Самый главный твой враг — Плавно реющий страх? Иль тупой, непокладистый меч? Неповинен злой рок, Коль себя ты не смог От себя самого же сберечь.
Тропа обводила деревья. На варадзи оседала сухая дорожная пыль. — Эй, Хироси… Грубые мужские голоса вторгались в хрупкую безмятежность векового леса, заглушая шебуршание его обитателей. — …тут точно есть, чем поживиться? Кругом одни бедняцкие деревеньки. Сплошная тоска, — разминаясь на ходу, потянулся один из путников, одетых в затасканное и рваное тряпьё. — Да уж. Едва ли здесь есть хоть кто-то богаче храмового священника. Ловить особо нечего, — перед ним вразвалочку шёл небритый приятель с грязной от крови хатимаки на голове. — Кончайте скулить. Осмотримся, а там будет видно, — прикрикнул на свою стаю коротко остриженный загорелый вожак с рассёкшим веко и бровь шрамом. — Все местные женщины — дряхлые старухи да пятилетки. Даже не отдохнуть как следует, — следующий по его правую руку сутуловатый мужчина с неровной бородкой небрежно отвёл назад густой чуб. — Сытая городская жизнь вконец вас избаловала, — по немногочисленной группе резанул неодобрительный взгляд предводителя, — Вы совсем потеряли нюх. — Что вы ищете, молодые люди? Обращённые к ним слова застали врасплох. Странники не сразу заметили заговорившую с ними девушку — хорошенькая кудрявая шатенка стояла, прислонившись плечом к стволу одного из деревьев. Быстрый взгляд мужчины с неаккуратной бородкой невольно скользнул по белизне кожи бедра, как бы случайно показавшегося из-под сиреневой ткани кимоно. — Ты кто такая? — нахмурил лоб смуглый главарь. Игривые зелёно-серые глаза изучали шайку разбойников — живой блеск зрачков казался каким-то слишком уж пронзительно-острым. — Как-то грубо для приветствия, не находите? — кокетливо улыбнулась девушка, — Вы заблудились? — Мы направляемся в соседний город, — с долей скепсиса бросил Хироси. — Вот оно что, — протянула темноволосая собеседница, — Ближайший город примерно в двух сутках ходьбы. Вы наверняка утомились с дороги… — мягкая и неторопливая манера речи услаждала слух, — Мой дом неподалёку отсюда. Я живу здесь совсем одна, и, честно говоря, мне очень одиноко. Временами не хватает мужского внимания, — взор незнакомки стыдливо упал вниз. Непривычно светлые глаза тут же вновь поднялись на мужчин, гипнотизируя своей скрытой силой — у смотрящих перехватило дыхание. — Не хотите ли заглянуть в гости?..***
Краски лета заметно потускнели, приглушённые сменой сезона. Любопытные вёрткоголовые птицы покинули некогда солнечный дворик, и он теперь дремал, делясь умиротворением со всяким случайным свидетелем. Равнодушное к переменам поместье стояло в своём молчаливом величии. Уличный воздух вливался в дом, охлаждая открытые ему помещения. — В округе нынче тихо. Совсем ничего не слыхать, — рябой старческий палец передвинул округлый чёрный камешек по вертикали. — Мои люди следят за обстановкой в Коти. Чуть что — сразу же доложат мне, — грузно восседающий на полу Ураши сделал ответный ход белым. — Те девушки. От них не будет проблем? — губы под белоснежными усами вновь зашевелились; взгляд учителя вернулся к гобану, рассчитывая следующий шаг. — Вы о наших беглянках, Такемура-сенсей? Ох… — черноволосый толстяк расхохотался, — Эти двое ещё даже не подозревают, во что ввязались.***
Бдительные карие глаза отслеживали направление предстоящего броска. Всплеск светлых волос взметнулся вверх — присевшая Миори разрубила стоявший на земле брусок поперёк — точно посередине. «На сегодня достаточно. Пора возвращаться», — одолженная у Киёры катана вошла в саю. «Не стоит надолго оставлять её одну». Осторожная красавица бегло оглянулась, окидывая взглядом место своих ежедневных тренировок, и, плотнее запахнув ворот свободной рукой, двинулась прочь. Неторопливый шаг позволял немного восстановить силы. Воздух насквозь пропитался влажностью. Белое осеннее утро не было щедро на солнце. Затянутое облачной пеленой, светило растворяло свои лучи в подёрнувшей небо вате. Ещё сонный лес тонул в тумане почти по самые вершины стариков-деревьев. Ориентироваться получалось неважно — старшая наёмница шла к хижине, доверяясь по большей части памяти и интуиции. Белёсая дымка оседала на сыроватой соломе крыши. Выйдя из-за ширмы кустарника, Идогава тут же изменилась в лице. Завеса непослушных каштановых кудрей скрывала знакомые черты. Под ногами севшей на узком крыльце Ринозуки были свалены выпотрошенные тела. Разодранные грудные клетки зияли кровавыми пустотами, источая тошнотворный кисловато-сладкий запах. Разошедшиеся рёбра прорывали плоть, словно нагие острия. Заметив наблюдательницу, Киёра повернула к ней голову. — Иди сюда и поцелуй меня, — кровавый рот ширился в улыбке. Миори отпрянула при виде окрашенных грязно-алым зубов. — Что ты… — в испуге выдохнула старшая полукровка. —Мне стало скучно, пока я ждала тебя, и я решила немного поразвлечься, — с явным удовольствием изрекла