Teenagers Scare The Living Shit Out Of Me

Йен никогда не понимал, почему процедура записи данных занимает так много времени в полицейских участках. Это было сюрреалистично, находиться на другом конце процесса на этот раз, на законных основаниях держать свой телефон и бумажник, а не быть ведомым в наручниках из комнаты в комнату. Как ни странно, он чувствовал себя беспомощнее, просто ожидая. Он не мог выкинуть из головы картинку того, как Микки выводят из квартиры с руками за спиной. Он не мог перестать думать о детективе Джонсон, которая бросила на него грустный, мрачный взгляд, прежде чем спустилась с Микки по лестнице и провела его в полицейскую машину, мигающую огнями и припаркованную на обочине. Было уже за полночь. Он сел в автобус, как только круизер с Микки отъехал от тротуара, но на самом деле спешить было некуда. Он ворвался в участок в неуклюжей спешке, но сейчас просто сидел часами, задница онемела от жесткой деревянной скамьи, время, казалось, остановилось под резкими флуоресцентными лампами в потолке. Йен позвонил Колину, когда ехал в автобусе, но звонок перешел на голосовую почту. Он смутно помнил упоминание о ночной работе, к которой Колин должен был спешить после того, как высадил их у квартиры Микки. Теперь Йен пожалел, что у него нет номера Ронни. Ему нужен был кто-то еще в этом чертовом полицейском участке с ним. Сидя в одиночестве, он чувствовал, что сходит с ума. Он вытащил телефон, решив, что с тем же успехом мог бы позвонить Липу и рассказать ему о событиях дня. Не скажешь, что у него нет на это времени. Возможно, он отчаянно хотел услышать знакомый, раздраженный голос брата, чтобы зацепиться за него посреди всего этого безжалостного безумия. -Хэй, Лип, - устало произнес Йен, когда Лип ответил, звуча капризно, как разбуженный человек. - Я хотел сказать, что видел сегодня Фиону и Дебс. Они в порядке. Я не думаю, что они намерены сбежать в ближайшее время. Он подумал о том, чтобы вывалить сразу и про фотографии и молчаливые угрозы, которые кто-то посылал Фионе. Ах да, и про безглазый труп из недавнего прошлого. Йен сдержал дикий смех. Его жизнь была сломана. Пара копов пронеслась мимо, принеся с собой поток воздуха, заставляя Йена сгорбиться с телефоном, прижатым к уху. Лип казался раздраженным. -Йен? Где ты? Я едва слышу, что ты говоришь. -Я в полицейском участке. Микки арестовали. - Арестовали за что? Йен посмотрел на слоняющихся вокруг полицейских, на горстку несчастных, усталых людей, ожидающих на жестких скамейках рядом с ним, и понизил голос. -Я не могу сейчас говорить об этом, но я думаю, что они обвиняют его в... - он попытался придумать эвфемистический способ выразиться, затем сдался и просто прошептал. - Харриет и Фелиция. Лип издал низкий свист. - Бля, охуеть, какая жесть. - Блядская, - вздохнул Йен. - Я жду, может быть, услышу что-нибудь, прежде чем они его увезут, если его, действительно, обвинят, не дай Бог. Наступила резкая тишина. - Но ведь у них нет причин подозревать его, верно, Йен? Брови Йена взлетели вверх. - Ты хочешь меня о чем-то спросить, Лип? Лип заговорил в спешке. - Я просто говорю, что глупо не рассматривать ситуацию под всеми углами, и если бы у них было достаточно информации, чтобы арестовать его, возможно, это совсем не наглость, рассмотреть возможность, что мудак, который все это делает, скрывался на самом виду. Лип замолчал, словно готовясь к тому, что Йен взорвется. Что, возможно, Йен бы и сделал, если бы он уже не был подавлен, измучен и встревожен сверх меры. - Лип, - устало сказал он. - Ты убивал три раза за последний месяц? - Господи, Йен, конечно, нет ... что? - послышался шорох, как будто Лип встал в спешке. - Ты сказал три раза? Какого черта я пропустил? Йен подумал, что не зря Лип был самым умным Галлагером, где-то рядом была Дебби. А он промахнулся, упомянув третье убийство, но решил, что все равно не знает, как подсластить это дерьмо. - Да, ситуация продолжает развиваться. - Черт, что случилось? Ты в порядке?- Лип запаниковал, и Йен почувствовал стыд, что обронил все так небрежно. - Это... я не могу сейчас об этом говорить. Скажем так, это был кошмар. Я живу в ночном кошмаре, которому нет конца. Все просто ужасно, - Йен с силой провел рукой по лицу. - Но я хочу сказать, что ты такой же подозреваемый, как и Микки, а это значит - хрен тебе. Я понимаю, что ты не его фанат, но, хватит уж, мужик. Он вовлечен во все это не больше, чем ты. Его единственная вина в том, что он так или иначе связан с моей проклятой, несчастной задницей. Это было такое знакомое, болезненное чувство, что Йену было легче дышать, продираясь через него, если он оставался беспечным. Он подвергал риску всех, кого знал. Ерунда. Микки сидел в тюремной камере из-за него. Ничего. -Я тот, кто должен быть в тюрьме, - произнес он растерянно. Может, он был тупицей, когда сопротивлялся ОРейли и Новаку раньше. Может быть, он и должен был находиться под присмотром правоохранительных органов, пусть лишиться собственной независимости. Еще одна девушка умерла из-за него. Он был чертовски опасен. Он был так же виновен, как и психопат, делающий все это. -Блин, Йен, - тихо выдохнул Лип, его голос смягчился. - В этом нет твоей вины. Йен порывисто вздохнул, но Лип заговорил без пауз. - Слушай, я уверен, что Микки скоро освободят. Держу пари, большинство улик, которые у них есть на него, косвенные. Я не думаю, что он замешан в этом, я просто ... я должен был исполнить долг засранца-старшего-брата, понимаешь? Йен безрадостно хохотнул. - Понимаю, наверное. - Сиди спокойно, хорошо? Я уже в пути. - Тебе не обязательно… - Боже мой, заткнись ты, идиот, как будто я позволю тебе сидеть одному в гребаном полицейском участке, как грустному клоуну, на потеху всем, размазывая виноватые сопли. Боже, ты иногда такой мазохист. Прежде чем Йен успел возразить, Лип повесил трубку. Йен положил телефон в карман. Порыв холодного воздуха ворвался внутрь, и он автоматически посмотрел на вход. Колин и Ронни вошли в участок, и Йен почувствовал облегчение, увидев их. - Привет, парень, - сказал Ронни, когда он встал им навстречу. Дядя Микки коротко обнял его за плечи, отчего Йен чуть не впал в удивленный ступор. - Что-нибудь слышно? - Гмм. Нет. Я здесь довольно долго, но пока ничего. - Ты не знаешь, в чем его официально обвиняют?