Ad astra per aspera

Скотту не нужно даже смотреть, чтобы понять, чьи пальцы с осторожностью ерошат его волосы. В голове будто произошёл взрыв сверхновой, не оставив после себя никаких мыслей. Только горло ноет и кажется, что следующий вдох сделать не получится. Темнота ворчит и пихает в плечо: – Открывай глазки, принцесса. У девушки опухшие веки и тоска во взгляде. Тени залегли глубже, придавая лицу болезненный вид. – Сколько? – Семь часов и девятнадцать минут, – Сара отворачивается, отгораживается стеной, чтобы брат не смог считать и отголоска того, что она пережила за это время, – Я семь часов чувствовала, как ты подыхаешь! Парень возится, пытаясь встать, но отяжелевшее тело только барахтается под заботливо натянутым под самый подбородок одеялом. Зашипев, Райдер резким движением поворачивается и удерживает брата, не позволяя ему подняться. – Лежи, герой. Теперь можно никуда не спешить. Сара валится поверх одеяла и прижимается к близнецу. Слёзы давно кончились, поэтому все эти долгие часы новоявленный Первопроходец держала брата за руку и говорила. О том, что он обязательно придёт в себя, а после они вместе отвоюют в Андромеде место для дома. Страшно было замолчать и не услышать хриплого, с присвистом, дыхания. – Как я выжил? Помню, что шлем разбил при падении. Как отец?! – подорвавшись, Скотт подскакивает на постели и будто бы порывается бежать. – Отца больше нет, Скотти. Мы одни. – Как нет?... Он же не мог… Близняшка крепко обнимает его, горячим, живым теплом уверяя – они ещё живы. Оба. – У нас прибавилось голосов в голове. СЭМ спас тебя, идиот. И теперь он связан с тобой. Симбиоз и взаимовыгода, советую смириться. Правда, успокаивать наш ИИ совсем не умеет. – Сожалею, мои протоколы на такое не запрограммированы. Однако, если вы объясните, как это делать, то в следующий раз я смогу оказать необходимую психологическую поддержку. Голос с металлическими нотками слышат оба близнеца. Сара философски дёргает плечом, за прошедшие семь часов она успела накричать на ИИ, успокоиться, извиниться и прийти к соглашению. Ощущения от мысленного разговора были те ещё, правда: звук словно рождался внутри черепной коробки, минуя органы слуха. Не особо похоже на тот способ, которым Райдеры только учились общаться меж собой. Там улавливались мысли, намерения и сама связь походила на тихий шёпот и неясные образы, что при желании можно облечь в понятные слова. – Отец передал нам свои полномочия. Будем исполнять его мечту. Двадцать тысяч душ… Скотт, мне так страшно... Девушка утыкается носом в плечо брата, едва заметно дрожа. Рука кажется неподъёмной, но у Скотта получается высвободить её из-под одеяла и погладить по спине в извечном жесте поддержки. Свалившейся неожиданно титул и обязанности Первопроходца не так важны, как единственный близкий человек в новом, негостеприимном мире. До прихода Лиама близнецы не разговаривают. Не в общепринятом смысле. Спокойный поток мыслей Скотта убаюкивает, вселяя уверенность – они справятся. Со всем, что Андромеда подкинет в новом дне. – Эм, простите, что прерываю ваше единение. Но Первопроходца ждут. Увиденное кажется Коста более интимным, чем должно быть. Правда вот, что может так смутить в невинных объятиях кровных родичей? А между тем мужчина стеснён разыгравшимся действом. Сара легко, плавно поднимается, не прерывая зрительного контакта с братом. И тот, управляемый невидимыми нитями, движется по той же траектории. В модуле СЭМа, временно превращённом в лазарет для одного конкретного Первопроходца, становится как-то слишком жарко. И Лиам поспешно ретируется за дверь, сочтя за должное дождаться близнецов в прохладном коридоре. Покрасневшие глаза скрыть не получается. Впрочем, близнецы и не собираются этого делать. Они прощаются с отцом, а он, если бы видел, не хотел бы, чтобы его дети проявляли слабину тогда, когда она нужна меньше всего. Сара целует отца в лоб и, отойдя на шаг, пристально вглядывается в знакомо-незнакомое лицо. Смерть заострила черты лица сильнее, но выражение у мужчины умиротворённое, потому Райдер находит в себе силы улыбнуться. Андромеда забрала у неё отца, которого девушка почти боготворила. И она обязательно расплатится за первую, самую болезненную потерю здесь. Скотт сжимает ладонь сестры, почти причиняя боль, и девушка сглатывает, справляясь с подступающими слезами. Пламя гудит, почти нежно касаясь хладного тела. Райдеры