Ad astra per aspera

Сара ненавидит жаловаться. Даже когда непролитые слёзы готовы вот-вот выплеснуться, вырваться из железного плена установки «никогда не плакать». Это трудно на самом-то деле. Скотт без труда находит общий язык со всеми, будь то дети во дворе или взрослые. Он обаятельный, улыбчивый мальчик, со встрёпанными пшеничными прядями, делающими его похожим на маленькое солнышко. Посмотришь на такое чудо – и сразу легче на сердце. Сара любит брата всей душой, но иногда завидует ему так сильно, что становится горько-горько от осознания собственной эгоистичности. Кажется: у близнеца есть то, чего нет у неё самой. Несправедливо. Райдер-младшая предпочитает людскому обществу книги. В них всё просто и понятно: вот добро, вот зло, а вот герой, который обязательно победит в конце. Эллен качает головой и просит дочь подольше гулять на улице. В пять лет не засиживаются дома, с серьёзным выражением на детском личике зачитываясь выдуманными приключениями. В пять лет творят свою историю, полную собственных побед и поражений. Девочка послушно идёт гулять, протащив в рюкзаке очередную печатную (отец выспросил через видеосвязь, чего его «маленькая принцесса» хочет на день рождения). Сара была бы рада увидеть папу, но тот застрял в очередной «горячей точке» на карте Галактики. Печатные книги в коробке, обтянутой голубой лентой, выглядят почти откупом. Но девочка растягивает губы в улыбке, так, будто, и правда, счастлива. События, рассказанные авторами книг, увлекают. Можно забыть на время про проблемы жизни реальной. До тех пор, пока брат безошибочно не отыщет её убежище на старом-старом дереве в саду, и не затащит в очередную бессмысленную детскую игру. Скотт любит сестру, и опекает её так сильно, словно он безоговорочно в ответе за неё не только перед самим собой, но и перед кем-то выше и строже. Эта забота душит и оставляет глубокие рубцы в душе. Друзья брата с неохотой принимают в игры его сестру, обычно молчащую. Когда же она говорит, то дети с трудом понимают смысл фраз. Саре трудно с другими людьми, какое-то смущение, внутренний барьер, не дают высказаться понятно и чётко. Вместо – тихое бормотание, перемежаемое заиканием. При том, что у девочки всё в порядке с речью. Только вот, когда на неё обращены взгляды других, Сара испытывает одно желание – ускользнуть за спину брата. Но так не должно быть всегда. И девочка, зная лишь один способ получить необходимые знания, вновь обращается к книгам. Экстранет – бездонный океан информации, полон полезных сведений. Книги по психологии сложны для понимания ребёнка, но даже так кое-что усваивается. Сара улыбается, и улыбка эта совершенна в своей естественности и не искренности. Людям, однако, нравится. Как и простые предложения, сказанные звонким голоском. Она будто играет в спектакле, где ей отведена главная роль. Наблюдать, говорить, только если уверена в необходимости этого, и улыбаться, даже когда оскорбляют. Просто, но, одновременно, и сложно. А ещё правильными (и уместными) словами человек легко подталкивается в нужном направлении. Сара ласково ерошит волосы брата и думает: «Прости, Скотти, больше экспериментировать на тебе не буду. У тебя жуткая сестра. Но я постараюсь, чтобы ты никогда этого не узнал». В школе девочка привыкает к себе новой. Одноклассники принимают её спокойно, а, значит, со своей задачей Сара справилась. Страх перед другими людьми ушёл. Теперь бы деть куда ощущение, что идёшь по трескающемуся под ногами льду… Одно неверное слово, одна ошибка в поведении – и всё будет разрушено. Ну а пока спектакль продолжается. Родители уверены, что изменения в их дочери - заслуга психолога, на сеансы которого они возили Сару каждую пятницу. Девочка не разочаровывает их. Доктор Брейн обращается с ней, как с маленьким глупым ребёнком, и, увы, профессиональной помощи оказать не может. Впрочем, Саре не впервой справляться самой: самостоятельности учишься на удивление быстро, когда есть стимул. Алек – суровый, но справедливый родитель. Но даже он не может устоять перед умоляющим взглядом дочери. В десять она похожа на ангела. Хрупкая частичка его Вечности, воплотившая в любимую дочурку. Отец ограждает её от сурового мира взрослых, никогда не рассказывая, как Скотту, о прошедших операциях. Там бывают и потери, и ранения, и последствия его, Райдера, приказов. Сара, его маленькое счастье, так похожая и не похожая на свою мать, о подобном не должна знать никогда. Потому, наверное, сына он тренирует без всякой жалости. Скотту должно хватить сил уберечь их обоих. В детских пальчиках с короткими розовыми ноготками, как острые когти смертельно опасного хищника, скрывается