- спросил Колин. Он тяжело опустился на край скамейки, где сидел Йен. Тот снова сел рядом с ним, но Ронни остался стоять, сжимая ладони. - Нет, - ответил Йен. - Когда его арестовали, они сказали, что это было за ... Они сказали, что это было за убийство Фелиции Рамирес и Харриет Белл, или Уилсон, так ведь ее зовут… звали. Он понизил голос, наклонившись к ним. - Я думаю, эта сволочь пытается повесить все на Микки. Ронни сощурился, но не выглядел удивленным. Казалось, он размышлял над словами Йена. - Ну, надеюсь, Микки будет держать рот на замке. Я позвонил своему старому адвокату, он едет из Южного Иллинойса, но все еще в нескольких часах дороги отсюда, - Ронни отвел взгляд. - Сейчас принесу кофе. Дядя Микки исчез, повернув за угол в сторону торговых автоматов. Йен грыз ногти, необъяснимо взволнованный теперь, когда Ронни пропал из вида. - Это плохо, Йен, - сказал Колин рядом с ним. - Я никогда не видел Ронни таким. Он беспокоится. Глядя на Колина, Йен мог сказать, что тот выглядит таким же расстроенным, что было, очевидно, плохим признаком. Йен подумал, что если бы время, которое Ронни, Колин и Микки провели под арестом, в тюрьме и колонии для несовершеннолетних, сложить вместе и условно принять за ребенка, то он был бы, по крайней мере, во втором классе. Если Ронни и Колин беспокоились о возможном обвинении в убийстве, у Йена кровь должна была стынуть в жилах от испуга за Микки. Он попытался представить улики полиции. Было трудно что-либо придумать, и он не знал, из-за беспокойства или собственной глупости, неспособности собрать очевидные части вместе. Час спустя, страдания Йена не уменьшились, но достигли странного уровеня фонового шума. Лип появился через сорок пять минут после того, как повесил трубку, но выглядел измученным и вырубился, прислонившись к Йену, несмотря на доблестные попытки успокаивать его с закрывающимися глазами. Йен знал, что он только что сдал свой последний экзамен. В конце концов, он нежно прижал голову Липа к своему плечу и удовлетворенно кивнул, услышав, как брат начал похрапывать. Немного смахивало на то, как будто Микки собирался тут рожать. Йен сидел в коридоре с чашкой дерьмового кофе, грызя ногти, прилипнув задом к скамейке, пока Колин и Ронни беспокойно входили и выходили, спрашивая его, слышал ли он что-нибудь при каждом появлении. - Пока ни слова, - повторял он, ночь потихоньку превращалась в раннее утро. Все это время Лип спал, пуская слюни на его плечо. Это было намного более утешительно, чем Йен ожидал от отрубившегося рядом старшего брата, и это не позволяло ему нервно шагать рядом с Колином и Ронни. Флуоресцентный свет оставался постоянным и желтым, и Йен мог оценивать время только по часам, слегка косо висящим высоко на стене возле двери. Йен был особенно расстроен тем, насколько беспокойным был Ронни, расхаживая взад и вперед по зоне ожидания, совершая бесконечные вылазки к кофе автомату и в двери, чтобы сделать круг вокруг квартала. Его шаги все еще были размеренными, лицо спокойным и бесстрастным, но он не мог сидеть на месте, и это больше всего настораживало и пугало Йена. Было затишье, когда Колин ушел, чтобы пополнить счетчик на парковке, Ронни пошел выторговывать еще кофе, а Лип отлучился в туалет, и Йен был один, настолько, насколько можно быть в оживленном полицейском участке. У него зазвонил телефон. Йен нахмурился. Он дал свой номер только Липу и Светлане с тех пор, как купил его с Микки этой ночью, или это было уже вчера теперь... То есть, он не мог распознать номер, ему удалось сохранить в книжку лишь несколько контактов до того, как хаос ареста Микки прошлой ночью отвлек его. -Алло? - сказал, про себя отчаянно молясь - Пожалуйста, не этот рычащий голос, пожалуйста, только не он. - Привет, Йен, - добродушный, приветливый голос Неда наполнил ухо Йена, и он в замешательстве откинулся на спинку скамейки. - Откуда у тебя этот номер? - Йен убрал телефон от уха и посмотрел на него, как будто ожидал, что кусок пластмассы как-то объяснит этот факт. Он поднес его обратно к уху. - Сегодня утром я взял новый. Нед добродушно хихикнул. - Ну, я пытался дозвониться по старому номеру, но он был отключен. В следующий раз ты можешь попробовать сменить его больше, чем на пару цифр. Чтобы вычислить его, не понадобилось много времени. Я образованный профессионал, Йен. - Это просто... невероятно жутко, - прошептал Йен. Он почувствовал, как его рот принимает форму полумесяца, отвисая нижней губой. В прошлом он мог закрывать глаза на более менее странные привычки Неда, но с мудростью расстояния и прошедшего времени оглядываясь назад, ему было все труднее представить, как мелким пацаном он был способен зависать с Недом, не покрываясь гусиной кожей. -Я думаю, что жутко - несколько относительное понятие, - ответил Нед. Он не слишком заморочился словами Йена. - Мой сын сказал мне, что ты, наконец-то, съездил к Фионе. Йен почувствовал, как его сердце внезапно перевернулось от смены темы, как будто взревел движок автомобиля при переключении передачи. -Стив? Или, я имею в виду, Джимми? Черт, как бы его сейчас не называли, - Йен сглотнул. - Откуда он узнал, что я ездил к Фионе? Казалось, он сидел в доме Фи много лет назад, глядя на фотографии себя, сделанные незнакомцем. Трудно было поверить, что это было днем раньше. Нед издал пренебрежительный звук. - Ты знаешь, как эти двое... не могут держаться друг от друга подальше… как пара глупых, безрассудных магнитов, - на заднем плане раздался механический стрекот, как будто Нед запустил какую-то громкую, причудливую машину, Йен подумал, может быть, капучиноварка или что-то такое же буржуйское и непонятное. - В любом случае, я рад слышать, что вы снова хорошо ладите. Йен внутренне поморщился, он всегда ненавидел эту фразу. Его мозги закипели от того, что Джимми Стиву было известно, что он навещал Фиону, и в зависимости от времени, он, возможно, знал об этом еще до того, как Йен и Микки нашли тело в багажнике. У Йена десятки воспоминаний о Стиве, тусующимся в их старом доме, смеющимся с Фионой, держащим маленького Лиама, идеально вписывающимся в племя Галлагеров, но сейчас он мог вспомнить только жесткое, сердитое лицо рядом с продуктовым магазином, где Йен столкнулся с ним неделями раньше, и это не было утешением. -Где ты сейчас? - спросил Нед с любопытством. Йен моргнул, сосредоточившись на голосе Неда. - У тебя там шумно. - Шумно. Я в полицейском участке, в тринадцатом округе, - обронил он осторожно, надеясь, что Нед тоже будет откровенен. - Твоего парня арестовали или что? - Откуда ты это знаешь? - Йен чуть не дал себе по лбу. Ему следовало разыграть все тоньше. Он почти слышал, как Нед улыбается по телефону. - Выстрел наудачу, но, Йен, даже ты должен признать, что это не исключительное попадание, - сказал он холодно. - Последний раз, когда я видел этого мелкого бандита, он напал на меня. Опять же, я хорошо образованный взрослый, не требует больших усилий сложить два и два. Он замолчал, раздался звон ложки о фарфор. - Что ему вменяют? - Пока не знаю точно, - солгал Йен. - Ему не предъявили обвинения. - Насколько я слышал, тебе не придется долго ждать. Йен побледнел. - О чем, черт возьми, ты говоришь? Значит, Неду было известно, что Микки арестовали. Знание того, что Нед просто дразнил его, хорошо проводя время, играя с его беспокойством, сидя в своей модной квартире, попивая пенистый напиток за завтраком, заставило Йена официально и бесповоротно выйти из себя. - Какого хрена ты мне позвонил, Нед? - Насколько я слышал, твой мальчик опасен. Это так плохо, что я могу побеспокоиться о старом друге? - Что значит "насколько слышал" - надавил Йен. Он сомневался, что Нед скажет ему что-то, что не хочет говорить, сам он уже вышел из себя, чтобы пытаться обмануть его, но все равно лез вперед. - У тебя есть крот в полицейском участке? - Я слышу ревность, Йен? - Нед казался довольным. - Я хочу, чтобы ты знал, то, что у нас ничего не вышло, не значит, что другие мужчины не находят меня привлекательным. Он хмыкнул. -Всегда питал слабость к мужчинам в форме, даже если это клише. -Хоть раз, ты можешь просто ответить на чертов вопрос? - прошипел Йен. Он почувствовал, как пальцы от отчаяния болезненно царапают кожу на ладонях. Он устал от танцев вокруг да около. Он никогда не был хорош в увертках. - Это какой-то знак? Просто скажи мне, что ты хочешь, чтобы я сделал, и я сделаю это, только вытащи Микки из тюрьмы. - Что именно ты предлагаешь?