесках соседнего здания. Марк опирается руками об раковину и всматривается в зеркало напротив, разглядывая мокрое лицо и стеревшуюся тоналку. Его бесит тот факт, что он не может за себя постоять, что должен обязательно кто-то вмешаться, чтобы ему помочь от очередного мордобоя. Может быть, тогда бы он встал с пола и зарядил кулаком по челюсти Чану или с ноги ударил по жизненно важному органу. Может быть, тогда бы в столовой он бы кинул ему в лицо тарелку с кимчи. Может, тогда бы он ударил по руке этого извращенца и выгнал из бара. Однако во всех трёх ситуация его намерения прервал Ли Донхёк - человек, который раньше не мог его переносить и ненавидел сильнее своего отца.
А теперь он подался в доблестных рыцарей и вершит правосудие. Какие цели он преследует - для Марка загадка та ещё. Но он больше так не может терпеть. Он больше не должен позволять ему вмешиваться в сценарий его жизни и рушить все планы. Кто он такой, чтобы решать, как ему жить. И если для этого потребуется оборвать все связи, чтобы избежать малейшего контакта даже через общих друзей, он согласен. Лишь бы гордость вновь не пострадала, лишь бы снова не показаться дураком и слабаком перед всем университетом. Для Марка слишком важно чужое мнение. Поэтому отныне он твердо решил, что больше ни коем образом не будет связан с Донхёком. Вытерев лицо салфетками, он выходит из туалета и твёрдым шагом направляется к дальнему дивану, подмигнув Джемину, чтобы подал ему его чёрную косуху, что висела на крючке рядом. На понимал, что уговаривать Марка бесполезно и, если он что-то решил, то непременно это исполнит, поэтому с грустным выражением лица протянул вещь своему хозяину. Донхёк оживает на месте только, когда видит, как дверь за уходящим Минхёном закрывается и подрывается, как ошпаренный вслед за ним. Он настигает канадца возле переулка, хватает за запястье и поворачивает в свою сторону, вглядываясь в его черные глаза. Поразительно, он впервые в них ничего не видит. Лишь ненависть и злоба, что отражаются в них каким-то опасным блеском.
— Марк, подожди, я...
— Я не хочу ничего больше слышать. Ты хоть представляешь, каково чувствовать, как кто-то вроде тебя проявляет ко мне свою жалость?! Ты хоть представляешь, как это унизительно и каким ущербным я себя чувствую?! Ты хоть представляешь, что мне пришлось пережить, чтобы оказаться там, где я нахожусь сейчас, а ты своим мерзким существованием все портишь? Спасаешь меня? Ох, не смеши. Для тебя это просто игра. Для тебя это твое очередное великое соблазнение: игра в любовь. Я для тебя такая же кукла, как все те, которых ты за ниточки тянул всю свою жизнь, но нет, Ли Донхёк, теперь я стану кукловодом. Перестань меня преследовать, я в состоянии сам решить свои проблемы, - он пытается вырваться, и Хёк его тут же отпускает. Он не может больше его держать. Это бесполезно, все равно уйдет.
И он чертовски прав. Для Донхёка он всего лишь очередной экземпляр игрушки на день. Поэтому позволяет ему уйти. Будет жестоко, если он попытается его удержать и оправдаться. Да даже, если бы Хёк рассказал ему правду о своих намерениях - что в них нет ничего несерьезного и подозрительного - Марк бы все равно не поверил. Потому что это Марк Ли. Потому что он не привык доверять людям. И, может, идея матери о том, что в Пусане он тоже может найти какой-нибудь хороший и престижный университет - не такая уж и плохая? Может, стоит бросить все сейчас, пока ещё это возможно сделать? Может, пока ещё не поздно отсюда уехать и распрощаться со старой жизнью? Единственное, что действительно останавливало Марка - это его друзья - люди, которые показали ему мир с другой стороны и научили видеть его аксонометрическую проекцию в объёме, а не плоское изображение типичных бытовых проблем. Из-за Джемина и Ченлэ он не может вот так все бросить и уехать. Хотя, с другой стороны, они могут навещать его в свободные от учебы дни. Минхён по пути пинает мусорные баки и со злостью сшибает с пути все, что попадется ему под ноги, не в силах контролировать свой гнев. Ему просто хочется сейчас провалиться сквозь землю и исчезнуть из этого мира навсегда. Может, это поможет решить его проблемы?
