Teenagers Scare The Living Shit Out Of Me

Микки снилось, что Йен трахает его, нагнув на старом, кожаном диване в отцовском доме. И тем особым сознанием, которым ты обладаешь во сне, Микки понимал, что это происходит в прошедшем времени - два года назад, в тот день, когда его поймали на горячем, выбили из него все дерьмо и выкинули из дома. Микки словно раздвоился, потому что одновременно он знал, что это сон - тогда Йена там не было. Честно говоря, его до сих пор никто еще не трахал, ни рыжий, ни кто-нибудь другой. Его мозг, определенно, над ним издевался, потому как в реальности папаня застал их прямо во время его первого, лишенного энтузиазма минета, который ему вяло пытался сделать знакомый парень, и это было несравнимо с сексуальностью и нежностью картинок, что подкидывало ему подсознание сейчас. Это было так приятно: раскрываться, давая Йену проникать глубже, член Микки пачкал влагой спинку дивана, дыхание Йена обжигало ему шею в едином ритме с толчками, и пусть голосок разума упорно твердил, что это неправда, он старался погрузиться в эти ощущения целиком, как закутывался холодным зимним днем в теплое одеяло. И Йен во сне был не тем мальчишкой из старшей школы, а высоким и сухощавым парнем, с которым он познакомился вчера. Сквозь разрезы мешковатой майки, болтающейся на широких плечах, виднелась бледная кожа с крапинками веснушек, тесные джинсы были спущены пониже на бедра. Микки сильнее прижимался к нему задом, буквально насаживаясь на его хер, и стонал так, что его голос эхом отдавался по всей квартире, он неотчетливо это понимал, но ему было плевать, потому что он почти кончил во сне, он почти кончил и в реальности, он… … внезапно проснулся оттого, что кто-то сел на край постели, выкидывая Микки из его сказочного порно-сна о Йене, оставляя только задыхаться и вскидывать повыше кулаки. Его дядя вскочил с места, уклоняясь, чтобы не получить в челюсть. - Эй, эй, отличный нападающий! Я думал, тебе кошмар снится, - сказал Ронни, нависая над ним. Его обычный, стальной взгляд опустился вниз и трансформировался в неловкое подмигивание. - Так, конечно, больше выглядит… хм-м, счастливым сном. - Какого хрена ты тут делаешь? - хрипло пробормотал Микки, пытаясь выпутать конечности из перекрученных простыней, все еще неловко размахивая руками и пиная складки постельного белья. Сердце у него стучало, хотя он пытался успокоиться и вдохнуть глубже, помимо этого стараясь извернуться, чтобы хоть немного скрыть выпирающий, пульсирующий стояк, от вида которого его щеки заливала краска. - Я стучал херову вечность, а потом услышал, как ты, вроде, кричишь, - оправдывался дядя. Микки уже алел целиком, боже, сколько же можно его смущать… - Вот что может случиться, если живешь в такой дыре, замок вскрыть, что чихнуть. Микки кисло уставился на него в ответ, потому что есть ебучие границы, мужик, и пусть дяде вскрыть замок его квартиры, как чихнуть, это не значит, что стоит, блять, это делать. Ронни легко проигнорировал явный дискомфорт Микки и снова сел на край кровати. Терпеливо подождал, когда Микки отдышится и успокоится. - Нормально? - спросил он спустя минуту. Дядя знал, что Микки надо дать время, если его все-таки внезапно разбудили. Он убить может, когда так делают. - Нормально, - гораздо более резко, чем хотел, бросил Микки. Ронни поднял бровь. - Эй, дружок, сбавь-ка обороты. Просто снаружи казалось похожим на твои обычные кошмары, и хоть я не был уверен… Микки отрицательно потряс головой, обрывая его. - Не этот кошмар. - Тогда другой, что ли? - Может, меня просто напугал до усрачки какой-то придурок, нависающий над моей кроватью, когда я толком не проснулся, - увильнул Микки, вместо того, чтобы озвучить правду. Да, я представлял, как один рыжий, которого я знал в школе, пялит меня в зад… Теперь, проснувшись