***
Плёнка, соединявшая модули, сама начинала зеленеть, словно желая слиться с окружением. Видимо, снаружи на неё насела из воздуха склизкая микро-зелень, которая облюбовала всё, что только можно, даже восковую оболочку яиц. Даже внутренность огромного пылесоса, где летел вперёд юркий совоёж, преодолевая один сегмент за другим. Теперь Клони практически не замечал разницы между болотными островками и этой проклятой пещерой. Зарослей здесь было не меньше, но они помогали преодолеть преграды не хуже настоящих друзей. Опасные циркулярные пилы, проглоченные пылесосом, здесь зарастали густым мхом, который если и не тормозил звенящие лезвия, то хоть замедлял их, и Клони отделывался лишь небольшими порезами. Чтобы вылечиться, он делился и оставлял за главного целого и невредимого клона. Вместе с растениями вернулась и родная духота с сырым мшистым запахом. Зверёк чувствовал себя намного лучше, и даже, вот чудо, нашёл ускоряющий фрукт! В его глазках снова зажёгся природный азарт, и крылатый набросился на пищу, измазав бурую мордочку в синем соку. Почуяв прилив бодрости, Клони взлетел, но уже встав навстречу ветру, с которым боролся недолго. Поток оказался сильнее быстрых крыльев, которые всё же были ещё слабоваты. Найти бы ещё парочку вот таких фруктов. Много ли толку от одного? Совоёж оставил попытки заднего хода и, как прежде, поплыл дальше, надеясь на то, что, возможно, эта змея когда-нибудь закончится сама по себе. Глупо было бы пытаться прогрызть её бок, хоть и казался он слишком нежным для роли мусорного мешка. Клони свернул к плёнке и ради интереса воткнулся в неё мордой, попытавшись надкусить. Он ощутил вязкую тягучую перегородку, которая при вдохе затыкала нос, а при укусе никак не давалась в острые зубки. Недовольно поворчав, птах отпрянул от неё. Он прошмыгнул мимо скрипящих шестерней. Те хоть и выглядели гораздо безобиднее, однако между собой мололи целые деревца, превращая их в горстку щепок, тут же улетающих по ветру вперёд. Клони чихнул, когда случайно оказался прямо в облаке древесного крошева. От всей этой шестерёночной карусели у совоежа уже всё плыло перед глазами, и он остановился в тихом месте за земляной насыпью, чтобы немного передохнуть. Стены модуля содрогались от пробуждённых из вечной спячки механизмов, усердно работающих даже спустя столько времени. Зверёк так и не смог заснуть. В первых сегментах было всё же поспокойнее, а тут так всё тряслось, что с потолка сыпались камешки. Но они были вполне безобидны, а вот ужасно ядовитая колючка-шаровик, сорвавшаяся со своего места, заставила Клони остолбенеть. Тельце сковало, крылья, как пучки перьев без плоти и костей, торчали без движения. Лететь было поздно, сверху вот-вот упадёт смерть... Но не упала, а прямо перед нею выдвинулся поршень, за который куст и зацепился. Он всегда хорошо прилипал к разным вещам, и раз колючка впилась в эту железяку, тот тут она и останется. Клони глубоко вздохнул, затем ещё и ещё раз. Он обнюхал поршень, а затем забился в угол, стеклянным взглядом смотря на пульсирующий шар чистого зла. Но зло ли было это? Этот шар вырастила сама биота. Пока совоёж пребывал в шоке, к плёнке снаружи что-то приблизилось и... прошло эту плёнку насквозь, будто преграды и не существовало. Этим нечтом был прозрачный шар, поддерживаемый в воздухе пропеллером снизу него. Шар с булькающим звуком пропеллера медленно приблизился к Клони и, как только крылатый рванулся наутёк, чуть-чуть ударил его током. Замершего на секунду ёжика робот поглотил и заключил внутри себя. После этого он преспокойно поплыл вперёд, а из крошечного портала на его верхушке внутрь «пузыря» выпал клонирующий плод. Клони не побрезговал подарком Наблюдателя. Вдвоём было хотя бы поспокойнее. Он подскочил к оболочке шара, но обратно та его уже не выпустила, и даже коготки цепких лапок вязли в ней. Робот в это время вынырнул из модуля и неспешно полетел над самой гладью дрожащей воды.***
