Teenagers Scare The Living Shit Out Of Me

Микки пытался не паниковать. Это было трудно. Представьте, что вы в вертолете и пилот орет: "Не смотри вниз!". Конечно, блять, все равно посмотрите. И конечно, он начинал паниковать, потому что о рыжем ебанате ничего не было слышно уже двенадцать часов. Он сам себе говорил - Херня, ну подумаешь… Йен приходил домой по утрам пару раз. Просто это у Микки уже привычка: выходить из спальни и останавливаться у дивана, чтобы тихонько поржать над тем, как у рыжего во сне открывается рот… привычка: не шуметь, делая утренний кофе и осторожно шаркая по кухне, чтобы не разбудить Йена (хотя этот долбанутый поц спит, как убитый, его бы и атомный взрыв, наверное, не разбудил). Вообще ничего общего с тем, что Микки типа… ожидал, что Йен будет дома на следующее утро после того, как поцеловал его второй раз. Хотя Микки проснулся за час до будильника с невыносимо глупой улыбкой на лице. И потратил секунду, чтобы провести рукой по волосам, прежде чем войти в гостиную, если бы вдруг Йен проснулся, то увидел бы Микки похожего не на самого разложившегося зомби, а на вполне свеженького. Но выйдя из спальни, он понял, что один в квартире. Брюнет проверил телефон - никаких сообщений. Было уже десять утра, может быть, Йен еще работал. Микки почувствовал, как во рту пересохло, когда представил, как тот проводит целую ночь с одним из своих клиентов, и постарался отмести эти мысли. Он спорил сам с собой насчет сообщения, но не хотел быть слишком навязчивым и странным. Он ему не опекун. Наконец, Микки сдался. Долгая ночка? - напечатал он большим пальцем, и быстренько нажал "отправить", прежде чем стал бы колебаться в раздумьях по этому поводу. Это же было достаточно холодно, верно? Он никогда не думал о себе, как о заботливой курице-наседке, но приходится признать, что он, во-первых, слегка повернулся на ком-то рыжем и, во-вторых, наплевательским и невозмутимым он из-за этого не выглядит. У него не было времени ждать, когда Йен появится или ответит на сообщение, Колин, вероятно, уже был в дороге, чтобы его подхватить. Сегодня была большая работа за городом. Они хоронили тело в лесу, в дальнем углу лесного заповедника округа Кук. Все было не так плохо, как звучало. Покойник был седьмой водой на киселе - другом друга Ронни, и совершил мошенничество со страхованием жизни, довольно сложное, с подделкой собственной смерти, чтобы его дочь могла оплатить свои больничные счета. Очень преданно и трогательно, но теперь, когда он на самом деле двинул кони, его семья нуждалась в "альтернативе традиционным похоронам", как выразился Ронни. Возможно, более странным, чем это "погребение", был тот факт, что это не первый раз, когда они выполняли подобные задания. Не в первый раз Микки поражала странность его работы с дядей. В итоге, Микки застрял, помогая своему брату и двум другим парням Ронни рыть могилу, а не выслеживал рыжую задницу Йена. И все время брал перерывы от своих обязанностей могильщика, чтобы проверить телефон. -У тебя там что, секси кадр подгорает? - спросил Колин, останавливаясь, чтобы перевести дух и опереться на ручку лопаты. Микки не удостоил его взглядом, нажимая на клавиши телефона, пытаясь убедиться, что он нормально получает сообщения. Он был в нескольких секундах от того, чтобы попросить Колина отправить ему смс, чтобы проверить связь. Дядя Ронни, с комфортом инспектирующий раскопки с наблюдательной точки под деревом неподалеку, обратил свой холодный взгляд на Микки. - Галлагер… все еще живет у тебя? - спросил он. Колин удивленно вылупился. - Галлагер? Типа, Фиона Галлагер с нашего района? - он мечтательно улыбнулся. - Чувак, горячая чика с обалденной попкой. Микки зыркнул на него и вернулся к телефону. Он послал Йену еще одно сообщение: Блядь, дай мне знать, что ты не умер где-то в канаве. Он старался не думать о том, что это было шестым смс без ответа. Обычно Йен реагировал мгновенно. -Подожди, ты пишешься с Фионой Галлагер?- спросил Колин, все еще заведенный этой информацией. - Не с Фионой, с ее братом - Йеном, - коротко ответил Микки. Он поморщился, когда выражение лица Колина показало, что он в легкую был готов поменять объект. -И нет, ничего мне не обламывается, блядь, можешь сразу заворачивать свои шуточки, придурок, - он сунул телефон в карман и снова начал копать. Он надеялся, что они уже близки к двум метрам, Господи Иисусе. - Это рыжий? - не мог угомониться Колин. - Или другой, губастый? - Лип, - рассеянно произнес Микки. - Нет, Йен, рыжий. Он ещё яростнее воткнул свою лопату в плотную почву, и когда поднял глаза, чтобы протереть ладонью потный лоб, выбросив наверх немного земли, заметил, что Ронни все еще наблюдает за ним. - Да, Йен пока живет со мной, - громко ответил Микки, и пробормотал себе под нос - По крайней мере, жил. Ронни изогнул бровь. - У тебя все в порядке? - Да, - проворчал Микки. - Если бы он, блядь, еще ответил мне, все было бы просто пиздато. - А он не отвечает? - С тех пор, как ушел на работу прошлой ночью, - признался Микки. Выражение лица Ронни не изменилось, но взгляд, казалось, заострился. Однако он ничего не сказал, вместо этого заявив, что могила, наконец-то, достаточно глубока. -Хорошо, ребята, давайте закругляться с похоронами, чтобы поскорее убраться. Еще не хватало нам, чтобы появилась охрана заповедника, или безопасник с ближайшего кемпинга, или еще какое мелкое