Мисс Блэк

       Вечером десятого мая Дамблдор вместе с Гарри отправились за крестражем. Я, ЭмДжей, Гермиона, Рон и Драко оставались в школе, и уже распределяли все роли. Школу мы так просто не сдадим. Мы понимали, что Дамблдор должен умереть, но это была часть плана — он сам знал, что скоро умрёт и всё подстроил под себя. Главное, чтобы все наши остались живы и никто не понял, что Малфой — предатель, а то и его, и тётю Циссу засадят в Азкабан к Люциусу Малфою. Нам этого не надо.        Самой важной для нас задачей было спасти учеников. Но мы не успели создать и воплотить наш план — Пожиратели смерти ворвались в школу как раз в тот момент, когда мы с ЭмДжей заканчивали первую часть нашей идеи. И именно поэтому всё пошло наперекосяк и мы могли испортить всё.        Но надо было собраться.        Мстители уже бросились в бой, когда ОД начал защищать стены школы снаружи. Учителя поставили защитный барьер, но без Ордена Феникса наши силы были немного меньше, чем у Воландеморта.        Ужаса я не чувствовала — только спокойствие и желание работать. Я руководила теми, кто не знал в какую сторону бежать и кого спасать, но в дыму сама могла получить ранение или умереть. Решила не думать об этом.        Когда слышались крики о помощи и грохот падения, внутри у меня всё сжималось от ужаса, но я не теряла голову — старалась не терять. Но не всегда это получалось. Когда неподалёку от меня упала от очередного Ступефая Гермиона, я бросилась было к ней, но споткнулась о тело одного из Пожирателей. Упав на пол я лежала там и корчилась, не думая о том, что я вообще-то ещё способна стоять на ногах и делать что-то… В голове помутилось — я орала как резаная, думая, что Гемриона умерла, а потом внезапно схватилась за её руку и отчётливо услышала пульс…        В месиве людей, которые бегали, стонали, корчились, падали, дрались и просто лежали без сознания на полу было сложно передвигаться. Но я двигалась в сторону входа в школу, где прорывали защиту ОД самые лучшие воины Тёмного Лорда. Наконец, оказавшись там я поняла, что Орден Феникса прибыл и моя помощь уже не нужна именно здесь — на входе в школу, и, обернувшись, я, в непонимании и немного оглушённая от криков и суеты, не замечая ничего и не зная, что мне делать и я просто пошла по коридору, спрятав свою палочку. Никто не обращал на меня внимания. Никто. Пока я не врезалась в Алекто Кэрроу.        Женщина с визгом послала в меня Круциатус, и я начала вопить от боли, а когда упала на спину и начала извиваться, все мои мысли свернулись в клубок и я потеряла сознание.

***

       В Большом зале было очень шумно. Все сновали вокруг больных, а я всё лежала и думала, почему так болит голова и как я оказалась здесь, под огромным созвездиями космоса. Подо мной было что-то мягкое и пушистое, но я не могла даже рукой пошевелить, чтобы узнать, что это. Сильно кружилась голова, и меня тошнило. Я понимала, что меня вот-вот вырвет… — Кассиопея, ты очнулась! — послышался расплывчатый голос вдалеке. Кто же это говорит? Гермиона? Мама? У них похожие голоса…        Я закрыла глаза и попыталась немного успокоить свой мозг. Через минуты две я вновь распахнула ресницы и увидела перед собой маму, которая в ужасе смотрела меня. Я попыталась сесть, и в спине сразу почувствовала довольно резкую, но не сильную боль. Усевшись, я поняла, что долго сдиеть не смогу, и решила перейти к делу. — Кого убили?        Слова заплетались, но в конце концов я таки соединила два слова. В этот момент я почувствовала себя маленьким ребёнком который только учится говорить — язык словно забывал, как ему двигаться.        Мама разрыдалась. — Только Дамблдора… Ах, как печально… Знаешь, завтра после обеда похороны…        Мама как маленькая девочка вытирала с глаз слёзы. Я просто обняла её, и мама обняла меня в ответ. Она пахла чесночным хлебом и малиной. Мама всегда так пахла.

***

       На похоронах Дамблдора меня не было. Я просто физически не могла там присутствовать, и поэтому просто сидела в Больничном крыле с несколькими учениками и Биллом Уизли. Они с Флёр собирались сыграть свадьбу этим летом и я была очень рада за них.        В голове всё ещё немного гудело, а в глазах как будто увеличили резкость. Все вокруг спали мне было очень скучно сидеть тут в одиночестве и молчать. Вдруг послышались шорохи, и Билл Уизли сел в кровати. На лице у него были глубокие шрамы. — А где все? — вполголоса спросил он у меня, так как я единственная была в сознании. — На похоронах. Ты же знаешь, что Дамблдор мёртв? -Ага. Печально, конечно. Я и не представляю, что будет завтра и вообще в будущем… — Альбус Дамблдор был великим волшебником. Но у каждого человека время быть великим волшебником начинается и заканчивается, а иногда довольно внезапно.        Я попыталась изобразить печальную улыбку, но она была похожа скорее на оскал — мои мышцы не очень меня слушались. — А что с тобой случилось? — спросил Билл. — Алекто Кэрроу со мной случилась, — я отвернулась, вспомнив, что когда я корчилась внизу, то внутри меня возбудились воспоминания о ночи, когда меня утащили в лес… — Сожалею. Но ты не виновата. — Я могла увернуться и убежать. Но я этого не сделала. — Все по-разному реагируют на войну и подобные вещи, ты же впервые была на поле боя! — попытался оправдать меня Билл, но я отвернулась к стенки и горько, хоть и беззвучно, заплакала, понимая, что делаю глупость и Уизли прав.

***

— Мы перенесёмся через портал, — сказала мне мама и мы, вместе с вещами, исчезли, прикоснувшись к старому расписному чайнику.        Дома было очень тихо и спокойно. Кикимер готовил ужин, и из кухни тянулся запах гуляша с картофелем и того самого чесночного хлеба, который появился в нашем меню, когда мама переехала к нам жить.        В доме было спокойно и тихо, и никто не мешал. Вот только после вторжения в школу я стала абсолютно другим человеком. Мне больше не хотелось абсолютной тишины — мне казалось, что так не бывает. Наверное, Аластор Грюм так же чувствовал себя после первой своей битвы, и чувствует так по сей день. Он просто не верит, что обычная тишина не скрывает какой-то тайны.        Сейчас я сама была тайной в этой мирной и непривычной для меня тишине.