Сиди дома, Прайм, и занимайся потомством.

***

Они все уставились на монитор. Мегатрон набрал еще несколько команд на терминале, и экраны разделились на десяток отдельных видов спальни. Фоулер от должного впечатления даже присвистнул. — У Саундвейва больше средств наблюдения, чем у ЦРУ и АНБ вместе взятых. — О, у него гораздо больше устройств наблюдения, чем здесь, — мрачно сказал Мегатрон. Было очевидно, что это выводило его из себя больше, чем он готов был признать. — На самом деле, трудно организовать хоть какую-то личную жизнь, поскольку он устанавливает камеры быстрее, чем мы можем их демонтировать, — его манипуляторы заплясали по консоли, и экраны увеличились до трех крупных планов платформы. — Он также становится более изобретательным. Оптимус и я чуть не пропустили одну, установленную в интерфейс-игрушку. К счастью, у нас были другие, которые он не успел модифицировать, так что не все было потеряно.       Фоулер застонал вслух, быстро поместив руку поверх рта жены, когда она собиралась развить эту абсолютно запретную тему. Он мужественно взвизгнул, когда Джун укусила его, и быстро отпустил, поднеся руку ко рту, чтобы остановить кровотечение. К счастью, вид борющегося Прайма, казалось, отвлек ее внимание. — Что Оптимус делает? — спросила она, пробираясь между кибертронцами в попытке получить лучший обзор. Мегатрон скрестил манипуляторы на грудной броне и широко улыбнулся, показывая множество острых, как бритвы, дентопластин. — Он пытается выбраться с платформы, — пытается — это ключевое слово. Сначала Прайм перекатился на коленные шарниры и сервы и попытался выползти с платформы, но, как только ему удалось продвинуться немного вперед, чрезвычайно мягкое покрытие зарябило от волн, ловя его за выпирающиие пластины, и снова отодвинуло назад. Но Прайм был настойчив, он поднял нижнюю часть корпуса чуть выше, чтобы рябь платформы не добралась до брюшных пластин. Для этого, очевидно, потребовалось немало ерзанья с его стороны, и Мегатрон сделал крупный план беспрестанно извивающейся кормы.       Агент Фоулер услышал, как включается вент система, и глубоко вздохнул. Затем он понял, что слышит работу более, чем одной вент системы, и в изумлении поднял глаза на Рэтчета. Мегатрон свирепо уставился на медика, его оптика сузилась, видимо, он не оценил плотского интереса к своему партнеру. Док скрестил руки. — Что? Может быть я и старый, но я еще не офф-лайн. Кто бы не хотел кусочка? — он резко дернул шлемом в сторону Прайма, который упал плашмя лицевой на предательскую платформу, теперь весь его корпус извивался от попыток хозяина подняться. Даже Фоулер был вынужден признать, что с такими движениями Прайм выглядел бы убийственно в любом из кварталов красных фонарей на планете. Глубоко заискренному меху никак не удавалось вырваться с коварной платформы, но фигуристая корма тем не менее продолжала извиваться. В этом был весь Прайм. Никогда не уступать. Никогда не сдаваться. И, видимо, никогда не переставать извиваться. Почему это тут стало так чертовски жарко? — Ты должен быть его медиком, — сказал возмущенно Мегатрон, когда две вент системы ускорили работу в несколько раз. Рэтчет отрезал: — Я не могу запустить медицинские протоколы в то время, как мои боевые протоколы активны, и я не могу отключить их с учетом текущей компании. — Черт, прости, Рэтчет, — прервал Фоулер, пытаясь отвлечься от экрана. И извиваний. — Я знаю, что я дьявольски пугающ, но мы работаем вместе уже несколько лет. Я думал, что ты давно перестал видеть во мне потенциальную угрозу, — Мегатрон с Рэтчетом перестали глазеть друг на друга и уставились на него, даже перезагружая несколько раз оптику. Ни один из них не выглядел хоть чуточку испуганным. Ох.Ох. — Вот дерьмо, ты имел в виду Мегатрона, не так ли? — Фоулер беззаботно махнул рукой. — Понятно. Тогда продолжайте. Виноват. Джун закрыла лицо рукой, качая головой.       