***
Поезд ехал мимо заснеженных полей, которые сливались с густыми облаками. Небо тоже отливало серебром, и казалось, будто я нахожусь в белом листе, и от этого мне хотелось закутаться в плед. Меня спасала только песня группы «Abba», играющая в радиоприёмнике и Рон с Гарри и Драко, которые пели вместе с радио. Песня поменялась. Парни начали танцевать под «Охотников за привидениями», и тут вошла Гермиона, которую никто не заметил, и Гарри заехал ей в глаз волшебной палочкой. Та заорала, и Гарри, отпрянув, повалился прямо на клетку с совой, Букля возмущённо заухала, Рон начал озираться, не поняв, кто надела столько шума, а Драко забился в уголок и там сидел. Теперь от холода не осталось ничего, кроме картинки за окном. Поезд остановился. Мы приехали, и все выбежал из купе, в котором уже была очередь на выход. Начался затор, а мы были в самой середине вагона – ни вперёд, ни назад. Потом оказалось, что двери просто не открыли вовремя и все просто стояли внутри, вместо того, чтобы выходить. Когда мы выскочили на свежий воздух, на меня дохнуло лесом и зимой, и стало так прохладно и легко, что я радостно закричала, спугнув птиц где-то очень далеко. Внезапно рядом оказался Драко – взъерошенный и без шапки, а на лице была мечтательная улыбка. - Никогда не замечал, как тут красиво. - Это у тебя мировоззрение поменялось, Малфой. Я тоже стояла бес шапки и пялилась на всё вокруг, а в глазах играли маленькие звёздочки, ка всегда, когда я была счастлива. - А я не могу в это поверить, - ответил мне Драко, и направился по снегу в сторону карет. – Не мог же я поменяться за несколько дней. - Прошло две с половиной недели, Дракс, а ты называешь это несколькими днями? - я увязалась за ним, будто мы всегда были лучшими друзьями и каждый день липли друг к другу, хот я единственный, к кому я могла отнестись, как к настоящему лучшем другу пока была Гермиона – мы с ней и правда общались каждый день. Мы ехали в школу и смотрели во все стороны, а когда приехали, то мне очень не хотелось заходить внутрь – так всё вокруг оказалось красиво. Когда все расселись за столы, директор. По традиции объявил нам все сведения, накопившиеся за две недели, и мы принялись за еду, появившуюся на столах. Меня уже давно не удивляла эта еда, но маленький Эрик Норман был ужасно счастлив. Он восторженно рассматривал еду, к которой не успел привыкнуть за полгода учёбы, и радостно рассказывал мне о том, как провёл каникулы. Эрик стал мне как младший брат, ведь я старалась помогать ему с домашними заданиями и рассказывала о разных школьных закоулках. В последнее время меня часто можно было найти в окружении первокурсников, которым я помогала на первых порах. Преподаватели этому умилялись, Гермиона меня подбадривала, попутно сожалея о том, что сама не может мне помочь, а Гарри с Роном не понимали, как можно возиться с такими маленькими идиотами. Мне было очень стыдно за Рона. Он постоянно был зол на всех и решил, будто он пуп земли, которого все должны слушать. Однажды он довёл Падму Патил до слёз, сказав, что та выглядит как бездомная в своей индийской одежде. Мне стало очень даль Падму, ведь на самом деле она выглядела очень даже симпатично. Мне пришлось поговорить с Роном, чтобы тот перестал себя так вести, просила помочь Гермиону и Гарри, но тот никого из нас не слушал. А сейчас он сидел один одинёшенек и ковырялся в картофельном пюре. Я не чувствовала к нему ни капли сострадания – он сам во всем виноват, но тут же , просто мгновенно, я поняла, что раньше я вела так себя по отношению к Шейле. Я всегда считала кого-то достойным зла, хотя все мне говорили, что я должна быть добра ко всем. Так прошёл весь вечер, и я за своими мыслями даже не заметила, как наступила полночь, и я уже сидела в своей кровати. Я очнулась лишь когда в окне блеснула луна и подмигнула какая-то маленькая звёздочка. Тогда я отложила свои мысли в сторону и легла спать, укутавшись в одеяло.***
