За кадром

– Прошу вас сюда, господа, – хостес указала рукой на столик, расположенный в дальнем уютном закутке, – может быть, сразу напитки? – Да, будьте добры, бутылку Амароне, – Билл пропустил Тома вперед и занял место напротив, – чỳдное вино… Говорят, Хемингуэй его любил… Этот итальянский ресторанчик Каулитц приметил уже давно, еще в те времена, когда встречался с Дитмаром. Но последний был вегетарианцем и не любил итальянскую кухню, поэтому с ним он здесь бывал крайне редко. А после расставания (уже почти год назад), у Билла не было повода зайти. Романтически настроенный, он всегда представлял, что будет заходить сюда только с любимым человеком. Но с того момента, любимый человек не появился. И как-то получилось, что он привел сюда Трюмпера… Невольно это заставляло задуматься. Каулитц был достаточно взрослым, чтобы не врать самому себе. Том ему нравился. А после того, как он в театре, подобно патологоанатому-виртуозу, совершил эстетическое вскрытие его души, это “нравился” совершило серьезный качественный скачок. Захотелось флирта, ухаживаний и большего… А “большее” беспощадно давило на мозг и другие жизненно важные органы парня, слегка уставшие от воздержания. Через пять минут Билл и Том уже листали меню, а перед ними стояла откупоренная бутылка и два бокала, наполненные на треть. Брюнет, на правах завсегдатая, решил нарушить тишину: – Попробуйте мясо под сыром, оно приготовлено с помидорами, картошкой, луком и зеленью… Пальчики оближете. – Спасибо… Наверное, так и сделаю… А также мне вот этот салат с баклажанами. – И мне то же самое, – добавил Билл, которому ужасно хотелось, чтобы официантка оставила их вдвоем. – Часто здесь бываете? – Том пробежал глазами по интерьеру. – Не очень… Повод редко выпадает. Давно не был… Вам нравится?.. – Здесь уютно. И я люблю итальянскую кухню. А вы? – Да, я тоже, – мысленно брюнет выкрикнул “yes” и сделал победный жест рукой, – даже бы сказал, что жить без неё не могу. Но, к сожалению, столько работы, что и по ресторанам особо не походишь… – Да, у меня такая же ху… Такая же загруженность. – А как же вы успеваете и ставить в театре, и кино снимать? Я думал, кинопроизводство занимает у режиссеров всю жизнь. Они оттого и женятся только на актрисах, чтобы с работы надолго не уходить… – Ну, не всё так грустно, – Трюмпер беззвучно усмехнулся, – создание спектакля на театральной сцене занимает существенно меньшее время, по сравнению с кино. При высокой интенсивности репетиций, это как правило, всего три-четыре месяца… И я выполняю только функцию режиссера и сценографа. Ну, и выбираю пьесу, конечно же… Мне не надо писать сценарий с нуля, мне не надо искать деньги на проект, их предоставляет театр. Да, и в выборе актеров я ограничен. Соответственно, не нужно проводить кастинги. С кино всё по-другому… – А с чего всё начинается? – Билл почувствовал себя ребенком, которого отец впервые посадил за руль, – Ну, вот вы хотите снять кино, вы же не деньги сначала ищете?.. Например, фильм, над которым вы… мы сейчас работаем… “Мой вездесущий призрак”. Расскажите, как оно всё складывалось?.. Жуть как интересно… Трюмпер внимательно посмотрел на Билла. Парень знал этот взгляд – так смотрят те, кто любуется им. А значит Трюмперу с ним комфортно. – Ну, сначала я пишу сценарий… – Вы сразу знаете, про что будете писать? Ведь это же не экранизация… – Скажем так, сначала появляется импульс. Как правило, это какая-либо эмоция, личное переживание, иногда событие в жизни… Потом, этот импульс перерастает в замысел, потом я конструирую драматическую ситуацию, ну а после этого уже сажусь за написание самого текста сценария… После того, как закончу, я приношу на студию заявку на проект, некоторое время бодаюсь с продюсерами и студийными воротилами, а после того, как получаю от них согласие, начинаю искать дополнительное финансирование – спонсоры, инвесторы и прочее, прочее, прочее… И только после этого составляется смета, определяется окончательный бюджет и начинается подбор актеров… – А название? – Название у других режиссеров, как правило, приходит в конце, насколько я знаю… Но в моем, конкретном случае, я его придумываю заранее… Это цитата из одного французского поэта-сюрреалиста… Собственно, как и название предыдущего фильма… – Вот сейчас задам личный вопрос… Если что, можете не отвечать, но знайте, что я всё равно от вас не отстану… А если ответите, обещаю, что никому не расскажу. Если не секрет, для сценария фильма “Мой вездесущий призрак” что послужило импульсом?.. – Нуууу… Хммм, – даже в полумраке ресторанного зала было заметно, как Трюмпер покраснел, – личное переживание, если коротко… В этот момент появилась официантка с салатами на подносе и спасла режиссера от наседающего Билла. Зазвенели приборы, застучали тарелки. – Ну?.. За