На экране Прайм применил другую стратегию. Широко разведя бедра, он сел на свои стопы, которые не защищала дополнительная броня, используя выпирающие брюшные пластины, чтобы удерживать равновесие. Затем, отталкиваясь от платформы сервоприводами, он начал нетвердо подниматься на них. Мегатрон тут же встал в позу. — Один должен остаться, — он произнес глубочайшим голосом. Прайм ненадолго поднялся на серва прежде, чем подвижная платформа уделала его, голубая оптика расширилась в смятении, а манипуляторы судорожно завращались, подобно мельнице. — И… один должен пасть, — самодовольно завершил бывший гладиатор. От экрана раздался сдавленный, пронзительный вздох: «Ах!» Это был не совсем фальцет, но весьма близко. Ухмыляясь, Мегатрон изменил текущий вид, так что теперь Прайм был перед камерой. Свалившись обратно на корму, его сервы разъехались почти до неприличия, отчего Оптимус тихо выругался, глядя на свои назойливые брюшные пластины, как будто в поисках возмездия. — Он только что сказал то, о чем я подумал? — спросил Фоулер. — Я никогда не слышал, чтобы Прайм ругался. — О, ты не представляешь, — самодовольно сказал Мегатрон, повернувшись фейсплейтом к нему. — Он очень голосист на платформе. Ты бы слышал его, когда он должным образом… мотивирован. — Говоря о мотивации, — сказал Фоулер, смотря на экран за спиной Мегатрона. — Мне кажется, что наш хитрый Прайм что-то затевает. — Что?! — Мегатрон воскликнул голосом, что был немного выше, чем его обычный баритон, резко развернувшись лицевой к экрану. И да, Прайм определенно что-то задумал. Осознав, что он добился, хоть и незначительного, но определенного прогресса, упав назад и подпрыгнув, теперь он находился в процессе повторения этого маневра. И конечно, он постепенно пробивал себе дорогу вперед, точнее кормой вперед, направляясь к краю платформы. Прайм не потратил миллионы лет зря, накопив богатый тактический опыт. — Ох уж этот мелкий… — Мегатрон прервал себя, потом набрал номер по внутренней связи. — Саундвейв, как быстро ты сможешь активировать земной мост? — пауза. — Шлак. Ладно, тогда это придется сделать тебе. Поведение Оптимуса требует вмешательства, — оптика Мегатрона сузилась, и он стал нетерпеливо постукивать когтями по консоли. — Успокойся, пожалуйста? Его время еще не пришло! — Лучше скажи ему, чтобы поторопился, — сказала Джун жестко. — Оптимус стал в этом довольно хорош. Еще несколько попыток и его корма соскочит с платформы.  Мегатрон кивнул, давая понять, что он слышал.— Саундвейв, просто молчи и слушай меня. Оптимус пытается сбежать, — он скользнул взглядом по скрещенным манипулятором Рэтчета и сердитой оптике и быстро добавил: — Оптимус поступает в разрез с предписаниями своего медика и пытается выбраться с платформы, — еще одна пауза. — Что значит, что я хочу, чтобы ты сделал? Я хочу, чтобы ты пришел туда и остановил его! — закатив оптику, он сказал: — Какого шлака мне знать, как? Сядь на него, если потребуется! — последовал еще один хмурый взгляд от Рэтчета. — Сядь на него нежно, — рыкнул Мегатрон, обрывая связь.       К счастью, Прайм, по-видимому, в данный момент отдыхал, поскольку все эти подъемы и падения, видимо, отнимали много энергии в его положении. Рэтчет усмехнулся. — Приятно видеть, что ничего не изменилось, и Оптимус еще может сорвать твои планы без какого-либо внешнего вмешательства, — сказал он самодовольно. — Ты все еще планируешь, чтобы он вынашивал для тебя спарков на протяжении ближайших мегаворн?  Мегатрон зыркнул на него. — Возможно, нет, медик, — он помолчал, потом сделал вид, что небрежно изучает когти на одном манипуляторе. — К сожалению, Квинты снова принялись бродить вокруг наших границ, и мы можем вернуться в состояние войны раньше, чем думали. Однако после того, как Оптимус активирует нашего спарка, я уверен, что он почтет за мудрость оставаться в тылу, позволяя другим рисковать искрами и конечностями от его имени, даже если он уже не будет носителем. Ведь он единственный нам известный носитель.  Фоулер фыркнул. — Маловероятно. Прайм определенно не из тех формеров, кто отсиживается за линией огня, — но об этом факте Рэтчет, очевидно, был и так хорошо осведомлен из прошлого опыта, судя по оскалу на лице. Медик запустил манипуляторы в сабспейс. — Вот, — сказал он, с силой пихая куб Мегатрону. От чего тот, хмурясь, спросил — Что это? — Кибертронский афродизиак. Мегатрон возмущенно сдал назад. — С чего ты взял, что мне это нужно?.. Закатив оптику, Рэтчет лишь ответил. — Не для тебя, ты недокрученный, глюк озабоченный. Это для Оптимуса.  