***
На следующий день я устыдилась своей минутной слабости ещё сильнее – ну как я могла начать боятся этого места? Но всё равно в глубине души я понимала, что что-то не так. Вальбурга ещё ни разу ха эти сутки не открывала дверь и не разговаривала со мной, а портреты были в каком-то непонятном мне возбуждении, а Кикимер всё норовил мне услужить и даже не бубнил себе под нос. Это напрягало всё сильнее и сильнее, пока однажды я не спросила Вальубргу (не открывая портьер), можно ли с ней поговрить. Та раскричалась. - То есть ты приходишь в родной дом, даже не здороваясь с родной бабкой и через неделю просишься поговорить? Я оторопела от такой наглости. Нет, она, конечно, всегда была такой, но почему-то её злость была наигранной и какой-то пустой, не такой как всегда. - С Вами точно всё в порядке, бабушка? Она поворчала что-то очень тихо и неразборчиво, но потом прохладно заметила: - Это с тобой что-то не так, а я всегда в таком настроении. Я вздохнула. Ну как всегда, если честно. Пора бы привыкнуть. Всё ещё ёжась и вздрагивая от этой холодности и темноты, я пошла осматривать дом. В спальне Сириуса, в которой я не была со времён моего третьего дня рождения, я услышала какой-то шорох, и остановилась прямо перед дверью. Прислонившись к ней ухом, я услышала тихий храп. Шёпот картин, висящих в коридоре, усилился и стал ещё тревожнее. Я приоткрыла дверь, надеясь, что тот, кто в спальне меня не услышит, но она предательски скрипнула. В комнате кто-то всхрапнул и перевернулся. Мне стало ещё более жутко. Тогда я решила, что нужно действовать. Я распахнула дверь почти нараспашку и собралась было войти в комнату, как внезапно увидела, что на кровати спит Сириус, даже не замечая того, что происходит. Я отступила на шаг, а потом припустила по лестнице вниз. Дойдя до портьер бабушки, я насильно их распахнула и заорала: - Какого чёрта! Та в изумлении на меня посмотрела, а потом улыбнулась и мягко ответила: - Ну ты же сама этого хотела, не правда ли? Если я и хотела чего-то подобного, то точно не этого. Из моих ушей начал выходить пар. Я хотела, чтобы Сириус появился в моей жизни свободным человеком и не прятался от меня! Я сейчас я живу с ним в одном доме целую неделю и ничего не знаю! Да я же Гермиону несколько раз в гости приглашала! А тут! Я потопала обратно наверх. Снизу доносились вопли бабушки, которая просила закрыть портьеры. Мне не хотелось этого делать. Я поднялась на третий этаж и, дойдя до комнаты Сириуса, остановилась. Его там не было. Это было что-то из ряда вон выходящее. Я задрожала, да так, что у меня стучали зубы. Едва доковыляв до лестницы, я поняла, что за мной следят. Но я не знала, откуда. Я стояла. Я просто стояла, ничего не делая! На меня напал ступор, и я даже губами пошевелить не могла. Сзади, из коридора, ведущего в ванные, я услышала скрип половиц. Мои мгновенно одеревеневшие мышцы пришли в себя и я нашла в себе мужество развернуться в сторону звука. Там стоял, в упор смотря на меня своими серыми глазищами, Сириус Блэк.***
После этого момента я ничего не помнила. Видимо, я упала в обморок как раз в тот момент, когда я увидела отца. - Касси, ты жива? – с дрожью в голосе спросила Гермиона, только что подбежавшая ко мне. Я с удивлением посмотрела на неё. Откуда? - Ты как тут оказалась? - Мне позвонил твой отец и сказал, что ты в обмороке!! Я сама чуть не упала в обморок! Но он же ещё тебя с Шейлой попутал, а та сейчас с близнецами прохлаждается! Он даже не знает, что у него две дочери! Я закрыла глаза и застонала. Мне очень хотелось, чтобы это был просто глупый сон. - С тобой точно всё в порядке? Гермиона была по-настоящему озабочена, и мне не захотелось её расстраивать. Я села на кровати, и твёрдо спросила: - Кто-то ещё об этом знает? - Нет, только я. Родителям я сказала, что просто поеду на пару дней к тебе в гости с ночёвкой, а твоя бабушка не помнила наизусть ни одного номера, кроме моего. Я облегчённо улыбнулась. Ну хоть что-то хорошее. - И знаешь, - продолжила Гермиона, - мне показалось, будто ты знала заранее, что произойдёт что-то подобное. Ну, ты подсознательно догадывалась… Я подумала, и вспомнила тот панический страх, обуревавший меня всю эту неделю. И ведь правда! Было в этот раз что-то такое, пугающее и таинственное. Даже слишком пугающее, честно говоря. Я устроилась на своей кровати поудобнее, и приготовилась расспрашивать Гермиону, как в комнату заглянула морда Сириуса Блэка. - Ты уже очнулась? В его голос точно было беспокойство, страх и даже лёгкий шок. Я подумала даже, что зря я так всполошилась. Но всё-таки мне очень хотелось, чтобы мне хоть кто-нибудь объяснил, что вообще было вчера. Или когда? - А сколько я в обмороке была? – первый вопрос, который слетел с моих губ заставил Сириуса и Гермиону смутиться. - Ну… - проговорила Гермиона и пошла красными пятнами. – Ну вообще-то уже три с лишним дня! - Я даже успел подумать, что ты умерла от страха. – Добавил отец, всё ещё стоя за дверью и просовывая голову в проём. Мне показалась, что эта поза ну слишком неудобная. Я попросила его войти, и он сел на стул рядом с окном, сложив ногу на ногу. - И что здесь происходит? – я подняла одну бровь. - Я сбежал из Азкабана. Сириус выглядел совершенно спокойным, в отличии от Гермионы. Пока отец смотрел в окно, я его разглядывала. Одет был прилично, голову даже помыл, но это значило только то, что живёт здесь уже давно. И его укрывают местные живые картины. - То, что ты сбежал из Азкабана мы поняли. Что ты делаешь здесь? Гермиона молчала. Она явно чувствовала себя лишней, и очень тихо пятилась в сторону двери. - Гермиона стоять! – сказала я ей, наверное, слишком резко. Сириус вздохнул, Гермиона остановилась и грохнулась на другой стул, который стоял около стола. Она смотрела то на меня, то на Сириуса и в её глазах было такое непонимание, что я даже усомнилась в реальности своей подруги. Но она была совершенно реальной, так как тут же взяла себя в руки и посмотрела на меня совершенно спокойно. - Я прячусь. - Подал голос Сириус. У меня появилось чувство, будто этот разговор очень его беспокоит и тревожит. – Я пришёл сюда в начале июня, и мать согласилась меня укрывать. Её же всё равно никто не посадит. Он помолчал, обдумывая свои слова. - Только я вот чего не понимаю. На этих его словах Гермиона пододвинулась ближе и чуть не падала со стула, потому что теперь сидела на самом его краю. Сириус, тем временем, продолжил: - Вальбурга сказала, что тут появятся две девочки, одной скоро исполнится пятнадцать, а другой только тринадцать. И тут только одна. Тебя как зовут? - Кассиопея, - автоматически ответила я. – А Шейла у близнецов Уизли. Тут Гермиона очнулась окончательно и громко спросила, чуть ли не перебив меня: - Зачем ты сбежал? Этот вопрос был настолько громким, что отец даже подскочил и остался стоять, смотря в упор на Гермиону. Он нахмурил брови, а через несколько долгих секунд внезапно решился: - Я хочу убить Питера Петтигрю.