дерьмо подгребло бы, - крикнул он. Тело было завернуто в простыню, и Колин и один из парней осторожно подняли его из багажника машины. Ронни стоял, чтобы направлять их движения, и нещадно бранился, если они двигались слишком грубо. -Покажите немного уважения, - коротко рявкал он. Когда они опустили тело в могилу, Ронни встал на краю и сложил руки перед ней, не в молитве, а в жесте, отдающем дань почтения. -Покойся с миром, - произнес он через мгновение. Микки и Колин стояли по обе стороны от него, остальные двое парней уважительно склонили головы, опираясь на лопаты. Микки был поражен внезапной торжественной тишиной. Это заставило его подумать о мертвой девушке, что было не так уж удивительно. Мелькнула мысль, нашла ли полиция ее семью, была ли она опознана и похоронена. Мрачно, если она еще была просто неопознанным телом в морге, а мужик, которого они хоронили сегодня, технически, был оплакан дважды в своей жизни. Закопать тело - заняло добрую половину времени. Когда они погрузили лопаты обратно в одну из машин, Ронни встал рядом с Микки. - С твоим парнем все в порядке? - тихо спросил он. Микки ударила волна дежавю, знакомое беспокойство… Он слегка приподнял плечи и отодвинулся, чтобы, нахмурившись, посмотреть на дядю. Он действительно не знал, что ответить. - Не знаю, - честно сказал он. И именно в этот момент его телефон завибрировал, и он чуть не споткнулся о собственные ноги в спешке, чтобы вытащить его из кармана. Пришло смс от Йена. забрали в 13-й участок можешь приехать - Микки? - спросил Ронни. - Мик, что случилось? У Микки пересохло горло, а кожу покалывало от неожиданности удара. - Йена арестовали, - ошеломленно произнес он. - Блять! Микки заорал Колину. - Эй, подвези меня до Гумбольдт парка! Колин шевелился со скоростью улитки, поднимаясь с того места, где сидел, расслабленно завязывая шнурки. Микки сорвался. - Шевели жопой, Иисусе! Колин, Богом клянусь! Он едва заметил, как Ронни схватил его за плечо, взглянул на дядю и понял, что почти потерял разум. Открыл рот, чтобы объясниться, но Ронни покачал головой, вздохнув. -Я доеду с Биллом и Эдом, - сказал дядя, кивая на двух парней, которые помогали копать и ждали рядом с их припаркованным грузовичком. - Гоните вперед с братом. Микки кивнул, слишком взвинченный, чтобы ответить, и уселся в машину, когда Колин наконец-то дотащил до нее свою задницу. В дороге Микки обнаружил, что, реально, благодарит Бога за отбитую манеру вождения брата. Если они не угодят в аварию и не помрут, перевернувшись посередине трассы, будут на месте уже минут через двадцать. Колин посматривал на него краем глаза, но на этот раз - не соблазняясь любопытствовать, и Микки был благодарен за это, хотя наверняка знал, что у брата в голове роились миллионы вопросов. Они остановились перед участком, Микки рванул из машины, но Колин потянулся и схватил его за руку, остановив. - Ты упакован? Микки растерянно посмотрел на него. -М-мм… Ну, конечно. Колин вытянул другую руку, выжидающе подняв брови. - Братан, ты не можешь захаживать в полицейские участки с пистолетом, - настойчиво повторил он и щелкнул пальцами. - Пушку отдай. - Бля, ну и хуле, руку-то пусти, - нетерпеливо буркнул Микки, вытащил глок из-за пояса, и с силой впечатал его в ладонь Колина. Про себя признав, что брат только что сделал ему огромное одолжение. Он забыл про оружие. Колин кивнул и отпустил руку. - Задай им там жару! - крикнул он, и Микки ответно вскинул фак жестом дружеского прощания. Когда он добежал трусцой до 13-го участка, накрученным он был уже так, что мог разметать все здание по кирпичику ногтями и зубами. И ворвался туда, как в вестернах преступник врывается в салун, пнув с ноги распашные двери. - Где он, бля ? - его резкий голос с порога прорезал фоновый шумок разговоров других людей. Микки дочеканил широкими шагами до стойки, держа руки по швам, пальцы беспокойно сжимались в кулаки. И звонко шлепнул рукой по пластиковому покрытию. - Эй, вы, - рявкнул он. Служащая за столом подскочила, глядя на него широкими, встревоженными глазами. Микки наклонился, чтобы проорать ей прямо в лицо. - Где тут, нахуй, Йен Галлагер? **** Йен сидел в обезьяннике, ожидая допроса, и задаваясь вопросом, сколько же людей погибло в Чикаго, не удостоенных даже того, чтобы кто-то моргнул глазом. Думал, сколько же еще девушек убили и жестоко расчленили, и это просто сошло с рук, пока копы гоняли балду, задерживая таких тупиковых подозреваемых, как он. Он решил, что, наверное, больше двух. Скамейка под ним была ледяной, и обжигала кожу через джинсы, и он жалел, что не надел свою куртку вместо тупой, продуваемой всеми ветрами сквозь вырезы толстовки, в которой он был. Напротив, у решетки лежал вырубившийся пьяный парень, и двое мужчин играли в карты в углу. Пару раз до этого его задерживали, и обезьянник был совсем переполнен, так что он предположил, что быть сцапанным в понедельник имеет свои преимущества. Часы, после того как он нашел тело накануне вечером, и раннее утро были размыты в его сознании. В тишине клетки он, наконец-то, начал складывать разрозненные кусочки так сосредоточенно, как только мог. Он был официально задержан и водворен в обезьянник всего несколько часов назад. До этого его держали рядом со столами копов в основной части участка. Какое-то время он обманывал себя, думая, что его просто допросят как свидетеля, поэтому тупо сидел