- Нед казался заинтересованным, но также немного застигнутым врасплох. -Я, блядь, не знаю, чего ты хочешь, я просто завязываю с этими ебаными "кошки-мышки". Нед помолчал. - Я не... ты хотел сказать, что хочешь, чтобы я нашел адвоката? Ему, вероятно, назначат кого-нибудь при предъявлении обвинения. - Нет, не адвоката, о чем ты говоришь? - Йен наклонился вперед, упершись локтями в колени. - Я хочу, чтобы ты прекратил это делать, что бы ты ни делал. Тебе не нужно преследовать Микки или кого-то еще, я сделаю все, что ты хочешь, если ты просто прекратишь. Голос у Йена сорвался, но он не смог сдерживаться. - Пожалуйста, Нед. Пожалуйста, просто остановись. - Йен, - сказал Нед. - Успокойся. Ты в порядке? Его фирменный учтивый тон почти пропал, и он звучал совсем нормально, больше похожий на Неда, с которым Йен помнил, как ладил. - Что происходит? Скажи мне, что происходит. Йен замер. - Что? Нед тяжело вздохнул. - Я не хотел так расстраивать тебя звонком, - потом, через мгновение, он помялся. - Ладно, может быть, я хотел немного расстроить тебя, но в основном я просто... не знаю. Я скучаю по тебе, Йен. А потом вижу тебя снова, впервые почти за год, и ты с этим мелким головорезом, и он избивает меня до полусмерти ... когда я услышал, что его арестовали, возможно, я хотел немного насладиться победой. Йен подумал о фотографиях, лежащих в папке в квартире Микки. - Ты не видел меня целый год… -Я знаю, время летит, не так ли? Ты определенно повзрослел, надо отдать тебе должное, - в голосе Неда звучала печаль. - Послушай, я уверен, что Микки будет в порядке. Скажи ему, чтобы заткнулся, не разговаривал, пока у него нет адвоката, надеюсь, он легко отделается от любого обвинения, которое ему предъявят... угнал машину или что-то еще, за что обычно арестовывают детей из вашего района. Наверное, наркотики. Молчать было тяжело, но Йен заставил себя держать рот на замке, пытаясь разобрать, что именно имеет в виду Нед. Он знал, что тот в худшем случае змея, а в лучшем - просто лжец, и если и было что-то, что Йен узнал от своих родителей, так это то, что лжецы всегда лгут. Но Нед также казался искренне заблуждающимся, как будто его знание об аресте Микки было, правда, случайно услышанным из вторых рук. Если бы он организовывал его через девушку в багажнике, или если бы Стив сделал это, разве не сыграл бы он тогда очевиднее? Йен ничего не знал. Он чувствовал себя слишком усталым для всего этого. - Я должен идти, Нед, - наконец сказал он. -О, окей, - Нед казался пораженным внезапно прерывающимся разговором, но быстро пришел в себя. - Ну, как бы то ни было, я надеюсь, что твой мальчик легко отделается. Он был милым, в каком-то дикарском стиле. Было приятно пообщаться. Он заколебался, потом в его голос закралась нота неподдельной искренности. -Береги себя, Йен. Йен повесил трубку, не попрощавшись. Он пытался решить, верит ли он чему-нибудь, что сказал Нед, правда ли, что Нед встречается с полицейским. Йен рассматривал каждого копа, который проходил теперь мимо в новом свете, задаваясь вопросом, не они ли сливали информацию о Микки Неду. Лип вернулся из туалета и бросился на скамейку рядом с Йеном. - Бля. Я чертовски устал. Не знаю, как ты держишь глаза открытыми. Йен пожал плечами, отвлекшись. Он пожалел, что не взял с собой папку с фотографиями, чтобы показать Липу, поговорить с ним о том, что Фиона рассказала ему, но они были в квартире Микки, и он не решался начинать без них на руках. Просто звучит это слишком безумно, - подумал он, или, может быть, он тянет время. В любом случае, он пока отгородился от этого. -Я думаю, Фиона снова разговаривала со Стивом, - сказал он Липу. Брат молча и встревожено переваривал эту информацию. - Это раздражает, я думал, что мы освободились от этого придурка. Может, у него паранойя, подумал Йен. Лип был прав, и в некотором смысле Нед тоже - только потому, что Фиона порвала со Стивом, когда они говорили, не означало, что разрыв был окончательным. Мысль о том, что Фи и Стив пересекались, вышибая искры, как отскакивающие молот и наковальня, совсем не казалась невероятной. Лип присел на скамейку, тщательно выдергивая свободную нить на толстовке. -Как она выглядела? - он избегал взгляда Йена. - Фиона. - Она выглядела нормально. Уставший. Истеричной. Сказала, что держится от нас подальше, чтобы защитить, - закончил Йен осторожно, пуская пробный шар. Лип фыркнул. - Очень на нее похоже. Чертова мученица. Как Дебби? -Потрясающая, - думая о Дебби, Йен слегка улыбнулся. - Она теперь высокая. Почти такая же властная, как Фиона. - Да поможет нам Бог, - смеясь, высказался Лип. Йен тихонько рассмеялся и в этот момент слишком отвлекся на то, чтобы поделиться с братом этой крошечной ценной информацией, чтобы заметить ОРейли и Новака, шагающих по коридору на свою смену, пока ирландец не встал перед ним. - Эй, Рыжий, - сказал ОРейли, улыбаясь своей чертовой широкой улыбкой. - Я слышал историю о тебе. Ну, не столько о тебе, сколько о твоем бойфренде. Йен сел и закрыл лицо руками. Он молился о смерти, катастрофе, о чем угодно, чтобы спасти его от этого взаимодействия. Он едва контролировал себя после звонка Неда, и остаточное напряжение, нарастающее в его теле, было готово закипеть. - Пошел нахуй, - пробормотал он себе в ладони. Лип напрягся рядом с ним. -Йен, остынь. Йен услышал, а не увидел, как ОРейли подошел ближе. Он опустил сплетенные пальцами ладони вниз и посмотрел на полицейского. Ухмылка О'Рейли стала острой, как у акулы. - Хочешь мне что-то сказать, Галлагер? -Я просто... просто ты, действительно, так омерзителен мне до самой глубины души, - сказал Йен, хотя чисто технически, он уже был и не он, Йен в это время куда-то вышел. Его голос звучал ядовито даже для его собственного уха. Лип попытался хлопнуть Йена ладонью по рту, но тот отмахнулся от него. - Йен, вспомни, где ты находишься. Помни, зачем ты здесь, - прошипел брат сквозь зубы. Он настороженно смотрел на ОРейли, как на дикого зверя, подкрадывающегося все ближе. Йен не почувствовал той волны