Наблюдатель с интересом изучал этих маленьких «мух» — совоежей. С ними ему было возиться даже удобнее, чем с остальными обитателями болота. Клонировав их, он дал крылатым отдохнуть и поесть, а потом выпустил нескольких в пустую серую комнату. Зверьки разлетелись по сторонам, затем, когда им стало скучно, повисли на потолке и уже готовились ко сну, но послышался звук, чьей природы никто не мог распознать. Животные тихо переговаривались. Раздались ещё звуки, каждый из них — совершенно разный, неизвестный, таинственный. Уже насторожившиеся совоежи оглядывались по сторонам, но опасность не наступала. Тут звуки вновь сменились, и из-за стен прозвучали урчания совоежей. Подопытные оживились, начав летать по комнате и искать источник звука. В итоге они скопились у одной из стен. На разные звуки они отвечали по-разному. На этот были озадачены, на другой пытались найти говорящего, на третий шугались и разлетались в стороны. В комнате вновь открылось окошко, в которое влетел робот-подражатель. Теперь он вполне владел языком крылатых существ, осталось только довести это умение до совершенства.***
Шар пролетел до конца тоннеля прямиком к началу следующего, и просочился в его стенку. Он резко перевернулся вверх пропеллером, и один из его пассажиров выпал на мшистую кочку. Другой остался внутри робота, который поспешно покинул модуль. Клони остался наедине с мыслями о том, что же сейчас произошло. Это было очень кстати со стороны того странного и немного забавного шара. Сразу оказался в конце модуля, да ещё и быть спасённым от неминуемой гибели было чудесной блажью. С одной стороны совоёж был этому рад, но с другой, он сразу заприметил что-то странное, пока приводил в порядок свои крылья, причёсывая их коготками лап. Не показалось, что в воздухе вокруг витала какая-то голубоватая дымка. И пахла она как чистая свежесть. Вдыхая её, Клони ощущал прилив бодрости, и как-то соображать получалось лучше. Будто произошла перезагрузка организма. Зверёк обернулся и подсел к трубе, из которой шёл ароматный пар, сверху уносимый потоком в щели створчатой двери. И вправду — впереди была какая-то металлическая перегородка, занимавшая всю ширину модуля. В центре этой перегородки находилась пластина с тёмным пятнышком над ней, напоминавшим глазик. Клони подлетел поближе, и глаз сверкнул, а пластина уехала вверх, открыв проход в весь остальной модуль. И тут же резкий порыв ветра сдул совоежа, который кувырком полетел прямо на огромные острые иглы. Насадившись на одну из них насквозь, зверёк хрипло взвизгнул. Спустя несколько секунд он захлебнулся в собственной крови, оставшись висеть на этой игле, как добыча сорокопута. Это произошло на глазах у свежего клона, который всё ещё находился в шаре, но не только у него на глазах, на виду у ещё одного любознательного глаза. Из портала вновь выпал фрукт, который совоёж наспех изжевал и проглотил. Через несколько секунд он почувствовал, как его тело разбухло, а шкура стала жидкой. Ещё немного, и крылатый вытянулся вширь, разъединившись со своим новым клоном. Сразу после этого парящая сфера выпустила его в начало сегмента и удалилась. Будет ли Клони учиться на своих ошибках? Совоёж взглянул за плёнку, где встретился взглядом со своим идентичным себе «родителем», и на этот раз устроил перекус грибочками, растущими под этой кочкой, на которой он сидел. На голодный желудок летать было не дело. На сей раз Клони был осторожнее вдвойне и облетел иглы, пока случайно не задел крылом одну из них. Та пошатнулась и быстро прижалась к потолку, как на пружине. Может, это не случайность? Крылатый толкнул мордочкой следующую, и та игла уплыла вверх, не представляя никакой опасности. Так он и прошёл этот путь, всё думая, как же могло всё случайным образом так сложиться. И та дверца, и тот шар. Самое загадочное крылось в том шаре, который впредь следовал за Клони и наблюдал за ним глазами самого Клони. В очередной раз устав от преследовавших его везде дисковых пил, совоёж долго искал себе уголок. Он вяло махал крыльями, чуть ли не планируя по ветру, и всё смотрел на местами совершенно гладкие пол и потолок, на которых и зацепиться было не за что. Формы коридора приобретали всё менее хаотичный вид, будто кто-то специально навёл здесь порядок. Зверёк вспорхнул, перевернувшись в воздухе и ухватившись за железный ящик, но коготки скользили по металлу. Клони захлопал крыльями, пробуя усесться на разные углы, и нет. Пришлось оставить в покое этот куб, внутри которого вертелся трепыхающийся вонючий моторчик. Тогда совоёж решил поступить по-хитрому, и спланировал к первому попавшемуся по дороге колючему фрукту. Раскрыв его прочную кожуру, Клони вылакал мягкое мясо плода, с аппетитом облизнувшись. И почувствовал, как по его телу выросли крошечные шипики, которые начали скрючиваться и в конце концов покрыли животное тем, что было похоже на шкуру