в кресле, а время проходило с поразительной быстротой, пока он снова и снова перематывал в своей голове момент, когда глянул вниз и увидел девушку. Йен даже ни разу не достал свой телефон из кармана. Он словно в трансе был. Потом он увидел ОРейли и Новака, направляющихся к нему, явно в начале их смены, день начал катиться под откос, живот поджался, и жопа Йена вынесла вердикт, что хорошего она не чует. Мысленно пиная себя за свою наивность, он отправил быстрое смс Микки, прежде чем копы забрали телефон и бумажник и заперли его за решетку, ОРейли с насмешкой высказался, что они должны прекратить так часто встречаться, люди могут начать поговаривать. Йен был удивлен, насколько пустым и расфокусированным он себя чувствовал. Только подумал, беспокоится ли о нем Микки. Наверное. Хоть этот парень и очень хотел отрицать факт, что был той еще заботливой нянькой, скорее всего, он обратил внимание, что Йена не было на диване, когда проснулся утром. Йен любил тайком наслаждаться утренней дремой, когда он смутно слышал, как Микки тихо движется по кухне, прежде чем уйти, явно стараясь не потревожить его. Как же он желал сейчас спать на этом пыточном диване. Йен надеялся, что Микки не слишком разозлится на него. Вид окончания лодыжек второй мертвой девушки продолжал расти в его сознании. Они казались еще ужаснее, чем даже обрубленные запястья первой. И заставляли ноги Йена пульсировать от какой-то фантомной боли сочувствия. До этого он никак не мог выкинуть полные ужаса глаза первой девушки из головы, и сейчас не мог избавиться от навязчивой надежды, что все это проделали с уже мертвыми телами. Его немного тошнило от его мыслей. Отчасти поэтому он без колебаний позвонил в полицию, не задумываясь о том, стоит ли ему быть осторожнее или надо ли сначала посоветоваться с Микки. Он даже не удосужился звякнуть анонимно, назвал свое имя и номер телефона и дождался копов. Вид девушки, вклинившейся в пространство внизу лестницы, свел его с ума, он хотел убедиться, что кто-то пришел и забрал ее, что ей не придется ждать забытой в темноте. Он смотрел на нее, пока не увидел приближающиеся мигалки на машинах. Он не удивился, когда копы прицепились и замели его. Но не мог с уверенностью объяснить, как оказался сейчас в предвариловке 13-го участка, учитывая, что Мичиган-Авеню находится от него в нескольких световых годах, но это было похоже на логичную последовательность событий его пиздецко "удачливой" жизни, поэтому просто принял это, как факт. Он снова отвлекся, перескочив мыслями на Микки и их поцелуй накануне. Йен был смущен возрастающей неспособностью справляться со своими порывами рядом с Микки. Но все равно вспоминал, как застенчиво и сладко Микки поцеловал его в щеку после этого. Как будто пытался успокоить Йена. Сердце немного покалывало, когда он думал об этом. Громкий треск засова, открывающего решетчатые двери, нарушил его мысли. Скучающий полицейский посмотрел на свой планшет. -Галлагер? Йен встал. - Я могу идти? Коп фыркнул, как будто это было забавной шуткой, и махнул планшетом, чтобы Йен подошел, тот послушно приблизился, хотя в позвонки шеи будто воткнули по ледяной игле. Коп протянул вперед наручники и стал ждать, когда Йен вытянет запястья. Йен замороженно тормозил. Если его ведут в наручниках, все было гораздо серьезнее, чем он мог себе представить. - В самом деле? Полицейский просто смерил его уставшим взглядом и защелкнул браслеты. - Вниз по коридору, - сказал он. Йен пытался спросить, куда его ведут, но коп проигнорировал вопрос. Йен подумал, что уже догадывается. Его завели в комнату без окон в конце коридора, ОРейли и Новак уже были внутри. Новак перебирал стопку бумаг и не поднял глаз, когда Йен вошел внутрь, дверь захлопнулась. ОРейли лыбил, и выглядел бы почти дружелюбно, если бы Йен уже не знал, что он мудак. - Присаживайся, - сказал он, указывая на пластиковый стул. Йен осторожно сел, неловко держа руки в наручниках на коленях. У него было ощущение, что это какая-то психологическая игра со скованными руками, но, по его мнению, они перестарались. Он уже был напуган до чертиков. - Давай покончим с этим дерьмом, Галлагер. Не хочешь рассказать нам, что на самом деле происходит? - высказался ОРейли. Он стоял над Йеном, его рост заставлял того вытягивать шею назад, чтобы его видеть. - Почему ты всегда рядом, когда мы находим мертвых девушек? Это было более или менее то, чего Йен ожидал, но услышать завуалированное обвинение вслух от вооруженного полицейского все еще было шоком. - Зачем мне звонить 911, если я в чем-то виновен? - спросил он, прежде чем смог остановить себя. В голове раздался голос Липа: никакой блядской болтовни с полицейскими, только спросить: арестован ли ты или можешь уйти или сказать, что собираешься хранить молчание. - Два тела за сколько, меньше чем три недели? - ОРейли продолжал, показывая недели на пальцах, как будто Йен ничего сказал. - Не хотелось бы увидеть, как ты можешь напроказничать за целый месяц, Галлагер. Йен просто сосредоточился на том, чтобы держать свой чертов рот на замке. Как журчащий припев в голове. Заткнись, заткнись, заткнись. По закону он знал, что не обязан ничего говорить. На деле, было практически невозможно не орать в тупую и самодовольную рожу О Рейли или рыхлую и бесполезную Новака. - Это ничего не значит, - встрял Новак примирительным тоном, поднимая глаза от стопки бумаг. - Просто