OBLIVION
А между тем время было заполночь. Марк все бродил по улицам и грел холодные руки теплым воздухом изо рта. Он слишком поздно вспомнил о том, что его квартиру мама давно продала, а возвращаться в квартиру к Ченлэ было слишком поздно после того концерта, что он устроил вечером. Гордость не позволяла. В парке было пусто и холодно. В искусственной речке купались уточки, оставляя позади себя на кристально чистой воде огромные круги. Минхён сел на поляну возле реки и сложил руки на коленях, обнимая и прижимая их к себе. Его завораживала тишина и спокойствие, которое обитало в этом волшебном месте. Он прикрыл глаза и прислушался к каплям воды и шуршанию ветра. Возможно, он себе уже успел отморозить драгоценный разум, который являл ему видения из его прошлого и заставлял невольно потечь слезам по щекам вновь. Он так устал. Ему так тяжело. Отец, если бы рядом был отец. Он бы поддержал своего любимого сына, сказал бы, что все люди в этом мире сталкиваются с трудностями и в этом нет ничего ужасного. Он бы обнял его и погладил по волосам, обвёл теплыми пальцами его родинки, особенно самую любимую - на худой скуле. Папа всегда говорил, что у его любимого человека будет такая же, и так он сможет его узнать среди миллиарда жителей мира. Конечно, маленький Марк в это верил безукоризненно, но теперь, когда перед его глазами явился настоящий мир во всем его многообразии, запихнул свои детские мечты подальше в задницу.
Отец ему много чего говорил и обещал. Например то, что всегда будет с ним рядом и никогда не бросит. Тут он его обманул. Слишком просто его обвёл вокруг пальца и оставил одного с двумя детьми на попечительстве. Марк злился всю жизнь на своего отца. Он знает, что на операции произошла врачебная ошибка и что за неё кому-то придется ответить. Он мечтал лишь о том, что раскроет все карты и привлечет к ответственности того человека, который лишил его светлого и счастливого детства. Он поступил лучший в Корее медицинский университет лишь потому, что жаждал мести. Да, естественно, то как выглядят организмы изнутри - впечатляющее зрелище, но на первом месте причин была все же его детская обида. Говорят, что они самые сильные и тяжело забываются. А Марку тяжело дышать теперь. Похоже, он вправду замёрз до ужаса раз в голову начали лезть мысли о том, что вообще-то у Донхёка такая же родинка на щеке, разве что на пятнадцать сантиметров выше. Господи, какой ужас. Минхён резко подрывается с места и, пальцами практически выдирая волосы из головы ухватившись за пряди, громко выдыхает, распугав всех уток. Не выдержав больше ни минуты, он быстрым шагом направился из парка в надежде проветрить свои мысли и голову где-нибудь в другом месте.
Спрятав руки в карманы и глубоко вдыхая ноздрями ночной воздух, он шёл по набережной реки Ханган, устало зевая. Повернув в какой-то совсем незнакомый переулок, он увидел, как в конце улицы, возле мусорных баков, столпилась небольшая кучка хулиганов, что надругалась на скрючевшимся телом на асфальте. Марк и его вечно зудящая жопа справедливости не могли устоять на месте и тупо пройти мимо, поэтому уже через секунду на плечо одного из хулиганов опустилась рука Минхёна и сильно сжала его до хруста. Видимо, его сил хватает не только на школьников, которые когда-то обижали его брата. Как оказалось позже, Марк сжал плечо именно главаря этой банды, так как все семеро испуганно обернулись и со смехом в глазах посмотрели на него, как на сумасшедшего. Они все были гораздо крупнее самого Марка не только в мышечной массе, но и в росте. Минхён выждал паузу, а потом, словно кот Чешир, тепло улыбнулся парням и толкнул главаря в сторону. Все удивились столь неслыханной наглости незнакомца и засмеялись в голос, про себя называя Марка самоубийцей.
— Вам лучше отсюда убраться, как можно быстрее. Этот участок города патрулируют особо тщательно, парни, - Марк разговаривал с ними, как со своими старыми приятелями и ни капельки не боялся удара под дых в ответ.
— Это тебе, малыш, стоит делать ноги, пока я и тебе шею не свернул, - тот самый главарь размял пальцы, хрустя ими и гипнотизируя своим взглядом. — Чего встали?! Продолжаем своё начатое дело! - обращаясь к своим приспешникам, крикнул он.
