Следующий день после испытания был очень спокойным и тихим, даже незаметным по сравнению с этим гамом и шумом во время испытания. У меня вечером сильно разболелась голова от этого всего, хоть оно и было таким красочным и прекрасным. Наутро я встала, и как обычно пошла на уроки, не думая ни о чём, кроме того, что нужно познакомиться с Крамом. Господи, опять эти детские идеи подружиться… На самом деле это очень сильно запутывает. Ты начинаешь чувствовать себя взрослой, но внутри тебе плавают мысли, которые жили в тебе в детстве, и ты не понимаешь, взрослеешь ты или это просто вымысел твоего разума, который уже не знает, что и думать.
Я тщательно конспектировала главу по трансфигурации, когда Гермиона, сидевшая рядом, спросила меня:
- Говорят, ты сразу после испытания ушла в спальню?
- Да. Мне хотелось написать Исме письмо.
- Кому?
- Парню моему.
- Но вы же просто переписываетесь. Парень по переписке?
- А почему бы и нет! Мы же в разных школах учимся и не можем часто встречаться!
- А летучий порох? Ты можешь переместиться туда на полчаса и потов вернуться обратно! Волшебникам никогда не мешали расстояния!
Это была идея. Нужно было обязательно так и сделать после уроков, ведь сегодня у меня отменили нумерологию, потому что профессор заболела…
Как только звонок с последнего моего урока прогремел на весь Хогвартс, как я тут же побежала в гостиную, дабы успеть первой туда и не показать никому своего волнения. Я ворвалась в пустую гостиную пуффендуя, как всегда сияющую теплотой и жёлтым светом, но мне она не казалось такой, как ранее – светлой и яркой. Сейчас она была тихой и пустой, насколько более такой же она не была. Я подошла к камину, полная сумасшедшего ожидания я воодушевления, и чтобы освежить в голове название школы, я достала из кармана маленькую записулечку, на которой было написано название его школы и комнату в которой он жил. «132 комната в Мерлинс Скул». Я, слегка дрожа, вошла в камин, взяв горстку летучего пороха, и твёрдо сказала:
- 132 комната Мерлинс скул!
Господи, это обволакивающее ощущение я очень хорошо помню ещё с первого моего путешествия через камин, когда мне было всего-то семь лет. Я была всего лишь маленькой девочкой, жаждущей чудес, о которых и не слыхивала тогда. Но сейчас я уже много старше – мне четырнадцать лет, и я уже не боюсь этого обволакивающего тепла и на душе моей светло, её греет свет и тепло огня, тянущегося языками прямо ко мне. Наконец и я прибыла на место назначения, и мне, в какой-то степени повезло – в комнате не было никого, кроме одного парня – вероятно, Мартина Виггина, про которого Исма писал «высокий и статный, просто красавец, но жуткий неумёха, и способен сломать и потерять всё, что ему поручишь». Как я узнала Виггина? Исмаил присылал мне его фотографию с подписью.
Пока я его рассматривала, Мартин меня заметил.
- Ты что тут делаешь?
- Мне нужно встретиться с Исмаилом Османом.
Я глянула на него так, что парень аж задрожал, но всего на несколько секунд, и вскоре он уже с лёгкой улыбкой унёсся из комнаты, чтобы найти мне Исмаила. Знаете, я очень ждала этой встречи, ведь мы с ним не виделись с того момента в театре, а он мне предложил встречаться – моё сердце трепетало перед тем, что случиться буквально через миг и я, теребя свою школьную форму, дева не падала в обморок, а пальцы мои были холодны, как лёд. Наконец-то, спустя такое долгое для меня время томительного ожидания человек, которого я так ждала, появился в комнате, и бросился ко мне, и мы долго стояли, прижавшись друг к другу, не говоря ни единого слова.
- О, наконец я увидел тебя после стольких дней! – еле слышно сказал Исмаил, и отстранился ненамного.
Стоило мне на него посмотреть, как я влюбилась в него ещё больше – его лицо было всё тем же – слегка загорелым, обрамлённым тёмными кудрями, но в глазах не было той рассеянности и детской запутанности, которая была у него летом. Он поменялся за это время и стал намного удивительнее внутри, что я ещё сильнее захотела проникнуть во все его тайны и чувства… Исма был высоким и сильным, с длинными пальцами на руках, и я в его объятиях казалась маленькой хрупкой куколкой из фарфора. Мои тонкие руки обнимали его после четырёхмесячной разлуки, и я вдыхала его аромат, чтобы запомнить на всю жизнь.
- Знаешь, что мне сказал Мартин, когда нашёл меня? Что в нашей спальне ждёт некая мисс англичанка. Я не поверил тогда, и не в то, что ты не можешь прийти, а в то что тебя посмели назвать мисс. Но оказалось, что ты правда Мисс, причём с большой буквы.