немного подозрительно. - Значит, хороший коп и плохой коп? Отстойное у вас исполнение, ребята, - раздраженно прошипел Йен, прежде чем он смог остановить себя, потом снова сжал рот, сцепив зубы до скрежета. Даже если он не был арестован, они могли задержать его, по меньшей мере, на двадцать четыре часа. Он знал девушек, которых закрывали на все выходные, потому что коп решил подзабить хуй на их оформление. В дверь кабинета без окон постучали. ОРейли закатил глаза, дергая головой на Новака, чтобы пошел и ответил. Йен поразился тому, какое жалкое облегчение окатило все его тело, когда он увидел, как детектив Джонсон вошла в комнату. Обычно, при виде полицейского он никогда не чувствовал себя иначе, чем нервно. - Я слышала, вы допрашиваете подозреваемого по делу моей Джейн Доу, - сказала она. Дама, явно, была рассержена, невысказанное - не уведомив меня,- просто повисло в воздухе. Ее взгляд остановился на Йене. - Йен… - это все, что она сказала. Глаза Джонсон сузились, когда она повернулась к ОРейли. - Это тот подозреваемый, которого вы задержали? - спросила она. Ее голос казался Йену обманчиво спокойным, и он снова напомнил себе заткнуться, хотя слово “подозреваемый” заставило его сердце нервно колотиться. - Он нашел вторую рядом с Мичиган авеню, - объяснил Новак. Она глянула на Йена, который пялился на их обмен репликами круглыми глазами, затем снова перевела невозмутимый взгляд на других полицейских. - Так что он делает здесь на допросе? Вы не сняли показания на месте? - Он собирался обслуживать клиента, - легко и уверенно сказал ОРейли. - Мы забрали его за домогательства и предложение незаконных секс-услуг, и, учитывая обстоятельства, подумали, что будет разумно допросить в связи с убийством. Джонсон приподняла четко очерченную бровь. - Гм-м. Вот оно как, - она наклонила голову и спросила. - Клиента тоже задержали? - Еще нет, - уклончиво ответил ОРейли. Йен фыркнул, сама мысль о том, что этот гребаный мудак-полицейский попытается арестовать клиента, а не проститутку - просто голимый абсурд. - Да, пари держу, вы об этом позаботитесь, - саркастически заметил он. ОРейли повернулся к нему, но Джонсон его опередила. -Остынь, - велела она Йену. - Итак, вы хотите мне сказать, - ровно начала высказывать она ОРейли и Новаку, - что вы задержали несовершеннолетнего ребенка, не изучив, мог ли предполагаемый клиент быть замешанным в сексуальной эксплуатации и торговле людьми… Йен сел прямее в знак протеста, потому что, ну, серьезно! - Торговля людьми, ладно уж… Джонсон перебила, громко вещая поверх его замечания. - И вы задержали его для допроса без присутствия законного опекуна или адвоката? Другой коп, возможно, и отступил бы, и Новак виновато отводил взгляд, но Йен отлично ознакомился с особенностью ОРейли в этот год преследований - его неустанной готовностью давить и запугивать, чтобы гнуть свою линию. ОРейли демонстративно скрестил руки, не показывая разочарования. Откинул плечи назад, как будто пытался задавить Джонсон, нависая над ней и сверля взглядом. -Ты что, его адвокат? - спросил он. У женщины яростно потемнел взгляд. Даже Йена пробрало до мурашек. - Нет, я здесь отвечаю за это расследование, а также являюсь тем, кто прямо заинтересован в соблюдении законов в этом городе. Как и вы, могу добавить. Вероятно, стоит отползать и зализывать раны на своем достоинстве - радостно чуть ли не пропел про себя Йен. ОРейли не выглядел испуганным, но рот захлопнул, желваки заходили на челюстях. Джонсон посмотрел на него еще минуту, тот упорно пялился в ответ. Наконец, она вздохнула. -Он может уйти?- спросила она, кивая в сторону Йена. Новак мямлил и запинался о процедуре, документах, которые надо бы оформить, но Джонсон покачала головой. - Как у ведущего следователя по делу Джейн Доу, у меня к нему больше нет вопросов. Так вы хотите выдвинуть обвинение в сексуальных домогательствах, или вы незаконно задержали несовершеннолетнего на ночь? ОРейли мрачно ухмыльнулся. - Полагаю, что нет. Мы же не хотим совершить что-то незаконное, не так ли? Он вытащил из кармана тяжелое кольцо с ключами и стал искать на нем экземпляр от наручников Йена. Джонсон изводила Новака, выясняя подробности ареста, и были ли они как-то документально оформлены. ОРейли прислонился бедром к столу, сделав жест рукой, и Йен боязливо протянул запястья. - Похоже на то, что в последнее время у тебя повсюду обожатели, - сказал он тихонько Йену, когда наклонился, чтобы снять наручники. Йен вздрогнул, нервно дернувшись, когда полицейский произнес слово "обожатели". Он взглянул на Джонсон, но она все еще была занята Новаком. Когда Йен снова повернулся к ОРейли, тот по-прежнему ухмылялся, Йен стал растирать кисти. Закончив отчитывать Новака, детектив повернулась к Йену. -Пойдем, Йен. Я тебя выпущу, - быстро сказала она, выходя из кабинета, предоставив ему следовать за ней. Йену не понравился взгляд ОРейли, когда Джонсон отвернулась, как будто он воображал себе все возможные способы уничтожить ее, если бы ему представился шанс. Йен даже стал за нее переживать, когда припустил следом, чтобы нагнать ее. - Спасибо, что вытащили меня, - сказал он, догнав женщину. Джонсон взглянула на него, выражение ее лица было нечитаемым. -Заслуга-то особо не моя, - ответила она, а затем кивнула куда-то вперед, на угол основного офиса, где располагалась большая часть столов. Там у кофемашины лицом