Чужая земля

Деревья отчаянно оборонялись из последних сил, погребая вместе с собой и своих обитателей. Что они могли сделать ораве прожорливых механических монстров? Те буквально перемалывали камни в своих вертящихся пастях, а к их бронированным ребристым телам невозможно было подступиться. Копальщики расчищали гнездо, уже не сваливая деревья, а полностью «съедая» их. Они с такой охотой дробили всё попавшее на зуб, что никто из обитателей к ним и близко подойти не осмеливался. Закат тлел, испуская золотистые искры. Лес не горел, но умирал столь же стремительно, слушая грохот наступающего зла вместо безобидного звона, который уже стих. Яйца поднимались вверх на длинных крепких лапах, которые выпускали из себя через маленькие окошки в скорлупе. Им уже было за что держаться, а скоро будет и за что ухватиться сверху. Из воды вынырнули механические змеи, украшенные редкими круглыми звеньями. Только существа показались на воздух, эти звенья начали стремительно надуваться и легчать, поднимая вверх самих роботов. Аэростаты всплыли вверх, утягивая с собой технические артерии и других, не менее ужасных созданий. Достигая своей высоты, шаровые змеи скреплялись друг с другом, образуя общую сеть и давая Наблюдателю куда большую волю, чем раньше. Наблюдатель не терял времени зря. Его глаза, раскиданные по миру, набирали ярко-розовый оттенок, приспособившийся к кроваво-красным вечерам этого мира. Он отлавливал животных, чтобы при возможности позаимствовать и с них что-нибудь интересное. И вот — он получил сигнал о ловушке, заметившей очередную жертву. Птица шла по мелководью на длинных ногах, по привычке проявляя осторожность. Она поглядела на рыбёшку то одним глазом, то другим, повертев своим вытянутым клювом. Думала, что рановато было считать добычу лёгкой, но еда не шевелилась. Мёртвая тушка заманчиво лежала на аккуратном столике, выглядывающем из воды. Наблюдатель дал цапле проглотить рыбу, чтобы та ненароком не подавилась во время своего заключения под землю. Она оказалась в просторной комнате, где было достаточно много места, чтобы разгуляться, и стала летать. Летать, пока не выбилась из сил и не забилась в угол. Только тогда она была накормлена, чтобы смогла прожить дольше. Из стены вылезла костлявая лапа манипулятора, которая подобрала выпавшее перо и забрала его с собой для более внимательного изучения. Это существо настолько понравилось Наблюдателю, что он не медля создал подобного робота. Великолепного робота с длинной изящной шеей, клювом, крыльями, и с одним-единственным глазом. Робот не был сверстником того, по чьему подобию был создан, и когда он ступил в ту комнату, цапля заметалась в бешенстве. Со страха бедная птица умерла. Ну и пусть. Она уже истратила свой потенциал для Наблюдателя. А вот те совоежи… Он поймал одного из них манипулятором, отщипнув от крыла кусочек жёсткой кожистой пластины. Но, даже изучив геном, Наблюдатель всё ещё не мог понять, как эти «мушки» могли так легко меняться, поедая плоды деревьев. Их он изучил тоже и создал нового робота, который мог кое-чем похвастать перед первой моделью совоежа. И главной причиной этого стал рот. Робот был выпущен в свою комнату, где лежало несколько разных фруктов. Он попробовал один из них, и через некоторое время результат проявился… но вскоре машина вышла из строя, потеряв управление над самой собою. Следующий экспериментальный объект продержался дольше, были успехи в повышении ловкости и скорости. Но как только робот становился меньше или больше, он вздрагивал, а его глаз вспыхивал и угасал. Здесь определённо требовался иной подход. Наблюдатель клонировал одного из своих подопытных, чтобы приготовить для него страшную судьбу. Ничего её не предвещало, пока свежий клон совоежа, сидящий в капсуле, не рассмотрел под собой ярко-синее кольцо света. Оно зажглось внезапно, и в нём задрожала блестящая плёнка, которая, как гладь воды, показывала отражение. Но не того, что было в комнате… Совоёж был выброшен вниз, прямо навстречу зеленоватому свечению из портала, и на прощание лишь пронзительно закричал. Но этот визг исчез в дрожащем звуке плёнки. Нет, рано ещё было прощаться. Ещё немного, и обратно выбросило того же совоежа, которого подхватила прозрачная капсула. Зверёк уже не кричал, а спокойно сидел и осматривался вокруг своими красными светящимися глазами. Затем он оказался в комнате экспериментов и спокойно пережил всё «фруктовые» эффекты, с которыми не справился чистый робот. Он смог даже делиться. Теперь Наблюдатель был счастлив по-настоящему. Он настолько загорелся своей идеей, что отправил в тот портал целый поток клонов, которые вскоре должны будут заменить ему устаревших роботов-совоежей.