Но Мегатрон явно не был настроен униматься. Он скрестил манипуляторы, насупившись. — Это не лучше, медик. Почему ты думаешь, что с таким партнером, как я, Оптимусу потребуется такое грубое искусственное вмешательство? За их спинами Прайм уже готовился возобновить штурм платформы. Он нежно потер выпирающие пластины, бормоча: — «Как бы сильно я тебя не любил, я буду очень рад, когда ты, наконец, появишься на свет», — а затем последний из Праймов нахмурился, и его голос стал на регистр глубже, таким, с которым все были очень давно знакомы. — И если мой партнер считает, что я позволю его коннектору находиться вблизи моего порта после всего этого, он мне ответит. С расширенной оптикой Мегатрон протянул манипулятор доку и буркнул: — Дай. Рэтчет вручил ему флакончик. — Квинты говоришь? — Тысячи, — ответил Мегатрон, бережно пряча куб. Медик повернулся, наблюдая, как Оптимус упорно игнорирует его предписания и что-то отдаленно напоминающее здравый смысл, неустойчиво вставая на трясущихся сервоприводах. Он вздохнул. — Дай мне знать, когда тебе потребуется добавка. Я постараюсь повысить эффективность в следующей партии. — Договорились, — сказал Мегатрон.       На мониторе торжествующий Прайм, наконец-то, достиг своей цели. Он тихо провентилировал, перекинув сервы через край платформы в некотором расстоянии от пола. Прежде, чем он смог спуститься вниз, Саундвейв влетел в комнату. Это вызвало всеобщее моргание в попытке прочистить оптику или глаза, в зависимости от видовой принадлежности. Саундвейв редко перемещался как-то, кроме размеренной ходьбы, и его текущая скорость была достаточно странной, что даже Прайм остановился, уставившись в недоумении. Это было хорошо, потому что манипуляторы Саундвейва все еще были заняты драгоценным вязанием, свисающим поистине поразительным количеством звеньев, которые венчал огромный клубок ниток. И он был не один. Следом заскочил Рэведж и с большим энтузиазмом накинулся на эту универсальную кошачью игрушку. А так как Саундвейв до сих пор мертвой хваткой держался за вязание, это означало, что он грохнулся на палубу, приземлившись на корму, когда его потянуло назад из-за внезапной остановки пряжи. Очевидно, ну очень сильная пряжа. Но Саундвейв не был бы собой, если бы, падая вниз, проронил хоть слово, однако Фоулер мог поклясться, что видел восклицательный знак, появившийся на его визоре. Рэтчет рассмеялся. — Теперь я понимаю, почему он провел так много орн, как твой офицер связи, а не первый помощник, — протянул он. — Не самый светлый мех в кризисное время? Мегатрон фыркнул. — Ну, Оптимус все еще на платформе, значит, он выполнил свою миссию. Его методы просто нестандартны.       Рэведж издал радостное урчание, прогромыхав по всей длине комнаты, гоняя клубок шерсти, пока он не исчез из вида. Действительно, Прайм с опаской наблюдал за происходящим с относительно безопасного места на платформе, прекрасно понимая, что лучше сидеть тут, чем рискнуть быть сбитым с серва. И снова Рэведж пробежал по палубе, но на этот раз уже клубок шерсти преследовал его, так как Саундвейв пытался обуздать беспредел, таща за свободные концы пряжи. Связист только начал подниматься, когда Рэведж, повернувшись на 180 градусов, демонстрируя впечатляющую ловкость, ударил по клубку шерсти достаточно сильно, чтобы он отправился в воздух, снова сбивая Саундвейва с сервов. Клубок отскочил, как минимум от двух стен, потом прилетел обратно в игровое поле, в результате чего оба: и Саундвейв, и Прайм, бросились на ближайшую горизонтальную поверхность в целях собственной безопасности. Теперь Рэтчет свирепо уставился в экран. — Если в этом безумии эта идиотская кошка умудрится поранить Оптимуса…  Мегатрон в недоумении вытаращил на него оптику. — Оптимус провел последние четыре миллиона лет, рикошетя выстрелы бластера от брони, и ты беспокоишься о клубке шерсти? Фоулер рассмеялся. — И более странные вещи случались. Однажды я порезался апельсином. Джун тяжко вздохнула, но Мегатрон проигнорировал их обоих. — Если бы существовала истинная опасность для моего партнера, я бы пресек это сразу. — О, действительно? И как же?       