к ним стоял Тони. Он робко помахал рукой, когда увидел, что Йен смотрит. -Давай выведем тебя отсюда, - сказал коп. Тони казался смущенным, плечи напряглись, когда он подошел, чтобы встать рядом с Йеном. - Я не хочу увидеть тебя здесь снова, - строго обронила Джонсон. Йен мог только пожать плечами. Сомнительно, что он появлялся в участке по собственной воле, ради развлечения. Детектив многозначительно подняла брови, развернулась и ушла. - Готов? - спросил Тони. Похоже, он ждал, когда Йен пойдет за ним. - Больше, чем ты думаешь, - ответил тот с чувством и повернулся, чтобы последовать за Тони по коридору к главному входу. Йен услышал крики прежде, чем смог увидеть переполох воочию. - Блять, воспользуйтесь чертовыми глазами и скажите мне, когда задержали Йена Галлагера, компьютер прямо на блядском столе, перед тобой, Господи Иисусе!” Йен никогда не думал, что будет воспринимать громкий, грубовато хриплый голос таким родным и успокаивающим. Оскорбленное женское сопрано попыталось вмешаться. - Сэр, если бы вы успокоились, мне было бы проще обработать ваш запрос… - Это вы, блядь, тут медитируете, а я хочу, чтобы сделали свою ебаную работу и сказали мне, есть ли Йен Галлагер среди задержанных. -Сэр, я не могу разглашать эту информацию… - Слушайте, вам что, по буквам диктовать? Й-Е-Н Г-A-Л-A-Г-E-Р, просто, блять, потыкайте в клавиши и прочитайте мне, что комп выдаст. Йен обошел стол со стойкой стороной. - На самом деле двойная "л". Микки обернулся на его голос, рот у него приоткрылся. - Йен… Йен слабо улыбнулся, внезапно почувствовав облегчение, что его больше нет в обезьяннике или в комнате для допросов без окон, а вместо этого он стоит, глядя на раскрасневшееся, недовольное, знакомое лицо Микки. Его совершенно накрыло. Чувство было настолько острым, что глаза слезились. Микки сглотнул, шагнув вперед, как будто ничего не мог с собой поделать. - Ты в порядке, приятель? - грубовато спросил он. Йен мог только кивнуть. Горло внезапно сжалось и пересохло. Они стояли и смотрели друг на друга, как заколдованные. Тони прервал их конкурс гляделок со звуком раздражения, когда перевернул файл с листами на столе. Его глаза сузились от того, что он читал. - Очень профессионально - сказал он с сарказмом. - Похоже, что официального протокола ареста и нет, так что тебе нечего подписывать. Он полез под стол, порылся в клети, и протянул Йену пластиковый пакет с его личными вещами. - Думаю, ты можешь идти. Я сожалею обо всем этом. - Ты не виноват, Тони, - сказал Йен. Тот выглядел расстроенным, и Йен потянулся к нему и похлопал по плечу. Тони все еще беспокойно жевал губы. - В следующий раз можешь просто спросить меня, - сказал он, потом покраснел. - Я не имею в виду, что ты преступник, не такой следующий раз. Просто тебе не нужно разбираться с этим в одиночку, понимаешь? -Нет, мужик, я бы не хотел тебя подставлять, - запротестовал Йен, нахмурив брови, но Тони твердо покачал головой. - Я серьезно, Йен, - сказал он. - Фиона надерет мне задницу, если узнает, что я не присматриваю за тобой. Йен хотел возразить, что Фиона вряд ли ночи не спит, о нем беспокоясь, пусть это было мелко, зло и достойно пятилетнего малыша. Тони, казалось, почувствовал его нерешительность и устремил на него напряженный взгляд, более пронзительный, чем Йен мог вспомнить на его щенячьем лице. - Я говорю серьезно, Йен. Пообещай. Йен вздохнул и кивнул, хотя и не собирался просить об одолжении. Дело не в том, что он не оценил этот жест. Он просто ненавидел, что он так нуждался в помощи всех в эти дни. Рядом с ним нетерпеливо дергался Микки. - Мы закончили? - резко спросил он Тони. - Разве у вас нет тут поблизости кофешопа с пончиками, чтобы обыск там провести, или может невооруженный черный ребенок где-то шляется, которого срочно надо застрелить? Он протянул руку и положил ее на локоть Йена, слегка утягивая их обоих к двери. Йен закатил глаза на Микки, но просто для вида. Он был так рад его видеть, что никакого реального раздражения не почувствовал. Тони все еще также пронзительно посмотрел и на Микки. - Посторожнее, Милкович, - мягко сказал он. - Да, ладно, приятель, - пренебрежительно ответил Микки. - Защищать и служить, правильно? Он повернулся к Тони спиной, дергая Йена за собой. Тот в последний раз улыбнулся копу, сделав пару шагов вперед спиной за Микки. - Спасибо, Тони, - сказал он. Затем развернулся и последовал за брюнетом из участка. На улице Микки подождал, пока они доберутся до угла, потом остановился и крепко вдарил Йену в плечо. - Какого черта, а? - его голубые глаза светились от ярости. - Какого хера я всегда нахожу тебя в этом ебаном полицейском участке? Почему ты мне не позвонил? Что случилось? Йен внезапно почувствовал себя почти на пределе. Он хотел полторы недели проспать на диване. Вместо этого, глядя на напряженное, обеспокоенное лицо Микки, он понимал, что задолжал ему хоть какое-то объяснение. - Я нашел еще одно тело - сказал он. - Рядом с квартирой одного из моих клиентов прошлой ночью, - он остановился перевести дух. - У этой не было стоп, Микки. Микки всосал воздух сквозь зубы. Казалось, он потерял дар речи. - Поэтому я позвонил 911, потому что не мог думать, просто не мог оставить ее там, и я ждал, пока не появились полицейские. Но они, должно быть, пробили меня как-то с прошлого раза или что-то вроде того, потому что меня задержали, и следующее, что я помню, как оказался в участке. Он вздохнул. - Надо было написать тебе раньше. Я не видел сообщений. Все просто ... кружилось. Почти ничего не помню. - Черт, - сказал Микки, помолчав. Он неуверенно потянулся рукой к плечу Йена. - Ты в порядке? Йен даже фыркнул. Он был далек от того, чтобы быть в порядке, дальше, чем когда-либо в своей жизни. - Мы можем просто пойти домой? - спросил он вместо ответа Микки сжал губы, но, казалось, решил дать ему отдохнуть. - Да, пошли домой. **** Йен был тихим, и Микки это нервировало. Он так привык к его ленивой болтовне, тому, как его бодрый, тупой голосок наполняет всю квартиру, что сейчас тишина казалась оглушающей. Микки сидел рядом с рыжим на диване и смотрел, как тот пришибленно пялится в никуда. - Есть хочешь?