Марк громко хмыкнул и с размахом прошёлся кулаком по скуле главаря, на что тот шокировано отшатнулся.
— Нарываешься, шавка. Молись, чтобы тебя теперь в живых оставили.
Тот подмигнул своим парням, и по одному на Марка начали налетать огромных размеров мужчины. В силу своей ловкости и смекалки Марку удавалось уворачиваться от ударов с поразительным успехом. И когда в очередной раз на него замахивался какой-то прыщавый жирный подросток, Минхён опередил его своей хорошей реакцией и подарил незабываемый удар в солнечное сплетение на вдохе, из-за чего тот тут же скрутился от боли и упал навзничь на холодный асфальт. Марк, может быть, не столько силён, сколько умён. Он знает, куда бить, знает, что ноги подкашиваются, если ударить с силой ногой коленную чашечку. Не просто же так в медицинском университете учится и анатомию человека, как свои пять пальцев знает. Бьёт точно сверху по носу одному из хулиганов, ибо сразу после подобного удара носовой хрящ ломается и дышать становится гораздо труднее. Особо не прикладывая усилий, бьёт коленом по нижним рёбрам другого парня, так как они не соединены с грудиной и, тем самым вызывая внутренне кровотечение и перелом. Ещё двоим дарит удар в подбородок и по скулам, яремной впадинке, где сходятся ключицы. Особо грозному и огромному противнику дарит несильный удар в так называемое сердечное сплетение, и тот сразу же падает следом на асфальт.
Конечно, Марк не настолько идиот, чтобы избивать их до смерти, но ещё пара ударов локтем в боковую сторону шеи - где расположена сонная артерия и яремная вена - не помешали завалить ещё троих. И наконец настала очередь главаря, который все это время позорно стоял в стороне и испуганно наблюдал за тем, как худощавый псих завалил семь человек без особых усилий. Марк улыбнулся, прежде чем увернуться от нежелательного удара и ответить своим точным ударом в паховую область. Минхён довольно отряхнулся и, напоследок пнув ногой одного из поднимающихся хулиганов, подошёл к скрутившемуся красноволосому незнакомцу. Его лицо было трудно разглядеть, так как оно было все в крови и гематомах. Минхён попробовал привести в чувства парня, но понял, что это нереально и лучше сейчас отнесёт к
себе Ченлэ домой, а наутро позвонит в скорую и отвезёт его в больницу. Но проблема в том, что Марк так же не знал, каким образом донести пострадавшего до дома, ибо, если он возьмёт его и понесет на спине - непременно завтра не встанет с кровати и больше не разогнётся. Но рядом никого не было, да и помощи как всегда ждать не от кого, поэтому с тихим
«сука, прощай моя спина», закинул себе на спину незнакомца. Конечно, его учили в университете, что н.е.л.ь.з.я трогать пострадавшего, если его сбила машина или кто-то избил, ибо можно травмировать позвоночник, но выбора у Ли не было от слова совсем.
OBLIVION
— Ченлэ, открой, пожалуйста, - умирающий возле дверей квартиры Марк бьёт отчаянно кулаками по двери, надеясь, что младший не забухал, как обычно, и просто спит дома в половине четвертого утра.
И оказался прав. Ченлэ сонно открывает дверь и хотел уже было что-то произнести, как Марк отмахивается свободной рукой и заходит в квартиру. Конечно, у Ченлэ накапливается неприлично много вопросов, когда Минхён по-хозяйски кладёт незнакомца на кровать, на который он спал десять секунд назад и видит, как немного запёкшаяся кровь струйками стекает с его лица на подушку. Лэлэ, крепко стиснув зубы от негодования, бежит искать аптечку, приговаривая себе о том, что сам накликал себе беду и сумасшедшую жизнь, когда пустил этого придурка на порог своей квартиры, позволив поселиться у себя. Минхён тем временем расстёгивает пуговицы на порванной на локтях рубашки незнакомца и осматривает еле вздымающуюся грудь. Он уже не помнил, как быстро схватил и понёс на себе эту тушку, словно в нем сработали какие-то нереально быстрые животные инстинкты. Парень начал кашлять и тяжело дышать. Прощупав вздутое место на груди, Марк начал искать где-нибудь рядом подручные средства, чтобы предотвратить пневмоторакс.¹ Ничего острого рядом не оказалось, поэтому он схватил со стола ручку, сломал её пополам, так, чтобы кончик был ещё острее. Малейшая погрешность, и красноволосый может умереть. Степень риска Марк прекрасно понимал, но если он и дальше будет бояться что-то предпринять, то исход будет такой же.