такая сила, что становится страшно. Почему именно у его, Алека, дочери проявилась эта чёртова биотика?! А Сара довольно смеётся, когда кубики, послушные движению руки, приподнимаются над полом. Ей не нужно знать, сколько бумаг пришлось подписать родителям, чтобы дочь не забрали в специализированную школу. Почётное N7 выручило и в этот раз. Но когда-нибудь не хватит и его. Сара почти не умеет «читать» людей. Пробует, ошибается и с каждой попыткой всё лучше разбирается в хитросплетениях человеческих эмоций. Ей богу, понять турианцев и кроганов гораздо проще! Вот долг, вот ярость, вот преданность. В людях же поди разбери… Потому первая любовь приносит лишь разочарование. Мальчик из параллели остаётся тем, кто не принял самый великий дар. И спустя годы Первопроходец будет благодарен ему. А сейчас, в суровом настоящем, Скотт аккуратно собирает пальцами крупные капли со щёк сестры. Внутри бушует ураган, готовый вырваться наружу и уничтожить недоумка. И буря случается. Синева плещется в глазах, синева бежит по венам и ударяет сконцентрированной волной злости и боли, одной на двоих. Без импланта – всего лишь толчок, отбрасывающий человеческое тело на несколько футов. Удара кулаком хватает, чтобы завершить начатое. Что-то склизкое, чёрное внутри рокочуще мурлычет от удовольствия. Сара обнимает брата со спины, не позволяя причинить ещё больший вред. И зверь, запрятанный в самые глубины разума, на время затихает. На Цитадели искусственное небо всегда безоблачно. Под ним приятно поваляться на травке в парке Президиума, бездумно пялясь ввысь. И читать книги тоже приятно, конечно. Как раз достаточно света в любое время суток. Сара редко выбирается из дома, когда не нужно идти в школу или к друзьям. Это непривычное «друзья» отзывается теплом в груди – раньше у неё был только брат. Скотт, кстати, быстро обзавёлся здесь не только работой, но и знакомыми из СБЦ. Он всё-таки пожелал следовать по пути отца, став военным. Сильному биотику с умением стратегически верно мыслить в Альянсе будут только рады, в этом сомневаться не приходится. Брат способен выстроить в голове беспроигрышный вариант развития боя, но то, что находится под носом, увы, не замечает. Мама больна. Сара, когда никого нет дома, пробирается в комнату родителей и находит её медицинскую карту. Прочитывает от и до, а после до утра лежит с закрытыми глазами не в силах заснуть. Она уже давно отбросила необходимость играть свой маленький спектакль, но теперь, перед братом, вновь вынуждена изображать то, чего нет. Пепельный цвет волос – не только желание отличаться от Скотта, но и её личный траур. По тому, что ещё не случилось. Без лишних вопросов Эллен учит дочь готовить. Часы, проведённые на тесной кухне, откладываются в памяти как самые беззаботные и счастливые. В редкие приезды отца (Сара привыкла не жить от его возвращения к следующему визиту домой) они собираются всей семьёй, шутят и смеются так, будто у них всё в порядке. На языке горчит, когда Эллен в шутку говорит, что хочет побыстрее познакомиться со вторыми половинками её детей. «Не больше пяти лет». Слишком мало. Подруга-азари, Илия, как-то говорит Саре в тишине её с братом комнаты: – Дорогие нам люди никогда не умирают. Они живут в наших сердцах, в наших воспоминаниях. Бессмысленно хоронить кого-то раньше времени, так можно упустить последние мгновения счастья. Для юной азари метания подруги очевидны. Сара уже неплохо умеет держать свои эмоции на поводке и выдерживать каменное выражения лица, но опыта всё ещё маловато. Илия рассеянно думает, что была бы совсем не прочь увидеть, чего человеческая девочка сумеет добиться. И как, конечно, сложатся её отношения с братом. Скотт так забавно свирепеет, когда азари приобнимает его сестру за плечи, притягивая к себе вплотную! Такой милашка, что хочется злить почаще. Некоторые люди совсем не умеют (или не могут) скрывать свои чувства. Губы у Илии мягкие и податливые. Сара, прикрыв глаза, целует медленно, прикасаясь с осторожностью. Азари позволяет изучать себя так, как этого пожелает человеческая девушка. У них не случится ничего, кроме этого поцелуя, но в краткий отрезок времени, в полутёмной комнате, большего и не нужно. У неё даже руки уже не дрожат. Только тонкая струна, по нелепой случайности протянутая через всё тело, звенит от напряжения. В голове рой вопросов, самый главный из которых звучит как: «Почему, если я хочу кого-то спасти, то должна кого-то убить?!» Ссылка на Эдем Прайм под предлогом ухудшения состояния матери оборачивается кошмарами как наяву, так и во снах. Сара впервые так далеко от родных, от брата, который всегда-всегда был рядом, с