полностью, он растерялся еще и оттого, что ему приснился эротический сон с парнем. Прошла уйма времени с тех пор, как в его снах определенного физиологического свойства присутствовал другой человек. Почти два года, если быть точнее. … и, да, между прочим, наверное, это потому, что он позвонил мне в панике прошлой ночью, когда нашел труп в переулке… Микки сам все еще чесал в затылке - с какого перепуга он ответил прошлой ночью, а потом выпрыгнул из постели и погнал на другой конец города по одной только просьбе. И чем больше Микки размышлял над этим, тем больше удивлялся себе. В общем, он был в замешательстве. Ему, конечно, приходило на ум объяснение, но следом прорезалось отрицание, выметая из его головы попытки глубже изучить ситуацию и проанализировать свои мотивы. И нет, Микки не мог ничего из этого озвучить. Ронни казался абсолютно невозмутимым, но Микки хорошо понимал, что на самом деле он озабочен. Дядя обычно не пытался залезть к Микки в мозг или попрекать его странностями, он и сейчас не изменил своим принципам. Ронни просто наклонил голову и его лицо приняло выражение агента ФБР из кино. Как всегда, когда он понимал, что Микки что-то скрывает. - Тебе еще снятся те кошмары, парень? - спросил он. Микки расценил вопрос, как справедливый, чтобы ответить честно. Когда он несколько месяцев назад съехал от дяди, кошмарные сновидения сильно его мучили. - Иногда, - подтвердил он, чуть закатывая глаза. - Хотя, не сейчас, точно. Просто ты разбудил меня, подломав мою хату! Дядя благодушно и согласно кивнул, как будто Микки описывал нечто из области фантазий, словно с него как с гуся вода. - Что ты говоришь, просто жуть какая-то. Он шлепнул Микки по ноге через покрывало. - Вставай, полдень уже. У меня для тебя работа есть. Микки ворчливо застонал, но он уже точно проснулся, можно и встать. Дядя пошел на кухню варить кофе, а Микки проковылял по комнате, натягивая штаны и рубаху, и отправился чистить зубы. Наконец и он присоединился к дяде на кухне. - Ладно, какие планы? - спросил он, запрыгивая на стул. - Надо отмыть немного наличности, - ответил Ронни. Микки снова застонал. Он ненавидел возню с деньгами. Это охуеть, какая скука и занимает просто вечность. Сиди себе в прачечной самообслуживания с их чуваком и жди, пока он скрупулезно пересчитает весь кэш, который притащил ему Микки в здоровенной спортивной сумке. И да, дядя считал, что это очень умно - использовать Ландромат, как место для отмывания нала, хотя Микки думал, что настолько же умно, насколько и каламбур хороший. А игра слов, прямо скажем, так себе… - Ла-аадно, а, может, пусть Колин? Или кто-нибудь еще? Он знал, что это чистой воды нытье, но очень рассчитывал сегодня на что-нибудь отвлекающее, требующее физических усилий, а не на сидение на месте, пока в голове крутится мысль о том, какими способами можно отхреначить от тела руки. Ронни посмотрел ему в глаза. - Ну, если б ты обнес тот винный магазин, как мы вчера планировали, тогда сегодня тебе могло бы достаться что-то поинтереснее. Микки отвел глаза. Его дядя, в отличие от отца, не сторонник ора или распускания рук, но его недовольство вы всегда отлично прочувствуете на собственной шкуре. Вроде того, как нахлобучить Микки то, что он терпеть не может, чтобы в следующий раз не был сучкой и не похерил данное ему задание. Так что он заткнулся, но, должно быть, нахмурился весьма выразительно. Ронни ни капли не смягчился на вид - его лицо вообще очень редко выражало что-либо, кроме невозмутимого спокойствия - но кинул на Микки оценивающий взгляд. - Сделай то, что поручили, и может быть, завтра захватим и тебя в Скоки, есть мокрое дело. Микки знал, что Ронни кидает ему кость. Он уже давно доставал дядю, чтобы тот взял его на что-то серьезное. Но сейчас мысль о мокром деле заставила его рот