хихикнувшая крестьянская дочь. Подушечки тонких пальцев провели по щетине застывшего в агонии лица трупа, рисуя за собой ржаво-красный след. Серо-зелёные глаза напарницы словно сделались ярче: их сияние отдавало чем-то нездоровым и настораживающим. От прямого, почти недвижного взгляда становилось не по себе. — Это отвратительно, — живот спазматически свело — Миори прикрыла рот ладонью. — Смерть кучки отбросов ровным счётом ничего не изменит, — хмыкнула вальяжно сидящая Киёра, опираясь на крыльцо кистью, испачканной в чужой крови, — Сама их жизнь, можно сказать, ничего не стоит, — с негромкой усмешкой добавила она. Миори приподняла бровь, однако сумела смолчать. — Мужчины такие ведомые. Эти наивные идиоты клюнули на столь откровенный блеф. Это было даже слишком просто. — Чем попусту молоть языком, лучше поскорее избавься от трупов, — старшая полукровка старалась сохранять самообладание, однако её голос предательски дрогнул, — Поторопись, мне нужна твоя помощь. Я объясню всё, как закончишь. — Ты хочешь выбросить столько мяса? Довольно расточительно, учитывая, как у вас обстоят дела с продовольствием, — темнокудрая полукровка говорила так, будто бы это было в порядке вещей. — Питаться человечиной?.. Ты в своём уме?! — в ужасе воскликнула Идогава. От такого предложения у неё аж пересохло в горле. — Ну и зануда же ты, Ми-чан. «Ми-чан?!..» — у Миори едва не задёргался глаз. — Самая ужасная зануда и привереда, что я встречала, — наблюдая реакцию на свою выходку, Ринозуки удовлетворённо заулыбалась. Златовласая полукровка боязливо косилась на потенциальную союзницу. «Пусть я и имела с ней дело, всё ещё совсем не знаю её. Это уже не Киёра». Младшая девушка поймала её взгляд. Глаза с серо-болотной радужкой смеялись. Вроде бы приветливо-дружелюбно, а вроде бы… «Нужно оставаться настороже. Мало ли, на что она способна».***
Доживающая свой век рыбацкая лачуга пахла тиной и сочной землёй. Угрюмая и темноватая, она скрывала своих гостей от чужих глаз. Угли в маленьком очаге напоминали об ушедшем тепле, теперь же пространство пронизывала прохлада. Та же отчуждённая прохлада царила между наёмницами. — Твой план слишком сырой и непродуманный, — дослушав напарницу, без явного интереса заявила Ринозуки. — Может, предложишь что-то лучше? — прищурилась задетая Миори. — Предпочитаю в принципе не пользоваться планом, — с высокомерной усмешкой заметила дочь землепашца, лениво откидываясь назад, — По мне, так это пустая трата времени. — В отличие от тебя, я не настолько безумна, чтобы вовсе отказаться от стратегии, — вопреки ожиданиям Идогавы, её слова ничуть не уязвили собеседницу. — Лучшая стратегия определяется по ходу дела, а тыкать пальцем в небо — такое себе занятие, — невозмутимо отвечала Киёра. Миори напряжённо выдохнула. Чем дальше заходил диалог, тем яснее она понимала, что договариваться и работать сообща — отнюдь не одно и то же. Ещё бы — теперь перед ней была не та Киёра, что жадно ловила каждое слово и охотно соглашалась с любым умозаключением. Лидер впервые столкнулась с той, кто не боялся не только открыто возражать ей, но и свободно высказывал иную точку зрения. Убеждённость расслабленной Ринозуки начинала нервировать. — Чтоб тебя… — на эмоциях выругалась златовласая девушка, — Таким образом мы ни к чему не придём. А ведь времени в обрез… — К чему бессмысленная спешка? Нас же и так никто не ждёт, — безразлично отозвалась отдыхающая на циновках Ринозуки. — Настоящая Киёра может вернуться в любую минуту. Мы и без того рискуем, — выразила опасения Миори. Всё происходящее уж очень ей не нравилось. — Если следовать твоей логике, я, выходит, подделка? — с сухим смешком вставила бывшая крестьянка, — Ну-ну. — Я не это имела в виду, ты и сама прекрасно знаешь. Нужно же вас хоть как-то разделять, — не растерявшись, объяснилась ещё кое-как удерживающая беспристрастие лидер дуэта, — Но не будем об этом. Само чутьё подсказывает мне, что нужно спешить. Лежащая на спине с руками за головой Ринозуки подняла на неё смешливый взгляд. — Мы будем доверять твоему чутью или здравому смыслу? — Слушай!.. — на этом лидер потеряла всякое терпение, — Неужели тебе так нравится доводить меня?!.. Если сейчас же не прекратишь… — Тогда что? — приподнявшаяся на локтях Киёра смотрела статной красавице прямо в глаза. В её — серых с зелёным — читалась провокация. Миори смущённо замялась, и ответа не последовало. — По правде говоря… — Ринозуки бесцельно отвела взгляд, — Мне абсолютно безразличен этот ваш Ураши. Мне всё равно, что он за человек и как зарабатывает. Ты сама позвала меня. Умоляла о помощи, просила не подвести, — глаза надменно вскинувшей подбородок девушки вернулись к напарнице. Всё тот же насмешливый взор. У Идогавы царапнуло под рёбрами: он говорил, что для этой Киёры она — далеко не закон и уж точно не пример для подражания. — Ты же хотела заключить со мной сделку, не так ли? А значит, будь готова играть