Stories of Marvel

— Питер, милый, ты же сделал задания на завтра? Последний год в школе — он самый важный. — Да, тетя Мэй, не волнуйся. Я лягу сегодня пораньше. Вставать ни свет ни заря. — Ну, конечно, родной. Я постараюсь вести себя тише. В этом — вся Мэй. На него надышаться не может. Как будто она не исчезала с другими после щелчка. Как будто жила без него все эти пять лет, как будто прочувствовала, что это такое — отчаяние, захлестывающие с головой. Беспомощность, когда опускаются руки. Осознание, что никого не вернешь, что это и есть — тот самый финал. Что поворота обратно не будет. Костюм ложится на тело, будто влитой. Так, точно и не костюм это даже, а кожа. Свист ночного воздуха — в скрытое маской лицо, этажи убегают вниз, как огни фонарей из окна на скоростной автостраде. Эта ночь, как и все остальные, черна. Эта ночь ему давит на плечи и не дает сидеть взаперти — там тесно и душно, там сдвигаются стены и грозят размолоть его между плитами в пыль. В серый прах — такой бесполезный. Как тогда, на Титане. Прошло уж пять лет. Для него — это дни, что перетекают в недели. Месяцы. Не становится лучше. На крыше он снимает шлем и нажимает на кнопку неприметного пульта. Его можно носить в рукаве или спрятать в кармане. Такой компактный прибор. Безделушка. Пит без раздумий отдал бы за него свой костюм и весь этот бесполезный мир. С потрохами. — Значит, ты снова хандришь? Голограмма воспроизводит образ Тони мгновенно. У Питера рвется все, что можно, в груди. У Питера предохранители на пределе. — Н-ничего подобного м-мистер Старк. Вот... снова все вокруг проверяю. Вы знаете, когда все вернулись — не только хорошие ребята вроде тети Мэй, Ванды или мистера Фьюри. Полно грабителей, насильников и прочих бандитов. — А ты, значит, решил, всех спасти? Он усмехается, точно и он... в самом деле... Закроешь глаза — Тони Старк, все ядовитые реплики, интонации, даже ухмылки. Как у него получилось... настроить вот так? Этот прибор... как будто это не запись, не образ, моделируемый умной программой в зависимости от того, что Питер делает или что говорит. Сам Тони Старк. Настоящий. Живой. Блять. Каждый раз это... Больно. — Я чем-то умудрился тебя огорчить? Пацан?! Я с кем разговариваю? Хэй... Питер... дружок, что случилось? Чуть мягче, на полтона нежней. Не получается, не справляется, не-а... — Мистер Старк... Тони... я.... Черт, не могу, мне безумно вас не хватает. Куда ни пойду — вы везде. Я хочу... я хотел бы что-то придумать... Тони, вернуть вас назад. Не могу... Помнить, как вы умирали. Это нечестно. Так не должно.... — Малыш, — грустно-ласково, как будто даже касаясь щеки фантомной рукой. — Конец — это... — ... часть пути. Да помню я, сколько же можно?! Пустых, заученных фраз! Они не вернут! Они не вернут вас обратно. Ни мне, ни кому-то еще. Ведь есть еще Пеппер и Морган... Мелкая не привыкла без вас. И Харли... поганец... вы не рассказывали, какой он доставучий, противный. Не говорили про него ничего. Я и не знал, а вы с ним все эти годы были на связи. Я даже собирался начать ревновать... Ну я к тому... я же был единственным супер-важным подростком... Ну вот... даже ваша голограмма надо мною смеется... Утрет лицо рукавом, потому что окажется, что не видит внезапно. Практически не видит ничего из того, что вокруг. Лишь только мерцающую синим полу-прозрачную фигуру мистера Старка. — Вытри нос, малыш. А теперь посмотри на меня. Что ты видишь? — Вас... голограмму... — Я отвечаю на вопросы и их тебе задаю. Я, например, хотел бы знать, как тот ваш проект с Недом, ты на днях про него говорил. Как дела у Эм-Джей? Созрел для того, чтобы пригласить девушку на свидание? Или намерен хранить целибат? Тони смеется. Он бессовестно и бессердечно смеется. Подначивает и выводит на спор. Он делает все, чтобы достать его из этого состояния. За шкирку вытрясти из панциря, в который забрался. Прогнать тоску и хандру, расшевелить и встряхнуть. Это Тони... это все еще Тони, который сделает все... — Вы всегда здесь, чтобы позаботиться обо мне, мистер Старк. Даже, если... — Даже если меня нет в живых? Но ведь вот он же я. Пусть чуть-чуть по-другому, в пластике, микросхемах, сигналах. И... так уж вышло, не могу ни обнять, ни подзатыльник отвесить... а ты заслуживаешь частенько. Не спорь. И собирайся домой, пока Мэй не поняла, что в твоей комнате слишком тихо и не взяла приступом не такую уж прочную дверь. Мигнет, будто собрался уйти, раствориться... исчезнуть. Не надо, побудь тут еще. — Мелкий, не дрейфь, хорошо? Я всегда здесь, чтобы выслушать, дать совет... куда, кстати девушку поведешь на свидание? Все-все-все, я молчу... расскажешь потом. Давай, не хандри... Щелчок. И силуэт растворяется на фоне облаков, что плывут над высотками, подсвечиваемые сверху только светом синей, жуткой луны. У Питера руки трясутся. Вы всегда здесь, мистер Старк. Вы здесь, вы со мной. Это ваш прощальный подарок или, может, проклятие? Я не знаю, но пока я с вами могу говорить, слышать ваш голос и привычные шутки. Я держусь... худо-бедно держусь, и днем даже делаю вид перед всеми, что в полном порядке. Я справлюсь, Тони... я вынесу все эти дни, если и дальше будут все эти ночи, когда вы... когда ТЫ приходишь ко мне одному. Когда я почти могу верить... что был для тебя не рядовым пацаном, а кем-то близким и важным. Я знаю, такие приборы — они не у всех, у Пеппер и Морган, у Хэппи, наверное. Быть может, у Кэпа или у Фьюри. Не знаю, я узнать не пытался. Мне все равно. Я не был тебе безразличен. Ты оплакивал меня, убивался. И может быть, ты до сих пор... Это — то, что мне помогает держаться. Ты, Тони Старк и твое огромное сердце. Которое я не могу не любить.