Он замахивается сломанной ручкой и, сделав два глубоких вздоха, с силой протыкает вздутый участок, выпуская воздух наружу. Конечно, он раз десять прочитал про себя молитвы, процитировал коран и учения моисея, пока замахивался и с облегчением выдохнул, когда увидел, что грудная клетка стала активнее дышать, а вздутый участок внутреннего пневмоторакса пропал. Ченлэ аж аптечку уронил, когда вошёл в комнату как раз в тот момент, как Минхён «проткнул» грудную клетку. Марк рассмеялся и помахал рукой, подзывая к себе. Ченлэ всё ещё продолжал попытки прийти в себя после увиденного, ибо не каждый же день ты видишь, как студент первого, так на секундочку, курса с хирургической точностью делает подобного рода на сложнейшие действия. Их ещё этому не обучали, в учебнике это вообще-то двадцать седьмой параграф, а тут уже на своих глазах видишь подобное. Чжон с трудом разобрал прошлую тему абдоминализация сердца², ночами не спал и перечитывал конспекты, готовясь к очередному тесту, который он, как всегда, сдал на пятьдесят баллов, а Марк на девяносто девять. Минхён взял из рук друга перекись и бинты, обеззараживая раны на лице и обматывая грудную клетку, чтобы посильнее её стянуть.
— Ты вообще человек?! Сначала пропадаешь до ночи, потом являешься с трупом на спине и протыкаешь грудную клетку человека в моей квартире! А если ты его убил?! Мы ведь ещё не проходили эту тему, Марк, собака страшная, Ли! - Ченлэ с грохотом откинул в сторону аптечку, чтобы привлечь к себе внимание.
— Успокойся, он же дышит, значит, не умер. Чего ты разорался? А что мне нужно было делать? Оставить его помирать на улице? - Ли встал со стула и присел на корточки возле кровати, собирая разбросанные медикаменты.
— Да хоть бы так! С какой стати ты вдруг начал интересоваться здоровьем окружающих? Он не твой родственник, к тому же одет в дизайнерские вещи. Ты посмотри – на нём рубашка
«Tommy Hilfiger», брюки
Steeve, ещё бумажник
Louis vuitton. Ты уверен, что спас не какого-нибудь наркобарона? Если его и избили на улице, то странно, что бумажник не забрали..хотя, - Ченлэ взял в руки бумажник в поисках денег, но внутри оказалось лишь удостоверение личности.
— У него на руке следы от часов, значит, обокрали. И кто сказал, что содержимое бумажника на месте. Дай посмотреть, - Марк потянулся за бумажником, но Ченлэ повернулся в другую стороны и начал вслух читать.
— Гражданин Южной Кореи и вице-президент компании
L&Y Entertainment Ли Тэён. Тридцать один год, родился в какой-то провинции, извините, слишком сложно, я ещё не очень умею читать по-корейски. Ох, красавчик на фотографии. Поздравляю, Марк Ли, ты спас хуже, чем наркобарона. Ты хоть знаешь эту компанию, которой он управляет? - Ченлэ заинтересованно посмотрел на Марка, и когда тот развел руками в стороны, продолжил. — А я вот знаю. Так как раньше я был жутким задротом, то прекрасно осведомлен об их деятельности. Они занимаются разработкой всемирно известных приложений и на данный момент их стартап самый дорогой во всей Азии. Значит так, слушай мой план. Он проснется, ты его тут же оглушишь, а потом мы быстренько его свяжем, и я его трахну и ещё я ...
— Сначала заявляешь, что нужно было его оставить на улице, потом говоришь, что хочешь его трахнуть? Определись уже. Значит, как только ты узнал о его многомиллиардном состоянии, сразу же поменял свое мнение? Ах ты собака продажная, Чжон Ченлэ, - Минхён театрально вздыхает и кидает в лоб другу подушку, чтобы проучить его и с громким смехом вылетает пулей из комнаты.