первых дней жизни. Без его незримого присутствия девушка кажется себе совершенно одинокой. В челноке, везущем обратно на Цитадель, Сара спрашивает отца о том, что позволит ей жить дальше: – Как ты выносишь это? Мужчина усмехается, отчего морщины на не старом лице впиваются в кожу ещё глубже: – Утешаю себя мыслью, что многих спас. Но ты, дочка, ищи свою опору. Сара находит. Долгие месяцы спустя. Она сделает всё возможное и невозможное ради своей семьи. Вкладывая в это понятия не только узы по крови. Но и причинять боль другим, оправдывая себя тем, что сие будет во благо, девушка не собирается. Всегда можно хотя бы попытаться отыскать третий путь. Смуглокожий, нагловатого вида парень, по странной аналогии напоминающий дикого зверька, не верящего в милость протянутой для поглаживания руки, приковывает к себе внимание буквально с первых дней в учебке. Сара обычно сама наблюдает за другими так, чтобы составить примерное представление о том, с чем в дальнейшем придётся работать. Люди (и не важно, к какой расе они принадлежат биологически) разговаривают не только словами, но и жестами, недосказанностями. Приметив и разобрав эти знаки, можно безошибочно узнать, что о тебе или ситуации, вещи, думают. Рейес Видаль (полночи рылась в списках обучающихся сейчас кадетов) не похож на остальных. Саре раньше попадались люди, пытающиеся использовать её слабости против самой девушки. Для этих целей они тоже собирали информацию. Но «мистер пилот», как в шутку мысленно прозвала его Райдер, не пытается ничего сделать с полученными знаниями. Просто смотрит. И это сбивает с толку. Сара, скаля зубки, за очередной трапезой сообщает брату о соглядатае, и удерживает Скотта на месте, запретив вмешиваться. Теперь в игру «кто кого переглядит» время от времени играют уже втроём. И, как каждой девушке её лет, такое пристальное внимание не может не радовать самолюбие. Но она, как и сам Видаль, не пытается познакомиться. И это к лучшему. У Сары есть брат, ночные кошмары и стойкое нежелание подпускать кого-то ещё на расстояние удара. А ещё мечта, пронесённая с самых юных лет. Если Скотт хочет воевать и защищать, то Сара… Она мечтает увидеть не открытые миры своими глазами. По выпуску девушку с охотой берут на исследовательский корабль, пусть и в составе Альянса. Райдер знает: это назначение – заслуга отца. Подарок к началу взрослой жизни. Скотту достаётся долгий, крутой подъём от N1 до N7, но к финалу они придут вместе, пусть и разными дорогами. Смотря в жёлто-карие глаза, Сара немного жалеет, что является собой. За увольнением из Альянса следует, практически через пять часов, приглашение от отца присоединиться к «Андромеде». Всё уже решено, потому девушка не позволяет случиться ничему, кроме одного единственного поцелуя. Любит ли она Рейеса Видаля?... Наверное, нет. Иначе бы осталась с ним. Но в его обществе комфортно настолько, что легко забыть о грузе нерешённых проблем, давящих на плечи. О том, что мама доживает последние годы (Сара боится позвонить ей и услышать в ответ тишину). О том, как чудит младший брат, словно построивший между ними стену. Кажется, Сара даже плачет, и тёплая ладонь, поглаживающая по спине, забирает с собой ту незримую боль, что разъедает изнутри. Они расстаются не-друзьями, не-любовниками и ещё множеством разных «не». Сара отсылает материалы по Инициативе и надеется встретить через годы Рейеса в Элее. Там, где у каждого, кто не нашёл для себя место в этой Галактике, будет второй шанс начать всё сначала. Потеряв мать, Сара не плачет. Серый пепел, зачерпнутый из погребальной урны, пятнает ладонь, пальцы. Прах, гонимый ветром, стелется по волнам, соединяется с водой. В голове звучит «Дорогие нам люди никогда не умирают. Они живут в наших сердцах, в наших воспоминаниях». В воспоминаниях Сары живёт Илия, мама и четверо сослуживцев из Альянса. За ними стоят девять человек, чьи лица девушка всё ещё видит иногда во снах. В памяти у неё не только дорогие люди, но и те, кого Райдер не смогла спасти. И те, кому подарила смерть. Надежда, что в неизведанной галактике не придётся вспоминать, как выглядит чужая кровь на твоих руках, слаба и ничтожна, но жива. Пепел утекает из рук, соскальзывает с кожи и на миг чудится короткое, полное любви, прикосновение. Сара делает шаг назад и спиной утыкается в брата. Слёз нет. Только пустота. В целом мире их осталось трое. В конце концов детская мечта о путешествии в неизведанное сбывается. Правда, кораблём правит не она, а ИИ, созданный отцом. А самой Саре предстоит долгий-долгий сон. Но там, пролетев через тёмный космос, обязательно ждёт что-то хорошее. Там Райдеры снова будут семьёй.