Stories of Marvel

— Локи? Вот так сюрприз. Ты, случаем, не потерялся? Холодный северный ветер дергает за колючие, покрывшиеся льдинками пряди волос и заставляет слезиться глаза. Наташа кутается в куртку плотнее. Вот Стиву, например, в этих широтах было бы все ни по чем. Его суперсила влияет и на обмен веществ, не позволяет замерзнуть. А она — простой человек. Не особо счастливый и не очень везучий. Бог обмана холод, очевидно, не чувствует тоже. Только есть что-то в нем... Какая-то черточка, штрих, за который цепляется взгляд, и становится неуютно. И внутри тихонько тренькает колокольчик тревоги. С Локи что-то не так. — Романофф... Он улыбается дежурно, как-то ломко, наверное. Садится тяжело на перевернутый ящик из-под снастей и запускает сразу обе руки в свои перепутанные ветром и мокрые от соленых брызг черные пряди. — Тебя непросто было найти. Я, если честно, успел измотаться. Локи искал ее так, что загнал сам себя? Что-то новенькое, однако. Но, если честно, ей совсем параллельно. Ему же снова от нее что-то надо. И очевидно, что этот асгардский божок, тысячелетиями утверждающийся в глазах старшего брата, затеял новую гадость. А потому она — пас. — Найдешь дорогу назад? Может быть, и плавать умеешь? Он — не полярный тюлень, но и не простой смертный. А потому ледяная вода для него не смертельна, конечно. А то вышло бы крайне неловко. Не сказать, что Локи — любимчик среди членов семьи, но Тора огорчать она б не хотела. — Язык проглотил? Локи как-то странно и устало моргает, поднимая на нее ввалившиеся глаза. Наташа вдруг замечает, что он осунулся и вроде бы постарел. Интересно, в тех мирах, где его носит обычно, время течет с той же скоростью? Или как-то иначе? — Романофф, жестокость тебе не идет. А я к тебе, между прочим, по важному делу. Речь о жизни и смерти. Миллиардах смертей. — Да правда? Опять решил кого-то поработить, а одному скучно? Нужен зритель? И уши? — Наташа... — она кривится от того, как легко и, наверное, даже просяще, ее имя слетает с губ этой подлой змеи. — Я был в плену Управления временными изменениями и знаю будущее. Я видел смерть. Твою и мою. Но мы все еще можем это исправить. Ты... вроде как только что обрела вторую семью. Вернее, восстановила отношения с первой, но это неважно. Смерть тебе сейчас не с руки. Почему-то Богу лжи и обмана она верит с первого раза. Как-то искренне он выглядит что ли. А еще ощущение, что его очень долго пинали ногами и месяцами не давали заснуть. Значит, скоро конец? У Наташи даже не слабеют колени, не холодеет в груди. Она не жмурится, опуская руки на поручень и подставляя лицо размашистым ударам все еще злобного норвежского ветра. Она умрет? Ну и пусть. Возможно, после этого пожар, что так долго пылает внутри, наконец-то утихнет? Успокоится беспрестанно гложущее чувство вины. Все, что произошло в Будапеште и после... Это все не стереть, не забыть. Не простить. Локи вглядывается в нее с такой жадной силой, будто прислушивается к внутреннему голосу и считывает мысли. Черт их знает, что они там в Асгарде умеют. Только ей вообще все равно. Локи кивает и вдруг спрашивает неожиданно тихо: — И что, позволишь Бартону жить с таким грузом? Она отшатывается, как от удара. Она переводит на него глаза — тусклые, выцветшие и больные. Клинт? Но Клинт не должен никогда пострадать. Может быть, прямо сейчас он в тюрьме, но в порядке. — Он станет невольным виновником твоей смерти, Романофф. На Вормире, в поисках Камня души. Не сможет спасти, потому что ты ему не позволишь. Но это долгая история, а здесь неуютно. — Передергивает плечами, застегивая свою странную куртку. Вместо привычных вычурных одежд, плаща и рогатого шлема этот наряд смотрится на нем неуместно. — Может быть, спустимся вниз, и я расскажу, в чем мой план? Его внешний вид отчего-то добавляет его словам веры. Наташа щурится. — А тебе с моей смерти и страданий Клинта какая забота? — Видишь ли, Нат, — она снова морщится от прозвища, которое в его устах звучит чудовищно, дико, гротескно. Все зубы сразу начинает ломить. — Я видел что-то еще. Свою смерть. И Тора, рыдающего над моим мертвым телом. Мне не понравилось. Он отворачивается резко, поджимая тонкие губы, и начинает спускаться вниз по ступеням, не дожидаясь ее. "Мне не понравилось", — странно, но Наташе отчего-то кажется, что эти слова Бога вранья касались не его гибели, а слез его брата. Безусловная глупость, конечно. Она натягивает капюшон, спускаясь за Локи в темноту по ступеням. В конце концов, можно просто послушать, что он хочет сказать. А уже потом кидать его за борт.