Рэведж пролетел через всю комнату, набросился на клубок шерсти, а затем, перевернувшись на спину, зажал его всеми четырьмя конечностями в то, что Фоулер определил для себя как позицию «злой бензопилы». Собирая всю свою энергию, он запустил его в воздух, пригнулся и подпрыгнул, чтобы ударить его снова на полпути к потолку. Саундвейв прикрыл шлем обоими манипуляторами, и Прайм все еще плашмя лежал на платформе, только оптика пугливо выглядывала через край. Мегатрон открыл рот, закрыл его, потом выдал: — Когда-нибудь он обязательно устанет. — О, ради Праймуса… — Джун подкралась к консоли, открыла прямую линию связи и прокричала: — Рэведж! Плохая киса! Рэведж прекратил свое стремительное движение, одна лапа поднялась, готовясь к удару, и он уставился на монитор в комнате в явном замешательстве. Джун скрестила руки на груди. — Если ты хочешь когда-нибудь увидеть еще хоть один клубок шерсти, ты немедленно прекратишь это безобразие, — Рэведж перевел взгляд с нее на медленно поднимающегося Саундвейва, а затем обратно на клубок шерсти. Он поднял лапу чуть выше. — Не заставляй меня прийти туда, — сказала женщина, и тон ее голоса был очевидно достаточно серьезен, так что кот опустил шлем на скрещенные передние лапы и обиженно провентилировал. Кризис закончился. По крайней мере, сейчас. Саундвейв встал перед Праймом, пока тот все еще пытался сесть, держа бесформенный комок чего-то, смутно напоминающего пряжу, напротив брюшных пластин лидера автоботов. С уныло ссутулившимися плечевыми сегментами он повесил шлем. — Саундвейв? — позвала Джун. Повернувшись, связист посмотрел на монитор. — Почему бы тебе не попробовать вязать его частями? Ты можешь связать их вместе, тогда тебе не придется переделывать все заново, чтобы сделать его больше. Саундвейв прижал вязание к своей грудной броне, потом энергично закивал, будучи явно в восторге от этой идеи. Мегатрон, в настоящее время находившийся вне поля зрения всех на Немезиде, уставился задумчивым взглядом на Джун. — Мегатрон? — спросил Прайм голосом, куда более робким, чем Фоулер привык слышать. Подойдя немного ближе, гладиатор отозвался: — Я здесь, Оптимус. — Я вышел из перезарядки, а тебя нет.   Фоулер прищурился. Неужели Прайм действительно дулся? Выглядело так, будто он дулся. Мегатрон улыбнулся ему. — Я прошу прощения, партнер. Я надеялся вернуться прежде, чем ты придешь в онлайн. Фоулер подошел к жене, и оптика Прайма опустилась вниз, сосредоточившись на них. Он кивнул. — Я вижу, что вас можно поздравить, Джун, агент Фоулер. — И тебя тоже, Оптимус, — довольно сказала Джун, затем достаточно сильно пихнула мужа локтем так, что он крякнул. — Да, приятно видеть, что ты живешь на широкую ногу, Прайм, — он сумел выскользнуть, только чтобы заработать еще один резкий тычок локтем в бок. Однако Прайм только улыбнулся. — Да, Агент Фоулер. Хоть и неожиданно, должен признать, но причина, почему я живу на «широкую ногу» это в действительности оплот надежд на продолжение нашего рода. Джун, нахмурившись, глянула на него. — А как же ты, Оптимус? Это действительно то, чего ты хочешь? Прайм сделал паузу, посмотрев мимо них на Мегатрона, который настороженно, но с надежной на лицевой слушал их разговор. — Да, это так. Я бы не стал ничего менять ни в малейшей степени, — он наклонил шлем. — Хотя мой партнер находится в опасности из-за пренебрежения своими обязанностями второго Альфы. — Никогда, Оптимус, — сказал Мегатрон, звуча бесконечно довольным. — Я помню, что ты выразил желание обладать некоторыми предметами, недоступными на Немезиде, — он сделал шаг в сторону, указывая на бочки, которые доставил Агент Фоулер. Оптика Прайма расширилась. — Ты добыл их для меня? — Конечно, — сказал Мегатрон нежно. Но у Фоулера начал назревать еще один потенциальный нервный срыв. — Минуточку. Ты действительно имеешь в виду, что Прайм будет употреблять это?  