Stories of Marvel

– Читаури их всех разорви! — неожиданно взрывается Роджерс и голыми руками раздирает надвое чурку. Опилки, щепки и кусочки коры разлетаются по полянке у дома. Одна летит Тони в глаз, но он успевает ловко от нее увернуться. Возможно, он и не суперсолдат, но реакция пока — то, что надо. Он может собою гордиться. Ну, или хотя бы не стыдиться себя рядом с этим мистером-мать-его-Совершенство в голубых лосинах в облипку. Правда, прямо сейчас на Кэпе — простые джинсы с футболкой, но и в них он — чертова фотомодель. Тони не стал бы говорить понапрасну, в конце концов, ему есть, с чем сравнить. — Роджерс, не выражайся, — просит он тихо. Озадаченно даже. Потому что Кэп — эта суперскала из литых мышц, гладкой кожи и наивного взгляда младенца — единственный из Мстителей, кто держит все под контролем, включая эмоции. Всегда. — Тони, лучше молчи. Иначе я за себя не ручаюсь, — рявкает Роджерс и играючи крошит в руках следующий чурбан. Кажется, все эти щепки теперь сгодятся лишь на растопку. Старк переводит взгляд на собственную небольшую кучку кривоватых полешек. Если использовать вместе, очень даже сгодится. Вот только если Стива не остановить, он может заняться производством опилок, а Бартон за это спасибо не скажет. — Кэп, я уже говорил про Альтрона, — напоминает Старк осторожно, подвязывая клетчатую рубашку на пояс. — Это вышло случайно. Наш с Беннером план был другой. — Твой, Тони. Ты просто взял Брюса напором, — бросает горько Стив ему прямо в лицо. — Так, как умеешь лишь ты. Кого угодно ведь заболтаешь. Ты — крысолов, играющий на дудочке сладкие песенки, услышав которые, немедленно забываешь про здравый смысл, про себя... Ах вот, значит, что оно, Стиви. Покоя, видимо, все еще не дает? Старк щурится и делает шаг, подходя к Стиву ближе. Почти упирается ладонями в грудь. Спрашивает едко, а еще очень тихо, чтобы больше никто не услышал: — Значит, я — крысолов. А ты тогда — крыса, которая поддалась чарам дудочки, попала в капкан? Стив вздрагивает, будто Старк вот прямо сейчас ударил его по лицу. Или с наслаждением пнул с силой по почкам. Хотя что ему станется? Из них двоих это он — неуязвимый суперсолдат. — Не смей... ... не смей вспоминать, мы ведь все еще тогда обсудили. — А то что? — усмехается Тони, глядя в эти почти пьяные, шальные глаза. Наблюдая, как зрачок жрет небесную радужку. Топит тьмой и тем самым желанием, которое он однажды слизывал с губ, с этого сильного совершенного тела, что однажды изгибалось и хрипело под ним и дарило высшее наслаждение. Однажды. — А то я ударю... Стив? Ударит? Ага... — Так ударь. Давай, Роджерс. Стив пятится, а Старк наступает. Это танец — каждый шаг как осторожное па. Это битва, в которой двое схлестнулись, сцепились горящими взглядами — не разорвать, не разнять. Это тупик, потому что Роджерс в итоге широкой спиной врезается в стену какой-то постройки — это может быть гараж или сарай, где хранится груда сломанных старых игрушек и луков, разобранная газонокосилка и инструменты для сада, лопаты, куча ржавых ножниц, тот же острый топор. Стив врезается спиной в стену, а Тони так близко. Опасно близко к нему. И рядом, в пределах видимости — ни единой души. Никого, кто мог бы окрикнуть, отвлечь. Вразумить всего лишь присутствием — нету. Между ними нет совсем никого. Как тогда, когда Тони брал, а Стив позволил забыться. — Ударь меня, Стив, — просит Старк хрипло. Черт, да он его умоляет. И видит, как у Стива тяжело вздымается грудь. Как у Стива, что пробежит за карманником половину Нью-Йорка, не запыхавшись и не вспотев, на лбу блестят капельки испарины. — Ударь, Роджерс. Или бросаешь на ветер слова? — Он провоцирует, выводит из себя, он доводит. Он и сам бьет опять и опять — с размаху лупит словами в ту стену, что старательно воздвиг между ними умница-Стив после единственной смешавшей все его принципы ночи. — Бей! — Как же ты... Старк! — хрипит в ответ Роджерс и действительно бьет. Со всей дури — в губы губами.