по моим правилам. — Чего ты хочешь? — судорожно сглотнув, негромко спросила лидер дуэта. Тревожащееся сердце ускорило биение. В горле першила премерзкая горечь поражения. Старшая полукровка прекрасно осознавала: сейчас ей было нечего противопоставить. Мысленно взвесив «за» и «против» и переборов сопротивление всего своего существа, она всё же решила повиноваться. Девушка напротив ухмыльнулась, садясь на татами. Меряя Миори взглядом, она нарочно тянула время. — Тебя. Рот разошёлся в острой улыбке. Нахмурив брови, Идогава опасливо отодвинулась дальше. — Меня?.. — едва слышно повторила она, словно прощупывая каждую букву. — Да. Мне нужна ты. Русоволосая красавица ошеломлённо распахнула глаза. Эти слова проступили в её сознании жгущим клеймом. — Ты такая напряжённая и зажатая. Готова дать отпор в любую секунду, — пальцы внезапно сократившей расстояние Киёры взялись за плечо собеседницы, всколыхнув в той волну дискомфорта. Отвернувшая лицо Миори сжала зубы, но не проронила ни звука. — Позволь, я угадаю? — ехидно-несерьёзный тон Ринозуки не сулил ничего хорошего, — Ты делаешь для неё всё, не требуя взаимности? Ничего не прося взамен?.. — рука соскользнула с предплечья, позволяя кареглазой девушке внутренне отмереть. Раздражённо цокнув языком, Идогава опустила подбородок. — Ну надо же!.. Так на тебя похоже, — хохотнула та, чьё тело ещё не так давно принадлежало её возлюбленной, — Ми-чан, скажи честно… Ты бы хотела, чтобы она проявила инициативу и хотя бы раз доставила тебе удовольствие? — говорящая чуть склонила голову, и нити вьющихся тёмных волос скользнули по бледной щеке. «Ну кто тянет тебя за язык?..» — лидер упорно продолжала игнорировать контакт глаза-в-глаза. Самым ужасным было то, что крестьянская дочь оказалась права. — Да, — устало-обречённо выдохнула Миори. — Ты ведь и сама отлично понимаешь: у Киёры ни за что на свете не хватит смелости. Позволь мне показать тебе, каково это. Только в таком случае я соглашусь пойти с тобой. «Ты невыносима. Твоя наглость это что-то с чем-то». Тяжело вздохнув, хмурящаяся лидер с усилием опустила веки. — Ладно. Я принимаю твои условия. Демоница с каштановыми локонами довольно ухмыльнулась. — А теперь поднимайся, нам пора собираться. Впереди долгое путешествие…***
С утра было ясно. Убранный тенистый сад с миниатюрным прудом олицетворял собой замершее мгновение жизни. Кои ловили ртами кусочки хлеба из-под крошащих его полных рук. — Ураши-сама!.. — молоденький прислужник — ещё совсем ребёнок — торопливо отпер ворота, забегая снаружи, — Они едут сюда! Их видели в пригороде Коти. — Отличные новости, Макото-кун, — убрав остатки хлеба в бумажный свёрток, здоровяк спрятал кулёк за ворот, — Сейчас же оповести юношей. Чёрные глазёнки, сверкнув, хитро сощурились. — Встретим их как подобает гостеприимным хозяевам.***
— Добро пожаловать! — лавку огласил звонкий голосок Дзагуры, — Ох, глазам не верю! — узнав посетительниц, воскликнула оружейница, — Идогава-сан, Ринозуки-сан… это и правда вы? Давненько вы к нам не заходили. Минуя многословное эмоциональное приветствие, Миори опустила на деревянную столешницу мешочек денег — часть того, что дали им напоследок в доме Сугивара. — Дай мне лучшее оружие из всего, что у тебя есть, — тёмно-карие глаза светились решимостью. — Кажется, я знаю, что вам нужно, — заговорщицки улыбнулась на это Косуги, запуская руку под прилавок, — Уж не его ли вы ищете? Ослабленная завязка перестала удерживать грубую ткань, и та открыла глазам девушек тесьму цуки. Миори чуть не лишилась дара речи — перед ней предстал её верный боевой товарищ. — Откуда… — только и смогла выдохнуть она. — Я выкупила его у своего давнего знакомого и немного привела в порядок, — лавку озарила довольная улыбка её владелицы — добрая и простоватая, словно то был сущий пустяк. «Стало быть… с воссоединением?» — уголок губ Киёры, опёршейся спиной об узкий дверной проём, вздёрнулся вверх. Она тоже была рада за напарницу. — Так ты помнишь его?.. — Идогаве всё ещё с трудом верилось, что это не сон. — Обижаете, Миори-сан! — торговка упёрла руки в бока, — Я помню каждое своё детище. В свои творения я вкладываю всю свою душу, — подмигнула она светловолосой девушке, — Иначе бы ничего не выходило. — Сколько ты просишь за этот меч? — Я не возьму с вас денег. — Уверена? — ожидаемо удивилась лидер дуэта. — Разумеется, — кивнула подвижная Дзагура, — Раз уж вы продали собственную катану, стало быть, дела совсем плохи, — легко усмехнулась девушка, — Наконец она дождалась свою хозяйку. Взяв в руки любимый меч, Идогава крепко сжала его саю. Несколько подзабытое, но столь знакомое ощущение. Где-то в эпицентре всей круговерти размывающих друг друга чувств тонко вспыхнул некогда утраченный свет. Свет, что давал прилив уверенности. «Теперь, когда мы снова вместе, я ни за что с тобой не расстанусь…» Для Миори это был не просто прочный сплав металлов — увесистое орудие в её руках, а целый хранитель истории. Её истории. Тёмные глаза смотрели вперёд, излучая стойкость духа и твёрдость воли. «Каэги Ураши. Этим мечом я снесу его чёртову голову!»***