осторожности, которую, казалось, испытывал Лип. Вместо этого его ударило желание причинить боль. Он хотел убить Неда, и, вероятно, Стива, и с ОРейли прямо перед ним, он чувствовал, как этот опасный драйв поднимается, словно прилив. И сейчас он удовольствуется тем, что окатит ОРейли. Глаза ирландца выпучились от слов Йена, это выглядело почти болезненно, его улыбка исчезла. - Какого хрена ты мне тут несешь, придурок? - он резко шагнул вперед, и Йен почувствовал бы угрозу, если бы он не был так вымотан и уже категорически сыт по горло этим дерьмом. Кипящая ненависть, которую он чувствовал, глядя на бледное лицо ОРейли придала ему нереальной смелости. -Ты охуенно жалок, ты знаешь это? Блядь, третируешь меня из-за своего глубокого комплекса неполноценности или чего-там еще, когда кругом девушек убивают, - в абстрактном отдалении Йен знал, что он пожалеет о своих сорвавшихся нервах позже, но сейчас слова никак не останавливались. - Иди в гей-бар, найди какого-нибудь мальчика-колокольчика, чтобы подоминировать и забери его домой, как нормальный человек. Просто оставь меня, мою семью, моих друзей, просто оставь нас всех, блядь, в покое, Господи Иисусе! Это было почти смешно, каким потрясенным казался ОРейли на мгновение. Затем он двинулся и подошел ближе, пытаясь схватить еще сидящего Йена за рубашку, даже когда Лип вскочил на ноги, бросаясь перехватить его. - Ах ты, говнюк мелкий!.. Мысленно Йен уже мог представить, как ОРейли избивает его до смерти посреди полицейского участка. Может быть, так все и закончится, -подумал он потрясенно. По крайней мере, это был хороший забег. Резкий командный голос прорезал воздух. - Хэй, там, - Лип и Йен замерли от властного тона, и даже ОРейли на мгновение замолчал. Ронни шел из-за угла, держа в руке две чашки кофе и не сводя глаз с яростно-красного лица копа. Кажется, он услышал большую часть ссоры. -Насколько мне известно, треп не карается поркой. По крайней мере, юридически. ОРейли казался несогласным. К этому моменту Новак вернулся с того места, где разговаривал с администратором, и положил руку на плечо напарника. - Ты в порядке, приятель? ОРейли наклонился, чтобы его лицо было ближе к Йену, игнорируя протест Липа и неодобрительный взгляд Ронни. -Твой гребаный бойфренд загремит надолго, так что, надеюсь, ты натрахался с ним достаточно, чтобы было что вспоминать, - прорычал ОРейли сквозь стиснутые зубы. - Эй, там, - повторил Ронни. Йен не знал, как он двигается так быстро, но сейчас он стоял перед ним, отталкивая Липа в сторону и глядя на ОРейли. Ронни был почти таким же высоким, как полицейский, и это было противостояние в течение нескольких минут, пока ирландец не выругался и не пробрался мимо, грубо оттолкнув дядю Микки. Он бросил на Йена свирепый взгляд. - Смотри, блять, у меня. - Не лучшая его реплика, - пробормотал Йен себе под нос. Он уставился на Ронни, который все еще маячил стоя и смотрел вслед ОРейли. Казалось, он моргнул и вспомнил, что Йен был рядом. - Ты в порядке, малыш? Лип сжал плечо Йена. - Господи, ты что, адреналиновый наркоман? Ты что, с ума сошел? Йен старался не показывать, как он потрясен. После порыва бурлящего гнева, который начал отступать, он уже жалел, что так прямо тронул это дерьмо - ОРейли. И мужественно пытался игнорировать то, что коп сказал о том, что Йен трахал Микки прямо перед дядей Микки. Вероятно, это было глупое смущение, но Йен все еще чувствовал румянец на щеках. - Я в порядке, наверное, - сказал он. Он взял предложенный кофе и подождал, пока Ронни сядет в первый раз за час. -Я просто очень беспокоюсь за Микки. -Я тоже, - сказал Ронни. Он вздохнул, и Йен возненавидел этот звук. Он ненавидел, что такой человек, как Ронни тоже нервничает, это только подтверждало, что было о чем беспокоиться. - Это моя вина. Я должен был больше узнать об этом с самого начала, как только Микки рассказал мне, что происходит. Йен начал было спорить, но Лип опередил его. -Я думаю, мы обманываем себя, если думаем, что кто-то из нас мог остановить это. Я имею в виду, этот псих сумасшедший. А мы нет. Он, вроде как, набросился на нас. Когда Ронни повернулся и задумчиво посмотрел на Липа, Йен едва не улыбнулся, увидев, как тот сглотнул. - Ну. Это только мое мнение. Сэр. Ронни поднял брови. -Это не самое худшее мнение, которое я когда-либо слышал. Йен отвернулся от высшей степени странной сцены - Лип сияет от одобрения Ронни, и смотрел, как остальные копы заступают на смену, расходясь вглубь участка. Тони был среди них. Неудивительно, Йен знал, что он обычно работает по ночам. Блондин лениво осматривал коридор, направляясь к своему столу, когда увидел Йена. Тони поморщился и неловко помахал рукой. Йен попытался улыбнуться в ответ. Он был уверен, что это больше похоже на настоящую гримасу, чем на копирование выражения Тони. Тот некоторое время смотрел ему в глаза, как будто пытался выразить свое сочувствие молчаливыми, умоляющими бровями. Он, должно быть, слышал об аресте Микки, как и ОРейли и Новак. И, вероятно, пытался помочь, показав свою поддержку, но для Йена Тони был еще одним человеком, который, вероятно, думал, что Микки виновен, в то время как настоящий серийный убийца гуляет на свободе. Это снова накрыло Йена чувством вины, ему пришлось сдержать себя, чтобы не нахмуриться в ответ на взгляд Тони. Тот, казалось, все равно заметил смену настроения и выглядел обеспокоенным. Он поднял руку в молчаливом взмахе, но Йен решил, что у него нет времени, чтобы попытаться пощадить чувства этого идиота. Он здесь не для этого. Поэтому он просто отвернулся от Тони, сгорбившись рядом с Ронни, и устроился ждать новостей о Микки. **** Это была мелкая проблема, но Микки серьезно ненавидел сдавать отпечатки пальцев, потому что чернила никогда не смывались. Его сфотографировали и сняли отпечатки несколько часов назад, и как бы сильно он ни тер кончики пальцев о джинсы, темное пятно чернил упорно оставалось на месте. Микки арестовывали не в первый раз. Отнюдь нет. Он отдал должное обществу в колонии для несовершеннолетних когда-то. Его арестовывали три... нет, четыре… только за последний год его арестовывали четыре раза, если считать тот случай в январе, когда его поймали и быстро отпустили за вождение с просроченными правами. Что поделать, если возня с ними - отчаянный гемор? Колин ему потом несколько недель плешь проедал. Раньше его допрашивали за серьезные правонарушения на границе, в основном за наркотики, но был еще один раз, когда чрезмерно усердный, недавно избранный окружной прокурор желал сделать себе имя, преследуя родственника бывшего главаря мафии. Пусть даже Ронни, фактически, уже не был частью крупномасштабного синдиката организованной преступности с 1994 года. Суть была в том, что Микки знал, что сможет вынести тюрьму, если понадобится. Это было скучно, как дерьмо, и у него всегда случался момент паники, когда он думал, что все, его посадили на всю жизнь, ему немного осталось до