За кадром

– Он купился, купился, купился! Ты можешь в это поверить? – Билл Каулитц чуть ли не подпрыгивал до потолка, сидя на стуле, – Роль моя!!! – Тихо, тихо… А то удачу спугнешь, – Эрика понимающе улыбнулась, – Давай, рассказывай. Как всё прошло? Они сидели в том же кафе. Не сообщить, и сразу же не отметить радостное известие, было пыткой для Билла. Поэтому он вытянул Эрику на встречу в тот же день, как вышел за порог киностудии. На это раз парень напялил на себя толстовку с капюшоном, чтобы гарантировано не быть узнанным случайно подвернувшимся поклонником или поклонницей. – Всё, как ты сказала… Попросил его о конфиденциальном разговоре, отошли в отдельную комнату, всё ему выложил. Как ты и говорила, ему всё необычное, как запретный плод… Он так глаза вытаращил, будто я ему секрет философского камня рассказывал. А уж как он смущался, когда я ему о своей “психосексуальной болезни” поведал… – Что, прямо-таки смущался?.. – Ага! Даже покраснел один раз… Эрика недоверчиво покачала головой и пригубила кофе. Несмотря на то, что её плутовская задумка вроде бы реализовалась и даже поимела продолжение, невольно хотелось задать вопрос в ноосферу: а в чём подвох? – И что же его так смутило? – Не знаю. Он вообще очень осторожно со мной разговаривал, словно боялся, что я сейчас оскорблюсь, пошлю его и уйду. Как-то не по-режиссёрски… – А тебе было чему оскорбляться? – Нуу… Вроде бы нет. Но он какой-то старомодный. Ему неудобно было вообще со мной об этом говорить. Представляешь, был уверен, что я гей, поэтому, когда я начал гнать эту бодягу про пансексуальность, весь аж наизнанку вывернулся… Никогда бы не подумал, что автор фильма про геев может быть таким стеснительным… Поинтересовался, есть ли у меня любимый человек… – Да ты что! – Ага! В любой другой ситуации, я бы даже решил, что он ко мне подкатывает… – Так может и подкатывает?.. – Вряд ли… А то бы воспользовался козырем, – Билл усмехнулся, – я бы на его месте точно воспользовался. Но думаю, что он не гей… – Ты о каком козыре?.. – Ну, как, о моем недуге… Он же думает, это всё правда. Что стоило зажать меня в темном коридоре и поцеловать? Или сделать это под видом репетиции? – Ну, может он порядочный человек и не хочет пользоваться твоей… – Может, конечно, но я знаю пару десятков таких порядочных, которые, если бы я на них всё это вывалил, уже бы штурмовали мою квартиру. – Думаю, Трюмпера в этот ряд лучше не ставить. Тебе еще представится случай увидеть, что он не такой как все… И что теперь? Когда начнете? – Он сказал через неделю. Мне позвонит его помощница – Эмма – и расскажет где, как и что… А пока мне велено морально готовиться… – Ну, поздравляю! Заедешь завтра к нам в офис, договор подпишем?.. С тебя, кстати, сто евро… Ты мне еще не верил… – Да, к чёрту сто евро… Всё равно, должен буду, даже, когда отдам, – радостный Билл бросился обнимать девушку, – да я тебе по гроб жизни теперь обязан. Буду вкусняшками тебя всю жизнь кормить и на руках носить… – Спокойно, спокойно, – Эрика, смеясь, похлопала парня по спине, – боюсь, против этого будет возражать твой будущий бойфренд… – Бойфренды приходят и уходят, а моя благодарность будет жить вечно. – Ох, солнышко, твои слова, как веселящий газ в моих легких… Но ты, в любом случае, будь готов играть роль до конца, а то неловко получится… – Ты о чём? – О поцелуе под видом репетиции. Вдруг Трюмпер решит, что ну её эту порядочность, такая конфетка здесь ходит, бери – не хочу… – Да вряд ли… Говорю, он, скорее всего, не гей. – Еще сутки назад ты уверял меня в обратном. – Ошибался. Признаю. Если бы он, действительно, трахнул блондинчика, то, наверное, я бы со своей "пансексуальностью" уже бы не котировался. – Однако, больно личные вопросы он тебе задавал. Для человека, которого ты не интересуешь как потенциальный сексуальный партнер… Да и соперника твоего изгнать быстро согласился. Будто только и ждал повода это сделать. Подозрительно это… – Да ладно тебе… Если уж такой параноик, как я, его подозревать перестал, то тебе-то сам бог велел, – Каулитц вкусно впился зубами в стейк, – мммм… Подожди, сейчас приду… Парень нашел глазами какую-то точку, поднялся и направился в её сторону. Зайдя за угол, он толкнул дверь с изображением мужской головы в цилиндре. Через пять минут, выйдя из кабинки, он подошел к раковине, включил воду и начал мыть руки. В этот момент в помещение кто-то вошел. Билл, погруженный в свои мысли, не обратил на вошедшего никакого