***
После обеда нам разрешили выйти из гостиных и прогуляться по замку, но меня тут же настигла Шейла. Она радостно подпрыгивала и веселилась. - Ты что, с ума сошла? – зашипела на неё я. - А что? Папа сбежал из тюрьмы… Радоваться надо! - Ты хоть понимаешь, что всё обернули и вокруг нас тоже? И что мы тоже будем припёрты к стенке в ближайшее время? Сестра посмотрела на меня с укором и немного заколебалась, увидев, что я смотрю на неё очень серьёзно. Она открыла рот, но ничего не успела сказать. - Мисс Кассиопея, прошу Вас к директору. Это пришла профессор МакГонагалл. Почему я? Почему не моя сестра? Я пошла, и едва усевшись в кресло в кабинете директора, Дамблдор заговорил. - Кассиопея, мы должны с тобой серьёзно поговорить. Я сглотнула, и уставилась на директора. Он продолжал. - Твоё обучение в Хогварсте под угрозой. Тебя в любой момент могут арестовать и отправить на разбирательство в министерство магии. А ещё ты подвергаешь опасности Гарри Поттера и Рона Уизли, жаждущих с тобой общаться. - А Шейла? Ей тоже грозит опасность? - Нет, я помог ей, хотя она этого не знает. Мне пришлось сказать мракоборцам, что её мать, Марлин МакКиннон, подверглась губительному влиянию Блэка и она не виновата в рождении дочери. Но тебе до сих пор угрожает опасность. - И… Что мне делать? - Во-первых, сократи своё общение с другими детьми, чтобы на них не наставили палочку, решив, что они также повинны, как и ты. Во-вторых, найди парочку заклинаний, которые помогут тебе скрыться или защититься в случае опасности и защитить твоих друзей. Передай этот пункт и своей сестре. Самое главное сейчас – безопасность учеников. Я вскипела. А как же то, что вся страна уже знает, что я гадина и дрянь? А как же то, что вся школа скоро не станет воспринимать, как человека? То есть нужно защищать остальных, даже понимая, что я аутсайдер по жизни и больше никогда не смогу вернуться в мир, который был у меня ровно до этого утра? Мой отец ворвался в мою жизнь, как вихрь и запутал все нити, какие могли быть. Я теперь вообще ничего не понимаю и боюсь, что никогда больше никого не пойму. Раньше у меня были друзья и счастье, которые освещали мне путь своим сиянием, а теперь это сияние, и так ослабшее, заволокли тёмные и густые тучи, тянущиеся за мной повсюду, куда бы я не повернула. Дамблдора я больше не слушала. Мне просто не хотелось. Я знаю, что директор обязан думать обо всех учениках, но как не думать о внутреннем мире тех, на кого приходиться наибольший удар? Как требовать от них молниеносной реакции? Я запуталась. Когда меня отпустили, я вышла в коридор и молча шла, не замечая, в какую сторону несут меня ноги. По моим щекам катились беззвучные слёзы, а над тучами, закрывшими от меня мир, заколыхали молнии. Мир маленькой девочки, верящей в свет и радость, разрушался с такой скоростью, что всё вокруг покатилось в тар-тарары и не имело смысла. Плюхнувшись на кровать я выдохнула и через мгновение ока уснула. Мне снилось, что я нахожусь в тюрьме, и вокруг меня плавают дементоры, и говорят: «Минус сто очков пуффендую, Блэк!». Потом я начинаю брыкаться и кричать, пытаясь высвободиться из этого ужаса, но ничего не выходит. Я ложусь на пол холодной и отмерзшей камеры и умираю, а моя душа улетает в небо, и светится там яркой звездой. Где-то вдалеке завыл пёс. Я проснулась. Не понятно было, был ли вой реальным или просто оказался частью сна, но мне вдруг стало не по себе. Я посмотрела на часы, и увидела, что сейчас 11 вечера. Перевернувшись на спину, я посмотрела в потолок. Что это значит? Может, то что я попаду в тюрьму и там умру? Но тринадцатилетних просто так не посадят в Азкабан, и дементоры не умеют говорить… А! Наверное в моём сне школа предстала мне тюрьмой, а учителя – охранниками это тюрьмы! А почему моя душа улетела на небо? Я лежала с этой мыслью очень долго, пока не заснула снова. Сначала вокруг моих мыслей во сне была пустота, обволакивающая меня и приятно успокаивающая мои нервы. Потом вдруг через тьму пробился лучик света. Н крепчал и крепчал, и казалось, что он забирает тьму внутрь себя, превращая в свет. Я проснулась оттого, что меня тормошила Катрина. Я открыла глаза, и внезапно поняла, что мне приснилось. Чтобы выбраться из этого кошмара, в который я окунулась с головой, мне нужно превратить тьму внутри себя в свет и светить впереди себя, и разогнать тучи над головой! Вальбурга Блэк всегда говорила, что люди тянутся к тем, кто знает зачем живёт и не тонет в отчаянии, что нельзя... Что надо биться до конца и не сходить с дороги, которую ты выбрал! Вот оно!Светить всегда, Светить везде, До дней последних донца, Светить – И никаких гвоздей! Вот лозунг мой – И солнца!
Я села на кровати и побежала в ванную, опередив даже Сьюзен, которая была ближе всех к двери. Закрывшись там, я вернула себе первоначальную внешность (спасибо чудо-гелям, достижениям магии), и одела свою любимую школьную юбку и кофточку. Мне чувствовалось, что я знаю, кто я и где должна быть. И всегда отныне буду это знать. Спустившись в гостиную, я усидела, что все глаза повернулись ко мне. Некоторые смотрели со страхом, некоторые с ненавистью, а некоторые с отчаянием. Седрик Диггори смотрел с грустью. И тут я вскочила на стол и крикнула: - Ну и что вы на меня уставились? Не видели никогда? Все испугались, а потом опомнились и затрясли головами. Я, ухмыльнувшись, вышла из гостиной с прямой спиной, а когда зашла в Большой Зал, и увидела Гарри и Рона, то помахала им. И они мне улыбнулись.