продуктивное сотрудничество? – воспользовавшись заминкой, Том поднял бокал. – Хммм, – Билл изобразил на лице недовольную гримаску, – думаю, за это мы всегда успеем выпить. У вас же принято откупоривать шампанское в первый съемочный день? Я где-то читал, что так все киношники делают… – Ну, да… Мы еще тарелочку, на счастье, бьем… А за что же тогда выпьем? – За прекрасный вечер и главного его виновника – за вас! Никогда еще пикапер Билл не работал так неаккуратно и грубо. Наблюдай он эту сцену со стороны, непременно бы высказал критические замечания исполнителю. В конце концов, он еще не был на сто процентов уверен в ориентации объекта соблазнения, а тот, испытав такое откровенное давление, мог испугаться и сбежать… – Ээммм… Билл, вы толкаете меня на симметричную защиту, – Том добродушно улыбнулся, – я ведь не железный, долго слушать про то, какой я неповторимый талант и божественный гений, не могу… Есть опасность поверить. А единственный способ этого избежать – поставить вас в такое же неловкое положение. – Ого! Угрожаете?.. И как же вы собираетесь это сделать? – опять побежали мурашки, такого вдохновения Каулитц не испытывал уже давно. Если вообще когда-либо испытывал. – Боюсь, я не могу сказать. Мне надо приберечь это средство на самый крайний случай… – И когда же он наступает, этот крайний случай?.. В этот момент принесли мясо под сыром. У Трюмпера появилась возможность придумать ответ. В том, что избежать его не удастся, Билл не сомневался. – Хотя нет, не отвечайте… Лучше сразу форсируем, чтобы время не терять, – Каулитц отодвинул в сторону тарелку и внимательно посмотрел в глаза притихшего Тома, – Вы самый талантливый и шикарный мужик, которого я видел за последние лет пять. И если вы откажетесь сейчас перейти со мной на “ты”, то гарантирую вам, я буду являться вам в ваших грязных фантазиях до конца вашей жизни… Достаточно крайний случай? Показалось, что за окном замолкли птицы, а на кухне ресторана вырубились все плиты. Одна отдельно взятая точка в Берлине выпала из реальности и плюхнулась со всего размаха в тишину. – Охренеть какой крайний, – еле прохрипел режиссер, – тогда теперь, видимо… моя очередь? – Видимо, да… – Ты – самый красивый парень, которого я когда-либо видел за всю свою жизнь, – Трюмпер громко выдохнул, – твоя угроза не имеет никакого смысла, так как ты уже являешься мне в моих грязных фантазиях… И я подумываю над тем, чтобы сняв фильм, спрятать его от всех… Чтобы кроме меня, ни одна сволочь не имела возможности любоваться тобой… Билл даже не понял, дошло ли сказанное Томом до клеток его мозга. Рефлекторно дернулась рука, вилки с ножами со страшным звоном полетели на пол. – Пиздец, – только и смог выговорить парень.

***

Дрожали руки. Ключи не попадали в замочную скважину, только увеличивая суету и нагнетая напряжение. Билл плавился от близости Тома, такого близкого, стоящего позади. И такого недоступного… Или доступного? Разобраться бы… Замок, наконец, поддался. Они ввалились в квартиру Каулитца, по пути срывая с себя одежду. Между ними не было ничего, кроме желания. Нестерпимого, животного, требующего немедленного удовлетворения… Минуя препятствия, вползли в спальню. Билл толкнул Тома на кровать и повалился рядом. Трюмпер, издав нежный звериный рык, подмял его под себя, жадно целуя в губы и шею. Руки в это же время расправлялись с пряжкой ремня… Билл потянул водолазку через голову, освобождая торс для поцелуев Тома. Таких жадных и таких нежных… Трюмпер начал спускаться вниз… Грудь, соски, они твердели под ласками мужчины… Билл тихо поскуливал, не забывая помогать Тому избавляться от одежды… На животе Трюмпер задержался… Было видно, как он тащится, целуя его, обхватывая ягодицы руками, ласково, одними губами, покусывая кожу. У Билла уже не хватало сил терпеть, он дернул вниз непослушные джинсы, вместе с бельем… – Бля… Я сейчас умру, – из содержательного стона Трюмпера вырвалось неподдельное восхищение, – откуда же ты взялся, такой инопланетный?.. Кровь ударила Биллу в голову. Он и раньше неоднократно слышал в свой адрес разные комплименты, в том числе и интимного свойства, но только слова Тома вызывали реакцию, близкую к опьянению. Мужчина осторожно прижался щекой к возбужденному члену Билла, пах был гладко выбрит. Парень был на грани… – Пожалуйста… Сделай что-нибудь… Или я сейчас взорвусь, – взмолился он. Том осторожно взял член в рот. Большой, немного не соответствующий обманчивому образу слабого мальчика, он не помещался полностью… Трюмпер медленно облизал его от основания до головки, потом нежно поцеловал яички, и снова взял член в рот. Настолько насколько это было возможно… Поступательные движения, медленные, постепенно убыстрялись. Билл млел. Том, менял темп, делал какие-то хитрые движения языком, мизинчиком