- третий раз спросил он с тех пор, как они добрались домой. Йен снова отрицательно потряс головой. Микки старался не сверлить его глазами, но ничего не мог с собой поделать. Лицо у рыжего было бледным до синевы, а глаза пустыми, будто мыслями он был за тысячи километров. Микки понятия не имел, что точно случилось прошлой ночью, но прикидывал главный смысл и шоковое состояние Йена. Просто мысль - столкнуться с другим телом, еще одной мертвой девушкой без конечностей, заставляла его живот болезненно сжиматься. И охуенная полиция зацапывает тебя, как преступника, вместо ебаного сумасшедшего, который это сотворил … просто оживший кошмар наяву. - Детектив Джонсон сегодня была в отделении, - бесцветно произнес Йен, удивив Микки тем, что все-таки заговорил, пусть голос был таким безликим, что брюнета даже передёрнуло. - Да? - Она хотела допросить меня, как подозреваемого, прежде чем увидела, что… ну в натуре, что это, оказывается, я. Микки не знал, какой сделать вывод из явной заботы детектива по поводу Йена. Он, конечно, понимал ее всей печенкой; рыжий был живым вызовом, если ты не слепой и не совсем уж урод с каменным сердцем. Как смотреть в наивные зеленые глаза Галлагера и на его мягкую, обезоруживающую улыбку и не позволить себе за него вписаться? Похоже на суперсилу Йена - непреднамеренно активировать защитные инстинкты других. Даже Ронни казался обеспокоенным, когда утром они с Микки говорили о его нынешнем соседе. Этот дурачок - коп Тони просто из шкуры выскакивал, чтобы Йен пообещал, что спросит его, если рыжего снова арестуют. И потом, сам Микки… его же трясет от желания вцепиться в Йена руками и ногами, и навечно запереть в своей квартире, в безопасности. - Наверное, это значит, что они связывают это убийство с первой девушкой рядом с Пуласки, - сказал Йен. - Я охуенно надеюсь, что они их связывают, - сказал Микки. Бледный рыжий паренек слегка нахмурился, все еще смотря прямо вперед, и Микки попытался объясниться. - Иисусе, если это не так, значит, по городу бродит еще один психопат, разделывающий девчонок-малолеток, как туши. Йен вздрогнул от его слов, и Микки сразу же почувствовал раскаяние. В конце концов, на этот раз он не видел мертвую девушку. Но был уверен, что у рыжего она все время маячит перед глазами. - Прости. Ты знаешь, что я имел в виду. По крайней мере, есть один гребаный коп, у которой голова вытащена из задницы, - утешающее сказал Микки. Йен махнул рукой, а потом снова дал ей безвольно упасть на колени. - Всего лишь один детектив, и знаешь? ОРейли уже думает, что я имею к этому непосредственное отношение. Кто знает, может, они прямо сейчас выписывают ордер. Сначала Микки не знал, что на это сказать, сама мысль о том, что Йена снова упекут, заставляла его кулаки сжиматься. - Ты всегда можешь сделать одолжение Тони, попросить его разнюхать, как оно там, - предложил он. Йен выдохнул ни к чему не обязывающее "а-а", но не ответил. Его телефон прочирикал в тишине комнаты. Рыжий вынул его из кармана, и все еще безразлично уставился на экран, открыв. - Это Светлана, - тихо сказал он. Микки напрягся на имя, но замечания не сделал. - Она думает, что знает имя первой девушки, - Йен помедлил и нервно покривил губы.- Харриет Белл. Почти беззвучно откашлялся. - Такое старомодное имя - Х-а-р-р-и-е-т...- рыжий произнес его так, будто пробовал на вкус. Микки не прокомментировал пустоту и вину в его голосе. И расспросы по поводу - каким херовым образом Светлана узнала имя? - тоже решил отложить на попозже. Телефон снова чирикнул. Йен вздохнул. - Мне скоро на работу. Микки затряс головой раньше, чем рыжий успел еще что-то сказать. -Нет. Не надо, Йен. Не сегодня. Тот в ответ наконец-то повернулся к нему лицом. - Но мне же надо работать, - произнес он, но с сомнением. Как будто ждал разрешения отмотаться от очередного старого, стремного пидора, с которым должен был встретиться сегодня вечером. Микки был более чем счастлив - дать ему добро. Он протянул руку и забрал у несопротивляющегося Йена телефон. Тщательно выбирая слова, и держа лицо как можно нейтральнее, Микки высказался: - Не хочу лезть в твои дела, но считаю, что после гребаных дня и ночи, которые ты поимел, ни один присяжный в мире не осудил бы тебя за решение взять один ебаный отгул. Йен открыл рот, затем закрыл. Вздохнул. - Ладно, - сказал он и протянул руку за телефоном. -Дай мне ответить и отменить все. Микки вернул телефон и смотрел, как Йен быстро печатает сообщение, выключает аппарат и засовывает обратно в карман. Они оба замолчали, Микки смотрел на Йена, Йен снова в никуда. Через некоторое время он подвинулся на