девятнадцати, и теперь он проведет остаток своей жизни за решеткой, но потом прохладная, спокойная часть его мозга всегда вмешивалась, и ум успокаивался, готовый ждать. Определенно, это не первое его родео, когда он сидит в комнате для допросов в участке. Но это был первый раз, когда ему было сильно за восемнадцать и он столкнулся с серьезным сроком. Его привели его на допрос некоторое время назад, но он не был уверен, сколько прошло времени. У него не было телефона. Часов не было ни возле главной камеры, ни в комнате, где он сидел, прислонившись к жесткому металлическому стулу, ожидая, пока полицейские вспомнят, что его туда посадили. Когда офицер, которую он не узнал, влетела, наконец-то, внутрь, после того, что могло быть часами или днями или, возможно, полным лунным циклом, это было первое, что он спросил. -Как долго, черт возьми, я здесь сижу? Коп, невысокая, суровая женщина, взглянула на него, потом посмотрела на часы. -Около восьми часов, я бы сказала, - она подняла блокнот. - Я здесь, чтобы подтвердить биометрические данные, чтобы мы могли закончить обработку. Где ты был семнадцатого октября, около девяти тридцати? Микки фыркнул. - Хорошая попытка. Если каким-то образом филологи не изменили значение слова ”биометрический", я буду продолжать молчать, - сказал он. Коп подняла брови. - Так и будем, значит, - она не удивилась, что он догадался. Микки подумал, что тактика иногда срабатывает, когда заключенные тупее. Он просто не был настолько отсталым для такой наживки. Опять же, не первое родео. -Да. И я не скажу больше ни слова, пока не поговорю со своим адвокатом, - это было больше похоже на отчаянный авось, он не был на сто процентов уверен, что старый мафиозный адвокат его дяди был все еще на гонораре, но зайти с таким выстрелом стоило. - Думаю, ты не самый тупой преступник, которого мы когда-либо арестовывали. Я должна сообщить детективу Джонсон, - сказала она. Она встала с металлического стула и посмотрела в двустороннее зеркало. Микки показал фак своему отражению, надеясь, что Джонсон наблюдает за ним прямо сейчас. Полицейский перед ним покачала головой, пока собирала свою блокнот. -Ты хочешь, чтобы мы позвонили кому-то конкретному? Микки был немного удивлен вежливостью. Он знал, что они могут мурыжить его до тех пор, пока не прозвенит звонок в двадцать четыре часа, утверждая, что его адвокат не отвечает или документы долго оформляются. Он надеялся, что Йен хотя бы рассказал Колину, а Ронни уже связался с адвокатом лично. Когда он дал полицейскому контактную информацию адвоката своего дяди, он ожидал, что его снова отведут в камеру, пока он ждет. Но, кажется, ему повезло попасть в полосу удачи, или Ронни, должно быть, позвонил законнику раньше (так-то удача у Микки была настолько плоха, что он чувствовал себя профессиональным кулером в казино), но он был в комнате еще минут двадцать, потом тяжелая дверь снова открылась и закрылась. - Привет, Мик, - сказал Лу, адвокат его дяди, и Микки никогда в жизни не был так благодарен за то, что увидел этого бессовестного засранца. - Как дела, - поздоровался Микки слабым от облегчения голосом. Прошло почти пять лет с тех пор, как Микки видел его, но Лу выглядел почти так же - измученный, переутомленный, постоянно на грани открытия новой язвы. Ронни был стоическим, как прохладный, непроходимый украинский лес, Лу был гиперактивным нью-йоркским шизиком, и, обычно, у Микки начиналась нервная почесуха просто от нахождения с ним в одной комнате. Сейчас, однако, все было лучше, чем еще один коп, пытающийся подловить его, для того, чтобы он сам сунул голову в петлю, как любитель. Лу сел рядом с ним за металлический стол. - Ну, сынок, то, что свело нас - для меня лучше, чем для тебя, смею сказать, - он провел тыльной стороной ладони по блестящему лбу. Лу всегда потел. - В какое дерьмо ты ввязался, Мик? Микки положил руки на стол. -На этот раз, если смотреть на то, они пытаются мне впаять, как я думаю, могу честно сказать - ни в какое. Лу наклонил голову и прищурился. -Как твой адвокат, я просто напомню тебе, что нет нужды лгать мне, - он взглянул на две видеокамеры, установленные в углах, где стены соединялись с потолком. - Они записывают, но звука нет. По крайней мере, на это можно рассчитывать в полицейском участке Чикаго. Микки потер макушку, где назревала жуткая головная боль. - Я серьезно, Лу. Я не знаю, какие доки у них есть на меня сейчас, и это, вероятно, выглядит плохо, но думаю, кто-то пытается меня подставить. Широко закатив глаза, Лу поставил портфель на колени и заполошно зарылся в бумаги внутри. - Сынок, ты меня убиваешь. Независимо от того, совершал ты дерьмо в своей жизни или нет, эта линия обвинения, - он вздрогнул. - Ты лучше, чем все это. Микки мог только пожать плечами. Это правда, - подумал он, и чем дольше копы были зациклены на Микки, тем больше времени они тратили впустую. Единственным спасением, казалось, было то, что они еще не пытались связать его с бедной безглазой девушкой в Ороре. Уже нечто, - предположил он. Лу наблюдал за ним. - Ну что, Микки, хочешь хорошие новости или плохие? - Микки поднял брови, честно говоря, не понимая. Лу проверил пачку бумаг в портфеле, потом оглянулся на Микки. - Хорошая новость в том, что я думаю, что смогу вытащить тебя отсюда сегодня. Они хотели предъявить тебе обвинение, но, похоже, что наступили на горло собственной песне и взяли тебе, прежде чем собрали все свои улики. У Микки перехватило дыхание. -Стой. Я могу идти? -Пока нет, мне нужно разобраться с документами, и нам нужно убедиться, что окружной прокурор не собирается прицепиться и создавать проблемы, но похоже на то. Микки поднял руки вверх. Это было все, что он мог сделать, чтобы не навалять Лу и не вцепиться в его тощую, морщинистую шею. - Господи, Лу, почему бы тебе не начать с этого, ебаный в рот! -Потому что это слабенькое утешение, Мик, - устало сказал адвокат. - На этот раз они облажались, но это значит, что в следующий раз, когда они придут за тобой, они будут в два раза сильнее. Даже если ты сегодня пойдешь домой, ты все равно подозреваемый. Без вариантов. - Да, но у них есть еще подозреваемые? - Микки должен был знать. Если они сосредотачивали все свои ресурсы на том, чтобы разобраться с ним, это значило, что настоящая сволочь будет свободен, как птица, чтобы терроризировать Йена столько, сколько хочет, что было самой большой проблемой Микки. - Сынок, я не думаю, что ты понимаешь серьезность этих обвинений, - сказал Лу. Микки встал. - Не думаю, что ты понимаешь все, на самом деле, Лу. Я, определенно, да. Верь мне. Лу ненадолго оставил Микки в комнате для допросов, наверное, чтобы поспорить с копами, и через некоторое время, когда Микки почувствовал, что готов вылезти из собственной шкуры, вернулся. - Ты на свободе, сынок. Пока что... Микки намеренно проигнорировал суровый, зловещий тон Лу и последовал за ним в главный зал ожидания полицейского участка. Он