***
После того, как мы наобнимались, я восторженно рассказывала о своих приключениях и о том, как лихо в детстве пудрила братьям мозги. Гаара улыбался и иногда понятливо кивал, тоже пересказывая некоторые моменты из своей жизни. Мне было очень непривычно чувствовать такую близость с противоположным полом, но и внимание приятно. Собаку но слушал меня внимательно. Не перебивал. А порой даже подшучивал, что добавляло мне радости. Так... ведь должно быть? Так ведь положено вести себя соулмейтам? Верно же? Божечки, это такой ответственный момент, что страшно. Вдруг оплошаю.. напортачу.. и уничтожу начало моей новой жизни. А красноволосый, видя, как я нервничаю, притянул к себе и надежно обнял. Тем самым дав понять, что не нужно нервничать. — Знаешь, я никогда раньше ни с кем не сближался. У меня не было друзей, родителей. Да даже если они бы были, то не стали бы обращать на меня внимания. И я рад, что встретил тебя. Рад, что именно ты стала моим соулмейтом, и именно той, кто понимает мои чувства. Хороми, я благодарен тебе. Хоть и знакомы пару часов. - на последние слова смеюсь и крепче прижимаюсь к Гааре. Да... впервые, за столько времени, мне удалось почувствовать себя... нужной... Улыбаюсь и тащу Собаку но в сторону своего дома. Там сейчас наверное Кушина готовит, но не думаю, что он её увидит. Потому не стоит волноваться по этому поводу. Весело напевая песенку, упрямо веду его в сторону своего дома, понимая, что парень не слишком-то и сопротивляется, а наоборот, идет спокойным шагом, изредко срываясь на бег. Сейчас, мы никого не видели. Были только я и он. И мне это нравилось. По счастливому блеску в глазах красноволосого, ему тоже нравилось такой настрой. Вот и нашлись две одинокие душонки, ранее ищущие поддержку в родных людях. Как же давно мне не приходилось так себя вести. Раскрепощенно, показывая эмоции другим, радостно жмурясь от солнца и крепко прижимаясь к груди. Ух, аж стишок вышел. Хихикаю, мило улыбаясь смущенному джинчуурики Ичиби. Дойдя до дома, заталкиваю парня в помещение, попросив снять обувь. Повинуясь, он идет следом за мной на кухню, где я стараюсь не обращать внимание на готовящую Кушину, что со странным взглядом следила за мной, а потом, когда вошел Гаара, и за ним. Зеленоглазый, что удивило меня, перевел взгляд на женщину. Он придирчиво осмотрел её и кивнул своим мыслям. Я же стояла в ауте. — Как я понял, Вы близкий человек Хороми? - задал вопрос мальчик, введя в восторг химе. Её радостно раскрытые глаза не сулили ничего хорошего. Мне. — Ты видишь меня?! Какое счастье! Хоть с кем-то могу пообщаться, кроме Хороми и других призраков. Парня перекосило. — В-вы что.. мертвы? - осторожно спросил сын Казекаге, боясь привести в гнев жену Четвертого. Та лишь добродушно рассмеялась. — Конечно! Уже двенадцать.. нет, тринадцать лет как! Уже особо и не переживаю по этому поводу. Мое имя Кушина, мальчик. - женщина игриво подмигнула. Гаара медленно, но верно, окрашивается в цвет своих волос. Мило хихикаю и обнимаю соулмейта, демонстрируя аловолосой наши метки. Видя это, жена Четвертого умиленно прикладывает руки к груди и бубнит себе что-то под нос, находясь в полубреду. А пока она находится в трансе, мы по быстренькому свалим. Верно? Утащив в комнату Собаку но, посадила его на кровать и стала рассказывать, почему она здесь. А потом спросила, как он её увидел. Но на вопрос ответил не он, а Шукаку. Сказал, что парень чуть не умер, побывав в клинической смерти. А потом спросил меня, каким образом вижу её. Ну, сказала, что понятия не имею. Это правда, до сих