Лес прятал от неба — всевидящего и безгласного наблюдателя. Сень деревьев дарила успокоение, давала путникам убежище, пряча и оберегая. Скоро придут первые холода, пологий громадина-лес ослабеет и уснёт, убаюканный пением ветров. Пока же странницы ощущали себя в безопасности, продвигаясь через владения природы. Сквозь кроны пробивались просветы — бездонные колодцы пышных облаков. Теперь облака потемнели, покрылись мерцающими светом прожилками. Миори запрокинула голову: пасмурное небо грузно нависало над лесом, набухающие на глазах тучи готовились разразиться дождём. Воздух вокруг словно становился гуще и тяжелее. С земли поднимались запахи осени. Запахи древесной прогорклости, смоляной коры и сочной травы. С каждым шагом наёмницы всё глубже погружались в хаос неизвестности. Чем ближе они были к искомому, тем беспокойнее становилось на сердце у старшей полукровки. Доски высокого забора. Они охраняли нечто угрожающее и вместе с тем неизбежное. Огонёк опасности перебивался линиями стволов. Расчерчивая пространство, те предупреждали. Напоминали о том, о чём Идогава старалась не думать. «Я должна сохранять рассудок холодным». Прислушавшись к собственным ощущениям, светловолосая девушка осознала: самый глубокий страх вселяют отнюдь не внутренности старого посеревшего забора. Истинный источник постоянной тревоги находится прямо за её спиной. Лопатками она чувствовала пристальный, неспускаемый, намертво приставший к ней взгляд сузившихся зрачков. Страх резал так же, как эти скалящиеся в усмешке губы. — Должна признаться, поражена, — Идогава вздрогнула от голоса позади себя, — Ты ориентируешься лучше, чем я предполагала. — Когда-то давно подруга научила меня запоминать путь… — бездумно ответила русоволосая полукровка. — Она осталась в твоей родной деревне? — поглядывая по сторонам, больше из вежливости задала вопрос идущая следом. — Она мертва, — Миори сказала это как-то слишком безэмоционально-просто; остекленевшие карие глаза сделались в этот момент пугающе отсутствующими. — Вот оно как, — реплика прозвучала дежурно-ровно, — Что ж, не будем ворошить прошлое. — Верно. Куда важнее сейчас… — рука Идогавы коснулась шершавой древесины забора, — …как можно скорее разобраться со всем этим. Тишина вокруг впитывала в себя все звуки. Она была одновременно и укрытием, и злейшим врагом. — Знаешь, а я ведь только сейчас задумалась… — Миори всё же позволила себе немного помедлить. — М-м? — В то далёкое время, когда мы с Киёрой ходили на задания при посредничестве господина… Мы ведь даже не подозревали, что однажды нашей тайной операцией станет охота на него самого. — Какая ирония, — смешок дочери крестьян звучал скорее как условность. Однако лидер дуэта уже не вслушивалась в интонации. «Это должно быть… третье дерево справа от ворот. Под средним камнем», — вспоминала она. — Пособник господина? Кучерявый юноша рассмеялся. От души и немного простодушно-беспечно, как смеются дети. — Да, я понимаю, у вас есть все основания мне не доверять и простые слова здесь не помогут. Хм, надо подумать, — наёмник приложил согнутые пальцы к подбородку, — Как насчёт того, чтобы… сделать мой ключ общим? — А?.. — Киёра недоуменно хлопала глазами. Стоящая рядом с ней Идогава недоверчиво хмурила брови. — Я буду хранить его в условленном месте. Так любой из нас сможет зайти на территорию… На испачканной в грязи ладони Миори покоился некрупный изящный ключ. Он уже начал покрываться ржавчиной, оставляя на коже мокрые рыжые следы. Тонких губ коснулась грустная, но вместе с тем сердечно-тёплая улыбка. «Вот он — прощальный подарок Хекити». Ключ легко вошёл в замочную скважину. «Тогда мы даже не стали проверять. Я так и не изменила своего мнения насчёт него, полагая, что парнишка лишь умело водит нас за нос. А он всё-таки сдержал слово…» Механизм замка щёлкнул, поддаваясь. Бесполезный тяжеловес рухнул к ногам русоволосой полукровки. Разойдясь, створки пропускали внутрь. Кони, фыркая и хрипя, нехотя отступали назад, встревоженно мотая головами. — Иди. Я прослежу за воротами, — отдала указание младшая наёмница. Быстро кивнув, Миори тут же сорвалась с места. Ей предстояло самое сложное — вызволение пленников. — Возле этой конюшни уж больно воняет псиной, — оставшись наедине с тишиной, достаточно громко и отчётливо произнесла Киёра, устремившая взгляд в лесную гущу, — Выходите, пока я не вытащила вас за шкирку. Уловив шелест кустарника, девушка презрительно усмехнулась. — Уж простите, но я терпеть не могу трусливых шавок.***