внимания. Но в этот момент его больно толкнули в плечо. Каулитц поднял глаза и увидел в зеркале того, кого меньше всего ожидал здесь увидеть. На него с неприязнью, если не сказать с ненавистью, смотрел Стейн Ван Дорт собственной персоной – его неудачливый голландский соперник. Билл резко развернулся. – Ну что, куклёнок, празднуешь? Ну, празднуй, празднуй, – смазливое лицо блондина исказила гримаса жестокости, – думаешь, ножки один раз раздвинул и удача уже твоя? Хрен тебе… – Чё ты несёшь?.. Я ничего не раздвигал, – Каулитц так удивился подобному предположению, что даже не задался вопросом, что вообще делает этот гламурный персонаж в столь пролетарском месте. – Ну, конечно, не раздвигал… Только почему-то после вашего совместного уединения, Том сразу же определился с исполнителем… С чего бы это?.. А я еще думаю, что он такой холодный и неподдающийся?.. Я ведь к нему почти в трусы залез… А он оказывается по куклёнку сохнет… Верность ему хранит. – Что за бред! Я еще раз повторяю, я ни перед кем ноги не раздвигал… А Трюмпер вообще вряд ли по мальчикам… – Да, конечно, – голландец не смог сдержать сарказм, – только почему-то у него штаны топорщатся на каждой репетиции. И глаз с тебя не сводит, даже когда я стринги ему демонстрирую… Только ты губы-то не раскатывай, красавчик, может, мордочка у тебя и посмазливей моей, но от меня еще ни один мужик, которого я хочу, не уходил… Так что, берегись… Блондин развернулся и вышел из туалета, громко хлопнув дверью. Каулитц выдохнул. Судя по тишине, больше в помещении никого не было, а значит не было и свидетелей произошедшего. “Что это вообще за херня?!” – мелькнуло запоздалое возмущение.

***

– Я тебе говорю, он только что был здесь… Я его собственными глазами видел, вот как тебя сейчас… И мне не показалось. Он мне угрожал прямым текстом… – Спокойно… Получается, он за тобой следил? – Эрика недоверчиво сверлила Каулитца глазами, – Откуда бы ему знать, что мы здесь с тобой встречаемся?.. – Не знаю… Я вообще не понимаю, с чего бы ему вдруг проявлять ко мне интерес, – Билл порыскал по залу, блондина нигде не было, – До этого момента, мы даже парой слов не перекинулись… Давай, уйдем отсюда! – Давай. Куда? – Для начала, в машину… Мне здесь некомфортно. Бросив на стол крупную купюру, Билл, не оборачиваясь, двинулся к выходу. Бросив взгляд сожаления на только начатую порцию, Эрика поспешила за ним. Сев в машину, молодые люди посмотрели друг на друга. Внезапно Билл испытал чувство стыда за этот приступ паники. Еще не хватало из-за этого придурка нервничать. – Ну, куда двинем?.. – Не знаю, – Каулитц тряхнул головой, – давай к тебе… Чаем угостишь? – Да не вопрос… Выехав на трассу, Билл совсем успокоился. Нахождение за рулём действовало на него благотворно. – Давай я обсужу это с Трюмпером? Я ведь теперь твои интересы официально представляю, можем разобраться… – Да ни за какие коврижки! – Почему? – Ну, во-первых, я не хочу, чтобы до Трюмпера дошло то, что про него и про меня говорил этот хрен… – А что он говорил? – девушка даже слегка наклонилась в сторону брюнета, чтобы ничего не прослушать. – Эта сволочь посмела предположить, что я роль получил за то, что дал Трюмперу! – Дал, в смысле… – В прямом! Он считает, что Трюмпер меня трахает! – Эммм… Ну, как бы, еще недавно, ты примерно тоже самое думал про него… – Ты меня с ним не путай! Этот гандон сам на каждом шагу признается, что готов задницу подставить за роль… И ему даже не важно, кому давать. Я про него ничего не придумывал. Разве, что на мгновение плохо подумал про Тома… Как выяснилось, зря. – Выяснилось?.. – Да. Голландец сказал, что Трюмпер “холодный и неподдающийся”. Что он пытался залезть к нему в штаны, но не получилось… – А как он тебе угрожал? – Да, это… Собственно, – Билл покраснел, отвечать Эрике было неловко, – он толком мне не угрожал. Сказал только, что от него еще ни один мужик, которого он хочет, не уходил. Ну и, в конце, картинно добавил “берегись”… – Берегись? И всё?! – Ну, да… Я просто психанул, не ожидал его там увидеть… – Хха… Забавно. – Что забавного? – Да всё здесь забавно. Не кажется? – Эрика отстегнула ремень безопасности и всем корпусом повернулась к парню, – Смотри. Во-первых, если голландец пытался затащить Тома в постель, но у него не получилось, то почему Том его так долго терпел, а не послал его сразу же?.. – Ну, мало ли… Может, он не только блядь, но и актер хороший… Да и “лезть в штаны” можно по-разному. Может, он его на