Слишком тесный мегаполис...

Еще долго я стояла и прислушивалась к тишине за дверью. Сердце отчего-то стучало в горле, видимо надеясь выпрыгнуть и убежать. Руки немного дрожали, как с пепепою, а меня все сильнее разбирала злость. Чертов альфа! А самое смешное, что мы живем на одной лестничной площадке уже пару лет. И умудрились ни разу не пересечься за это время! Я еще вдохнула и выдохнула, чтобы прогнать злость, на этого самодовольного надутого индюка с замашками тирана... Нет-нет, я спокойна и, кажется, что-то начинаю выдумывать. Я не знаю этого чело... ладно, оборотня, вдруг он адекватный? Вдруг ему до лампочки ничейная омега? И, чтобы закрепить толику спокойствия в душе, я постаралась выкинуть из мыслей альфу и пошла готовить себе ужин. Поев, легла спать, чтобы подскочить за два часа до будильника, потому что все тело ломило. Гребанное новолуние! Моя волчица, и так не особенно сильная, в новолуние совсем ослабевала и начинала буянить. И уж не знаю отчего, но раздражало это жутко. Это как вторые месячные, только хуже и без кровавых подробностей. Ах да, и слава Богу, это длится всего сутки. Самое паршивое, это когда не удается взять выходной на работе. Как сегодня. После горячего, почти кипящего душа стало легче, и я даже смогла проглотить завтрак. Когда я все доделала, часы радостно пикнули вторым будильником, который призывал выходить из дома. Ни за что не догадаетесь, кого я встретила, пока прислонившись к стеночке ждала древнюю кабинку лифта. Он, в противовес мне, цвел и пах. Улыбался... Гад! Тем не менее, я не могла отвести глаза, после того, как мы столкнулись взглядами. У него были серо-зеленые и в общем-то обыкновенные гляделки. И, сама себя не понимая, я пялилась и пялилась в них, будто не существует ничего другого, куда можно посмотреть. Я засмотрелась настолько, что заметила подъехавший лифт лишь когда он лязгнул створками у меня над ухом. Снова тесное пространство, и мы — только вдвоем. Тепло исходящее от альфы окутывает меня с ног до головы, заползает внутрь, и последствия новолуния сглаживаются. Ничего не болит. Не ноет. Не хочется завернуться в одеяло и скулить. В этот момент, когда я почти готова была его полюбить, он спросил: — Как тебя зовут, омега? Все! Симпатию как рукой сняло, и, хотя я была благодарна за уменьшение моих страданий, больше видеть его не хотела. Хотя... если его труп будет помогать при новолуниях, то я готова его мумифицировать и затащить в квартиру, вместо вешалки. — Извини, парень, но ты, по-моему, пересмотрел кино! Из горла альфы вырвался рык. Я врала, он знал, что я вру, и я знала как его это бесит. Гармония, однако! Вышла из лифта, а потом и из подъезда я с гордо поднятой головой, но сопровождаемая злобным сопением. Так мы шли до остановки — я впереди, он следом. Осенний ветер клонит к земле траву и срывает изредка то один, то другой листик с деревьев. Как обычно первой обнесенной жертвой станет тополь, но это не важно. Главное то, что вокруг холодно, а мне тепло... За семь минут ходьбы парень из злобного ежика-переростка превратился в ежика обыкновенного — пыхтение стало почти не различимо, хотя я знала, всей, блин, кожей чувствовала, что он идет совсем рядом. Знакомая тройка останавливается почти сразу, после того, как я и этот маньяк выходим на остановку. Увидев автобус я скривилась — в это время он забит под завязку, а ведь впереди еще пробки. Но, к сожалению, только он ходит в нужном мне направлении. Вздохнув поглубже, направляюсь в эту плотно утрамбованную консервную банку, чтобы ввинтиться в ряды страдальцев. За первые тридцать секунд мне отдавили