Свет снаружи ворвался в каморку ядовитым змеем. Дети заслонили глаза поднятыми локтями, почти наощупь отползая дальше к гнилой древесине стены. «Их гораздо меньше, чем было тогда». Затворив скрипящую перегородку, Миори вновь погрузила комнату в темноту. Затхлость съедаемого плесенью сарая вязкой массой собиралась в горле. Сухость и першение. Как в том её кошмаре. Светловолосая полукровка прокашлялась. «Как вообще можно выжить… в таких условиях?» Как только зрение адаптировалось к полутьме, девушка начала различать очертания копошащихся у стены невысоких фигур. — Это ты, сестрёнка?.. — кто-то из ребятишек, похоже, узнал её. — Мы пришли за вами, как и обещали, — двинувшись вперёд, лидер вынула заткнутый за пояс кайкен, — Поднимите руки, я перережу вам верёвки. Истрёпанные кандалы падали наземь. Верёвка за верёвкой. Острое лезвие перепиливало грубое плетение, открывая опоясывающие запястья ссадины. — В тот раз вас было двое. По спине полоснул холод. Идогава помнила этот голос: он принадлежал тому самому смелому пареньку по имени Кёскэ. — Где твоя подруга? — Она выигрывает нам время, — ответила опустившаяся на корточки Миори, сконцентрированная на своём занятии. Рывки её клинка освобождали связанные ноги узников Ураши. — Ты ещё не поняла? — А? О чём ты? — остановившись, Идогава повернулась на эти слова. — Они знали, что вы придёте. Окаменевшее от ужаса сердце замерло. — …и устроили вам засаду. — Чёрт!.. — лидер стиснула зубы, — Откуда… — Не время выяснять. Иди туда, ты нужна ей, — уверил её Юджиро-старший. Вскочившая на ноги Миори наугад убрала кайкен в ножны. — Мы-то отсюда никуда не денемся… — с тихим и немного горьким смешком произнёс паренёк.***
Лес оглашал лязг. Металл пел. Катаны вгрызались друг в друга с яростью хищников. Деревянные колодки взрыли землю, затормаживая натиск противника. «Неужели эти сопляки и впрямь стали сильнее?..» — устояв, кудрявая самозванка грубо вытерла лоб тыльной стороной ладони. Меч оппонента слепо ткнулся ей выше плеча, врезаясь в густоту каштановых волос. Обрезки прядей опали наземь. «Вот мерзавцы!.. Нельзя терять бдительность». Противостоять становилось всё сложнее. Она привыкла играть с неуверенными в себе мальчишками, державшими катану в руках лишь на учениях, обводить вокруг пальца самонадеянных выскочек и ставить на место праздно рисующихся перед дамами нарциссов. Но сейчас всё было иначе. Удар. Киёра едва успела увернуться — обрубленная ветка свалилась совсем рядом. Молчаливый и крупный Итиро не был хорош в ближнем бою: не всегда верно расчитывал свою силу, иногда даже бил наобум. Однако большой радиус его бросков становился серьёзной проблемой. Ринозуки уже не справлялась со своей катаной так же легко, как прежде: ей мешал длинный порез ниже локтя. Никто из напарников ранее не видел того, чтобы Итиро ударял с такой яростью и злобой, как сейчас. «Да что не так с этим парнем?» Девушка чувствовала в нём намерение сразить её во что бы то ни стало. Он не станет медлить, сомневаясь, не возьмёт передышку, не попытается поддаваться ради вселения в противника обманного чувства превосходства, а будет ударять снова и снова, пока не одержит над ним верх. Пользуясь моментом, сообразительный Аята — та ещё заноза в её положении — попытался атаковать снизу. Она чудом успела отскочить в сторону. Пара секунд, чтобы отдышаться. Сердце превратилось в бешено пульсирующий ком, тянущий ткани своим весом. Крестьянская дочь зло оскалилась. Серо-зелёные глаза вскинулись на юношей. «Эти двое здесь, но где же… тот женоподобный ублюдок?..»***
Дым туч целиком застлал небесную гладь, создавая сумеречную завесу. Вот-вот пробьются первые капли. У ворот никого не было. Миори ругала себя за то, что согласилась разделиться. Вокруг стояло безмолвие. Было слышно, как ступают по земле копыта взволнованно бродящих лошадей. Старшая воспитанница двинулась к выходу из конюшни. — Ты потеряла свою напарницу? Идогаву передёрнуло. Слишком знакомый голос пронизывал насквозь, подобно промозглому ноябрьскому ветру — пробирающему до самых костей и беспристрастно презирающему всё живое. Обратившись лицом к хлипкому бедняге-сараю, лидер невольно попятилась, машинально нащупывая рукоять оружия. Ветер почти успокоился. Его тихие дуновения легонько подхватывали белый шёлк бороды, касались косматых седых бровей. На неровной крыше стоял тот, кого она, как сейчас поняла, зря списала со счетов. — Сенсей?.. Длинные забранные в пучок волосы. Контрастирующая с белизной усов темноватая кожа в пигментных пятнах. Чистое белое холщовое одеяние, перетянутое чёрной лентой пояса. При их первой встрече Киёра спутала его с призраком и подняла крик на всю усадьбу. Миори до сих пор помнит, как стыдно ей было за соседку. Помнит она и суровые учения, на которых приходилось выкладываться на полную. После них зверски ломило всё тело, однако, чтобы не терять лица перед остальными, Идогава героически сносила всю боль, не поведя и бровью. Учения и правда пошли ей на пользу. Строгий нрав старика не помешал ему стать для неё неоспоримым авторитетом. — Я вижу, ты сильно изменилась. Отныне это уже не та заносчиво-безучастная особа, которой ты пришла в поместье господина, — говорил скрестивший перед собой руки Такемура. Привычка внимательно слушать учителя осталась у девушки до сих пор. Она стояла как вкопанная и не могла шелохнуться. — Однако стала ли ты сильнее? — раскосые глаза под морщинистыми веками лукаво прищурились. В груди поселилось дурное предчувствие. «Мне же не придётся?..» — Ты была моей лучше ученицей, Миори… Ладони вспотели. По жилам медленной лавой разливался панический жар. — …но сможет ли лучшая ученица выступить против собственного учителя?..***