внезапно пересохнуть. - Хорошо, - он все-таки постарался улыбнуться Ронни. Микки допил свой кофе, навьючил на себя сумки, которые притащил дядя, и потащился через весь город в Украинскую деревню, на западную сторону Чикаго. Телефон в его кармане казался раскаленным и жег бедро. Там был записан номер Йена. Он мог ему позвонить или написать прямо сейчас. Он несколько лет прожил, не зная ничего о Галлагере, и, вдруг, неожиданно между ними протянулась тонкая, невидимая нить, которая связала их еще крепче, благодаря ужасу и странности прошлой ночи. Интересно, Йену так же страшно, как и ему? И хочется ли Йену, чтобы Микки позвонил? А, может, он сам сейчас думает позвонить Микки? Он сел на Красную Линию, всю дорогу пальцы зудели от желания набрать Йену, и пока он отвлекал себя от этих мыслей, проехал свою остановку. Пришлось топать пять кварталов до Ландромата, ворча и матерясь. Колокольчик над дверью звякнул, когда он вошёл. Внутри рядами стояли стиральные машины и сушилки, занята была только одна стиралка - каким-то хипстером в дурацкой шерстяной шапке. Ландромат всегда был не особо загружен, но этого хватало, чтобы избежать подозрений. Микки шлёпнул свою сумку на стойку, дергано оглядываясь вокруг. Стукнул по звонку на стойке, чтобы позвать кого-нибудь. -Йо, никто не работает? Мне нужна сухая химчистка, - прокричал он, ещё пару раз наподдав по звонку, когда никто не появился из задней комнаты. - Завязывайте, бля, со звонком играть, иду я, - ответил кислый девчачий голос, и у Микки свело живот. Черт. И именно сегодня он не может взять выходной. Ответил не Эдди - тупой, полусонный придурок, с которым обычно имел дело Микки, когда заходил в Ландромат. Это была сестра Микки, Мэнди. Она застыла, когда увидела его, оба глазели друг на друга во взаимном изумлении. - Хэй, - вымолвила Мэнди, спустя паузу. - Где Эдди? - спросил Микки, хмурясь. У него нет времени на все эту пустопорожнюю трепотню, напомнил он себе, пытаясь приступить к делу. Он редко видел Мэнди. Дядя упомянул, что она звонила пару недель назад, просила работу, но Микки она телефон не разрывала, и он не знал, что она взяла часы в Ландромате. - Вышел, - ответила она, пожав плечом. - И когда, нахуй, вернется? - рявкнул Микки, Мэнди почему-то усмехнулась. - Иисусе, а терпения у тебя ни на грош не прибавилось, с тех пор как переехал, - сказала она. Микки почувствовал, как одеревенели мышцы. Он не говорил об этом, и тем более не собирался схлестнуться с Мэнди, но равнодушное "переехал", словно он просто решил, что ему нужны перемены и свалил жить к Ронни, как будто это не было результатом самого большего проеба за все его восемнадцать лет - все это привело его в ярость. Не показывая вида, что заметила его напряжение, Мэнди стащила сумку со стойки. - Поставлю в заднюю комнату, пока Эдди не вернется. Микки хотелось сбежать, но он знал, что дядя рассердится, особенно после вчерашнего прокола. Он указал на стул. - Я просто подожду... пока он вернется, - все еще хмурясь, он провел рукой по волосам. - Можешь, бля, ему позвонить, чтобы притащил поскорее свою задницу, или мне весь день тут торчать? Мэнди все еще усмехалась, и черт побери, что-то в выражении ее лица снова заставило Микки почувствовать себя шестнадцатилетним пацаном, занимающим комнату напротив, как будто не было этих двух лет. Ему не нравилось это чувство. - Ага, я позвоню, - сказала она после паузы и, держа сумку в руках, пошла в заднюю комнату. - Рада видеть тебя, Мик. - Ага, типа того, - небрежно кинул Микки. Будь она рада его видеть, могла бы и позвонить хоть разок за эти годы, говнюха. Страдая, он плюхнулся на дальний стул у окна. Мэнди уже исчезла, а Микки пялился на тупого хипстера, загружающего теперь сушилку, и ждал, пока чертов Эдди вернется, и этот день таки закончится. Как какой-то