Кровь Блэков.

Андромеда и Сириус сидели на белоснежном диване в гостиной поместья Блэков. Мальчик с удовольствием слушал рассказы взрослой кузины о Хогвартсе. И тема интересная, и Меда умела рассказывать. Он громко хохотал, подскакивал, шокированно округлял глаза и просил не останавливаться, когда девушка, задумавшись, запиналась. В кресле сидела Нарцисса и листала книжку. Для тринадцати лет она достаточно хорошо умела держать себя. Сказывалась дрессировка матушки и тети, уже сейчас планирующих, за кого бы выдать красавицу замуж. На светские мероприятия чистокровных младшая Блэк надевала не только шикарные платья и жемчуга, но и маску холодного безразличия, естественно, приправленного аристократической благосклонностью. Дома девочка позволяла себе смех в присутствии сестер. Позволяла объятия с Медой и долгие разговоры по душам с Беллой. Но, когда мать оповестила их, что они и семья Лестрейндж договорились о помолвке Беллатрисы и Родольфуса, та, кажется, ушла в себя. Каждая из них знала: однажды это случится. Каждой подбирали выгодную партию ещё с пелёнок. Нарцисса относилась к этому спокойно. Если так надо, то зачем об этом сильно задумываться, ничего ведь не сделаешь, таков закон ее семьи. Беллатриса придерживалась тех же взглядов, но собственная помолвка поселила в ней чувство потери, будто что-то важное ускользает из ее тонких рук. Андромеда же при каждом удобном случае начинала рассуждать о любви. - Любить надо свою семью, тех, кто подарил тебе жизнь и оберегал от бед, - каждый раз говорила ей Нарцисса. - И брак подарит тебе ребенка. Его тоже надо любить. Кому ещё ты собралась дарить свою любовь? Ее же на всех не хватит. - Надеюсь, что однажды ты поймёшь, о чем я говорю, - мечтательно отвечала Андромеда и вздыхала. Сегодня, в день, когда Беллатриса и Родольфус принесут непреложный обет, что поженятся после окончания Хогвартса, их мать собрала представителей наиболее влиятельных чистокровных семей в доме. Миссис Малфой оценивающе рассматривала оставшихся девушек Блэк. Андромеда не замечала этого, а Нарцисса устало прикрывала глаза, стараясь отогнать мысль, что через пару лет она будет жить с незнакомым мужчиной в одном доме. Что она будет делить с ним постель и растить ребенка. Слишком рано думать об этом в тринадцать. До начала марафона 'сказочные женихи волшебного мира' ещё есть время. Беллатриса сегодня поражала своей красотой. Темно-вишневое платье выгодно подчёркивало каждый изгиб девичьего тела. Но главным украшением все же была она сама, а не одежда. Передние пряди темных волос были собраны сзади, открывая лицо. Темные глаза блестели не хуже подвески, висевшей на шее девушки. Регулус не отходил от кузины и смотрел на нее чуть открыв рот. - Ты такая..такая..вау. Тихонько рассмеявшись, Беллатриса покачала головой. Сегодня она прекрасна, матушка постаралась показать все достоинства 'товара', который вот-вот окончательно будет передан. Девушка украдкой посмотрела на будущего жениха. "Стерпится - слюбится", - прозвучал в голове голос младшей сестры. Родольфус казался Блэк до ужаса обычным. Никаких ярких глаз или обворожительной улыбки. Никакой харизмы. Всю оставшуюся жизнь она проведет в серости и скуке. Но он чистокровный и довольно сильный волшебник. Все, как должно быть. Остальное и не играет роли. - Неужели это моя сокурсница? - громкий голос прямо около уха заставил девушку вздрогнуть, отвлечься от собственных раздумий и обернуться. - Крофт, - кивнула Беллатриса. - Пока ещё Блэк, - весело ответил парень. - Чудесно выглядишь, Беллз. Родольфус явно доволен выбором родителей. - Наши родители договорились ещё год назад, так что это был лишь вопрос времени, - пожала она плечами. - Хочешь сказать ты весь год сидела со мной за одним столом будучи чужой невестой? - Весь факультет сидит за одним столом, - закатывая глаза улыбнулась по-настоящему Беллатриса. Алекс Крофт всегда отличался лёгких характером и привычкой заставлять всех улыбаться. И дело было не столько в его словах, сколько в весело прищуренных глазах и широкой улыбке. Андромеда всегда с восхищением говорила о нем. Ведь в кругах, где вращаются чистокровные, редко встретишь такую улыбку. Она становится слишком ярким пятном, на фоне холодных ухмылок. - Не стоит искать себе оправданий, Блэк. Их будешь с упоением рассказывать своему жениху. Кстати о нем, тебе кажется пора, твоя мать спешит к нам. Боится, что ты сбежишь со мной с помолвки. - А ты хочешь меня украсть? - О, нет, дорогая моя Белла, я не краду чужих невест. Они добровольно уходят со мной. - Видимо сегодня не твой день, - надменно бросила старшая Блэк и двинулась в сторону матери. - Ты готова? - холодно спросила та. - Уже год как, - себе под нос шепнула Беллатриса и кивнула матери. - Андромеда, - когда все собрались в саду отметить помолвку, остановила среднюю дочь миссис Блэк, - есть разговор. - Слушаю. - Сегодня миссис и мистер Малфой предложили нам с вашим отцом союз Люциуса и Нарциссы. - Чудесная новость, - без энтузиазма проговорила девушка. - Очень. Но меня беспокоит, что ты все ещё не пристроена. У нас осталось два года до твоей помолвки, но жениха так и нет. - Беллатриса получила предложение за год до помолвки. - Я лишь хочу сказать, что тебе стоит больше времени уделять светским мероприятиям, а не болтаться где-то с Сириусом. - Хорошо, мэм. - Надеюсь, что ты прислушаешься к моему совету, - тон женщины подсказывал, что совет являлся приказом. - Конечно, мэм. - Теперь ступай, поправь волосы, они в каком-то беспорядке. - Сейчас, мэм. Нарцисса стояла рядом с отцом и отвечала - естественно, когда ее спрашивали - с дежурной улыбкой. Никаких эмоций на фарфоровом личике. Взмах ресниц - улыбка уголками губ - взгляд вниз. Мистер Блэк гордился младшей дочерью и при любом удобном случае демонстрировал ее обществу. Она была его любимицей, потому что приносила меньше всего проблем. Честно говоря, от нее проблем и не было. Вспыльчивый характер старшей дочери и некое отчуждение от общества средней вызывали в главе семейства усталость. И если Беллатриса была для чистокровных своей и разделяла их взгляды, то в Андромеде он сомневался. Девочка выросла мечтательницей и романтиком. Нужно будет поговорить с супругой о ее воспитании. Мерлин, как же он устал.