диване, и уронил голову на валик-подлокотник. Его глаза все еще были открыты, но лицо казалось предельно утомленным. - Хочешь завалиться поспать, чувак? - спросил Микки. Йен пожал плечами, и брюнет принял это как согласие. Он потянулся и обнял Йена за талию, поднимая его с дивана. - Давай, можешь лечь сегодня на настоящем матрасе, а я здесь переночую. Он начал подталкивать рыжего в спальню и Йен позволил себя отвести, пусть и пытаясь вяло спорить. - Уж я могу ночь перекантоваться на собственном дерьмовом диване, - обрезал Микки слабые протесты. В его спальне Йен нерешительно завис перед постелью и Микки легонько подтолкнул его бедром. Тот понял намек и свалился, сразу свернувшись клубком на боку. Теперь, лежащим в постели, он казался совсем зеленым и беззащитным сопляком. Микки заставил себя отвернуться и опустить жалюзи на окнах, скрывая свет раннего вечера. - Крепких снов, приятель, - пожелал он, пусть время едва дотягивало до семи. Пацана, наверное, заездили до смерти. Он развернулся, чтобы выйти из комнаты, но голос Йена остановил его. - Микки? Микки обернулся в полумрак спальни. - Что такое? Йен не двигался и все также смотрел на стену, но начал напряжённо скручивать край простыни в своих пальцах. - А ты мог бы... ты не сможешь остаться со мной на минутку? Голос у него был таким тихим, что Микки решил, что не так его понял, но повисла пауза и он все- таки знал, что слышал именно эти слова. Микки на секунду поколебался, но у Йена выпирал позвонок через тонкую ткань футболки, свои жирафьи ноги он скрестил в лодыжках, а длинные, тонкие пальцы все сильнее и сильнее крутили простыню вокруг левой кисти, и Микки не смог отказать. Он уже стянул свою футболку и приземлился на колени на матрас, прежде чем вспомнил, что надо бы ответить. - Конечно. Это не означало, что он представлял, что делать. Сначала просто лег на спину на свободной стороне позади изогнутой спины Йена, с рукой, закинутой за голову, не касаясь его. И услышал его прерывистый вздох. - Это все, реально, так отстойно, - прошептал Йен. Микки не знал, имел ли он в виду сегодня или все в общем, но в любом случае, он был согласен. - Я знаю, Йен, - все, что он мог сказать. Тот медленно перевернулся, так что теперь его скорченное в позе зародыша тело было развернуто лицом к Микки. И Микки тоже неосознанно повернулся к нему, смотря, как Йен выкручивает новый угол простыни, пялясь на его ключицы. Наконец-то, рыжий посмотрел ему прямо в глаза. - Я думаю, что мне звонил убийца. Микки от шока почувствовал, как глаза вылезают из орбит. - Блять, да что за нахуй?!! Инстинктивно он протянул руку и схватил Йена за плечо, притягивая ближе. Тот сам двинулся немного навстречу, прижимаясь лбом к груди Микки, и неровно выдохнул. Микки хотелось выйти и порвать в клочья того, кто пугал Йена, пока не останется ничего, кроме кровавых ошметков на земле, но раз он не мог этого сделать, то хотел хотя бы показать, что здесь, в его квартире - рыжий в безопасности. Йен был выше его, но Микки двинулся вверх по кровати и стиснул его в объятьях так тесно, как только сумел, как будто мог защитить его, обернув в тепло своего тела. - Хэй, Мик…- смазано позвал Йен. Микки прижимал подбородок к рыжей макушке, приглушая его голос, мягкие волосы легко щекотали кожу. Он тихо промычал в ответ: - Хм-м? - Я знаю, мы об этом раньше говорили, и я не хочу тебя подталкивать… - Йен осекся и поерзал, немного стукнув его коленкой. - Ну, так что? - мягко потребовал ответа Микки. Йен немного отклонился назад, чтобы взглянуть ему в лицо. Щеки у него зарумянились. - Можно мне… то есть, может мы просто… - он облизнул губы, и глаза Микки моментально отметили это небольшое движение. Микки вспомнил его слова, сказанные несколькими неделями раньше "мне иногда помогают чьи-то прикосновения, когда я сам не свой". Сейчас Йен внимательно смотрел на него, сканируя лицо ищущими глазами… но казался совсем потерянным для слов, немного самодовольно отметил про себя Микки. - Хочешь позажиматься с поцелуйчиками, как парочка малолеток? - тихо спросил он, слегка ухмыляясь для виду, но с сердцем, начавшим стучать прямо о ребра. Губы Йена изогнулись в улыбке, и от этого сердечный ритм припустил еще чаще. - Только, если ты хочешь тоже, - также тихо ответил он. Микки раздумывал долю секунды, но ответ был слишком ясным. Он торжественно поднял брови в напыщенной мимике сенатора, согласующего федеральный проект. - Одобряю ваше видение следующего шага, - произнес он, подарив Йену невозмутимо-серьезный взгляд. - Согласие - это так важно, знаете ли. На этот раз Йен даже рассмеялся, и легко пихнул Микки, когда тот фыркнул. На какой-то триумфальный момент брюнет ощущал себя Чемпионом по эмоциональному утешению, пока не вспомнил, что целоваться-то вообще не умеет и внезапно не впал в панику. Он нервно закусил и пожевал губу, глаза Йена быстро метнулись вниз, наблюдая за его ртом. Медленно, будто ожидая, что Микки отшатнется и сбежит прочь, Йен протянул руку и обхватил его шею, прижимая теплую ладонь к коже ниже затылка, простым движением заставляя все тело расслабиться и поплыть. Все еще очень медленно он придвинулся ближе, скользя взглядом по закольцованному маршруту: от глаз Микки к губам. Тот уже чувствовал на них тепло его дыхания, и жар груди и живота, которые прижимались ближе к его телу. Оказавшись на крошечном расстоянии от его рта, Йен застыл