Stories of Marvel

Пацан для Тони — это кислород и второе дыхание. Пацан — это моторчик с батарейками, которые никогда не садятся. Пацан — это болтливый рот, огонек в сияющем взгляде и шило в заднице, которую прижать к стулу сложнее, чем справиться с армией читаури, нагрянувшей на Нью-Йорк. Это детский сад на выгуле, не иначе, но улыбка сама собой ползет на лицо, когда во второй половине дня Паркер бесцеремонно врывается в лабораторию, зашвыривая в дальний угол рюкзак и пряча глаза под стеклом защитных очков. И вываливает за раз все события, произошедшие за день. Как мешок конфетти — на макушку. — ... не поверите, мистер Старк, что придумал Нед. Это совершенно новый принцип работы со структурой импульсных сигналов. Мистер Харрингтон, как увидел, сплясал от восторга. Правда, после признался, что не понял вообще ничего. Ну, мы его доработаем, будет супер. А еще после школы тестировали новый костюм. Ну, как после школы... на физкультуре. Было весело. Но функцию метания паутины стоит подрегулировать, малек заедает. Кстати, Флэш почему-то перестал быть придурком с тех пор, как мою личность раскрыли. Странный какой-то. Представляете, ходит кругами, как пришибленный, и задает кучу странных вопросов. Про Мстителей, базу, мои способности. Никаких унижений. Вот что значит, для человека важна не личность, а статус. По-моему, это неправильно. А вы как считаете, мистер Старк? От болтовни пацана звенит в голове, но Старк поправляет коротко: — Тони. — Что? — Не мистер Старк. Просто — Тони. Сколько тебе говорить? — Я... — смущается и мило краснеет. У Тони дергает резко в груди. Там, где уже нет мини-реактора и вроде как должно находиться человеческое сердце из плоти и крови. Оно у него, говорят, точно есть. Мисс Пеппер Поттс даже как-то это ему доказала. — Я правда постараюсь привыкнуть. Но вы же... Вы же — сам мистер Старк. Тони закатывает глаза и отчетливо фыркает. — Мы с тобой спасли Вселенную. Дважды. Мы — семья. Запомни это, пацан. И ласково треплет взмокшие пряди, замечая, как Питер замирает испуганным Бэмби, как тянется за рукой и прикрывает ресницы. Их кончики — длинные. Вздрагивают. Он почти что не дышит. Тони резко отходит к экранам, на которых мелькают структуры искусственных ДНК и формулы пищевых концентратов. Мощные компьютеры тихонько урчат и кондиционеры овевают прохладой, но у него в голове — разгоняется "Боинг". "Выдохни, Тони, Остынь". — М-мистер Ст-тарк... Все в порядке? Вы как-то расстроились будто? — Работа, Паучок, сама себя не сделает. Открытия — не откроются. — Я слишком много болтаю... Сконфуженно опускает глаза, а Тони жмет пальцы, взрезая ногтями ладони. А Тони шепчет себе: "Перестань". А Тони не может позволить задуматься хоть на секунду про сладкий запах молока и печенья, про трогательные кудряшки на левом виске, про пятнышко от кетчупа на рукаве. Про недозволенную человеку его положения, почти преступную слабость. К тому, кто мог бы стать его названным сыном. — Мистер Старк... — Все хорошо, Паучок. Все хорошо. Потому что и такое проходит.