Пытающаяся остановить кровь Киёра прислушалась. Молчаливое спокойствие леса сбивало с толку. Дикие ветви шептали на ветру. «Затишье перед бурей?» Она воспользовалась своим шансом уйти из виду, чтобы ненадолго увеличить дистанцию: попусту растрачивать энергию в битве было сейчас не лучшим решением. Особенно с её ранениями. «Кажется, ты говорила о стратегии? Похоже, сейчас самое время о ней задуматься». Тонкий слух уловил свист скруглённых лезвий. Хира-сюрикэны врезались в морщинистую кору — Ринозуки смогла уклониться. «Они уже нашли меня? Быстрее, чем я думала». Обрывок ткани перетянул порез, мгновенно пропитываясь кровью. Торопливый нервный взгляд прошёлся по дышащему терпкой осенью лесу. «Ты же не оставила меня здесь одну, Ми-чан?..»***
Удар сбил с ног. Снова. Миори свалилась на землю, рефлекторно подставив локоть. Рядом плашмя упал меч. — Ну же. Покажи, чего ты стоишь как воин. Она не смотрела в сторону учителя, но ощущала на себе его взгляд. Взгляд сверху-вниз. Девушка яростно лязгнула зубами. Унизительно. — Почему ты не нападаешь? Ну же, вставай. «Чёртов старый изверг!» — мысленно процедила она с ненавистью. Грудь вздымало и опускало сбитое дыхание. Светлые пряди приставали к мокрому лбу. Ей мерещилось, как старые раны открываются и изводят её болью, как их щиплет прилипшая грязь. Свежие синяки превращали каждое движение в пытку. Сделав над собой усилие, Миори опять взялась за рукоять, переворачиваясь на четвереньки. Тело словно налилось свинцом и откликалось с трудом. Полукровка кое-как поднялась на колени. Не успела она как следует выпрямиться, как новая молниеносная атака опрокинула её назад. Приложившись позвоночником об корягу, лидер дуэта сдавленно вскрикнула. — Это никуда не годится. Ты растеряла все свои умения. Часто дышащая наёмница крепче сжала зубы. Рёбра распирала злость. Миори злилась прежде всего на саму себя. На свои бесплодные попытки совладать со стариком. Сколько их было? Десятки? Сотни? Ни одна не приблизила её ни на шаг. Учитель будто издевался над ней. Смеялся над каждым её поражением. Она ощущала себя незрячей: органы чувств лишь только путали её, ловя ложные сигналы врага и совершенно дезориентируя на поле боя. Путалась в собственных движениях, ошибалась в самом элементарном. — Ты не можешь даже подняться. О каком мастерстве речь? Почва холодила лицо. Светловолосая красавица повернула голову набок, чтобы скрыть выступающие слёзы. Слова учителя больно царапали самолюбие. Вооружённая Миори была бессильна против абсолютно безоружного учителя.***
«Сзади!» — Киёра почувствовала за собой чьё-то присутствие. Раньше, чем она успела обернуться, её схватили за руки. — Попалась, — шепнули на ухо. Вывернувшись из болезненного из-за травмы захвата, девушка едва не угодила под бросок Итиро. — Ну, куда побежишь теперь? — послышался за спиной голос Аяты. Заведя пальцы под полу кимоно, полукровка выдернула ждущую своего часа катану из саи. «Сейчас!» Развернувшись, пригнувшаяся Ринозуки контр-атаковала. Ей удалось задеть лезвием шею наёмника, однако оно не вошло глубоко. Вот дрянная девчонка! — тот взялся за рану, перехватив меч в другую ладонь. «Быстрее! Нужно действовать ещё быстрее, чтобы одолеть этих поганых псов. Я должна выиграть нам как можно больше времени…» Выпад Итиро был встречен сталью катаны. Согнувшая в коленях ноги Ринозуки поднимала над головой меч, держа его обеими руками. Глядя противнику прямо в глаза. «Он силён, а значит, мне нужно вложить в удар всю свою мощь». Ожесточённая схватка началась со взмахом её оружия. Итиро бил наотмашь, у Киёры подкашивались ноги. Незаживший порез открылся: кровь насквозь пропитала ткань и теперь капала под ноги. Аята подрезал сбоку, изматывая девушку. Зажатая между оппонентами Ринозуки металась в своей живой клетке, совершая целые серии манёвров. Эти двое пытались выжать из неё всю энергию до последней капли. Сумасшедшее сердцебиение стало столь же частым, что и звон бьющихся друг о друга клинков. С каждым ударом меч Киёры тяжелел всё больше. «Сколько ещё… мне нужно продержаться?..» Позади загнанной в оцепление полукровки раздались хлопки в ладоши. Она мотнула головой в сторону звука. Верхом на лошади восседал аплодирующий Ураши, одетый столь же роскошно, как китайский полководец: его платье блистало золотом и дорогим багровым шёлком. Головной убор тонкой работы отлично вписывался в портрет тщеславного богача. Восхищение на широком и толстощёком лице отдавало неприятным оттенком — расчётливости и коварства. — Наконец-то мне выпала честь познакомиться с тобой лично, красавица-головорез.***