Я вновь обняла его, и, наслаждаясь его тембром голоса, почувствовала себя счастливее, чем когда либо. Внутри меня снедало какое-то незнакомое чувство, желающее видеть и трогать его каждый час, каждую секунду, но что-то другое противилось этому и осуждало меня в моих чувствах и нежностях, будто я не должна была любить его и чувствовать себя хорошо в его объятиях… Но меня побуждал не мозг, а сердце и оно билось, нет, колотилось, и внутри меня горело что-то неотвратимое, то, что мешало мне забыть о нём и я только сильнее чувствовала, когда не видела его…
- Ты очень похорошела за последнее время, ты стала просто волшебной феей…
- Но это не так, - шёпотом сказала я, прижимаясь к нему, словно котёнок, жаждущий тепла. – Я вовсе не фея и не могу ей быть… Я просто девушка, которая в детстве была немного слишком гиперактивной.
Исма от меня отошёл и посмотрел на меня немного расстроенно, но вместе с тем и обеспокоенно. Он взглянул на меня, и медленно спросил:
- Ты не хочешь быть взрослой, ты хочешь всегда оставаться в молодом возрасте и никогда не умереть, чтобы твои мысли и чувства, а может и достижения не пали прахом.
- Да! Я хочу быть ребёнком! Не хочу, чтобы меня считали Мисс!
Я разрыдалась, поняв, что с одной стороны меня тянет это прекрасное еле уловимое сумасшествие, которое может быть лишь у влюблённых, а с другой стороны на меня давило счастье детства, когда я делала всё что угодно и взрослые умилялись. Я понимала, что нельзя просто так вернуться обратно, без последствий, но решила пока не идти вперёд, к будущему Мисс Блэк, которой мне следовало стать, причём в ближайшее время. Я решила остановиться немного и остановить время вокруг себя, но не стоило делать этого так резко.
Я подошла к Исме вплотную и как можно нежнее поцеловала его в губы. Мне казалось, что тепло разливается по всему моему телу и течёт оно прямо от моих губ. Я обняла его как можно нежнее и продолжала целовать, и он мне ответил. Мы целовались очень долго, пока не кончился воздух, а потом я сказала ему:
- Я не хочу торопить время, но оно само торопит меня. Я очень тебя люблю, но нам ещё рано думать о чём-то большем. Ты… Ты пиши мне, не забывай меня. Эти письма останутся с нами, и с нашими детьми, внуками и правнуками. Но я не могу жить, понимая, что мне всего четырнадцать, а веду я себя как взрослая. Хочу побыть ребёнком хоть чуть-чуть.
Исма посмотрел на меня немного грустно, будто тоже чувствовал ту грусть. Он хотел было сказать что-то резкое, но потом передумал, и превратил это в слова прощания.
- Ну хорошо, что ты решила, как ты хочешь прожить этот год и своё ближайшее время. Я буду тебе писать, но знай, что я разочаровался в тебе – ты закрыла внутри себя мисс Блэк, и возможно на долгое-долгое время. Никто, кроме меня не скажет тебе, что ты могла закрыться сейчас не на несколько лет, а на всю жизнь. Но я запомню эти твои слова, увековечу их в стихах и напечатаю в сборнике, который уже через месяц отдаю в печать. И знаешь, я буду тебя любить. Хоть это будет мне больно, хоть я буду знать, что ты хочешь задержаться в прошлом, но я буду любить тебя и любить твоё будущее.
- Я тебе отвечу на любое письмо и помогу с любым вопросом, но мне ещё рано быть чьей-то девушкой – я не определилась ещё, взрослая я или ребёнок.
- Я тебя понимаю.
Исма смотрел на меря немного грустно, как будто мы расставались навсегда, но я чувствовала что перед нашим расставанием пройдёт ещё много счастливых часов вместе, и совершенно этого не боялась. Я не хотела нашей разлуки, и поэтому мне было больно, и внутри меня жгло. Но я знала, что по другому поступить не могу.
***
Сегодня я встречусь с Виктором Крамом – мы договорились о встрече рядом с озером. Я не ожидала чего-то волшебного от встречи, особенно на следующий день после того, как решила закрыть внутри себя Мисс Блэк на некоторое время. Я даже не представляла себе, на какое время она спрячется внутри меня.
Зато мне было очень легко на душе – она будто стала тоньше и проще.
Сейчас я сидела в гостиной факультета и делала домашние задания, навалившиеся на меня как снежный ком. Сейчас я корпела над древними рунами – нам нужно было сделать два рунических перевода к пятнице. Один текст я должна была перевести в руны (текст содержал около пяти страниц), и другой – с рун на английский (этот текст был всего три страницы). Сейчас у нас пошли крупные и довольно сложные переводы художественных текстов, и нужно было не только перевести, но и придать тексту какую-то изюминку.
Наконец я посмотрела на часы и поняла, что уже опаздываю. Бегом выйдя из здания, я направилась к озеру быстрым шагом. На том месте, где мы должны были встретиться уже стояла слегка сгорбленная и мрачная фигура Крама.
- Привет, - улыбнулась ему я, а он посмотрел на меня с лёгким недоверием.
- Ну здравствуй, вижу, ты не одна из моих фанаток. Или прикидываешься?
- А смысл прикидываться, если я могу показать правду?
Мои слова прозвучали слегка с вызовом, но квиддичный игрок мне поверил.
