Жаль, что она блудница

      Когда они вернулись на железнодорожную станцию, Анабелла предприняла очередную попытку слиться с окружающей средой, но Букер успел схватить ее за руку раньше. Она и прежде казалась ему выступающей из гладкой ткани Восторга, точно щедрый мазок на картине маслом. Но теперь он вообще не мог понять, как, даже если попытается изо всех сил, сможет потерять ее.       — Ладно, признаю, был неправ: каждому мужчине нужна женщина. Не всегда в прямом смысле, пожалуй. И все же… Довершим начатое вместе? Вперед, за Энжелой Ороско?       Конечно, не в потерянной девчонке было дело.       — Мне нужны деньги, тебе нужны деньги. Вывод напрашивается сам собой.       — Все не так просто. — Блекло отозвалась Анабелла. Но щеки ее пылали.       Они вернулись в коридор, чтобы говорить без свидетелей. На станцию прибывал поезд, но толпа из него выходила опасно разреженная. Анабелла зацепила пальцем рукав Букера, ведя за собой так нежно, точно надеялась потерять его в гуще людей. Точно так было бы лучше.       В этом пару ей было жарче обычного, и Анабелла сняла маску, двумя пальцами вытирая лоб. Букер смотрел на нее: без маски она оказалась совсем чужой и неуловимо, однако отчаянно родной.       — Я думаю, Вы гораздо красивее Жасмин Джолин. — Он снова припер ее к стенке, буквально не желая упускать: слишком легко она ускользала, точно призрак. Хорошо, что в призраков Букер не верил.       — О, мистер детектив все-таки очарован. Достойно сожаления…       От былой кокетливости Анабеллы не осталось и следа. Она казалась враз осунувшейся и изможденной. И так откровеннее, чем даже раньше, зовущей к поцелую. Но когда он рискнул нагнуться к ней, она отвернулась.       — Я отзываю свое предложение, мистер Девитт, — со страдальческим взглядом сказала Анабелла. — Разве я не сказала, чем занимаюсь?       Кровь в голове гудела, как море за пугающе хрупкой пленкой стекла вокруг них: они оба чувствовали одно и то же, не догадываясь, как похожи их ощущения.       Она запечатала ему рот пальцами, пахнущими ржавчиной и кровью — он чувствовал неровности ссадин губами.       — Ты выглядишь, как человек, убивающий все, что он любит. — Так ей сказали о нем. И она запомнила. — Но это не значит, что я не могла бы полюбить тебя.       Он взял ее за запястье, отводя руку от своего лица.       — Ты выглядишь, как женщина, ради которой можно и убить.       Слова свились серпантином, смялись в комок и снова развились, сложившись в другой узор… вдох — и оказалось, что у Анабеллы в руке револьвер.       — Я передумала, — прошептала она твердо.       Дверь в шаге от них отъехала в нишу, впуская двух крупных мужчин в подтяжках.       Букер понимал, что нельзя отводить взгляд от них, незваных новых актеров на сцене. Но он почти против воли снова посмотрел на Анабеллу, мысленно спрашивая: почему?       — Тебя наняли, чтобы найти Энжелу. Меня — чтобы Энжела никогда не была найдена.       Он схватил ее за руку, выкручивая, и только тут понял, что она собиралась не нападать, а обороняться. И не от него.       Но было уже поздно.       Анабелла выстрелила, и наверняка попала бы, если б не Букер. Но пуля ушла в молоко, чиркнув с пронзительным звоном по толстому стеклу над головой одного из наемников. Тот крякнул и присел, а его друг крутнул рукой, и Анабелла задохнулась, вздернутая в воздух невидимым лассо. Ее туфли не доставали до пола, каблуки бессмысленно скользили по стеклу стены за ее спиной, ища опору, пальцы царапали шею, на которой ничего не было.       Ах, проклятые плазмиды!       — Она теперь с тобой, полагаешь? — Насмешливо спросил первый громила, доставая из-за пояса разводной ключ.       — Она теперь сама по себе. — Ответил Букер.       Он не собирался препираться с этими людьми. Обычно такие не понимают слов или полагают, что если с тобой ведут разговор, противник просто слаб. Так что, сберегая их время, Букер просто выхватил свой револьвер и выстрелил весельчаку в лицо. Второй бросился наутек, пока вторая пуля не опрокинула его в гущу пара.       Букер обернулся. Анабелла в пяти шагах от него, держа руку у шеи — пальцы не касаются горящей от призрачного прикосновения кожи — пыталась отдышаться.       — Не очень профессионально, мисс. Вместо выполнения своей работы выбирать, на чьей вы стороне, — не удержался от соблазна поддеть ее Букер. Он давно не помнил, когда последний раз был весел, но теперь адреналин кружил ему голову, точно шампанское. В какой момент дело превратилось в приключение?       — Я не делю людей на плохих и хороших, мистер Девитт. Только на тех, с кем хочу переспать и тех, с кем нет.       Анабелла медленно отлипла от холодной стены и пересекла коридор. Пуля оставила на стекле след, похожий на снежинку, недостаточно глубокий, чтобы разбить стекло. Анабелла провела по трещине кончиками пальцев, не удержавшись. Букер устало вернул револьвер в кобуру.       Она думала, он ударит ее. Воображала, будто начала понимать, что этот непостижимый человек может сделать в следующее мгновение. И вот он разубеждал ее. Снова.       Он притиснул ее к холодной стене, забираясь рукой под юбку, готовый порвать ее белье, если придется. Но Анабелла сама слишком торопливо взялась ему помогать, сломав застежку подвязки.       На другом конце коридора клацнула дверь, поднявшись и снова захлопнувшись. Чтобы не быть застигнутыми на месте преступления, Букер и Анабелла бросились прочь, назад на станцию. Толпа валящих из вагона и, наоборот, внутрь пассажиров разорвала сплетение их пальцев и оттеснила их друг от друга.