Юные и свободные

;; Хочется. Донхеку так хочется зарыться носом в эти выжженные краской белые волосы, что приходится больно впиваться ногтями в ногу под партой, чтобы не сделать глупых действий. Опять. Донхеку невероятно стыдно после того раза, как он с глупой улыбкой и какими-то конфетами подошел к компании Марка. Он был так ослеплен своей влюбленностью(такой, что море по колено), что не задумавшись вручил Марку коробку и ждал какой-либо реакции, но дождался только недоумевающего взгляда старшего и мерзкий смех со всех сторон. «Глупый, глупый, глупый» Донхеку хочется прямо сейчас стоять рядом с Марком, хватать его за плечи и смеяться с глупых шуток. Но он не может. Потому что после того раза вся компашка старшего, позвала его грозным педик. Не то чтобы Донхеку обидно, ему вообще все равно, что думаю его одноклассники, но Марк. Черт. После того случая старший лишь иногда бросает на Донхека холодный взгляд. Они никогда особо не общались, но почему-то теперь это особенно больно ощущается. От этого ледяного взгляда хочется закутаться в теплый шарф по самые уши; а может вообще залезть под самый толстый плед в мире и не вылезать ни в коем случае, потому что снаружи — арктика, с ее самыми суровыми и одновременно прекрасными ночами. Но Донхек замечает в этом мимолетном взгляде что-то еще; что-то, что скрыто под этими столетними льдами Заинтересованность? Донхека отвлекает от его размышлений неожиданно раздавшийся звонок. Он вздрагивает и не сразу замечает, что он тоже смотрит И почему-то от этого мурашки по всему телу. ;; Донхек сам по себе очень смелый. И сейчас он не знает, чего в нем больше — смелости или отчаяния. Он героически игнорирует бешенно колотящееся сердце, подбегает к Марку, когда все его друзья ушли, и говорит: — Не мог бы ты, — Донхек проклинает себя, потому что это получилось так спонтанно, что он даже не придумал повод. Он ловит на себе внимательный взгляд Марка, и сглатывает ком в горле, потому что старший и не собирается его перебивать. Он пугается этого и начинает разглядывать рукав своего пиджака, будто ничего важнее этого нет. — позаниматься со мной математикой? И смотрит прямо глаза, видя там ту самую маленькую искру, которую заметил ранее. Но времени обдумать это у него нет, потому что его сердце готово выбить ему все ребра. — А, да, конечно, — Марк выходит из мимолетного гипноза и понимает, что от него ждут ответа. — Мы можем это сделать сегодня после уроков. Марк умалчивает, что у него, вообще-то, тройбан по ней; но кого это волнует, когда Донхек стоит перед ним с краснеющими ушами и мнеться с ноги на ногу, постоянно отводя глаза. Марк думает, что это мило. — Я, тогда.. кину тебе адрес по смс. Марк не спрашивает, откуда он знает его номер, да и не успевает, потому что Донхек бросает быстрое «увидимся» и убегает. Когда Донхек вбегает в туалет на самом верхнем этаже, то вспоминает улыбку Марка и думаю, что, кажется, столетний лед начал таять. ;; А Марк, почему-то, отменяет все встречи со своими друзьями и глупо улыбается, хватая учебник и выходя из дома. Просто, Донхек такой невероятно смущенный и притягательный, что ему невозможно отказать. Марку, кажется, что он делает все правильно. только, почему-то, сердце у него бешенно стучит и руки потеют ;; Марк долго не решается позвонить, потому что нервничает. Он поправляет непослушные волосы, глядя в экран телефона, и все же решается позвонить в дверной звонок. Почему-то учебник математики оседает непосильным грузом то ли в сумке, то ли на сердце. Донхек открывает почти сразу же, как будто ждет тут с самого начала(он никогда не признается, что так оно и было). Марк оценивает уютный вид младшего: белая растянутая футболка и серые спортивки. Все это выглядит так очаровательно, что он ели сдерживает восхищенный вдох. Донхек приветливо приглашает его внутрь, предлагая ему чай, как самый хороший хозяин. Он не умолкает ни на минуту, потому что говорить оказывается легче, чем просто молчать. Марк соглашается на чай с мелисой и тремя ложками сахара. Донхек улыбается, потому-что думал, что Марк — это до жути горький черный кофе, без единой ложки сахара, и ему так нравится открывать Марка с новых для себя сторон. ;; — У тебя миленько, — Марк стоит посреди его комнаты с кружкой теплого чая в руках, оглядывает несколько детских фотографий Донхека на полках и улыбается тому, какой младший забавный на них. — Спасибо, что ли, — Донхек говорит на гране слышимости, сидя на кресле и не сводя глаз с профиля Марка, смотрящего какие-то безделушки на его полке около стола. Хеку так нравится, как старший вписывается в его собственный уют; как он смотрится со своей теплой улыбкой и растрепанными белоснежными кудряшками — жутко по-домашнему. «ты тоже милый» думает Марк, но быстро прикусывает язык и отпивает из чашки чай. ;; Они пьют уже вторую кружку чая с невероятно вкусными печеньками, которые «блин, мам, ко мне друзья придут вечером, ну научи». Донхеку нравится в компании старшего; ему так тепло с его забавных историй и восторженных «черт, это безумно вкусно!» Но один момент мир Донхека, кажется, сужается до пределов его комнаты, потому что — Ты классный, — у Донхека разбивается что-то вдребезги внутри, — и почему мы раньше не общались. Донхек тактично пожимает плечами, потому что, что он должен ему сказать? Что старший постоянно со своими друзьями, которые его, мягко сказать, гнобят? И ему чертовски не хотелось, чтобы и он его возненавидел. ;; У Донхека что-то клинит в один момент и он, словно завороженный, трясущейся рукой убирает упавшую челку с лба Марк. Он кладет руку на белоснежную щеку, совершенно не отдавая отчета своим действиям, и вздрагивает «Точно ледышка» Марк смотрит на безумные зрачки Донхека и, почему-то, подается вперед, прямо к лицу младшего, и аккуратно целует. Потому что Марку тоже хочется. И совершенно не хочется этому противиться. А еще хочется закутаться в это глупое ощущение влюбленности, словно в безразмерный плед; утонуть или скрыться от этого бренного мира и прожить так ближайшую вечность. Лишь бы это чувство бесконечного тепла где-то внутри никогда не прекращалось. И Марк просто берет и ныряет в него с головой. И тащит за собой Донхека, потому что он чувствует. Ему тоже хочется. ;; Забавно, что до математики они так и не доходят.