За кадром

– Так я не поняла, роль твоя? – Эрика непроизвольно выдохнула сигаретный дым в сторону Билла. – Самое смешное в том, что я не знаю, – парень старался говорить спокойнее, хотя внутри все клокотало и пузырилось, – и я, и этот хрен голландский, вызваны завтра на студию. Маэстро, видите ли, не определился с выбором… – Рассказывай подробнее. Эрика и Билл сидели на мягком персидском ковре в квартире девушки и прихлебывали зеленый чай из небольших глиняных японских пиал. Каулитц нагрянул без спроса, сразу же, как закончилось то мучение, что Трюмпер называл работой. Разглядев состояние парня, Эрика почти насильно влила в него сто грамм испанского бренди, и только после этого предложила чаю с вкусняшками. – Я даже не знаю, с какого момента тебе рассказывать… – С начала. – Если сначала, то когда я пришел на студию, меня встретил какой-то странный персонаж, отдаленно похожий на Джона Кэнди, только противный и с немытыми волосами… Как выяснилось, это актёр, который будет играть влюбленного художника. Сказать, что у Трюмпера очень своеобразный взгляд на романтических героев – это ничего не сказать. Я просто не смогу с этим целоваться, меня вырвет, – лицо Билла на мгновение скривилось с хорошенькой гримасе. – Стоп-стоп, поменьше эмоций. Чем вы весь день занимались? – Погоди, сама сказала – с начала… Так вот, этот персонаж за десять минут, пока Тома и этого голландца не было, развернул передо мной все грязное белье, которое только возможно. По его словам, Трюмпер регулярно трахает молодых актеров. И это главное условие получения этими актерами ролей… – Да нет, это чушь собачья, – перебила Эрика, скептически хмыкнув, – уверена, тебя разыграли. Я сама лично с Трюмпером не работала, но знаю многих и актеров и актрис, которые участвовали с ним в одних проектах. Если он на чем и помешан, то на искусстве, а не на актерских задницах. Я даже ни разу не слышала, чтобы про него говорили, что он – гей… – Я тоже так сначала подумал. Но… В этот момент появились Трюмпер и голландец. И последний выглядел так, как будто его действительно только что трахнули… – Тебе не показалось?.. – Слушай, я же не первый раз вижу людей после перепихона… – Ну, мало ли… Может, он его по кругу бегать заставлял, чтобы проверить физическую форму… – Ага! Именно после бега тот так блаженно и улыбался. Это же его любимое дело… – Ну, знаешь… Это уже трактовка. Может он всегда так улыбается. С чего ты взял, что это выражение блаженства?.. – Слушай… Не надо мне рассказывать, что я видел, а что не видел, – в голосе Билла мелькнула истеричная интонация, – я тебе говорю, по всем прикидкам, Трюмпер его поимел… – Ну, сам посуди, зачем ему тогда тебя оставлять на пробы? Если голландец расплатился задницей, то он бы и утвердил его на роль. Ты-то ему зачем тогда?.. Перед тобой бы вежливо извинились и попросили бы прийти в следующий раз. – Не знаю, но догадываюсь. Фриц сказал, что меня Трюмпер тоже обязательно поимеет. Возможно, с этой целью и оставил. – Кто такой Фриц? – Тот, который Джон Кэнди… Он сказал, что члены съемочной группы заключили пари, кого Трюмпер отберет на роль. И якобы большинство ставит на меня. А еще сказал, что Трюмпер обязательно предложит мне раздвинуть ноги… – Да ну, бред какой-то, – девушка затушила сигарету и протянула руку к чайнику, – пиалу подай… Скажи мне, голуба моя, а почему ты тогда не послал всю эту веселую компанию в пешее эротическое путешествие? Мало того, что не послал, но и еще провел с ними весь день… Билл задумался. Вопрос девушки, такой закономерный и понятный, внезапно поставил его в тупик. Биллу вдруг показалось, что он сам себе его и задал. И теперь же, сам у себя ожидает ответа. – Не знаю… Нет… Не могу тебе сейчас ответить. Наверное, надеялся, что все это развеется, как дым… И мы, наконец, будем снимать кино. – Ну и как? Развеялось? – Эрика даже не пыталась замаскировать иронию. – Смешно… Я, между прочим, целый день участвовал в актерских этюдах. На разные темы. Устал, как собака… – Ну вот, значит, не зря провел время. А твой голландский конкурент тоже в них участвовал? – Не просто участвовал, мы играли с ним в одних и тех же этюдах, а Трюмпер со стороны нас оценивал… Он семь часов менял нас местами, и этого не хватило, чтобы определиться с тем, кому достанется роль. – Вот! – Эрика схватила злоупотребляющего жестикуляцией Билла за руку, – Запомни эту фразу. Что она значит? – И что же? – То, что он еще не определился, а значит, дал ли ему голландец или не дал, это никак не влияет на его решение по фильму. А если, как ты говоришь, он тебя оставил, чтобы трахнуть, то тогда получается, что ему надо будет снять два фильма, в одном снять голландца, которого он уже поимел, а в другом – тебя. Если, конечно же, ты его подпустишь к телу… Сам видишь, что это бред. – А если не бред? Девушка сделала глубокий вдох, словно собираясь с силами. Нервное состояние Каулитца невольно передавалось ей, и хотелось срочно что-то с этим сделать. – Ну, хорошо… Давай рассуждать логически? – Давай. – Давай. Представь, что ты – Трюмпер, молодой, но уже достаточно известный в определенных кругах артхаусный режиссер. Представил? – Ну, допустим… – О кей… Допустим, ты – гей и тебе нравятся молодые красивые парни. Ты обожаешь заниматься с ними