придурок он отвлекал себя, думая, чем же сейчас занимается Йен. **** На другом конце города Йен валялся в постели. Было 3 часа пополудни, но он так и не уснул, когда завалился в кровать почти на рассвете, и глаза жгло от недосыпа. Он никак не мог стереть мертвое лицо из своей памяти. И еще ему было противно думать о девушке, как о безымянном трупе. Он хотел бы знать ее имя, или хоть что-то, характеризующее ее, как личность, человека, помимо того, что он мог бы сам представить о ней. Потому что она же была кем-то, прежде чем он об нее споткнулся. И заслуживала того, чтобы ее хотя бы называли по имени, а не просто - труп девушки. Это была тупая, слезливая мысль и он грубо потер лицо обеими руками. Занавески на окнах были опущены, но дешевая ткань все равно пропускала солнечный свет. Сдаваясь ему, он сел, свесив ноги с кровати и не пытаясь больше притворяться, что спит. Сегодня у него первый клиент в восемь вечера, есть время вздремнуть, если захочется. А пока он, наверное, сходит в библиотеку. Промониторит инфу в интернете на предмет ужасных, кошмарных, жестоких смертей прошлой ночью, хотя, может быть, еще слишком рано для того, чтобы туда что-то просочилось. Вай-фая в его дерьмовеньком мотеле не было, да и куда бы он его подключил без компа или смартфона… бля, как же отстойно быть на мели. Он проверил сотовый. Два пропущенных от Светланы. Он выбрал ее номер и немного поколебался перед тем, как нажать на вызов, но потом решил, что лучше уж получить пиздюлей сразу. Она взяла с первого гудка. - Смотрите, кто помнит, как использовать блядский телефон. Йен поморщился. Но он знал, как она злится, когда он забывает отзваниваться. - Знаю, знаю. Моя вина. - Ты не можешь сказать "моя вина" и думать, что все в порядке. - Лана, я знаю. - Ты не знаешь. Я не спала, потому что беспокоилась о твоей тупой, морковной голове. Внутри разлился кисло-противный вкус вины, от которого даже покраснели щеки. - Ну, прости, - он помолчал, но решил быть честным. - Это была странная ночь. Голос Светланы сразу же напряженно зазвенел. - Как это, странная? Ты в порядке? - Я в порядке, - ответил Йен, и, в общем, не соврал. Он был рад, что Микки пришел, и что он не был один, когда к нему приебался этот ирландский, придурошный коп, пусть даже это было унизительно. К тому же, все могло быть и хуже. Тем не менее, он колебался, рассказывать ли Светлане о теле. Сейчас все казалось каким-то фантастическим кошмаром, который он выдумал. Чутье ее никогда не подводило. - Ты уверен? Что случилось? Йен забуксовал. Сначала он рассказал о двух клиентах той ночью: постоянном, который вечно требовал от него только минета на полчаса или около того; и новеньком, который не хотел ничего особенного, оказавшись совсем незамороченным боттомом. Это был их стандартный разбор полетов после того, как один из них работал, и он просто проходил процедуру, автоматические отвечая на ее вклинивающиеся вопросы. Он почти решил забить, и не говорить ничего о девушке в переулке, когда неожиданно у него сорвалось. - Я нашел труп. На другом конце провода повисла оглушающая тишина. Спустя пару мгновений Йену стало неуютно, и он попытался заполнить ее, тараторя. - Она просто лежала там, в переулке. Думаю, ее задушили, конечно, непонятно, но крови-то видно не было. И рук у нее не было тоже. Сперва он даже не заметил, что руки и ноги у него стали ледяными, а по спине потек холодный пот, как только он начал рассказывать. И чем дольше Светлана молчала, тем больше он чувствовал себя застывшим от ужаса. - Это шутка? - наконец-то спросила она. - Ты шутишь? - Нет, никакая это не хуевая шутка, - ответил Йен. Он выдавил из себя пару слабых "ха-ха". - Я позвонил в полицию, не беспокойся. Ну, это было почти правдой. - Я считаю, что ты не должен был этого делать, - сказала Светлана после