ноги дважды, и ткнули локтями-коенками раз восемь. А потом на поручни с обеих сторон от меня опустились мужские руки, и стало даже не тепло, а жарко! — Ну, извини, я же не знал, что мое желание нормально познакомиться так тебя выведет из себя. Я — Бер, кстати. Я чуть поворачиваю к нему голову, насколько позволяет пространство и сообщаю: — На хер иди, Бер. Два года рядом живем, ни разу не виделись. Пусть все так и продолжается! — Хорошо,но только если скажешь как тебя зовут. — Ира. — Все, теперь мы больше не пересечемся. Он улыбается, это слышно по голосу — лица я все еще не вижу— но не отстраняется и на миллиметр. В этот момент автобус останавливается, его качает, и Бер, будто бы не в силах удержаться, наваливается на меня всей тушей. — Извини, Ира. Сейчас доедем до моей остановки, и я уйду. Ладно? — Ладно... Я шиплю, но сдвинуться не могу — этот падла сильнее меня, а вокруг люди. Я старательно думала о работе, на которую еду. Я очень хотела отвлечься, но я оборотень, пусть сегодня новолуние, и мать у меня человек. Я гребаный оборотень с , мать их разэтак, способностями омеги. С каждым мгновением я все больше расслаблялась в его присутствии. Кожу начало тихонько покалывать — сначала там, где он был ближе, а потом это распространилось на все тело. Омега доверяет и подчиняется альфе. Это норма для оборотней... Вот только я еще и человек и не хочу заглядывать в рот какому-то... Беру! Я хочу иметь собственное мнение! Право на него! Организм не соглашался, потому что легкие переполнились запахом этого самца. От этого весь низ живота немного потяжелел и тепло, прежде дарившее лишь спокойствие начало накапливать в весьма женском местечке. Боже, я возбудилась достаточно, чтобы почуять свой собственный запах. И конечно, этот альфа тоже почуял. Одна его лапа невзначай легла мне на бедро, то ли придерживая, то ли покрепче прижимая к себе. А уж там где он прижимался я все ощутила! Отчетливо! За окном мелькнул знакомый поворот, и я с преогромнейшей радостью ломанулась к выходу. Руки железным кольцом сомкнулись на талии, а над ухом раздался рык. Но, я имела полное право сказать: — Слушай, Бер, или как там тебя! Это моя остановка! Отпусти немедленно! Руки угодливо разжались, я протолкалась к водителю, чтобы оплатить проезд и выйти. Когда дверь захлопнулась, я с улыбкой вскинула голову вверх, а потом услышала: — Какое совпадение! Блять. Все, что я смогла подумать. И знаете что? Это оказалось не концом! — Мелисса, почему ты так долго, уже опаздываешь! Из-за угла здания на меня вышла женщина, что работала со мной. А следом показалась рука с сигаретой третьего мастера в нашем тату-салоне. — Хай, Лисс. Первый клиент твой! За опоздание. И хрипло, прокурено рассмеялся. За спиной раздался тихий рык но я вошла в наш родной полуподвальчик и не обращала на чокнутого альфу никакого внимания. Мало ли из-за чего он может рычать, может завтрак был не свежий, и его теперь пучит? Альфа с досадой смотрел, как широкая улыбка его омеги превращается в гримасу недовольства от звука его голоса. Блин, эта милашка таяла у него в руках, как шоколадка. Терпкий привкус ее желания еще немного носился вокруг. А сейчас она кривится так, будто другой человек. Бер на секунду позволили себе вспомнить ощущение ее тела в руках, наплевав на то, что в брюках стало еще теснее. Каждая секунда стоила того. А том его, его омегу позвали. Но не Ирой, черт ее побери, эту маленькую лгунью. Мелиссой... А потом его девочка начала спускаться по лестнице под вывеску тату-салона. Что ж, Бер давно хотел тату, почему бы не сейчас, пока он первый клиент и попадет к ней?