не видел Джонсон на выходе, но большинство полицейских, мимо которых они проходили, смотрели так, будто они знали, за что его арестовали. Это было похоже на прогулку мимо клетки, полной голодных собак. Микки постарался не вспотеть. Колин, Ронни и Йен стояли в напряженном маленьком кругу у стойки регистрации. Микки был удивлен, увидев, что Лип торчал поблизости, его глаза опухли и покраснели, он прислонялся к стене в полусне. Как только Микки с Лу завернули за угол, Колин и Ронни бросились ему навстречу, Ронни крепко и быстро обнял его, Колин болтал о том, что Микки везунчик и в рубашке родился. Он был счастлив, увидев их, приятно оказаться со своей семьей, но все, что Микки мог видеть, было бледное, напряженное лицо Йена. Микки подошел ближе и понизил голос. - Эй, со мной все в порядке, - он несмело положил руку на плечо Йена. - Я клянусь. Все в порядке. Микки смотрел, как Йен закусывает губу, молча. Он выглядел готовым развалиться на части. Ронни вмешался. -К сожалению, Мик, я думаю, что ты ошибаешься. Все далеко не в порядке. С того места, где он все еще стоял рядом с Микки, Лу громко и тревожно вздохнул. - Я тоже пытался ему это сказать, - он бросил многозначительный взгляд на Ронни, который Микки поймал только краем глаза. Микки все еще глядел на Йена, который подошел достаточно близко, чтобы они встали практически бедро к бедру. - Мне очень жаль, Микки, - тихо сказал Йен, и Микки вдруг захотел вытащить того из полицейского участка больше, чем он когда-либо хотел. -Мы можем просто свалить отсюда? - умоляюще спросил он, обращаясь к Ронни. Голос прозвучал так же уныло, как он себя чувствовал. Ронни кивнул, и они все вышли на улицу. Было уже утро, солнце скрылось за густыми осенними облаками, но Микки сощурился от внезапного света. Он наслаждался его естественной радостью, пусть поначалу глаза жгло. Лу оторвался от них на парковке, обещая связаться позже с Ронни. Лип повернул за угол к электричке. Он дернул Йена за рукав, и обнял его на прощанье, прошептал что-то ему на ухо, что Микки не расслышал, потом отпустил брата и пронзил Микки взглядом. - Давайте попробуете держаться подальше от металлического мотеля на некоторое время, да, ребята? - он дал Йену легкий подзатыльник. - Обратите внимание, я сказал вы, ребята. Два вы идиота. Держитесь подальше от тюряги. - Ты должен послушать своего брата, - крикнул Ронни через плечо, даже не потрудившись обернуться, и Лип торжествующе ухмыльнулся Йену, прежде чем развернуться и направиться к станции. Микки и Йен последовали за Колином и его дядей к темному седану, припаркованному на углу квартала. Микки сел на заднем сиденье с Йеном, позволяя Ронни и Колину лениво переговариваться на переднем сиденье. Йен положил руку на колено Микки, когда Колин тронулся. - Я чувствую, что вместе мы просто сжигаем наши девять криминальных кошачьих жизней, - сказал Йен. Его голос звучал хрипло, но Микки впервые слышал, как Йен говорит за несколько последних часов, и его повело, как пьяного. Рыжий слабо улыбнулся. Микки тяжело прислонился к нему, так что они были прижаты друг к другу от плеча до бедер. - Мне еще об этом расскажи, - пробормотал он без выражения. Реальность еще не казалось ему реальной. Казалось невозможным, что они вместе были задержаны три раза в связи с убийствами, но оба вышли без предъявления каких-либо обвинений. Это вызывало у Микки подозрения. Он не доверял совпадениям. Он знал, что у дела есть еще ниточки, пусть они не были очевидны, и ему было трудно дышать, просто думая об этом. Пока они ехали, он видел, как Ронни смотрит на них в зеркало заднего вида, и мог сказать, что его дядя умирает от желания откровенно поговорить обо всем, что произошло. Но он, казалось, принял во внимание то, что Микки был слишком вымотан, чтобы быть полезным в этот момент. И Ронни закрыл глаза на очевидные объятия на заднем сиденье по дороге в квартиру Микки, за что брюнет бросил на дядю благодарный взгляд. Когда Колин припарковался, Ронни в последний раз предложил им пожить в его квартире, но, несмотря на искушение вернуться к дяде, Микки все равно отказался. Копы могли прийти и арестовать его и там, и он хотел остаться сегодня наедине с Йеном. Ему это было необходимо. Поднимаясь по лестнице в квартиру в страннейшей пародии на вчерашний день, Микки наклонился к Йену, позволяя рыжему вести его. Он еле стоял на ногах. Однако внезапно почувствовал себя настороже, когда они подошли к двери квартиры, и оба одновременно прошептали, - она не заперта. Йен замер, положив руку на ручку. Микки напрягся и попытался подтолкнуть Йена сзади, но тот не сдвинулся с места. Потом они заметили запах. Пахло восхитительно, аромат мяса, дрейфующий в коридор. Йен посмотрел на Микки и медленно, осторожно толкнул дверь, они оба облегченно выдохнули. Это была чертова Светлана, вытаскивающая запеканку из духовки. -Черт побери, что ты делаешь в моем гребаном доме?- закричал Микки, напряжение тут же переросло в ярость. Светлана прижала руку к груди и выругалась по-русски. - Ты меня пугаешь! -Ты сейчас серьезно? -заорал Микки в ответ и был готов продолжить, но Йен положил руку ему на плечо, и он сдержался. Светлана с грохотом хлопнула кастрюлю с запеканкой на плиту. Йен покачал головой. -Лана, серьезно?- спросил он, звуча более раздраженно, чем Микки когда-либо слышал. -Я вскрыла замок, - она выпятила подбородок, защищаясь. - Я не виновата, что в твою квартиру так легко вломиться. У Микки было свое мнение на этот счет, но Йен подтолкнул его в сторону кухонного стола, подальше от Светланы. Микки был зол, но еще чертовски устал и чувствовал себя на взводе, и давление рук Йена заставило его немного успокоиться. Он запрыгнул на кухонный стул, глядя на Светлану и бормоча о русских и отсутствии в их охуенной культуре блядских личных границ, демонстративно воздерживаясь от того, чтобы заметить, как чертовски вкусно пахнет в квартире. Потому что всему есть предел, окей? И возвращаться из участка к какой-то сумасшедшей дамочке, готовящей в его квартире, был совсем на краю безумия. - Я знаю, что полиция отпустила его, я знаю, что вы были в участке со вчерашнего дня, сейчас почти обед, я знаю, что вы, наверное, без настоящей еды со вчерашнего дня, - бравада в ее голосе падала, глаза неуверенно перебегали с усталого раздраженного лица Йена на открытый хмурый взгляд Микки. - Я не хотела вас напугать. - Откуда ты вообще узнала, что его арестовали, Лана?