Миори коснулась пальцами лба — нарастающая головная боль спутывала мысли, мешала восприятию действительности. — Рассуди сама: разве могут быть верны движения того, кто в полной мере не ощущает собственного тела? — голос Такемуры-сенсея звучал словно сквозь пелену, — Ты вновь идёшь на поводу у собственных чувств. Отчаяние, гнев. Они берут над тобой верх. Ослеплённый ими разум более тебе не подчиняется. «Никчёмная… Я просто никчёмная». Слова учителя сливались в неразличимый шум. Безжизненные расфокусированные глаза незряче смотрели вверх. Над ней плыли медлительные сизые тучи. Им не было никакого дела. «Всё кончено». — Подруга по соседству? Не смеши меня, кому ты вообще нужна! — мать говорила ужасные вещи, с этой улыбкой и диким взглядом она выглядела словно одержимая, — Если тебя не станет, никто даже не заметит!.. — Химарин не… — девочку бил озноб. Она держалась некоторого расстояния от матери, боясь подойти ближе. Сигурэ разразилась истерическим хохотом. — Не будь наивной дурой. Кончай тешиться бессмысленными надеждами. Где-то вдалеке грянули первые раскаты грома. Его отзвуки прокатились по небу гулкой поступью. «Боюсь ли я смерти?..» — Осторожно! — Ты чего? — обнятая за талию Химарин выпрямилась, недоуменно глядя на подругу. — Не наклоняйся так сильно, вдруг упадёшь в колодец! Захлебнёшься и умрёшь!.. — едва не плачущая Миори и не думала её отпускать, чем вызвала у той по-сестрински мягкую улыбку. — Мне приятно, что ты так за меня беспокоишься, но я всего лишь поднимала ведро, — внучка Нагасима легонько погладила её светлые волосы, — Всё в порядке. Со мной ничего не случится. «Мне кажется, теперь я готова её принять. Я готова пойти за тобой». Перед глазами предстала жизнерадостная Химарин, с доброжелательной улыбкой смеющаяся над её излишней серьёзностью. «Извини, Химарин… Я всё же не смогу сдержать данное тебе обещание». Хлынул ливень. По земле забарабанили частые капли, ударяя по ослабшему телу. Насквозь промокшая одежда липла к коже. Идогава обессилено прикрыла глаза, подставляя лицо дождю. «Ведь именно такая судьба уготована нам, полукровкам? Прожить никем и умереть никем. «Противоречие Востока и Запада. Непревзойдённая красота». Слова господина — чудовищное лицемерие». В памяти возникло лицо юноши-полукровки из банды Харизавы. «Такие, как мы, оказываются в публичных домах и преступных шайках. Нам никогда не стать полноценными членами общества. Ведь мы нужны лишь пока исполняем чужие прихоти». Потоки дождя умывали Коти, очищая и обновляя. Стирали людскую скверну и напоминания об ошибках прошлого. «Думаю, теперь я поняла, что ты хотела сказать, мама».***
Сражение было прервано по знаку господина. Наёмники склонили оружие. — Восхитительно! Просто восхитительно! — отпустив поводья, расплывшийся в улыбке Ураши сошёл с лошади. «А это ещё что за напыщенный индюк?..» — развернувшись, Ринозуки недоуменно смотрела на вычурно одетого толстяка. — Я вижу перед собой совершенное оружие, обладающее чудовищной разрушительной мощью. Он прошёлся по ней взглядом ценителя. — Ты словно изобретение покойного француза Жозефа Игнаса Гильотена. Ни единого изъяна. Льстивые речи не вызывали доверия: лицо Киёры отражало подозрение и неприязнь. — …и в чьи же руки попало столь редкое сокровище? — подойдя к девушке на опасно близкое расстояние, Ураши остановился, — В руки тех, кто абсолютно не ценит его потенциала и совершенно не умеет им пользоваться. Пока от тебя есть польза, они обращаются к твоей помощи. Но что произойдёт, как только в ней перестанут нуждаться? — угольные глазёнки поймали взор светлых глаз, — Скажи мне, не боишься ли ты… забвения? Самозванка опустила подбородок — бледную кожу щёк заслонили вьющиеся пряди. Последние слова заставили её ненадолго задуматься. — Твоя личность для них как бельмо на глазу. Будь их воля, они бы уже давно от тебя избавились. «А ведь он прав, — рассудила крестьянская дочь, — Для Миори я не более чем грань Киёры». Мрачное небо над головой Ураши сеяло мрак, воскрешая тьму. Серо-бурые тучи прогибали его купол, паря угрожающе низко. — Работай на меня, — властно прозвучал голос господина, — Вместе мы создадим собственную империю и подчиним себе соседние префектуры. «Говоришь обо мне как о вещи, а затем предлагаешь стать союзниками? Думаешь, я поверю в твой маразматический бред?» Двинувшаяся на господина Киёра собиралась атаковать, но юноши моментально схватили её, вырвав катану из пальцев. — Что ж… Таков твой ответ? — тучный Ураши не повёл и бровью, будто зная, что его жизни ничего не угрожает. — Ты всерьёз рассчитывал на то, что я соглашусь? — на губах удерживаемой наёмницы отразилась усмешка, — Не смеши меня! Работать под чужим началом ниже моего достоинства, — непокорно-открытый взор