Слишком тесный мегаполис...

Конечно он зашел и стал первым клиентом! Я даже не особенно удивилась, когда вышла из комнаты-гардеробной, где мы все переодевались. На бедрах висел фартук, волосы были тщательно зализаны в пучок, чтобы ни одна темная волосинка не могла помешать мне. Вот Дарья Кирилловна, моя коллега, что так легко сдала мое имя альфе, делает все с распущенными волосами, лишь прихватывая невидимками пряди у висков. Я так не могу. — Что и где будем накалывать? Я смотрю на альфу почти устало. Ну что я могу с ним сделать? — Я хочу вот эту картинку от сюда до сюда. Посмотрев на размеры будущего тату я вздохнула. — Миш, я с первым клиентом на шесть часов точно застряну! — Потом осмотрела предполагаемую площадь и добавила: — И обезболивающего запасы у нас где? На месте, никуда не перетаскивали? Бер повел бровью, намекая, что альфе не страшна никакая картинка, а я лишь усмехнулась. Через пять часов и двадцать минут, эта прелесть больше не усмехалась — он был бледен и весь в испарине. Не от боли, такую мелочь, что прорывалась сквозь блок обезболивающих оборотень мог терпеть абсолютно спокойно. От запаха лекарства. Альфу подташнивало, ведь для его чуткого носа... Я злорадствовала, натянув маску, но мне уже тоже было плохо — стоять сгорбившись над кушеткой столько времени, это оказалось пыткой. Были перекуры, но этого не хватало ни мне с моей, кажется навечно, кривой спиной, ни альфе, которому становилось лишь хуже. Миша предложил закончить с частью, а потом прийти доделать, но мы единодушно покачали головами. Один раз отмучиться и забыть все это как страшный сон. Когда Бер ушел, чуть сгорбившись, за все заплатив и выслушав все инструкции, я вздохнула свободно. Через двадцать минут, видимо за это время альфа удалился на достаточное расстояние, мое тело вспомнило, что сегодня новолуние — меня можно было застрелить и вынести. Я день отработала, но Боже, как мне хотелось упасть и не двигаться! Короткий "дилинь" у двери, когда до конца рабочего дня осталось всего двадцать минут я восприняла как наказание. Развернувшись ко входу я не обнаружила клиента — лишь приоткрытую дверь. Кто тут у нас развлекается? — Миш, я шугануть детвору и перекурить! — Мгм! Получив это одобрение от своего мастера я радостно, со скоростью умирающей улитки направилась к выходу. На улице уже стемнело, не до ночи, но вполне, чтобы фонари казались столбами света, окруженными тьмой. Было холодно — изо рта мгновенно начали вырываться облачка пара. Я поплотнее застегнулась и вздохнула поглубже. После дня проведенного в маске, городской воздух с примесями дыма и прочих запахов казался чистым нектаром. Про перекур я сказала лишь для красного словца, моя животная сущность не давала мне наслаждаться табаком и наркотиками, а с алкоголем дружба была весьма странной — я быстро пьянела, быстро трезвела и страдала похмельем от любого напитка, если его было больше одного стакана. — Здравствуй, Мелисса... Я успела ткнуть локтем куда-то в живот маньяку, подошедшему сзади, и даже, судя по рваному выдоху, попала, но это не заставило нападающего разжать руки. Меня прижали к стене и нагло ворвались языком в рот. Ровно секунду я протестовала, а потом в нос ударил запах альфы, а тело мгновенно, совсем не как в прошлые разы, наполнилось кипящим жаром. Я царапалась, кусалась, но отвечала на поцелуи. Это... это чертовски походило на сумасшествие, потому что я одновременно и хотела и бесилась от его прикосновений. — Зачем же ты меня обманула, Мелисса? Руки в жесткой хватке мне завели за голову, и принялись дальше терзать губы, другой рукой сжимая ягодицу. Я прогибалась в пояснице, сама толкаясь ему навстречу. Вот только разум совсем не был согласен с телом: — Сукин сын! Я не оборотень! На мгновение он остановился. Бер пристально взглянул мне в глаза, понимая — я не лгу, а потом вжался носом мне в сгиб шеи. Лишь спустя минуту он оторвался. — Полукровка, значит... Как же ты умудрилась, омега? — У родителей спроси! Я выдернула руки, которые он перестал держать стальной хваткой и направилась обратно в салон, надеясь, что теперь он передумает вводить меня в свою стаю. Да и... есть ли она у него? Я смотрел на спускающуюся обратно Мелиссу и улыбался. Она, судя по выражению лица, решила, что полукровка мне уже не нужна. Она ошиблась. После поцелуя мне стало плевать, кто она. Да в моей ненормальной стае как раз не хватало такой омеги! Я представляю как обрадуется бета... Но поцелуй... Такая яростная и одновременно податливая, и так умопомрачительно пахнущая... Хочу ее себе в стаю, в квартиру и в жизнь...