***

За своё путешествие Клони успел не раз потерять самого себя. Он уже не так сильно боялся лезть прямо под пилы, которые поджидали его всё чаще и чаще. Он пролетел сквозь пасть чудовища — целый коридор пил, который чуть не свёл стайку в кучу окровавленного мяса. Этой же стайкой Клони влетел в финальный шлюз, но зря старался. Желудок ненасытного пылесоса брал свою дань и после каждого перехода сжигал всех клонов лазером, оставляя только одно существо. Уж играл ли кто-то на чувствах маленького совоёжика, но ему было очень горестно отдавать своих собратьев на пожирание. Клони ощущал себя уже не в пещере, а внутри желудка монстра. Монстра, играющего с едой. Впереди, завлекая голодный взгляд ёжика, на огромных иглах, как на шпажках, были насажены грибы. Крылатый осторожно подлетел к ним и сорвал один грибочек. Он заполучил хотя бы один! Здесь почти не оставалось свежей еды, а что казалось вроде бы съедобным, на вкус было отвратительным. Клони попробовал и ссохшиеся шарики мха, и резиновые огрызки, и ещё прочую неизвестную гадость. Голод заставил его попробовать странный плод-многогранник с пластилиновой кожурой. Хоть была она безвкусна, как та оболочка яиц, однако внутри был густой голубой гель. И напоминал он… ту дымку с вкусным холодным запахом. У Клони потекли слюнки, он вылакал всё содержимое и ещё долго облизывался. Этот экзотический морозный вкус пробился в нос и в глаза, и, казалось, сковывал льдом изнутри. Но оттого и было приятно. Он освежал и приободрял намного лучше таинственного голубого пара. После этой трапезы Клони взглянул на мир совсем иначе. Все преграды, которые маячили перед его мордочкой, казались медлительными и нелепыми. Крылатый играючи выскочил из-под лапищи поршня, опустившейся позади. Он стремился вперёд и преодолевал модуль за модулем, следуя прямо в кишечник этого создания. Да-да, кишечник! Бугристые стенки пульсировали, как живая требуха. Но состояла она не из плоти и крови, а из металла, скреплённого проводами и резиновыми спайками. Простейшие механизмы словно перестроились так, чтобы быть единым целым, и каждая его часть существовала на благо всей цепи. Всё было настроено против Клони, но и тот, наевшийся чудо-фруктов, был не промах. Выдохнув голубое облачко из пасти, он взлетел навстречу роботу-турели и с невероятной ловкостью увернулся от всех её пуль, состоящих из того же безвкусного мха. Машину с досады даже заклинило. Совоёж почувствовал в себе такую жажду движений, что решил даже повернуть против ветра и подразнить длинноносый механизм. Турель резко метнулась к ежу, чуть ли не сбив его стволом, но и тут он прошмыгнул мимо. Он начал, подобно мошке возле лампочки, виться вокруг живого оружия, которое никак не могло поймать на прицел этого надоеду. Казалось, рассердившись, турель внезапно сорвалась со своего места, оголив механические лапы и вспыхнув красным глазом на корпусе. Она стала похожа на огромного паука с пушкой, заменяющей ему туловище. И тут Клони понял, что зря он играл с опасностью. Взвизгнув, ёжик помчался прочь от турели, догоняющей его по потолку. Она и стрелять не забывала, норовя толкнуть зверька навстречу разным опасностям. Пролетев мимо вздувающихся сфер, Клони нырнул за одного из дремлющих длинных дельфинчиков, а вскоре забрался к нему внутрь. «Паук», ничего не заметив, пробежал дальше. А вот совоёж заметил кое-что за плёнкой, куда смотрел и его клон из шара. Эти массивные движения не могли не привлечь лишнего внимания. Гигантское «птичье» яйцо ползло вверх по железным опорам, как клещ, цепляясь за них длинными лапищами. На корпусе громадины мигало три голубых огонька, и мигало неспроста. Как только вода стекла с яйца, оставшись редкими каплями на глади воды, то начало «трескаться». Как чудной цветок, скорлупа раскрылась множеством острых лепестков, раздвигающихся с механическим гулом. Они открыли дорогу клювастой голове, вытягивающейся вверх, голове огромного создания. Голову держала шея, которая всё вытягивалась, показывая своё увитое проводами тело. Шею покрывали толстые металлические кольца, державшие эти провода вместе, и она всё никак не могла закончиться. Наконец, когда она доросла до большой высоты, голова с длинным клювом опустилась и сверкнула голубым огоньком своего глаза. После этого ужасная, но поражающая своим видом цапля-змея стала вести себя как отдельное существо и вылезла из своего домика. Она шустро, насколько позволял вес её механического гиганта, перевалилась на ближайшую «небесную колонну» и уползла по ней куда-то наверх. И была такова. Клони проскулил, чуть ли не плача. Впервые он так глубоко задумался над тем, во что превращался его родной мир. Из яиц вылупились не грациозные птицы, а коварные змеи. А змей, даже настоящих, совоежи боялись. Но что те чешуйчатые морды — дети биоты, а эти же были совсем из другого мира. И аппетиты у них были куда обширнее.