щекотал ему анальную дырочку, нежно гладил ладонями внутренние стороны его бедер. Иногда он вынимал член изо рта и тогда его ласки опять обращались к яичкам. Обычно в этот момент он шептал какую-то ласковую чепуху, но до Билла она уже не доходила. Парень сходил с ума… Такого минета он еще никогда в жизни не получал. Увы, за его недолгую сексуальную жизнь ему попадались только активные партнеры, зацикленные на своей активности. Они либо вообще не делали ему минет, очевидно, считая, что это только его обязанность, либо делали так топорно, что парню постоянно хотелось их прервать и закончить рукой. Не рискуя впасть в крайность, Билл мог утверждать, что более умелого и внимательного любовника, чем Том, он пока не встречал. Долго так продолжаться не могло… Каулитц понял, что он в двух шагах от оргазма. Вдалеке пробегающей тенью мелькнула мысль, что возможно стоит отстраниться, он не знал, как Том относится к сперме во рту. Но сфокусироваться на этом у него не получилось – не позволил экстаз. Что-то бессвязное выкрикнув в потолок, он выгнулся дугой и кончил… Том послушно принял всё в рот и проглотил. Ошеломленный Билл уставился в его карие глаза. Второй раз за вечер, Трюмпер растаптывает все его представления о реальности. Если так пойдет и дальше, то он публично признает режиссера богом и начнет его преследовать, воплотив в жизнь всю ту чепуху про “психосексуальное расстройство”, что они выдумали с Эрикой. – Я готов постоянно тебя… пить, малыш, – чуть хрипло прошептал Том, словно прокомментировав удивление Билла. Каулитц рукой дотянулся до верхнего ящика небольшой тумбочки, извлек “пожарный набор” – упаковку презервативов и смазку, лежащие там с незапамятных времен – и протянул Тому. – Может… ты хочешь быть сверху? – мужчина не спешил вскрывать изделия, – Если что, я совсем не… Да что ж это такое?! Он решил его сегодня убить своим совершенством? Билл притянул к себе Тома и впился в него жарким поцелуем. – Я обязательно захочу, не бойся… Но не сегодня. Сегодня, я хочу, чтобы ты был во мне… И никак иначе… Лишний раз упрашивать Трюмпера не понадобилось. Том вскрыл упаковку и быстро раскатал презерватив. Манипуляции со смазкой заняли примерно такое же время. Билл повернулся к мужчине спиной и принял коленно-локтевую позу… Член Тома был чуть меньше, чем у Билла, но все равно имел такие размеры, какие могли бы стать серьезным испытанием для пассивного партера, у которого долго не было секса. Об этом Билл не предупредил. Но, как оказалось, в этом и не было необходимости. Том был предельно осторожен, еще раз подтвердив сложившееся у Билла мнение. Он погладил парня по спине, словно успокаивая, нежно растянул пальцами дырочку и ввёл член. Медленно, не делая резких движений. Билл издал протяжный стон. Дальше было что-то невообразимое. Как и с минетом, Том постоянно менял темп и угол проникновения. Он, то наклонялся к Биллу, ласково покусывая ему ушко или пробегая подушечками пальцев по животу и спине, а то отстранялся, усиливая толчки и шлепая его ладонью по ягодице. Если Каулитц хотел бы найти какое-нибудь красочное сравнение для всего происходящего, то он бы, наверное, сказал, что в Томе в этот момент одновременно находились два существа – грозный рычащий тигр и ласковый пушистый котёнок. От такой полярности голова шла кругом. Билл даже не понял, как долго всё продолжалось. Просто в какое-то мгновение, его член сжался как тугая пружина, после чего раздался взрыв, счастье выплеснулось наружу, затопив всё окружающее пространство. Через секунду кончил и Трюмпер. Такое уютное чувство наполненности и защищенности охватило парня. Мозг начал отключаться… Он не понял, как провалился в сон, запомнив только нежные губы Тома на своем виске… Пробуждение было некомфортным. Во всю трезвонил дверной звонок. Билл выбрался из постели, старясь не разбудить Трюмпера. И как он не слышит, непонятно… Во сне Том еще больше был похож на представителя семейства кошачьих. Билл прикусил губу от умиления и предельно осторожно провел кончиками пальцев по брейдам… “Мой котёнок…” – от этой фразы, сказанной про себя, стало тепло. Надев длинный халат, вышел в прихожую. Сначала отключил звонок. Смотреть в глазок не стал, зная, что никто неизвестный в подъезд, минуя консьержа, войти не сможет. А значит свои… Сколько же сейчас времени, что свои без телефонного звонка решились припереться?.. Отворил дверь, практически не глядя. Повернувшись спиной к вошедшему, на автомате пошел на кухню. Даже не поинтересовавшись, кто пришел. Но тут ему показалось, что шум, производимый утренним гостем, не соответствует звукам одного человека. Мысль была быстрее мгновения. Он резко повернулся. Два неизвестных ему мужика, на голову выше его, стояли в дверном проеме. От незнакомцев веяло неприкрытой агрессией…