свидание семь раз подряд приглашал, а тот не соглашался… – Может, – не стала спорить девушка, – и этот “хороший актер” выслеживает тебя, до этого кафе для простых смертных, чтобы сказать тебе “берегись” и что он не отдаст тебе Тома. Никогда не поверю, что такая ходячая гламурь, как ты описал, ужинает в подобных заведениях… Прям, какой-то молодежный сериал для тупых подростков… – Он еще сказал, что Трюмпер меня хочет… – Да ладно?! Прям так и сказал? – Ну, не прям… Сказал, что у Трюмпера, цитирую, “штаны топорщатся на каждой репетиции” и что он глаз с меня не сводит. – Охренеть… Если это правда, то получается, единственная цель, которую преследовал твой несостоявшийся соперник, подкрадываясь к тебе в сортире, донести до тебя эту информацию. – В смысле? – В прямом. Сам посуди, зачем ему тебе угрожать?.. Ну, допустим, он, действительно, такой нехороший человек, что решил тебе насрать в пуанты, зачем об этом предупреждать? – Эрика закатила глаза, – Тем более, в таких таинственных декорациях. Он что, из предыдущей роли выйти никак не может? Не говоря уже о том, что надо было раньше это делать. Теперь-то что… Роль уже твоя. – Ну, может, психанул… – Если бы психанул, он бы тебе в рожу вцепился еще на студии… Или шины бы тебе проколол… А он за тобой следил полдня, чтобы остаться с тобой наедине в туалете кафе, расположенного на окраине Берлина. И заметь, ни разу не попался тебе на глаза… Машина въехала на стоянку, Билл осторожно припарковался на свободном месте. Картина, описанная Эрикой, выглядела, действительно, странно. – К чему ты ведешь? – спросил он задумчиво, отстегивая ремень и закрывая окно. – Я? Ни к чему… Просто констатирую факт. Голландцу, зачем-то надо было тебе рассказать, что тебя хочет Том. Выводы здесь могут быть разными… – Например? – Например, он, таким образом, пытается отпугнуть тебя. Чтобы ты сам отказался от роли… Но это может работать только в том случае, если он уверен, что ты, действительно, никогда в жизни не согласишься на домогательства режиссера в обмен на главную роль… Откуда бы ему быть таким уверенным?.. Вы же не близкие друзья, чтобы он знал это наверняка. Тем более, и Том – не кривой, не косой, не урод, не быдло, а наоборот, очень симпатичный и талантливый молодой человек с хорошими манерами. Чисто теоретически, если допустить, что Трюмпер тоже из радужной команды, ты мог бы проявить к нему интерес и без фильма. Я полагаю… – Мог бы, – нехотя сознался Билл, – скорее всего, даже если бы он оказался не из радужной команды… – Тем более… Кстати, этот твой Джон Кэнди, как его… – Фриц. – Да, Фриц. Он тоже, вполне возможно, пугал тебя с определенной целью. Но если учесть, что ему ты не конкурент, я скорее предположу, что его голландец подговорил это сделать. Может, пообещал ему ночь любви, если тебя отвадит… – Не получается… – Почему не получается? По-моему всё вполне стройно… – Я не про Фрица. Здесь, может, ты и права… Трюмпер, вне зависимости от того, хочет он меня или нет, вёл себя вполне адекватно. До настоящего момента, по крайней мере… Я конечно, бывает, ошибаюсь в людях, но, всё-таки, мне почему-то кажется, что вряд ли он будет зажимать меня в темном коридоре и грязно лапать за пятую точку. Даже если в своих похотливых фантазиях он это делает по несколько раз в день… Не верю я, что человек, краснеющий при разговоре о личной жизни постороннего человека, будет себя так вести… Скорее, я могу себе представить ситуацию, что он, оставшись наедине со мной, пригласит на свидание, встав на одно колено… – Ну, да… В стихах… – Это больше на него похоже… – Согласна. – Не уверен, что наш голландский друг такого же хорошего мнения о нем, но то, что Том – не Харви Вайнштейн, думаю, даже он понимает… И понимает, что и я это понимаю. Поэтому странно, если он ждет моего отказа от роли… С чего бы?.. Мне проще охрану с собой брать, чтобы такие козлы в сортирах больше не встречались. Билл и Эрика вышли из машины и направились к подъезду. Войдя в лифт, Эрика нарушила молчание: – Если хочешь. Я могу осторожно навести справки об этом голландце… Так, на всякий случай… Кто такой, где играет, чем прославился… Будем хотя бы знать, чего ждать от этого неадеквата. Как его зовут? – Стейн Ван Дорт. Примерно мой ровесник, может, чуть старше… Только прошу, чтобы ни одна собака… Еще не хватало, чтобы обо всей этой истории начали говорить… – Не ссы, никто не узнает, – Эрика зазвенела ключами, – а к ногтю его прижмем, он и пискнуть не успеет.