OBLIVION
Утро добрым не бывает. Особенно, когда твой лучший друг завалился на тебя всем телом и храпит на ухо. Марк с тяжёлым стоном пытается скинуть с себя китайские ласты, но тщетно: Ченлэ укрепляется на нём ещё сильнее. Тогда в ход идёт щекотка. Чжон поджимает ноги и скатывается с кровати вниз, плюхаясь на пятую точку. Успех. Минхён подрывается с кровати и закрывается в ванной, прежде чем до него долетает вражеская подушка. Сегодня выходной. По причинам санитарной обработки в университете отменили все занятия, и Марк уже спешит помыться и поесть перед тем, как заступит на дневную смену в кафе, к слову в котором, не был уже полтора месяца. Вероятно даже, что его хозяйка давно выгнала, но забыла предупредить или заставить Джисона передать такое пренеприятное известие. Если Марк лишится этой подработки, то точно сядет на дно и даже не сможет платить хоть копейку в месяц за свое проживание в хате друга. Хотя даже если его уволят, то не все так страшно: Джемин как-то предлагал ему работать на постоянной основе в его баре. А там зарплата выше и график гораздо пластичнее, чем в старом кафе в дурном квартале. Марк, вытеревшись полотенцем и обернув его вокруг бёдер, посмотрел в зеркало, рассматривая свое лицо.
Цвет лица поменялся в болезненно бледного на более тёплый желтоватый цвет, скулы немного округлились, а когда-то впалые щёки проявили свой румянец и обрели более круглую форму. Теперь Марк меньше похож на какой-нибудь экспонат палеозойской эры, кости которого представлены в каком-нибудь музее динозавров. В голове всплывают подробности ночной драки. Он был так крут. Завалил восемь человек голыми руками. Почему тогда не смог справиться с одним конченным извращенцем, он не знал. Минхён сжал руки в кулаки и перед зеркалом начал ими трясти в разные стороны, имитируя удары. Теперь он смог постоять не только за себя, но и за случайного прохожего. Вчера он сам все сделал, и никакой Ли Донхёк ему не помог. Марк так счастлив, что светится весь и уже представляет себя на пьедестале после какого-нибудь боя с профессиональным боксером. Это же так круто: быть врачом будучи худющим студентом и въебать своими слабыми кулачками восьмерым уличным хулиганам, которые априори были выше и сильнее его самого. Интересно, будет ли он так счастлив, когда узнает, чьего брата спас вчера ночью? А пока что с улыбкой до ушей Марк выходит из ванны уже переодевшись в длинную полосатую рубашку с открытыми плечами (давайте женоподобить моего любимого биаса) и светлые скинни.
— Марк, давай быстрей одевайся и за стол! Мне нужно ещё будет успеть кое-куда заехать, - орёт с кухни младший.
Минхён заходит в комнату лишь для того, чтобы подключить телефон к зарядному устройству, но вдруг видит, как вчерашнее «оперированное» тело начало ворочаться. Он подошёл поближе, чтобы проверить все ли в порядке, как видит, что длинные темные ресницы парня подрагивают и вскоре открываются полностью, с интересом рассматривая комнату. Незнакомец, или как Вы уже поняли, Тэён начал часто дышать и постепенно закрывать и открывать глаза. Его кудрявые волосы цвета дорогого красного вина спадали ему на глаза, а набухающие венки на руках, что оплетали аккуратные длинные пальцы и запястья, напрягались. Ченлэ был прав. Тэён и вправду красивый: необыкновенные глаза в кошачьей манере, которых Марк ещё никогда ни у кого не видел; изящная линия челюсти и подбородка, вероятно, она и была визитной карточкой своего хозяина. А идеально ровные брови с засечкой на левой заставляли завидовать Марка своей формой. У него-то две дохленькие полосочки, ему до таких восхитительных ещё расти и расти. Тэён схватил Марка за руку и, оперевшись, попытался присесть на кровать, кашляя. Конечно, особо резких движений в таком положении лучше не делать, но кого Ён будет слушать?
— Вы в порядке? Где-нибудь что-нибудь болит? Голова не кружится? Дышать можете?
— Помедленнее, пожалуйста, я не успеваю за тобой, - Тэ улыбнулся уголками губ и подозрительно осмотрелся по сторонам. — Где я?
— Вы в квартире у моего друга. Я вчера вас нашёл в переулке. Вы..довольно сильно пострадали. Я, думаю, вам лучше отправить в больницу. Кто знает, может, я что-то не так сделал...- Марк протягивает бумажник с удостоверением личности парню и тоже улыбается в ответ.