- Ты была на финале кубка? – спросил он, уже не стесняясь и не подозревая меня.
- Нет, - ответила я, не пытаясь даже вспомнить обрывки разговоров. Я же сказала, что собираюсь показывать правду.
- Знаешь, я ещё не встречал таких девушек, которые говорят, что думают мне в лицо. Обычно они либо пытаются скрыть всё, что можно скрыть и выпятить всё, что можно выпятить.
Это было даже в какой-то мере смешно, но я воздержалась от смеха, а лишь слегка улыбнулась. Я, если честно, вообще не знала, как казаться интереснее и индивидуальнее, но всё же у меня это получалось. По крайней мере пока.
Нет, я ни в коем случае не хотела стать девушкой Крама! Я была полностью отдана поэту из Мерлинс Скул!
Я искала новый образ себя – необузданный, но притягивающий, чтобы на меня смотрели с восхищением, но и с уважением. Мне так хотелось быть на высоте – по крайней мере теперь. Наверное, чтобы доказать себе, что я всё равно чего-то стою, после вчерашнего-то разговора.
- Как тебя зовут?
- Кассиопея.
- Виктор, можно Витя.
Он протянул мне руку и я её с радостью подала. Моей кисти, кстати, можно было позавидовать, и не потому, что она трогала кисть известного спортсмена, а потому что выглядела на удивление красиво по сравнению с чужими руками в это время года. Даже у Лаванды Браун были цыпки и потрескавшиеся ладони. Ужас!
- Приятно было познакомиться, - сказала я ему. – Это гитара?
Я указала на специфическую сумку и Витя, подтвердив мои слова, достал оттуда обычную походную гитару, на которой и я сама могла сыграть пару песенок, особенно мне полюбившихся.
- Сыграть что-нибудь? – спросил он, усевшись прямо на траву около озера.
- Да, давай.
Я тоже уселась рядом. Витя начал перебирать струны, и запел по-русски.
Белый снег, серый лед
На растрескавшейся земле
Одеялом лоскутным на ней
Город в дорожной петле
А над городом плывут облака
Закрывая небесный свет
А над городом желтый дым
Городу две тысячи лет
Прожитых под светом звезды по имени Солнце
И две тысячи лет война -
Война без особых причин
Война - дело молодых
Лекарство против морщин
Красная-красная кровь
Через час уже просто земля
Через два на ней цветы и трава
Через три она снова жива
И согрета лучами звезды по имени Солнце
И мы знаем, что так было всегда
Что судьбою был больше любим, -
Кто живет по законам другим
И кому умирать молодым
Он не помнит слова "Да" и слова "Нет"
Он не помнит ни чинов ни имен
И способен дотянуться до звезд
Не считая что это сон
И упасть опаленный звездой по имени Солнце
Я слушала, хоть и ничего не понимала. Я тоже захотела что-нибудь спеть.
First things first
I'ma say all the words inside my head
I'm fired up and tired of the way that things have been, oh-ooh
The way that things have been, oh-ooh
Second things second
Don't you tell me what you think that I can be
I'm the one at the sail, I'm the master of my sea, oh-ooh
The master of my sea, oh-ooh
I was broken from a young age
Taken my sulking to the masses
Writing my poems for the few
That look to me, took to me, shook to me, feeling me
Singing from heartache from the pain
Taking my message from the veins
Speaking my lesson from the brain
Seeing the beauty through the...
Pain!
You made me a, you made me a believer, believer
Pain!
You break me down and build me up, believer, believer
Pain!
Oh, let the bullets fly, oh let them rain
My life, my love, my drive, it came from...
Pain!
You made me a, you made me a believer, believer
Вите понравилась песня, и он спросил, не занимаюсь ли я этим профессионально. Я ответила, что нет, но это заставило меня задуматься – а почему бы и нет? Ведь все говорят, что я круто пою и мне стоит заняться чем-то подобным. Папа даже записи просил, чтобы знакомым хвастаться.
Всё! Летом пойду на подработку куда-нибудь, где поют. Тогда меня заметит какое-нибудь агентство и предложит сотрудничество.
- А ты не хочешь выучить болгарский? – спросил меня Витя, когда мы закончили разговор о музыке. Оказалось, что Витя очень любит музыку и довольно хорошо знает певцов и певиц разных стран и времён.
- Не знаю. Я сейчас знаю только английский и французский, и то потому, что бабушка заставила выучить его. Я никогда не интересовалась языками.
- А как мне кажется, тебе было бы полезно выучить какой-нибудь язык, который знают не все, например болгарский, польский, нидерландский, ил ещё какой-то. Не такой, как китайский или испанский. Тогда ты сможешь вплетать слова на этом языке в песню, и потом тебя буду спрашивать, что это значит и как переводится.
- Согласна. Может, и правда выучить болгарский. Вот ты ведь очень хорошо умеешь по-английски, а я на твоём языке ни слова сказать не могу.
- Давай завтра встретимся в шесть тридцать в Большом зале и начнём? Лучше начать как можно раньше.
- Давай.
- Пока, - сказал Витя и пошёл к кораблю.
- Пока, - сказала я и тоже двинулась к своему обиталищу.