Мегатрон кивнул. — Мой партнер говорит, что его энергон стал «неправильного» вкуса, так что он не заправлялся в достаточной степени, чтобы удовлетворить потребности спарка и своих собственных систем, — он нахмурился, — Определенно потребовалось вмешательство. — Но он не может пить эту гадость! — воскликнул мужчина. В отчаянии он повернулся к Рэтчету. — Скажи им! Рэтчет скрестил руки. — Хоть я не одобряю добавления чего-то к хорошему энергону, но я согласен, что Оптимус должен заправляться больше, чем сейчас — он пожал плечевыми сегментами. — Я думаю, стоит попробовать. Фоулер уставился на него. — Алоэ вера, касторовое масло и гидроксид магния? Рэтчет посмотрел список, затем усмехнулся. — О, я вижу. Не волнуйтесь, агент Фоулер, они не будут оказывать того же эффекта на Кибертронца, как на человека. У нас нет органов пищеварения. — Ну, они точно не очень хороши на вкус!  Джун схватила его за руку, чтобы привлечь внимание: — И вы уже пробовали смешивать энергон со всем этим? — Конечно же, нет! — Тогда пусть бедный мех принимает то, чего он жаждет. — Откуда он вообще знает, что это то, чего он так жаждет? Мне трудно поверить, что Прайм бы случайно отсасывал всякую дрянь, как касторовое масло просто для забавы: «Эй, да это же просто вкуснятина. Я запомню это для следующего раза, когда снова залечу», — Джун вздохнула. — Весь этот «хлам» состоит из строго определенной комбинации органических соединений. Я уверена, что их процессоры более чем способны определить, в каких соединениях и в каком составе они нуждаются, — она прищурилась, глядя на него. — И тебе лучше привыкнуть к странным сочетаниям продуктов. Они настигнут тебя раньше, чем ты думаешь. — Да, дорогая. Позади них Мегатрон собирал бочки, убирая их в сабспейс. Кивнув Рэтчету, он повернулся к экрану. — Ты можешь открыть мост, Саундвейв? — десептикон деловито собирал шальную пряжу, пристально смотря на Рэведжа, но все же кивнул. — Договорились, — сказал Мегатрон. — Меня ждет партнер, остро нуждающийся в моем внимании, — обращаясь к Прайму, он тихо добавил: — Возможно, после того, как ты подзаправишься, я смогу тебя прокатить, конечно же, с разрешения врача. Прайм азартно выпрямился, услышав такую новость, но Рэтчет сказал: — Если это десептиконский эвфемизм для коннекта, то я не хочу даже слышать об этом.  Звук трансформации был сверхъестественно громким в замкнутом помещении, но Мегатрон трансформировал только крылья, хвала Праймусу. Тем не менее, они почти заполнили пространство пещеры своим исполинским размахом. — Прокатить в смысле полетать, — раздраженно сказал военачальник. Взглянув на Прайма, Фоулер решил, что сегодня, видимо, день откровений. Он не знал, что Прайм обладал эквивалентом «щенячьих глаз», но это было так, и в настоящее время вся их сила была сосредоточена исключительно на Рэтчете. У бедного медика не было никаких шансов. — Ладно, ладно, только не позволяй ему выделывать всякие дикие фигуры высшего пилотажа, когда вы будете летать, — сказал док. — Все в шлак. Какое мне дело? Мегатрон будет прибираться, если ты опустошишь баки. — Спасибо, старый друг, — сказал Прайм, выглядя до крайностей счастливым. Фоулер не мог вспомнить, когда видел такого слишком серьезного меха таким счастливым. Ха. Возможно все это носительство, в конце концов, было не таким эпатажным, как считалось.       Отключив видеосоединение, Мегатрон трансформировался обратно в основной режим, как только мост открылся за ними. Рэтчет быстро кивнул людям, прежде чем исчезнуть, пройдя через воронку, но Мегатрон приостановился, обращаясь к Джун. — Помни, что я сказал, Джун Фоулер. Я верю, ты будешь достойнейшим преемником, — последний раз кивнув шлемом, он тоже скрылся в портале. В относительной тишине заброшенной базы Агент Фоулер повернулся к жене. — Ты определенно произвела впечатление на Мегатрона, — сказал он с сарказмом. —Ну, так, собираешься принять его предложение? — Хм, — протянула женщина, — я все еще рассматриваю его. Фоулер приподнял бровь. — Теперь, когда экстренное пополнение запасов касторового масла завершено, я также рассматриваю предложения, как и то, которое ты сделала этим утром. — И что заставляет тебя думать, что ты достоин моего внимания, белковый? — на самом деле, не плохое подражание Мегатрону. Может быть большой мех что-то задумал. Фоулер прижал ее поближе к себе. — Я сделаю все возможное, чтобы убедить тебя. Что именно мне нужно сделать? Ухмыляясь, Джун игриво стиснула его и сказала: — Десептикон, подымись.