— Что ты имеешь в виду под словосочетанием «что-то не так сделал»? Неужели мне посчастливилось наткнуться не только на хорошего бойца, но и на квалифицированного доктора?
— О боже, нет, не говорите мне, что вы все видели той ночью.
— Ты был хорош. Правда, свои удары заранее выдавал, а в целом, неплохо, раз я смог выжить благодаря тебе, - Тэён вновь улыбнулся и начал обыскивать карманы в надежде, что хотя бы телефон не спиздили. — Чёрт, можешь одолжить свой телефон позвонить? У меня здесь только младший брат есть.
— А как же семья? Мама? Папа? - Минхён протянул свой телефон и кинул взгляд на фотографию Ченлэ со своей мамой в темной рамке.
— Мать живёт за границей, отец вряд ли захочет видеть меня, когда узнает, что я обанкротился, да и к тому же я уже не в том возрасте, когда нуждаюсь в поддержке родителей, - Ли берет гаджет в руки и набирает заранее выученный телефон, как видит, что на панели высвечивается точно такой же контакт с таким номером
«шило-в-жопе-ли-донхёк». — Так вы знакомы...
— Что? - Марк был слишком увлечен раскладыванием на полках порно-манхв Ченлэ, потому прослушал, что там пропищал Тэён.
— Нет, ничего, - Ён приложил телефон к уху, вслушиваясь в длинные гудки. — Малой? Привет, прости, что я так без предупреждения тебе звоню, но тут такое произошло..в общем, ты не мог бы приехать за мной? Я тебе адрес кину. Да, да, я уже приехал в Сеул. Вчера вечером. Потом все расскажу, прости, это не мой телефон, не хочу тратить чужие деньги. До встречи.
Видимо, у Донхёка не сохранён номер Марка, раз его ни капельки не взволновал тот факт, что его брат звонит с этого номера телефона
— Вот Ченлэ положил вам сменную одежду, переоденьтесь и присоединяйтесь к нам за стол. Только без резких движений: плевральная полость всё ещё раздражена и будет тяжело дышать.
Марк на прощание сделал из пальцев саранхульку и побежал на кухню, чувствую потрясающий запах любимых куриных яиц и риса со вчерашним кимчи. В последнее время он прямо-таки соскучился по еде, а его нос стал острее воспринимать запахи, буквально чуя их за километр. Ченлэ заметил такое изменение в аппетите старшего и уже начал радоваться тому, что он скоро наберёт нормальный вес и не будет пугать людей своим внешним видом. Как любил его называть Ченлэ - мешок с костями. Его улыбка поползла, когда он вновь увидел, как Минхён с аппетитом уплетал его завтрак. Хотя, конечно, говорил, что где-то что-то недосолено, недожарено, бурчал себе что-то под нос. Но когда в его наглую морду полетел мокрый капустный лист, то тот сразу же свою варежку прикрыл, восхваляя пищу. Если раньше ему на целый день было достаточно лёгкого салата, то тут скоро весь холодильник сможет сожрать. А вообще в его возрасте уже не очень хорошо резко набирать и сбрасывать лишние килограммы, организм уже не тот, стресс и недомогание от недоедания особо остро скажутся на дальнейшем самочувствии. Одна мысль о новом приступе вследствие вновь появившиеся ранней стадии анорексией; холодной больничной койке, запахе пропофола, кучи проводков, подключенных к твоему полумёртвому телу и писк мониторов жизнеобеспечения - заставляла пробежаться табун неприятных мурашек по телу Минхёна.
Для него всё ещё свежи те чувства опустошенности и разбитости, когда даже один маленький кусочек вызывал рвотные позывы и скручивал живот. Он не помнил, как довел себя до такого состояния, что послужило этому всему, то ли потому, что он устал бороться, то ли потому, что не видел смысла дальше это делать. Проведя в больнице относительно половину своей жизни по разным причинам, в том числе из-за плохого иммунитета, он понял одну вещь, что бывают случаи и похуже. Бывают люди, у которых все гораздо сложнее. Бывают те, у кого просто нет выбора сражаться или нет, за них все решают наверху. Их дни сочтены - так говорят в таком случае. Лечиться современными мощными химическими средствами — это как менять одну болезнь на другую. Появились так называемые лекарственные болезни. Их изучают и лечат тоже лекарствами и так далее в тупике дурной бесконечности. Появилась новая категория больных — залеченные. Они куда опаснее, чем типично больные люди. Они не знают меры. Они жаждят все больше и больше платить за новые лекарства, лишь бы помогли. В их случае нужно искать не новый медицинский персонал, больницы, а того человека, который наконец скажет им, что любое лекарство - самое настоящее плацебо. Вера - вот наилучшее лекарство.