пор не понимаю из-за чего вижу аловолосую. Ну, мне все равно. Главное есть та, которая сможет утешить. — Гаара-кун, а ты надолго в деревне? Или только на экзамен? Джинчуурики потер макушку. — Только на экзамен. На дольше не дадут остаться. - досадно морщусь. Ну вот. Только неделя отдохнуть и познакомиться поближе с Гаарой. А потом и нас запрягут. Уверенна. — Значит, это время надо провести с пользой. Кушина-са-а-н! На мой оклик, женщина немедленно появилась в комнате и забавно щурила глаза. — Да-а-а? Сбрасываю веселость и холодно смотрю в глаза. Узумаки вздрогнув, резко потеряла шутливость и хмуро смотрит на красноволосого. Тот, не понимая такого настроя, растерялся и не понимает в чем дело. — Так это ему нужна помощь? Киваю. — Ладно. Гаара-кун, только не бойся. Мы изменим печать с Биджу и все. Вам потом обоим будет комфортно. - видя, как красноволосый побледнел, она поспешила объяснить ситуацию. Тот кивнул и расслабился. А я подготовила чакру для Кушины и дождалась, когда она приготовит печати. Затем, мы начали процедуру. Будет страшно и жутко.***
Черноволосая нервно сжала край туники, когда они с Кушиной оказались в подсознании Гаары. Здесь совсем не так, как представляла Хороми. Пол состоит из воды, а дальше пустота. Темно, как в бочке. Глухо кашлянув, Учиха посмотрела на женщину, что смотрела на все красоты с сожалениям. Думает Хороми, что у них одно и то же мнение на счет Биджу. Бедные звери. Аловолосая уверено сделала шаг вперед, а потом еще и еще. Нужно исправить то, что натворили эти люди. Исправит то, что еще можно. Помочь Ичиби. Облегчить боль от страданий. Да. Верно. Хороми боязно ступила вперед. Вода держала её на поверхности, но все равно жутковато идти. Вдруг упадет вниз и утонет? Нет, безусловно она не умрет в этом месте. Но паническая атака будет. В реальном мире. — Ичиби? Где ты? - задала вопрос Кушина, напугав тем самым Хороми. — РРрраааа! КТО ЗДЕСЬ!? Учиха спряталась за юбку Хабанеро. Женщина успокаивающе погладила её по голове. — Шу-сан! Это я, Хороми! Со мной Узумаки Кушина, она поможет снять Ваши цепи и создаст просторную клетку, где Вы сможете делать то, что захотите! Перед ними расплылось пространство и из него вылез енот, ворчливо говоря о том, что ей следовало предупредить его. — Мм? Узумаки Кушина? Бывшая джинчуурики Девятихвостого? Почему ты жива? - тануки сощурил глаза. Узумаки поморщилась, но натянула улыбку, искреннюю и желающую помочь. — Я мертва. Здесь только, благодаря Хороми. И мы хотим помочь. Прошу, покажи печать. Тануки ощерился, но перед ними всплыла изуродованная печать, запрограммированная на подчинение Биджу. Кушина неприлично раскрыла рот от этого и громко, гневно браня тех, кто ставил это убожество. Такое причинит боль не только Ичиби, но и самому джинчуурики. Бедный мальчик, думает Кушина, сколько же боли ему пришлось вытерпеть? Нет, не ему. А им. Аловолосая тяжело вздохнула и взяла в руки подготовленную печать из рук помощницы. Сорвав ту, она быстро начала перечерчивать иероглифы, пока Шукаку не вырвался. Наклеив печать, Узумаки отошла от неё и придирчиво осмотрела. Затем добавила несколько штрихов и хлопнула в ладоши. Тотчас же, с Ичиби начали пропадать цепи, ошейник и иглы, воткнутые по всему телу. Однохвостый расслабился и блаженно прикрыл глаза. Вода стала утекать, а на её место приходил песок, заполняя все. Выросли песчаные деревья, появилось небольшое озеро. Место осветила луна, а на небе рассыпались звезды. Шукаку вздохнул. Он слабо прошептал двум особям женского пола: — Спасибо... И их вытолкнуло из подсознания.