- спросил Йен в полном недоумении. - И зачем ты готовишь? - Маленькая птичка мне рассказала, - она улыбнулась Йену, явно гордясь своей употребленной к месту идиомой. Микки увидел, как Йен закатил глаза. - Что ты имеешь в виду? Кто тебе сказал? - глаза Йена сузились. - Стой. Пожалуйста, не говори мне, что это та самая птица, которая прочирикала тебе об именах девочек раньше. Светлана изогнула бровь. - Ирландский коп может без ума от твоей рыжей шевелюры, но у его польского напарника тоже есть потребности. Микки понятия не имел, о чем говорит Светлана, но, видимо, Йен знал, и кисло поморщился. - Новак, серьезно? - Микки тоже сморщился, когда наконец понял, на что намекает Йен. - Отвратительно, Лана, - резюмировал рыжий. - Жизнь отвратительна, смирись с этим, - сказала она, отбрасывая волосы на спину. - Он полезен и глуп. И часто болтает что-то, я не всегда даже спрашиваю. Ему было грустно, что твоего парня отпустили. Она дернула подбородком в сторону Микки. - Он позвонил мне, чтобы пожаловаться. Похоже, у них улики исчезли. Забыв о своей прежней досаде, Микки наклонился вперед. - Ты знаешь, какие это были улики?- спросил он. Светлана сделала извиняющееся лицо. - Нет, не знаю. Я знаю, что у кого-то из копов проблемы, потому что они были на месте, когда тебя арестовали, а потом исчезли, когда тебя взяли в участок... данные... в полицию, с данными? - она склонила голову в вопросе. - Зарегистрировать данные для ареста, - одновременно поправили Йен и Микки. - Я знала, что тебя тоже не будет дома, и не хотела, чтобы вы вернулись сюда ни к чему, - говорила Светлана, показывая руками на еду перед собой. - Глупо, наверное. - Нет, это не так, - ответил Йен. Он протянул руку и хлопнул ее по плечу, не так уж и легко. - Но, черт возьми, Лана, ты не можешь просто вломиться в квартиру. Ради Бога! Мы все сейчас немного на взводе. Как насчет того, чтобы не добавлять к этому, а? Светлана прикусила губу. - Я знаю. Я не... я думала, что уйду до того, как вы вернетесь домой. Я хотела, чтобы это был сюрприз. Она схватила сумочку, лежавшую на столе. - Я ухожу сейчас, не волнуйся. Она прижалась поцелуем к голове Йена и неловко помахала Микки, проходя мимо. Микки не помахал в ответ, но почувствовал, как его хмурый взгляд слегка смягчился против его воли. - Спасибо за запеканку, Светлана, - крикнул Йен ей вслед. Она остановилась у двери. -Я рада ... хорошо, что ты еще не в тюрьме, - она царственно кивнула в сторону Микки, как королева, или как надменная русская проститутка. Микки вскинул ей средний палец и разозлился на то, каким ласковым показался ему этот жест. Светлана тоже удивилась и снова помахала ему рукой. - Перестань, блядь, махать руками и уходи, - ворчливо пробормотал Микки. Приходилось признать, что звучал он ласково. Черт возьми. Он отвел взгляд, чтобы не сделать что-то предательское, например, улыбнуться ей и ее неуверенному, обнадеженному выражению лица. С недоверчивым смехом Светлана ушла, захлопнув за собой дверь. - Ну. Безопасность собственности, похоже, ушла в прошлое, и я включаю автомобили в это определение, - сказал Йен. Он толкнул Микки в плечо, Микки толкнул его в ответ, и Йен пошел за тарелками. - Странный взлом и проникновение в сторону, запеканка Светланы обычно чертовски хороша, и я умираю с голоду. Микки не признался, что тоже, но не стал возражать, когда Йен начал раскладывать на тарелки дымящуюся курицу, брокколи и рис. Микки хотелось ненавидеть запеканку. Когда он принялся за свою третью порцию, он посмотрел на Йена. - Правда, чертовски хорошо. Йен улыбнулся, и сердце Микки слегка сжалось при виде этого. -Я-то знаю, так ведь? - Чертова Светлана, - пробормотал Микки себе под нос. Они ели за кухонным столом, оба слишком устали, чтобы много говорить, Йен обнимал Микки за талию. Когда Микки очистил тарелку в четвертый и последний раз, он поднял глаза. Йен наблюдал за ним, выражение его лица было напряженным. Микки уставился на него в ответ, упиваясь этим взглядом. Он чувствовал, что вся остальная квартира пропадает в тумане, оставшаяся запеканка и грязные тарелки побоку. Безмолвно они встали и пошли в спальню. Они повалились на матрас идентично медленно и плавно, оборачиваясь друг вокруг друга, как будто это был их последний день на земле, как будто это был их последний раз вместе, как будто у них был только один последний шанс доказать что-то друг другу. Микки почувствовал возбуждение, граничащее с паникой. Отсроченная травма вчерашнего дня и мертвая девушка, затем его арест, сидение в участке, без понятия, когда и выберется ли он оттуда: все гудело в его голове. И все, что он хотел - это не думать, утонуть в Йене на какое-то время. Он крепче обнял Йена руками и ногами, уткнувшись губами в его шею, покусывая ее и челюсть, пока Йен не застонал. Микки вдыхал этот звук, как кислород, и гудение в голове начало отступать. - Мик, ты уверен, что хочешь ... - слова Йена потерялись в еще одном оборвавшемся стоне, когда Микки потянулся к его джинсам, чтобы обхватить ладонью член. - Мне это нужно, - умоляюще сказал Микки, и после он больше не мог говорить. Все завертелось слишком быстро, в неистовости движения Микки отчаянно пытался вытянуть как можно больше звуков из распростертого под ним Йена, пробуя на вкус каждый сантиметр его тела, клеймя его отметинами после того, как он был относительно уверен, что у него никогда не будет снова такого шанса. Уверенный, что его обвинят и посадят, и за стенами не будет никого, чтобы защитить Йена. Ему нужно было показать тому, что он не допустит этого, что он присмотрит за ним, и прямо сейчас это означало, что рыжий растает в его руках. Йен охотно сдался, беспомощно блуждая ладонями по его телу, пока они не остановились на талии Микки, глаза потемнели и застыли на его лице, когда Микки устроился сверху, опуская бедра вниз, выбивая искры, простреливающие по его позвоночнику. - Снимай одежду, - выдохнул Йен, дергая Микки за рубашку. Тот возненавидел задержку, срывая с себя одежду так быстро, как только мог, пока не оказался нагишом и снова не прижался к Йену, который изо всех сил пытался снять штаны. Микки не хотел ждать и шлепнул его по рукам, сам стянув джинсы и боксеры до бедер и наклонившись, чтобы взять член Йена в рот в одно движение. - Черт, Мик, так... ты такой хороший, Господи, я так испугался, я думал… - задыхался Йен, его руки запутались в волосах Микки, и Микки любил этот задыхающийся голос и слова почти так же, как тяжесть Йена во рту. - Прости меня, Господи, Микки, ты ... Боже, иди сюда, пожалуйста, просто иди сюда. Микки позволил Йену дернуть его, и растянулся на обнаженной груди в веснушках, их рты и языки слились в одно целое. Голова у Микки закружилась от того, как близок он был к тому, чтобы потерять все это, и он едва заметил, как Йен, не отрывая от него губ скрутился, чтобы схватить что-то, а потом его руки сжали его задницу. Йен готовил его быстро, так что мышцы немного жгло, но ему было так хорошо, из-за Йена в этот момент все ощущалось прекрасно, он заскулил прямо в его рот и теперь Йен придерживал его. -Шшш, все в порядке, ты в порядке, Мик, - бормотал он снова и снова прижимаясь к его губам. Когда Йен, наконец, надел презерватив и надавил внутрь, все выскользнуло из-под контроля Микки быстрее, чем он хотел, но он был бессилен замедлиться, жестко сталкивая их бедра в безжалостном темпе, с хлопками кожи о кожу, пока Йен под ним совсем не раскраснелся и не