И когда в очередной раз Марк проходил курс реабилитации, к нему подселили девушку с аритмией. Она всегда улыбалась ярче солнца, говорила об отстраненных вещах, строила планы на будущее, хотя знала, что её-то дни уже сочтены. А может, она так себя успокаивала и надеялась на чудо. Слабое сердце требовало пересадки, причем очень срочной. Она ждала месяц, два, три, а потом умерла. Минхён помнит, как вышел из палаты, чтобы сходить в кафетерий, и она ещё разговаривала с мамой по скайпу, а когда вернулся девушка уже лежала без чувств и дыхания. Он даже не успел узнать, как её зовут. Сколько ей лет. Есть ли младший брат или старшая сестра. Они просто всегда общались от третьего лица, друг другу почему-то не представляясь. Возможно, потому, что она не хотела привязывать к себе ещё одного человека, чтобы тот не переживал после её смерти и ни в чем себя не корил? А может, потому что боялась, что они когда-нибудь ещё могут встретиться. Она хотела, чтобы каждый жил своей жизнью. Чтобы между ними не было никакой связи. Странное желание. Но Минхён её понимал. Она просто боялась кому-то довериться, ибо её уже однажды сломали, а гарантия того, что это больше не повторится - отсутствует. Они были так похожи. У них одинаковая судьба на двоих. Её отец тоже умер, но только от старости.
Проводя месяцы в больницах, Минхён ни раз задумывался о смерти. О том, облегчится ли его жизнь после того, как сердце перестанет биться? Почувствует ли он хоть какое-то облегчение от понимания того, что больше не нужно ничего никому доказывать и, в первую очередь, себе самому, что ты все можешь. Не нужно слушать мнение других, пытаться всем понравиться, лезть из кожи вон, чтобы просто жить. Это же так тяжело. Гораздо легче петлю на шею. Жизнь - колония строгого режима, смерть - освобождение. Смерть не имеет запаха или цвета. Она приходит лишь за теми, кто заслуживает опустить руки и перестать сражаться за что-то очень ценное в своей жизни. Она тихо подкрадывается в тот самый момент, когда ее меньше всего ждёшь и шепчет тебе на ухо о том, что твоя миссия в этом мире уже завершена. Своим холодным языком касается твоей горячей мочки уха и ледяными руками обнимает тебя со спины, перетягивая на свою сторону. Она незаметно перерезает тебе горло, закрывает твои тяжёлые веки и отправляет летать. Чувствовать вечный холод. Раньше Марк бы не отказался от такой заманчивой перспективы, но сейчас ответственность на его плечах удвоилась. Сейчас на нём полностью вся его семья и её долги.
Не покроет их - точно умрёт. От собственных рук или коллекторов, кто его знает? Марк слишком много сделал уже в своей жизни, чтобы поддержать себя и своих близких. Он заслуживает отдыха или хотя бы такого же надёжного защитника, который сможет прикрыть его своей спиной. Чжон замечает задумчивое состояние друга и машет руками в разные стороны, пытаясь привлечь внимание. Но дверной звонок справляется с этой задачей куда лучше, чем друг. Минхён подрывается от неожиданности и грациозно подлетает к двери, даже не удосужившись посмотреть в глазок. Он распахивает дверь и видит на пороге...Донхёка?! Они оба теряют дар речи и не знают, что здесь происходит и каким образом оба здесь оказались. Донхёк вряд ли поверит, что этот мешок с костями смог навалять жирным хулиганам и спасти его старшего брата, который, к слову, тоже вообще-то неплохо дерётся и может постоять за себя. Поэтому Хёка насторожило то, что его брата кто-то смог избить, потому что в одиночном бою ему равных нет, а тут..Марк выпучил глаза и уже заранее приготовил тираду, которой будет покрывать младшего, когда он хотя бы попробует вякнуть, что именно его брата Минхён спас, рискуя своей шкурой и впервые ввязываясь в уличную драку, чего раньше никогда не делал. С дебютом, блин.
— Тэён...я за своим братом пришёл.