***

Ах, какая красота! — думал Наблюдатель, лаская своего первого детёныша электрическими лучами. Юный змей обвился вокруг железного стержня, на котором плясали голубые молнии. Ему надо было хорошо подкрепиться после своего рождения. И это был способ привлечь дитя в безопасное место, где не выросла бы ни одна травинка. Наблюдатель понял, что пока он в большинстве — нужно действовать. Нужно развиваться и строить, пока не появилось… белое солнце. Глаз вырос над одним из островков, созданном из останков яичных скорлупок, искусно состыкованных друг с другом. Вдогонку за глазом появилась труба, которая изрыгнула на площадку клетку-многогранник. Внутри неё светилось что-то голубоватое, таинственное. Но для того, кто создал эту ячейку, в ней не было ничего удивительного. Внутри была заключена частица родного Наблюдателю мира, без которой он бы ни за что не начал развивать свою затею. Глаз приблизился к ячейке, рассматривая её, будто любуясь. Окуляр переливался разными цветами, предвосхищая грядущий момент. И вот труба появилась снова, выпустив на площадку одного совоежа. Тот, почуяв возможность улизнуть, шумно взлетел вверх. Но не был так прост большой разум, и пустил своим глазом разряд, коснувшийся светящейся клетки. И вмиг всё вокруг окрасила мёртвая синева, маленькая «муха» вопреки всем законам физики застыла в воздухе. Смотрящий кабель как ни в чём не бывало проскользнул выше, чтобы взглянуть на несчастное создание, вне времени, увы, не способное выжить. Глаз Наблюдателя сверкнул ярко-голубым. В его далёких нейронах играла радость. Правда, действовали эти «переключатели» времени пока не на весь мир. Но скоро это будет не проблема. Не проблема… Позади что-то ярко засветилось! И тут глаз, как перепуганная ящерица, свернулся вокруг своего спасения, наблюдая за блуждающим светом. Вспышка не прошла без последствий, сразу после неё одна из опор загудела и стремительно заросла мхом и лианами. Всё это развивалось с необычайной скоростью, пока все растения не затвердели, превратившись в дерево. Оно своей кроной сплеталось с электронным небом, вытесняя собою провода. Зрелище было ужасающим для взора Наблюдателя. Источник света скрылся, окуляр не успел даже рассмотреть его как следует. Опасаясь чего-то, глаз скрылся тоже.