задохнулся, еле бессмысленно бормоча что-то себе под нос. Микки протянул руку, чтобы крепко обхватить свой собственный член, глаза впились в лицо Йена, и он внезапно кончил, выгнув спину, потом его руки сжались на плечах рыжего, и он отдаленно услышал, как тот вскрикнул, тоже достигнув финала. Микки рухнул, не обращая внимания на то, как размазывает сперму по груди Йена. Он не мог удержаться от того, чтобы крепко обнять его, прислушиваясь к звукам их сердец, замедляющихся вместе. Его глаза были влажными, и он не мог сказать, был ли это пот или другая соленая жидкость, но он не хотел отдаляться от Йена даже на миллиметр, чтобы проверить. Рыжий был прижат к нему так плотно и поглаживал его спину длинными, успокаивающими движениями вверх и вниз. В конце концов, Микки начал чувствовать себя менее отчаянно. Он медленно ослабил свою хватку на Йене, позволяя мышцам расслабиться, поскольку становился все более сонным. Но он не мог заснуть, ничего не сказав о том, что он хотел, чтобы Йен знал. - Знаешь, что самое худшее в том, чтобы сидеть в тюрьме? - пробормотал Микки сонно на груди Йена. Йен ухмыльнулся, прижимаясь поцелуем к виску Микки. - Помимо того, что сидишь в тюрьме? Микки проигнорировал его сарказм, слишком усталый и довольный, чтобы попасться на любую приманку поворчать в этот момент. - Я все время думал, что если они обвинили меня в убийствах, то настоящий мудак, который это делает, снят с крючка, ублюдок этакий, - он широко зевнул. - Меня даже не волновало, что я там, я просто беспокоился, что ты не в безопасности. Разве не странно? - Это довольно глупо, - тихо сказал Йен. Он казался расстроенным, поэтому Микки потянулся рукой к его лицу, проводя ленивые круги возле его челюсти. -Да. Это довольно глупо, -Микки усмехнулся и прижался лицом к шее Йена. - Как я уже сказал -странно. Йен молчал и молчал, и Микки хотел сказать больше. Он хотел убедиться, что с Йеном все в порядке. Но у его тела, казалось, были другие планы, и он заснул, внезапно и полностью погрузившись в бессознательное состояние, прежде чем понял, что это происходит. Когда он проснулся, Йен спал под ним, он мог сказать по теням на ковре, что они проспали весь день, а сейчас был поздний вечер, и телефон Йена громко звонил на полу рядом с кроватью. Микки моргнул и посмотрел, как Йен дергается, приспосабливаясь, а затем снова расслабляется под его телом. Он не просыпался даже от звонка. Микки закатил глаза, потянувшись через него, чтобы схватить трубку. И увидел, как мелькнуло имя Светланы. Микки лишь слегка напрягся, когда ответил на звонок. -Чего ты хочешь? -Микки?- в замешательстве спросила Светлана. - А где Йен? - Он спит. Что тебе нужно? - Микки высвободился из под руки Йена и сел, его глаза жгло, и он не желал ничего, кроме как снова заснуть. - Я возвращаюсь к вам, - сказала Светлана неуверенным голосом. Она запыхалась, как будто очень быстро шла. - Я оставила бумажник на кухне. Микки провел рукой по волосам. - Бля, дай пойду посмотрю. Он хмыкнул, вставая с кровати. Все еще во сне, пальцы Йена согнулись, как будто он тянулся, ища Микки, а затем снова расслабились. Микки слегка улыбнулся и пошел на кухню. - Я не вижу его, ты помнишь, где ты его оставила?- спросил он, рассеянно шурша по контейнерам со специями, солонкам и перечницам на стойке. - По-моему, у табуретов, куда я положила сумочку, - предложила Светлана. Микки услышал, как она что-то пробормотала, звук гудящей машины, ее шаги, когда она спешила через улицу, - “тут знак переход, гребаный мудак.” Микки нахмурился, еще раз оглядывая кухню. - Дай посмотреть... я не вижу ... подожди. Вижу. Вот он, - он поднял тонкий черный бумажник, который выглядывал из тени под кухонной табуреткой. - Лежал на полу. Должно быть, выпал. Светлана издала звук облегчения. - Слава Богу. Мне нужно заплатить домовладельцу за электричество сегодня вечером, он ждет в квартире, - ее слова звучали слишком небрежно. Микки был рад, что она, по крайней мере, чувствовала себя так же неловко, как и он, разговаривая по телефону. Когда-то давно Микки решил, что они будут заклятыми врагами до конца времен. О, как изменилась жизнь. Микки опустил телефон от уха, чтобы проверить время. -Черт, уже поздно. Это не может подождать до утра?- ему показалось, что он ругает собственную сестру, это было так странно в контексте Светланы, что его слова прозвучали жестче, чем он думал. Она нетерпеливо вздохнула. - Я уже опаздываю с платой. Хозяин не доволен. Микки слышал от Йена истории о дешевом, потворствующем домовладельце Светланы. Йен думал, что тот откровенно использует отчаяние Светланы и ее друзей найти жилье без грин-карт, а Микки думал, что Йен почти очаровательно наивен, ожидая, что домовладелец будет каким-то другим, кроме потворствующего или дешевого. Он попытался проигнорировать неловкое чувство в груди, пузырь, который, как он недоверчиво подумал, мог быть беспокойством за Светлану. Бля, его жизнь сошла с рельсов. - Ну, надо было хотя бы взять такси, ночью гулять одной небезопасно. -Я едва могу оплачивать счета, как я могу платить за такси? - на протест Микки Светлана издала хриплый звук. - Я работаю завтра, ничего страшного. Не беспокойся обо мне. -Ну, отлично. - Отлично. Микки почти услышал легкую улыбку в ее голосе. Даже он мог признать, что неловкость их разговора была почти смешной. - Передашь Йену привет, - сказала она и, казалось, была готова сказать больше, когда послышался визг шин, может быть, стук чего-то, ударившегося о бордюр на другом конце линии. - Светлана?- спросил Микки неуверенно, затем быстро оглядывая квартиру на шум, но неопределенные звуки суматохи слышались из сотового. Она кричала на кого-то, как будто держала телефон подальше от лица. -Бля, смотри, куда едешь, ты не можешь !.. Просто потому, что ты… подожди… Уйди. Нет…убирайся от меня, убери от меня свои гребаные руки. Сердце Микки колотилось, ладони беспомощно сжимались. - Светлана? Лана! - она, казалось, не слышала его, слишком сосредоточенная на борьбе с тем, кто беспокоил ее на улице, но он попытался снова. - Лана, с тобой все в порядке? Блядь, блядь, ответь мне! Звуки с ее стороны растворялись в криках и неразборчивом шарканье, слышался глубокий, неразборчивый и неузнаваемый мужской голос, а затем глаза Микки расширились от ужаса, когда он на кухне беспомощно слушал какое-то хрюканье, затем глухой удар, а потом линия умерла. - Микки, это была Светлана? - Йен встал у него за плечом, напугав его. Он был слишком занят, крича в телефон, чтобы беспокоиться о том, что будит Йена, или заметить, как он вошел в кухню. Микки дико развернулся кругом. - Черт, Йен, - сказал он. Вся комната словно звенела. -Что случилось? - Йен запаниковал, схватив его за плечо. - Что, черт возьми, случилось? Лана в порядке? - Нет, - ответил Микки. Телефон Йена выпал из его внезапно ослабевших пальцев на кухонный стол, звякнув рядом с черным бумажником. - Кажется, кто-то похитил ее.