очередной нескончаемой паузы. - Что, не надо было звонить копам? - Йен и сам их ненавидел, если копнуть глубже и быть конкретнее - одного долговязого ирландского офицера особенно, но мысль просто пройти мимо и оставить девчонку крысам заставила его желудок сделать сальто. - Я должен был позвонить, я не мог просто уйти. - Я говорю тебе точно, и я всегда тебе так говорю, ты не можешь, ты не можешь… - она снова зависла, ища подходящее выражение, и Йен чувствовал ее раздражение на дырявую память, пока она выбирала слово, - риск, Йен. Ты не можешь рисковать собой для незнакомцев, даже для мертвых, бедных незнакомцев. Слова она выпаливала резко, хотя, скорее всего, Йен ее просто озадачил сейчас своим рассказом. И она никогда не понимала его общительности, а также отношения к тем, с кем он только познакомился, и с кем, может, больше уже и не встретится. Светлана была заинтересована в ограниченном круге людей, и Йен в него входил, а его естественную тягу к людям она расценивала, как слабость. И талдычила ему об этом несчетное количество раз. Начиная с самого первого дня их знакомства. Но сейчас Йен все еще хотел объяснить ей, хотел попытаться рассказать, каково это было: взглянуть в испуганные, невидящие глаза мертвой девушки и почувствовать, что возможно, это промысел Божий - толкнуть Йена пройти там. - Лана, она работала, - сказал он, подчеркнув это слово. Он был уверен, как только увидел ее. Об этом говорили не только одежда, мейкап, или то, какими юными казались глаза, но еще и то, какой жесткой, привычной маской уже застыло молоденькое личико. Это была комбинация всего сразу. Йен поставил бы все заработанное прошлой ночью, что перед тем, как умереть девушка делала то же самое, что и он - обслуживала клиентов. Света поняла его мгновенно, но ее это ни капли не взволновало. - Еще больше причин не лезть. - Я никуда не влез, просто отошел и набрал 911, и все. - Ничего не бывает просто так, звонки регистрируют, и они знают твой голос теперь, - зло возразила Светлана. Йен не поправил ее, заметив, что это был голос Микки. Сейчас было несколько поздновато еще и Микки сюда приплетать. Светлана уже бушевала и это ее просто взорвет. Он, наверное, и про стычку со всеобщим любимцем их публики - мудаком О'Рейли ей рассказывать не станет. Светлана была наиболее привычной и уютной частью его жизни. Это было неоспоримым утешением - иметь старшего товарища, властного и всегда готового встать на защиту (почти сестру - подкинул ему мозг, но он не хотел об этом думать, злясь на Фиону). Обратная сторона медали - то, что он чувствовал ответственность за ее беспокойство и не любил волновать ее, пусть даже такая забота и была безумно приятной. - Что ты имел в виду раньше - "у нее нет рук", почему ты сказал так? - резкий голос Светы вернул его к разговору. Он поморщился, прижимая трубку к уху. - Я имел в виду - их не было. Какой-то ужас. Кто-то ей кисти отрезал. И она просто лежала там, мертвая, глаза открыты, рук нет. Йен оборвал предложение, закрыл глаза и глубоко вдыхал и выдыхал, пытаясь предотвратить паническую атаку, зарождающуюся внутри. - Если это правда, тогда, наверное, была причина, - осторожно заметила Светлана. - Да какая, блядь, может быть причина - руки кому-то рубить? - ужасаясь, заорал Йен. Лана, видимо, потеряла последние крохи терпения. - Не будь дурачком, Йен. Если она работала, ты знаешь, что за причина. Всегда найдется причина сделать больно женщине, сделать больно таким, как мы, потому что тут и причины не надо. Сейчас голос у нее был истеричным, и это пугало куда больше, потому что хладнокровие Светлана теряла очень редко. - Но если бы я не позвонил, и никто бы не наткнулся на нее… - Йен пытался спорить, но его собеседница все отметала. - Это неважно, это не твое дело, не твое и не мое. Что важно - это