этого плода-«репейника». Клони отодрал своё тельце от земли и вспорхнул. Он уже приглядел себе уютное местечко и, когда пролетал над небольшой круглой пластиной, плюхнулся на неё всем своим весом, чтобы приклеиться как следует. Но как только он вмялся в эту штуку, та вмялась уже сама, что не на шутку перепугало совоежа. Он дёрнулся, отлипнув от неё лишь на третий раз, и взмыл к потолку, приклеившись спинкой на что-то ещё. Внутри стен всё загудело, заклокотало, поехал потолок, и всё закружилось перед глазами. Клони почувствовал, как резко оторвался от чего-то крутящегося позади, и полетел вперёд, где его уже поджидала хищная пила. Перепуганный птах забил крыльями, но как бы он ни старался, замедлить своё тельце он не смог и впечатался лбом прямо в лезвие пилы. Но та внезапно не разделила зверька надвое, а подхватила липучую тушку и швырнула её дальше. Всё произошло настолько мгновенно, что Клони ещё с пару секунд смотрел в пустоту и отключился от происходящего. А когда включился, то обнаружил себя верхом на каком-то живом существе! Он прилип к спине неведомого зверя, что то и дело нырял в воздушные ямы и взмывал к потолку, прыгал по волнам, подобно дельфину в океане. Существо стремительно летело вперёд, хоть не имело ни крыльев, ни хвоста, только металлическое ровное тело, мигающее лампочками и шумно пропускающее воздух через щели в корпусе. Внутри «дельфина» тоже что-то гудело, работали пропеллеры, пахло жжёным металлом и ещё чем-то противно-техническим. Но, тем не менее, эта штука несла Клони вперёд, ловко облетая все пилы, сметая хрупкие растения и не касаясь опасных мин, которые вполне могли сломать это создание. Хоть и был резв этот дельфинчик, но он был довольно стар. Во время поездки Клони осматривал робота, как ископаемое поросшего известью. Он был уже на последнем издыхании, и, если представить, смаковал свой последний полёт прежде, чем рухнуть наземь ржавой железкой. И вот уже виднелся конец его пути — шлюз в конце очередного модуля. Зверь не останавливался и только набирал скорость, а Клони не был столь безрассуден, чтобы заканчивать своё приключение вместе с ним. Приложив усилия, совоёж оторвался от сумасшедшего робота, прежде, чем тот с грохотом врезался прямо в двери шлюза, скрошившись в груду обычных железяк. Какая нелепая кончина ожидала это существо, если это можно было назвать таковым. Клони спокойно добрался до шлюза и сел на остатки дельфинчика, дожидаясь, пока его не перебросит дальше. А когда это произошло, то он решил вздремнуть в спокойном начале следующего модуля, заодно наесться досыта синих плодов, которых здесь было в достатке, чтобы хоть ненадолго не уступать в скорости недавнему попутчику. Жаль, что эффект от чудо-еды был не вечен. Здесь было сыровато. Видимо, вода всё-таки просачивалась сюда, давая волю всякой растительности. Мох причудливыми шариками нарастал на капающих трубах. Даже лопасти и шестерёнки зарастали им целиком, превращаясь в мягкие дружелюбные фигуры. Когда после хорошего отдыха Клони отправился дальше, эти фигуры встречались ему всё чаще и чаще, будто какой-то добрый волшебник заколдовал эти механизмы. Полёт, на удивление, давался очень легко. И, хоть день клонился к вечеру, в воздухе витал яркий свет. И где-то мельком среди древесных остовов, всплывших на воду, виднелось... будто второе солнце. Совоёж притормозил и сел на мшистую пилу, взглянув туда — никого там не увидел. Свет скрылся. Должно быть, показалось.***
Зелёное пятно солнца не спеша побелело, затем начало розоветь, возвращаясь к горизонту. Оно бы спряталось за деревьями, были бы они на месте, подобно многим другим животным, возвращающимся в свои уютные домики. Но пришлось ему сесть в прохладную воду, которой отдавал последнее тепло вечерний воздух. Водяной пар растаял, и растительность в нём осела вниз, покрывая всё красноватой пылью. В сочетании с загадочным мерцанием огоньков-глаз багряная гамма болота смотрелась зловещей. Яйца взирали на этот мир, каждый — двумя своими светящимися глазками. К вечеру множество яиц всплыли к поверхности, образуя собой новые жалкие убежища для животных, которые цеплялись за каждую соломинку, чтобы остаться в живых. Пока им везло. После богатого пиршества хищники просто глазели на свои живые припасы, поджидая момент, когда желудки снова опустеют. Птицы уселись на остатках древ и на новых удобных насестах, очень кстати выросших из глубины.