в нерешительности. В конце концов, именно Микки преодолел эти критичные доли сантиметра между ними, с нетерпеливым стоном решительно прижимаясь к губам Йена. Сначала стукнувшись носом о его нос. И не зная, куда девать руки, одна как-то автоматически взлетела на широкое плечо его соседа, а вторую он просто закинул за его голову на подушку. В горле Йена тоже перекатился низкий стон, он наклонил голову, чтобы им было удобнее и усилил давление между их соединенными ртами. Потом легонько оттянул нижнюю губу Микки, отпустил и перешел к верхней, мягко посасывая ее изгиб. Микки не представлял, как же ему надо реагировать, и сам себе казался неуклюжим бревном, так что решил на первый раз отказаться от инициативы и сдаться на милость Йена, поражаясь тому, как нежно и неторопливо он его целует и внутренне начиная задаваться удивлёнными вопросами: - а где вообще язык?.. и ускориться немного никто не собирается? Йен явно не собирался и продолжал осыпать его почти невинными поцелуями с сомкнутыми губами, понемногу перемещаясь по его рту, меняя только угол и силу касаний - от крепких до совсем невесомых. Пока Микки не стал-таки все нетерпеливее отвечать, изнывая от готовности к полному шоу, боже, он был просто не в силах дольше терпеть этот медленный, неспешный, дразнящий темп. Он так сосредоточился на том, чтобы подтолкнуть Йена прижаться к нему покрепче, что изумленно приоткрыл рот, когда почувствовал его язык, мягко проводящий по нижней губе - раз, потом второй, и пользуясь преимуществом удивления Микки, пробирающийся внутрь, пробуя его на вкус. И тогда он потерял голову, дал волю инстинктами, сплетая свой язык с языком Йена, в пылу страстного желания тоже ощутить его вкус. А Йен сместился к краешку его губ, часто дыша и чуть посмеиваясь, когда Микки заметался, пытаясь вернуться к их прежнему положению. Рыжий начал опускаться мягкими поцелуями ниже по челюсти, его отросшая за день щетина легко покалывала кожу Микки, рассыпая по ней мурашки. Йен дошел до горла, глубоко вдыхая, будто не мог надышаться его запахом. И притормозил на впадинке у основания шеи, лизнув и посасывая одно и то же местечко, где, как туманно подсказал Микки его мозг, скоро будет располагаться его первый засос. Микки не мог сдерживаться от легкого хныканья, что бессознательно срывалось с его полуоткрытых губ. Руки поднялись и зарылись в рыжие волосы, обхватывая затылок Йена, и как бы ему не нравилось то, что тот делал с его шеей, он снова хотел его рот и тянул вверх за волнистые пряди, пока Йен не вернулся обратно, обняв его своими длинными руками и положив ладони на поясницу. Возвращаясь к поцелуям, от которых губы Микки скоро стало саднить. Он заметил, что у него встал, сильнее, чем когда-либо в последнее время. Сильнее, чем он мог вспомнить. Он отсутствующе удивился тому, что это не заставляет его нервничать. Ему было хорошо в своем теле, он полностью потерялся в моменте, слишком отвлечённый действиями Йена, чтобы вспоминать что-то ужасное или уродливое, что случилось с ним раньше. Микки потерял счет времени, пока они целовались. Он чувствовал, что может провести за этим занятием остаток своей жизни. Раньше он всегда глубоко скептично относился к поцелуям. По его мнению, они выглядели неубедительной, быстрой и слюнявой прелюдией к траху (для него вещь бесполезная, раз трах сам по себе все ещё казался ему чем-то жутким), но Йен перевернул их так, что Микки распластался на нем сверху, запустил свои широкие ладони ему в волосы и погружался в его рот снова и снова - и Микки чувствовал себя идиотом. А ведь он мог бы так целовать Йена с того самого дня, как он к нему переехал. Это Йен, в конце концов, расцепил их обратно, в стороны, так что оба теперь лежали на боку, смотря друг другу в лицо и чуть задыхаясь во влажном от жара воздухе между ними. Микки никак не мог восстановить дыхание, вцепившись пальцами в предплечья Йена. - Что?..- попытался он, но тот снова прижался коротким, ласковым поцелуем к его губам, сглатывая слова. - Я не хочу заходить слишком далеко сегодня, - прошептал рыжий. Голос у него звучал хрипло. Щеки были такими же пылающими, а дыхание тяжёлым, как и у Микки. И тот даже возмутился. - Я не какая-то там нежная ромашка, - запротестовал он, пытаясь казаться небрежным и легкомысленным, но чувствуя, что голос срывается на просительный, сорванный шепот. Йен тихо хихикнул и наклонил голову, прижимаясь ко лбу Микки. - Я знаю, Мик. Он потерся носом о его нос в возмутительной, сладко-пидорской манере, Микки знал, что просто обязан возразить, но голова ещё была слишком туманной от поцелуев, чтобы отпихнуться от телячьих нежностей. - У нас же есть время. Почему-то эти слова поразили Микки. Под ребрами вспухло что-то большое и неназванное, почти болезненное. Пока он изо всех сил пытался отдышаться, Йен повернулся на другой бок, прижимаясь спиной к груди Микки. Через минуту рыжий потянулся назад, схватил его за руку и притянул ее к своей груди. Осторожно, чувствуя себя дрожащим, новорожденным жеребенком, Микки попытался расслабиться позади него. Он едва шевелился, уставившись на затылок Йена, волосы которого были яркими и блестящими даже во мраке комнаты. Микки почувствовал точный момент, когда тот уснул, тело Йена стало тяжелым и расслабленным в его руках. Самого его сморило много позже, он долго лежал, потерянный в мыслях, рассматривая в темноте рыжие вихры.