***

Клони постепенно осознавал, что отнюдь не бодростью ему так легко давался этот путь. Он устал, но всё равно мог лететь вперёд, смотря на медлительные механизмы, которые были не в силах его догнать. Наевшись геля из странных плодов, совоёж стал существовать как-то быстрее, будто в параллельном времени. Но откуда незамысловатому животному знать про то, как устроено время? Но Клони постепенно догадывался об этом. Он становился всё смышлёней по пути, особенно когда встречался с головоломками, которые будто специально кто-то здесь построил. Зверёк пролетел навстречу дверце, и когда та открылась сама по себе, присел на порог, ожидая увидеть за нею опасности. Но дальше была ещё дверца, к которой Клони аккуратно перепорхнул. И за ней оказалась… та же штука. Что-то было здесь нечисто. Крылатый летел наверняка, зная, что запасной клон всегда следит за ним, и как только он достиг очередной двери, та раскрылась и показала ему кнопку, в которую ёжик впечатался мордочкой. Вмиг заклокотало что-то наверху, и створки на потолке раскрылись. Клони сразу осознал, что не стоило ему нажимать на столь лёгкую кнопку, и полетел прочь от пробудившегося монстра. Но как бы ни был он скор, эта многоногая машина догоняла его с тем же упорством — совершенно не медля. Позади что-то выстрелило, и вперёд, прямо на колья движущейся пасти-конвейера полетел мигающий репейник, а попав на них, взорвался. Один из «зубов» выпал, придавив собой шустрого Клони, которого затем перетёрло в этой пасти. Прозрачный шар преспокойно поплыл к началу цепочки коварных дверец, а то, что погубило Клони, как по команде возвратилось на своё место. Клон, сидевший в шаре, рассматривал страшного паука с десятью лапами и пушкой на корпусе. Смотрело на мир то членистоногое не красным, а голубым глазом, напоминающим по цвету тот съедобный гель. На этот раз зверёк понял, в чём заключался подвох, и впредь был осторожнее. У него даже появилась мысль обмануть механическое существо, заставив его застрять где-нибудь. Встретившись с чудищем, Клони посматривал на него и уворачивался от бомбочек-колючек, которые несмотря на свою смертоносность, освобождали ему путь вперёд. Взрываясь на зубьях конвейера, они совсем вывели его из строя, и зверёк шустро пролетел дальше, будучи на шаг впереди стреляющего паука. Но того ничего не останавливало. Все препятствия робот просто сметал в стороны мощными лапами. Его механизм пыхтел, разгоняясь всё быстрее. Клони прошмыгнул мимо двух плит, стоявших одна над другой, и как только он это сделал, они медленно потянулись друг к другу. В это время пушка, слепо преследуя цель, сама забралась под пресс, который и зажал разъярённого робота. Совоёж обернулся, на прощание облегчённо вздохнув, но как только он продолжил свой путь, его насторожили щелчки позади. Он оглянулся ещё раз и увидел летящий прямо на него гранатомёт! Летящий на своих собственных противно жужжащих комариных крыльях. Думать было поздно, а убегать — тем более. Клони решил сделать немыслимое, на что он точно не пошёл, не смотри на него сейчас свои же глаза. Зверёк отправился навстречу живому оружию и влетел прямо в дуло, оказавшись внутри машины. Здесь был её очередной снаряд, и как только Клони коснулся его, репей замигал и стал пищать. Робот не стал ничего предпринимать, и через миг его разорвало на куски. Новый клон пролетел мимо дымящихся железных обломков, поморщившись от дыма. В воздухе витал запах палёного металла и жареного мяса. К ним вскоре прибавилась вонь гниющих растений. Они багряной мерзкой слизью покрывали стены и свисали с потолка, как сопли. Похоже, Клони достиг прямой кишки этого гигантского монстра, скрытого в мировом пылесосе. Не значило ли это, что выход уже близко?