впивался в маленькие чёрные глазки напротив. — Раз ты отказываешься сотрудничать… ты не оставляешь мне выбора, — прищур глаз-щёлочек насторожил пойманную полукровку. Она дёрнулась в попытке освободиться — люди господина усилили хватку. Отвлекшаяся на сопротивление Ринозуки заметила, как в руках Ураши появилась круглая удавка с кольями-шипами вовнутрь. Захват за волосы оттянул голову. Ремешок обернулся вокруг шеи. — Ты грязно играешь, ублюдок! — ожесточённо прошептала она, лихорадочно стараясь вырваться. — Мы в этом похожи, — с ядовитой усмешкой вернул ей Каэги, затягивая ошейник, — Или я не прав? Скривившись от боли, девушка закусила губу. По шее заструилась кровь. Шипы входили внутрь, прорывая кожу. Тучи разверзлись проливным дождём, в мгновение ока промочив одежду до нитки. Светлые глаза не спускались с мучителя. Вымокшие каштановые волосы ложились на плечи и подбородок. Полукровка с силой сдавила челюсти — зубы скрежетали друг о друга. Раскаты грома отдавались в голове оглушительным эхом. — У столь непревзойдённого инструмента должен быть только один владелец, и я не позволю, чтобы им стал кто-то другой, — взгляд господина полыхал безумием. «Какого дьявола ты, гнилое отродье, возомнил себя богом?..» Пространство пронзила вспышка света — совсем рядом сверкнула шальная молния. Следом обрушился громовой рокот. Послышались тонкое ржание и удары копыт по мокрой траве. К ним нёсся перепуганный конь Ураши. «Другого шанса не будет». Шипы сильнее разодрали раны — Киёра была готова шипеть от боли, но старалась не обращать на неё внимания. Девушка извернулась в руках наёмников. Её клыки прокусили кисть Аяты. — Вот тварь! Держи её! — крикнул напарнику отдёрнувший руку юноша. Итиро не хватило пары миллиметров, чтобы схватить Ринозуки — несмотря на колотые раны, та оставалась проворнее и быстрее здоровяка. Отрезвляющий дождь хлестал по телу, предупреждая о риске. Лошадь скакала прямо на неё. Чувство самосохранения вопило об опасности, но наёмница не сделала ни шагу назад. На эти несколько мгновений боль замолкла — полукровка на ходу вцепилась в стремя, подтягиваясь выше. Ринозуки клацнула зубами, едва не разжав пальцы — выше колена косо врезалась стрела, обжигая болью. Ещё две воткнулись в спину, пока она забиралась в седло. Краем глаза Киёра видела Шисанэ. Скрываясь за стеной дождя, стоящий за деревьями юноша натягивал тетиву. Следующая стрела прошла мимо, так и не достав до наездницы. Девушку провожали бездонно-чёрные, маниакально-неподвижные глазёнки. «Пока ты даже не подозреваешь об этом, но вскоре сама придёшь ко мне в руки».***
Ливень колотил почву, мял траву, превращая землю в одно сплошное чавкающее болото. Приближающиеся всплески. Сидящая верхом фигура. Неявно и размыто, словно в бреду. Миори решила, что ей почудилось: беспорядочно срывающийся с неба дождь рисовал в её воспалённом сознании причудливые картины. Но чем ближе был седок, тем меньше оставалось сомнений. «Киёра?..» Сенсей отошёл с пути — конь летел на полном скаку и угодить под копыта было проще простого. — Хватайся! — свесившись набок, Ринозуки протянула ей ладонь. Лидер ужаснулась при виде торчащих из спины стрел и омываемой дождём кровоточащей шеи. Собрав последние силы, спрятавшая меч в ножны Идогава крепко ухватилась за здоровую руку напарницы, цепляясь пальцами второй за стремя. Крестьянская дочь помогла ей подтянуться выше и усесться спереди. Лихой конь мчался во всю прыть, увозя на себе девушек. Все тревоги и сожаления оставались позади. Миори до сих пор с трудом верилось, что столь чудесное спасение ей не померещилось. Вскоре лошадь с двумя ученицами совсем затерялась среди деревьев и потоков дождя, скрываясь из виду. Старик-учитель стоял, не сходя с места. «Однажды ты преодолеешь все свои страхи и сомнения, Миори. И тогда уже ничего не сможет стать для тебя препятствием».***
Барабанящий по земле дождь постепенно стихал. Конь скакал вниз по лесной тропе. — Держись за меня, — строго наказала Миори, — Ты потеряла много крови. Русоволосая полукровка теснее сомкнула руки напарницы на своей талии. — Пожалуйста, только не теряй сознание… Она сжала слабые пальцы своими. — Мне так стыдно, — слёзы сами подступали к горлу, — Я чуть не потеряла веру в тебя и едва не смирилась со смертью… — В этом нет твоей вины, — жар дыхания обдал шею — от неожиданности Идогава едва не выпустила вожжи, — Ты сделала всё, что могла. — Я… — Тебе незачем винить себя. Мы обе недооценили противника, — признала дочь землепашца, — Мы смогли вырваться, и это главное. — Ты права, — неуверенные слова Миори подвели черту. Лидер устремила взгляд к горизонту. Пелена туч сдвигалась, сквозь неё пробивалось раскалённое железо солнца. Проблески рыжины указывали путь. «Она так же уязвима, как и все обычные люди. Кто же она на самом деле?.. Сильная союзница или пригретая на груди змея?» Рука Идогавы сильнее стиснула поводья. «Боюсь, я нескоро узнаю ответ…»