заставляют себя смотреть, запоминать каждое мгновение. Так, чтобы в будущем такого не повторялось. Урна с прахом занимает место на рабочем столе Алека. По молчаливой договорённости близнецы собираются устроить могилу на первой планете, пригодной для жизни. Так, чтобы отцу было за чем присматривать и после смерти. На «Нексусе» на Первопроходца смотрят как на детей неразумных. Политиканы одинаковы что на Земле, что в космосе. Их тоже можно понять, в общем-то: станция медленно загибается от нехватки продовольствия и энергии, но это не даёт им права вот так, сходу, обливать презрением и недоверием. Скотт сухо цедит, смотря на лоб Эддисон, будто изучает её через прицел и готов вот-вот выстрелить: – Вы, наверное, плохо знали нашего отца. Он бы не доверил свой пост тем, кого считал недостойными. – Алек совершил глупость! Сразу двоих! А если у вас возникнут разногласия! – женщина кипит, сжимает кулаки и явно удерживается от слов покрепче. Юнцы двадцати двух лет – совсем не то, чего директор по вопросам колонизации ожидала увидеть на столь важном посту. Сара оттесняет брата плечом, загораживая его от недружелюбных лиц. Улыбается обманчиво-ласково и отвечает: – Конфликтов не возникнет, директор Эддисон. Мы – Первопроходец людей, единый в двух лицах. Отец выбрал нас, так что «Нексусу» придётся смириться. Женщина поджимает губы, но дальше тему не развивает. Кеш – единственная, кто догадался предложить близнецам чай. Кроганка дружелюбнее прочих «высоких лиц», и Райдеры дружно записывают её в «свои». Сидя на баках, заменяющих здесь стулья, Сара беспечно болтает ногами, краем уха слушая разговор Скотта и Кеш. «Нексус» совсем не таков, каким они ожидали его увидеть. Станция, должная стать центром всего, напоминает свалку и грозится вот-вот рухнуть под не самым умелым управлением. Как директор Танн и сказал: они – не Джиен Гарсон, и практически не способны вести за собой отчаявшихся людей. Поэтому появление Первопроходца, пусть и такого, кхм, нестандартного, вселяет в колонистов надежду. К ним уже подходили не один и не два человека, выражая благодарность и уверенность – Райдеры найдут для всех них новый дом. – Сколько людей покинуло «Нексус» после бунта? – вопрос Скотта вырывает из собственных размышлений, и Сара с повышенным вниманием вслушивается в обсуждение. – Около трети всего состава. Не считая кроганов. Райдер цыкает, ничуть не удивлённый ответом. Что-то такое он и представлял. – Не знаешь, где искать изгнанников? – Хочешь вернуть их на станцию? – Кеш испытующе смотрит на Скотта, и тот кивает, – Танн будет против. – Танн может идти вместе с Эддисон на… в Жилище-7. Они потеряли столько людей, столько ударной силы – и не добились ничего. А нам разгребать их дерьмо! Сара, не задумываясь, на автомате отвешивает подзатыльник разошедшемуся близнецу. – Не кричи так, Скотти. Нас могут услышать не те уши. Так что, Кеш, где нам искать изгнанников? И кроганов? Суперинтендант, взяв время «на подумать», всё же сообщает нужные координаты. Соваться туда прямо сейчас – самоубийство, но на будущее… В тех краях можно попытаться найти новых союзников. Тон у девушки издевательски-спокойный, но директор Танн уже едва сдерживается, чтобы не выставить её за дверь. За прошедшие полчаса он устал, как никогда. Вот уж точно, порода. Так по мозгам ездить мог только покойный Алек, разборки с которым, по долгу службы, Джарун имел несчастье наблюдать. – Вы всерьёз собираетесь отправить нас на Эос… с голым задом? Директор, на поверхности планеты мы не сможем передвигаться на «Буре». Я читала сводки – там радиация зашкаливает. – Сожалею, но на «Нексусе» нет подходящего вам транспорта. Сара делает глубокий вздох. Только ободряющий мысле-образ от Скотта позволяет не сорваться. – Это не мои проблемы, директор Танн. К вылету у нас должен быть «Кочевник» или «Мако», на худой конец. Как и дополнительные системы СЖО в количестве двадцати штук, не меньше. Иначе я буду считать ваши действия саботажем самого дела «Инициативы». И никаких уверений, что всё необходимое мы найдём на Эосе! Было приятно поговорить. До следующей встречи. Саларианец обречённо стонет, когда дверь с шорохом захлопывается за посетительницей. Мысль о постоянном тесном общении с Райдер угнетает его. Как и завуалированная угроза, прозвучавшая между строк. Радует только то, что и Эддисон выглядела утомлённой после общения с Сарой. Пока её брат