не болтать никому, что ты знаешь. Держи рот на замке, - она просто выплевывала слова, резко и отрывисто, Йен чувствовал, как они впиваются ему прямо в позвоночник и наполняют его страхом. И снова он почувствовал, что опыта у него кот наплакал. Светлана была всего на пару лет старше, но успела увидеть, узнать и сделать океан того, что ему и не снилось. Она попала в русский бордель в тринадцать, срань господня… Ее взгляды на древнейшую профессию, полицию, верность и молчание были старой школы и по ветхости могли соперничать с библейскими, так что Йену опять, как обычно, предстояло решить, то ли она накручивает, то ли роняет каплю мудрости в его наивный мозг. - Мы не будет говорить об этом после, - торжественно заявила Светлана. Потом сделала паузу и задала вопрос с двойным дном. - А где ты нашел ее, Йен? Он молчал, наверное, с минуту, затем сдался, зная, что опять подкидывает дровишек в огонь их давней ругани: место, где Йен соглашается встречаться с клиентами. - За Пуласки, Гумбольдт Парк. Светлана резко повесила трубку. Йен пялился на отрубившийся телефон в руке, впрочем, не удивляясь. Он рассеянно оделся, хмурясь, и пробегая в памяти разговор с Ланой. И настолько погрузился в себя, что почти минуту не замечал настойчивый стук в дверь его комнаты. Йен подпрыгнул. По жилам еще бежал поток паранойи, которой его по телефону зарядила Лана, так что он осторожно заглянул в глазок и его захлестнул совсем другой сорт беспокойства. Йен немного приоткрыл дверь, кивая Ларри - хозяину мотеля, стоящему на пороге. Он никогда не выглядел счастливым. Маска мученика, обречённого на тяжёлый и бесполезный труд, кажется, намертво приклеилась к его лицу. И сегодняшний день не был исключением. - Йен, сегодня четверг, - нервно и раздражённо произнес он, сияя лысиной и дополнительно полируя ее ладонью. - Я помню, что сегодня за день, Ларри, - прохладно ответил Йен. В глазах у Ларри светились ожидание и надежда, что тот будет пресмыкаться, умоляя об отсрочке, обещать, что как- нибудь достанет деньги, но Йен нисколько не был настроен льстить самолюбию хозяина жилья. Глядя на упрямо каменеющий подбородок своего квартиросъёмщика, Ларри выпрямился и вытянулся лицом. - Если нет денег за комнату, выметайся отсюда до пяти часов, иначе звоню копам и выкидываю тебя сам. Йен захлопнул дверь перед его носом. Не то чтобы неожиданно, но... и с мудаком, собирающимся просто выкинуть его за дверь, правила приличия он соблюдать не собирался. Он скользнул спиной вниз по двери и шлепнулся задницей прямо на пол. Блядь. Как же он проебался. Йен потер глаза тыльной стороной ладони, пока перед ними не начали летать светлые вспышки. Ему необходимо было отвлечься от паники, и он попытался представить, чем сейчас занят Микки. Телефон все ещё был зажат в ладони, и он пялился на темный экран. Гипнотизировал его взглядом, должно быть, минут пять, прежде чем мысленно встряхнулся, покидал свои пожитки в рюкзак, стырил из ванной два полотенца, с кровати тощую подушку и ушел из мотеля. **** Микки был в поезде, на пути к себе домой, в Гарфилд Парк, когда карман завибрировал. Он подпрыгнул и начал выколупывать телефон из недр кармана с колотящимся сердцем, как глупенькая, мелкая пиздюшка, хотя, скорее всего, это был дядя - никаких поводов для волнения. На экране высветилось "Йен". Микки сглотнул. - Галлагер? - спросил он, прижимая трубку к уху. - В газетах ничего нет о найденной прошлой ночью мертвой девушке, - выдал Йен без предисловий. Микки понадобилось немного времени, чтобы врубиться. - Ладно? - он нахмурился. - А ты где сейчас? - В библиотеке, - раздался безошибочно определяемый звук выдоха из лёгких табачного дыма. - Ну, сейчас уже снаружи, правда. Но я проверил "Трибьюн" и "Сан Таймс" и всего несколько происшествий прошлой ночью: ограбление и