сексом и не представляешь себе жизни без этого. – Сейчас это не проблема. Никто не будет кошмарить человека, тем более из творческой среды, за гомосексуальность. – Не важно… Я пока перечисляю исходные. Допустим, ты – Том Трюмпер, режиссер и гей, ты не женат, никого не обманываешь, среди кинематографистов вообще часто случаются геи, поэтому одним геем-режиссером больше, одним меньше – картина серьезно не изменится… – Ну и что? Разве это мешает… – Не перебивай. Ты – модный, успешный, еще нет тридцати, а уже есть номинации на “Тони” и на “Феликс”, а также приз за сценарий в Венеции. И это только при одном снятом фильме. – И?.. – У тебя был конфликт с руководителями студии, но ты вышел из него в плюсе… Ты показал, что интересы искусства тебе важнее коммерческого успеха. Как никак, ты не пустил в кадр двух медийных популярных актеров. Тебя уважают. Некоторые, наверное, даже боятся… – Не пойму, к чему ты ведешь? – Вот теперь возьми всё, что я только что перечислила, хорошенько взвесь и скажи, ты веришь, что этот человек может давать роли в фильмах за перепихон? – Эрика выдохнула и внимательно заглянула в глаза Биллу. – Тьфу ты… Стоило так скрупулезно всё перечислять, – парень небрежно отмахнулся от апломба подруги, – скажем так, при таком бэкграунде, мне кажется это маловероятным. Но в тоже время, сказать, что это все небывальщина фантастическая я не могу. В конце концов, всевозможные скандалы, обвинения разных там вайнштейнов и кевиновспейси имеют место… И нельзя сказать, что это всё кинематографисты третьего ряда, для которого и характерны все эти скандалы. Вполне себе первого… – Да, но… – К тому же, это ведь не только мои страхи, ни на чем не основанные. Мне это в лицо сказали, без всяких намеков и эзопового языка… – Кто сказал? – Я же тебе рассказывал, меня… – Так не Том же… Тот, который тебе это и рассказывал, может и хочет тебя трахнуть. Еще бы ему не хотеть, такая конфетка… А Трюмпер с тобой семь часов репетировал, чтобы ты в кадре нормально смотрелся. – А голландец? – Что голландец? – Его-то он выебал! – Опять-таки, ты это можешь безапелляционно утверждать только в двух случаях – во-первых, если сам всё видел, во-вторых, если кто-то из них двоих тебе об этом сказал. Это тоже не гарантия, но, по крайней мере, до определенного момента у тебя нет оснований сомневаться в их словах. – Мне Джон Кэнди об этом поведал… – Тоже мне источник. Судя по тому, что я от тебя услышала, этот похотливый извращенец сам не прочь перетрахать всех актеров, что к Трюмперу ходят на пробы. Не думаешь, что он просто может приписывать свои грязные фантазии Тому? Тем более, судя по тому, как ты описал голландца, может он и блядь, но желания у разных персонажей вызывает вполне себе плотские… – Да уж… – И вообще, даже если он его, действительно, трахнул. Вот, прямо в павильоне. С чего ты взял, что условием было участие голландца в фильме? – А какое же еще?! – почти выкрикнул Билл, ему почему-то не понравилось предположение Эрики. – Да, никакое! – не менее громко отозвалась девушка, доставая новую сигарету, – В конце концов, Трюмпер – красивый молодой человек, статный, сексуальный. Думаю, хотя бы с одним эпитетом ты согласишься. Если все же предположение, что он – гей, верное, то у него тоже могут быть потребности чисто физиологического свойства. Особенно, если он сейчас не в отношениях. Голландец, я так понимаю, не урод, тоже гей. Так в чем проблема? – Не нравится мне всё это… – Что именно? – Всё! – Так откажись, в чем же дело… Но скажу тебе честно, ты вряд ли найдешь проект такого же масштаба. Здесь ты подходишь по типажу. Причем, настолько подходишь, что тебе простится любое отсутствие опыта… А так, боюсь, что “Девственники на Рождество” – самое то… – Прям вот, и хочется и колется, – казалось, Каулитц советуется сам с собой, практически не слушая девушку, – вроде и сценарий интересный, и репутация у будущего кинопродукта неплохая… Но в тоже время, вляпаться в местное дерьмо совсем не хочется. Мне и своего вполне хватает… – Хмм… Вполне возможно, что всё это только кажется дерьмом… Сдается мне, есть у меня одна идейка, но боюсь, она может тебе не понравиться. Тон, которым была сказана последняя фраза, заставил Билла вернуться на землю из совещательных чертогов. Парень внимательно посмотрел на Эрику, словно пытаясь заранее оценить серьезность анонсированной идеи. – Излагай. – Хмм, – девушка затушила только что начатую сигарету и наклонилась поближе к Биллу, – скажи мне честно, голуба моя, положа руку на сердце, тебе нравится Том Трюмпер? – В смысле? – В прямом. Как мужчина. Если бы не было всего этого киношного фона, ты бы хотел познакомиться с ним поближе? – Ээээмм… Скажем так, я был бы не против с ним познакомиться. И, может быть, если он бы хорошо себя вел, сходил бы с ним на свидание. Не более. Не имею дурной привычки бросаться в постель к первому попавшемуся. Даже красавчику. – Замечательно! – энтузиазм Эрики не смог проявиться незаметно, – Самое главное, он не вызывает у тебя рвотного рефлекса. Это, как раз, то, что нужно… Скажи мне, ты слышал такую фразу, что лучшая защита – это нападение?.. – Ээээ… То есть? – Ххе… Значит, слушай сюда, – прошептала девушка заговорщицким голосом, – по-моему, есть возможность хорошо повеселиться…