бегал по станции, помогая нуждающимся и создавая репутацию «надёжного плеча для каждого», Райдер хваткой питбуля вцепилась в политиков. Кажется, она даже получала от этого некое садисткое удовольствие. «Буря» – прекрасная быстрокрылая птица. Скотт любовно оглаживает её бок, дожидаясь, пока завершат погрузку. Чуть в стороне Ветра тихо шушукается с Сарой, и Первопроходец успевает заметить, как последняя переводит турианке кредиты. Неоформленный вопрос касается разума сестры, на что от неё приходит чёткий ответ: «На нормальные продукты». «Нексус» в самом деле снабдил команду Первопроходца лишь сухпайками, питаться которыми весь перелёт до планеты, на ней и обратно хочется меньше всего. Скотт мысленно благодарит сестру. Когда корабль отстыкуется, ему тоже найдётся работа – Сара доверяет апгрейд своего бронекостюма только брату. Да и собственный не мешает проверить, всё-таки вещь новая, «не обстрелянная». Как и оружие, впрочем. Наконец, погрузка завершается. Рабочие доков и немногочисленные колонисты собираются перед трапом, чтобы проводить Первопроходца с командой в путь. Скотт, чего за ним никогда раньше не водилось, даже произносит краткую речь, сводящуюся к тому, что у них хватит умений и сил, чтобы отвоевать и построить всем прибывшим новый дом. Кое-кто аплодирует на сей пассаж, а Сара шепчет на ухо: «Не отнимай у меня хлеб, братец. Оставь общение с людьми на откуп говорливой сестрёнке». Команда подобралась на редкость странная. Кора Харпер, чересчур серьёзная и дисциплинированная, искоса поглядывает на хитро скалящуюся Ветру Никс. Турианка на корабль вбегает перед самым отбытием, играючи удерживая в руках увесистый деревянный ящик. С Ветрой язык найти оказывается просто – будь честным и говори, что хочешь, прямо. Несомненный выход на чёрный рынок закрепил за ней обязанности снабженца. Лиам Коста – компанейский человек, тут же зазывает всех к себе, отметить встречу. «Бог гаечных ключей» Гил Броди моментально по рации отвечает, что с радостью придёт «вот только закончу улучшать систему охлаждения». Остаётся помолиться, чтобы «Буря», вообще, взлетела. И не развалилась на части из-за вмешательства одного сумрачного гения. Суви Анвар приветствует Райдеров, бегом проносясь мимо них к капитанскому мостику. Там же близнецы встречаются с Кэлло Джэт – первым пилотом великолепной «птички». Доктор Лекси Т'Перро уже знакома, потому с ней здороваются особенно тепло. В целом, впечатления о спутниках только положительные. А притереться ещё успеют, как и выяснить возможности сокомандников. Эос напоминает пустыню, но никак не один из «Золотых Миров». Солнце слепит, а стоит высунуться за пределы защитного поля брошенного аванпоста, как индикатор СЖО начинает истощаться с бешеной скоростью. «Кочевник», который Танн всё-таки выделил Первопроходцу, едет ровно, сыто урча мотором. В довершении всех свалившихся на близнецов обязанностей Алек преподнёс им последний подарок – свои воспоминания, «ключи» к которым можно получить, достигнув определённого уровня понимания. Почти как паззл, который нужно собрать. СЭМ в голове направляет, подсказывая, на что следует обратить внимание. Саре кажется, что её главный страх о сумасшествии воплотился в жизнь: если психически больные люди чувствуют то же, то она понимает их желание пустить себе пулю в висок. Чтобы отвлечься, девушка трепетно гладит холодный металл своего главного оружия – короткий неширокий клинок, надёжно закреплённый на руке, как ничто подходит для её целей. Это Скотту пришлось браться за снайперскую винтовку, после непродолжительного, но жаркого спора. Женщины, особенно такие, как Сара, умеют убеждать. Губы Райдера всё ещё горят от поцелуев, а стоит вспомнить почти что фосфоресцирующие в полумраке глаза сестры… Лучше ему быть всегда за её спиной. Чтобы суметь увидеть опасность прежде, чем та приблизится. И для приятного вида, чего уж. Сара оборачивается, лукаво улыбается и облизывает губы. В этом жесте столько всего, что Скотт на некоторое время зависает. Пока не получает мысленный пинок и просьбу смотреть на дорогу. Близнецы действуют, как единый организм. Каждое движение является продолжением предыдущего, складывая всё полотно боя в единый танец. Вот Сара, сконцентрировав биотику на ускорение движений, живым снарядом мчится вперёд, сбивая с ног одного и отшвыривая другого противника, падающего на землю уже с дырой в голове. Кетты – так их называют на «Нексусе» похожи, как клоны. Но даже так, каждого убитого Райдер старается запомнить. Потому что его кровь стекает по лезвию её клинка. И отнятая жизнь остаётся зарубкой на памяти. Сара не любит огнестрел и использует в крайнем случае. Биотика не даёт осечек, отлично играя как в защите, так и в нападении. К тому же Скотт, подготавливая врагов для её удара, мастерски обходит их системы защиты. Это почти предзнание – чёткое понимание, когда и кого нужно атаковать. Восхитительный момент полного единения, когда даже не задумываешь о стратегии: Скотт за секунды просчитывает возможные варианты и передаёт близняшке самый подходящий. Временами не понять: её ли руки измазаны в чужой крови или они, наоборот, сжимают винтовку в руках? Эос дарит персвостепенную цель. И новых «смертников» в команду. У Пиби забавная манера общения, а Драк надёжен, как скала. Такого и ядерным взрывом не подвинуть. Скотт слегка ревнует её, когда девушка задерживается на кухне за беседой с ветераном множества войн. Необыкновенное чувство возникает, когда разговариваешь с существом, прожившим тысячу лет. Для человека это почти так же, как если бы Драк видел вживую протеан. Пелессария Б'Сэйл болтает без умолку. Но Райдеру с ней легко. Азари никогда не казались Скотту настолько понятными. Она бежит от себя, от обстоятельств, при том отчаянно ищет место, где не будет «белой вороной». А ещё с Пиби можно обсудить технические вопросы. Сара фыркает и просит: – Если микроволновка снова заговорит, еду себе будешь разогревать самостоятельно. Это шутка из прошлого. В семье тогда было сложно с деньгами, а микроволновка – главный друг студентов всех мастей, приказала долго жить. Скотт, вооружившись знаниями из Экстранета, взялся за починку, ради шутки встроив голосовое управление. Утром полусонная Сара, пару часов как явившаяся домой после бурной гулянки, подумала, что допилась, раз с ней разговаривает неодушевлённый предмет. У Райдера-младшего шишка с головы не сходила почти неделю. А вот интерес к технике сохранился и развился. В мягком сумраке капитанской каюты близнецы лежат друг напротив друга. Так, чтобы в глазах можно увидеть собственное отражение. Скотт тянется к сестре, на полпути ловя губами её вдох. Поцелуи почти невинны, у них уйма времени, чтобы зайти дальше. А пока смакуют дыхание, вздохи-выдохи и живое, желанное тепло. Потребность касаться – как наркотик, с каждым разом хочется большего. Сара опускает ладонь ниже, перемещая с груди, прямо под сердцем, на живот. Мышцы пресса напрягаются так, что можно проследить рельеф пальцами. И девушка не отказывает себе в таком удовольствии. Видеть, ощущать, то, насколько ты желанна… Непривычно, но не отталкивающе. Наоборот, единственно это и кажется правильным. Прикусить кожу на доверчиво открытой шее, вызывая судорожный, сквозь стиснутые зубы, скулёж. Скотт боится её касаться, ограничиваясь одними поцелуями. – Хей, я не хрустальная, – шёпот на ухо обжигает, сопровождаемый неоформленными, но горячими мысле-образами. И Райдер сдаётся, перекатываясь и подминая девушку под себя. Со встрепанными волосами и румяными щеками Сара кажется самым прекрасным, что доводилось видеть. Он несмело тянется ладонью к щеке, соскальзывает на шею и под одобрительный взгляд ещё ниже. У неё небольшая грудь и, честно говоря, чересчур жилистое тело. Но для Скотта сестра – божество. И он – единственный жрец этого нечеловечески притягательного создания. С прозрачными озёрами очей и пеплом волос. Сара урчит и подставляется под ласкающую руку. В ней ни капли смущения. Перед братом она чувствует себя голой даже в одежде, потому что ему открыт доступ к самому сокровенному. К душе. А тело… Тело всего лишь физическая оболочка, ведомая человеческими желаниями. Девушка выгибается и приоткрывает рот, выстанывая долгое, протяжное «даааа!», когда Скотт касается именно там, где нужно. До «Нексуса» лететь ещё несколько дней, которых хватит, чтобы урвать у Судьбы тихое, спокойное наслаждение близостью. Без полноценного полового акта, к которому ни один из них ещё не готов. Но вот так, с оголёнными сознаниями – разве не честнее и интимнее? Пиби, решившая пригласить Скотт на чашечку «чего покрепче», останавливает кулак, уже собираясь постучать. Звуки, доносящиеся из каюты, уж больно красноречивы. Азари хмыкает и вычёркивает Первопроходца из списка возможных «лямурных» увлечений.