несколько нападений с телесными повреждениями, о которых были заметки он-лайн и больше ничего. Ничего о девушке без рук. Микки скорчился, прижимая телефон к уху, хотя рядом с ним были только пустые места. Даже если бы кто-то и сидел вблизи, то все равно не услышал или не связал бы этот разговор с происшествием прошлой ночи, но всё же. То, как свободно Йен об этом говорил, заставило его коситься на всю Красную линию метро. Йен даже и не заметил, как затих Микки. - Блядь, Мик, как думаешь, это значит, что полиция ещё не опубликовала отчёт о происшествии? Или то, что его и не будет? Боже, как будто ее и не существовало, ничего в интернете. Наконец у Микки прорезался голос, и он вклинился. - Чувак, спокойно, - совершенно излишне заметил он, так как голос Йена взволнованным никак нельзя было назвать, просто напряжённым и печальным. Микки вдруг почему-то забеспокоился и завелся оттого, что Йен казался таким расстроенным. Он не нашел ничего лучшего, чем наехать на него. - А с чего тебя ебет, есть ли что в газетах? Это не наше хреново дело! - Мне кажется, немного и наше хреново дело. Мое, то есть, я как придурок, об неё споткнулся. - ответил Йен. - Угу, но этим теперь копы занимаются, - настоял Микки, впрочем нерешительно добавляя. - Ну, насколько эти долбоебы чем-то занимаются. - На отьебись, как издавна повелось, - резко бросил Йен, и Микки не мог сдержать согласного фырканья в ответ. - А если серьезно, мы позвонили, о чём ещё теперь беспокоиться? - задал риторический вопрос Микки. Он совсем не догонял, зачем Йен позвонил ему тогда, или зачем они обсуждают прошлую ночь сейчас. Эта тема казалось табу, вся ночь была похожа на галлюцинацию под кайфом, и слова Йена делали ее реальной, и оттого ещё более странной. Хотя с другой стороны, присутствовало некоторое облегчение оттого, что Йен об этом говорит, как о свершившемся факте. На этот спич Йен ответил несколько подавленно. - Мужик, меня это беспокоит, потому что я в этом районе работаю. Господи Иисусе, у меня сегодня в двух шагах оттуда клиент. Микки не знал, что на это ответить. Он сам ещё не понимал, что чувствует насчёт заявления рыжего о том, как тот на жизнь зарабатывает. Микки был все ещё в ахуе оттого, что его во сне нагнули, мысль о такой реальности он даже не рассматривал. Потому что секс сам по себе, особенно обычный секс с человеком, тема, которой Микки старался избегать. Платить за секс - было настолько далеко за орбитой его жизни, что он чувствовал себя инопланетянином. - Я хочу разобраться в этом, - сказал Йен так внезапно, что у Микки губы расплылись в улыбке, потому что мозг расценить слова рыжего иначе, как абсурдный розыгрыш не смог. Микки фыркнул. - Отлично, Нэнси Дрю. - Я серьезно, - настаивал Йен. И голос у него действительно не казался шутливым, ну, может, чувство юмора у него со школы деградировало, и шутит он теперь отстойно... - Да, я тоже, - подыграл Микки, лыбя ещё шире. - Сейчас, только свистну Скуби-Ду и всю банду и примемся за дело. Повисла некомфортная тишина. Йен закашлялся. - Ты так охуенно пошутил сейчас, Галлагер? - бесцветно выдавил Микки. - Просто послушай меня, - настойчиво начал Йен, но Микки не хотел слушать. Потому что в голове у него сразу возникла отчетливая картинка: Йен, высокий и тощеватый, не по погоде одетый в свою глупую, мешковатую майку, шатающийся по закоулкам и изображающий из себя детектива; одинокий и беззащитный, как полный идиот, одним словом. И эта картинка заставила грудь Микки сжаться. - Нет, это ты меня послушай, придурок. Даже не думай делать то, что сказал. Прекрати! Прямо сейчас. Что бы там не произошло, это было хуево, да, но это не наше дело. Не твое и не мое, так что заканчивай пиздеть об этой дурацкой идейке, - напирал Микки, так громко и горячо, что парочка средних лет за пару рядов от него