Утро выдалось морозным, и нам отменили травологию. Услыхав об этом, я развернулась обратно и пошла в библиотеку, чтобы взять дополнительную литературу по нумерологии. Мне нужно было много заниматься по нумерологии, так как она вообще не двигалась с места и я её вообще не понимала. Стоило мне плюхнуться на стул с тремя толстыми книгами, как передо мной появился Фред Уизли с учебником и старыми конспектами. - Где брата посеял? - Он на рунах. - А ты почему не на уроке? - А я не пошёл на руны. Я выбрал прорицания, нумерологию и уход за магическими существами. - А у меня есть руны, они мне очень нравятся. Мне кажется, это очень интересно. - Гермиона твердит мне об этом весь год, но я что-то не верю. Фред открыл учебник и начал записывать информацию на чистый листок пергамента. Я какое-то время смотрела, как он пишет, и потом спросила: - Что пишешь? - У меня проблемы с трансфигурацией. - Ты серьёзно решил начать учиться? – у меня глаза в мгновение ока стали как галлеоны. Я просто не могла поверить, что близнецы могут взяться за ум. - Почему бы и нет. Кому нужны безграмотные продавцы фокусов? Я улыбнулась. - Ты понимаешь нумерологию? - Конечно, чего там не понимать! - А объяснишь мне? Фред отбросил свои конспекты в сторону и начала мне объяснять все темы от начала учебника, а я сидела и кивала, а потом писала. И через три часа мне очень захотелось есть, так что я взяла свои листочки и убежала из библиотеки – на обед.***
Был уже конец января, и мне стало холодно и пусто. Все сидели, уткнувшись в учебники, и лишь иногда слышались звуки шелеста страниц. Вокруг была тишина, причем настолько угнетающая, что мне стало страшно. Это было как тогда, когда я была в доме один на один с папой и не знала, что он там. Сейчас я шла на урок трансфигурации, который был соединён с когтевранцами. Я села за первую парту и вытащила учебник с пергаментом, а потом в гробовой тишине продолжила сидеть, даже не шевелясь. В класс вошёл Артур Хортланд вместе со своей компанией и улыбнулся мне. И я подумала, что у него жуткая улыбка. Он сел прямо за мной, а к нему подсел Тим Малликус. А рядом со мной уселся Ричард Шарп. Я сидела тихо, как мышка, а аудитория постепенно наполнялась людьми. - Здравствуйте, ученики. Это произнесла МакГонагалл, едва войдя в класс. - Сегодня у нас диагностическая работа, которую попросила провести мадам Помфри, так как мы давно не проверяли психическое состояние учеников. - Мы не шизофреники! – крикнула кто-то с последних парт, и весь класс шумно развернулся. Профессор МакГонагалл ничего не сказала, а просто пихнула мне с Шарпом тексты диагностических работ.***
Седьмого февраля был турнир по квиддичу. Пуффендуйцы проиграли когтеврану, и поэтому наша сборная не выходит в финал. Капитан очень расстроился, ведь мы шли на кубок школы. Я про себя ухмыльнулась, ведь зря они взяли Бэрроу в загонщики – он даже не способен с нормальной силой по мячу ударить. И что, что я девчонка? Я ничем не хуже Бэрроу, и даже лучше. Я пошла с поля, и рассматривала окрестности, когда ко мне подбежал Гарри. - Ты расстроилась? - Нет, конечно. Это же не я проиграла, а наша команда, было бы из-за чего расстраиваться. Гарри помолчал. - Ну вы же на одном факультете учитесь, вы одна семья. - Ты же не расстраиваешься, когда ваша команда проигрывает. - Согласен, - Гарри мне улыбнулся и пошли в школу. – Ты что делаешь на пасхальных каникулах? - У меня папа женится, я поеду в Лондон. - Круто. Я никогда не видел свадеб. - Наверняка это что-то скучное, - сказала я. – Но я же не смогу не пойти, ведь это было бы неприлично. - Ага. Мы дошли до лестницы, и нам пришлось попрощаться – Гарри шёл наверх, а я вниз.