вздрогнула и обернулась с широко открытыми глазами. Он уставился на них в ответ, но заставил себя разжать кулак - так он вцепился в телефон. На другом конце линии Йен сначала на секунду затих, затем этому дурачку хватило наглости захихикать. - Что, нахуй, смешного? - потребовал ответа Микки. - Ничего, ничего смешного, - уверил его Йен, но Микки слышал улыбку в его голосе, и неожиданно не смог не улыбнуться в ответ. - Просто ты сказал то же самое, что и один мой друг. - Если твой друг считает, что не стоит тебе садиться своей узкой жопкой в этот океан дерьма, то он блядский гений, - подтвердил Микки. Йен вздохнул. - Я не имел в виду, что пойдем кого-то выслеживать, ничего такого... Просто, это же не вызовет конец света, если попытаться узнать, кто она такая? Микки открыл и закрыл рот, в котором даже слюна внезапно высохла, прежде чем смог зарычать: - Блядь, Йен! Не помню, чтобы ты раньше был таким тупым! - М-мм, а я точно помню, что ты всегда был таким властным… - промурлыкал в ответ Йен. И это снова была она, та самая дразнящая улыбка в его голосе. И Микки опять припечатало на месте: Йен с ним флиртует? Охуеть, Йен флиртует с ним? От самой мысли лицо бросило в такой жар, что даже кожу закололо, но Микки надеялся, что это просто вспышка ярости. - Слушай, у меня работа вечером, можно я накануне к тебе заскочу? - спросил Йен, не подозревая о его внутренних противоречиях, и снова до пизды удивляя его предложением. - Ага, ты уже, бля, намылился, смотрю, нормально так, - попытался вытащить из себя свою обычную ворчливость Микки. Но слова ему самому показались какими-то пустыми и не стоящими внимания. Йен напряженно вздохнул и коротко, жалостно простонал в трубку: - Да не стал бы я, честно, лучше бы пригласил тебя к себе, но я просто… просто сейчас как раз в процессе переезда. - В смысле, что за фигов переезд? - Да забей, все нормально. Просто, ладно тебе, мужик. Я тут с ума схожу. Кажется, будто все это выдумал, понимаешь? Как будто кошмар приснился… Мне просто надо… об этом поговорить. Или, бля, даже не поговорить, а увидеть того, кто видел то же самое, - Йен запинался, объясняя, но, несмотря на это, Микки его понял. Получить подтверждение, что тебе ничего не причудилось, успокаивало, и ему это тоже не помешало бы. - Пожалуйста, Мик, - тихонько попросил Йен. - Смс-ну тебе адрес, - ответил Микки. Слова сорвались с языка прежде, чем он подумал о последствиях. Какая-то цепная мгновенная реакция, которую из-за быстроты даже не разглядеть: Йен просит об одолжении, Микки выполняет - конец. У него даже голова закружилась. - Чувак, отлично. Тогда увидимся через пару часов, так нормально? Микки сдавленно промычал что-то вроде: "Угу-мм", чувство такое, будто его приложили по башке кувалдой и перед глазами явственно носятся звездочки, а Йен быстренько попрощался и повесил трубку, видимо, боясь, что Микки возьмет слова обратно, если он будет болтать с ним дольше. Микки в раздумьях снова чуть не проехал свою остановку, буквально катапультируясь с сиденья в двери, успев за секунду до того, как они закрылись. Он думал о том, что это плохая идея - позволить Йену зайти. Этот пацан - просто магнит для неприятностей, помимо того, что еще и без чувства самосохранения. Он собрался копаться в недавнем, жестоком убийстве, - напомнил себе Микки. А после утреннего сна, в ярких красках стоящего перед глазами, увидеть Йена в реальности: сердце и так бьется быстрее от одной только мысли, еще инфаркт трахнет. К тому времени, как Микки дошел до своего квартала, он железно решил отшить Йена. Когда он вынул ключи, чтобы отпереть дверь, то пришел к выводу, что игнорировать все это - лучший вариант. Зайдя внутрь и заперевшись, он вынул свой телефон и напечатал смс с адресом, отправив контакту "Йен", даже не поняв, как же так получилось.