За кадром

– Придурок, бля… У меня чуть инфаркт не случился, – Билл открыл бутылку минеральной воды и наполнил стаканы, – я не маленький, мне няньки не нужны… Тем более такие огромные… – Они не няньки, не драматизируй, – Йост принял стакан из рук парня и пригубил, – это Хорст, а это Бруно, познакомься… Они будут тебя охранять… Два шкафообразных молодых мужика, с руками-кувалдами и лицами неандертальцев молча стояли в стороне, ожидая решения своей участи. Биллу они категорически не нравились. Помимо этого, за спиной Йоста стоял какой-то угрюмый человек средних лет в очках, его продюсер пока представлять не спешил. – И вообще, почему ты мне ничего не рассказал? – Про что? – Как про что? Про то, что ты у Трюмпера роль получил, например… Я, как-никак твой продюсер… – Это три дня назад всего случилось… – Да хоть четыре… Это хорошо еще, что мне Эрика позвонила… Рассказала про твоего маньяка-сталкера… – Какого еще маньяка, – от удивления Билл не донес стакан до рта. – Как какого? Бельгийца или голландца, который за тобой ходит… – Тьфу ты… Он не за мной ходит… Или точнее, он не мой сталкер. Он просто тоже претендовал на роль, которую мне дал Трюмпер и пролетел. Вот и расстроился… – Какая разница из-за чего он это делает… Эрика сказала, что он тебе угрожал. – Ой, я тебя умоляю, мне соседи по гримёрке периодически так угрожают. Что, всякий раз охрану нанимать?.. – Если угрожают – нанимать. Откуда ты знаешь, какая дурь скапливается в их протекающих головах? Плеснут тебе в лицо кислотой, будешь знать… А здесь человек тебе не просто угрожает, он еще за тобой следит. А это уже серьезно… – Ты преувеличиваешь… – Ничего не преувеличиваю… Мне Эрика все рассказала. И про то, как он тебя в туалете подкараулил, и как она его ни в одном актерском агентстве найти не смогла… Вот, познакомься, это Дирк, – Дэвид вытолкнул вперед мужчину в очках, – он частный детектив… Сейчас ты ему всё подробно расскажешь… – Что всё? И зачем это нужно? Билл поморщился, ему хотелось обратно в постель к Тому, а не долго и нудно пересказывать какому-то неизвестному мужику всю эту ботву. Тем более, в свете прошедшей ночи, ему теперь вообще ничего не было страшно. Он был счастлив, и разбодяживать счастье посторонними проблемами ужас как не хотелось… – Как зачем? Ты что, дурак?.. Этот перец вообще непонятно кто такой… Даже если он не твой сталкер, а сталкер Трюмпера, это, может, даже хуже… Решит, что ты претендуешь на его ненаглядного и пырнет тебя ножом… Несмотря на жуть, сказанную Дэвидом, губы Билла самопроизвольно растянулись в улыбке. От мысли, что “ненаглядный” сейчас находится в его квартире, в постели, сонный, теплый и красивый, хотелось прыгать до потолка. – Чего лыбишься?.. Это не смешно, Билл. – Билл, возможно, вы не до конца понимаете всю серьезность ситуации, – вдруг вмешался в разговор Дирк, – если ваша подруга из актерского агентства права, то, скорее всего, человек, который вам угрожал, выдает себя за другого. Это странно для людей актерской профессии, они, как правило, заинтересованы в публичности и популярности. Он же почему-то использовал чужое имя. Без очевидных причин. А значит, либо он преследует неизвестные нам цели, и дай бог, чтобы они не оказались преступными… Либо, есть вероятность, что это психически неуравновешенный человек, и прямые контакты с ним, могут быть просто опасны. Тем более, если я правильно понимаю, он выдумал себе конфликт с вами… Что-то в голосе говорившего заставило Билла прислушаться. Он молча поставил стакан на стол и внимательно посмотрел на стоящих перед ним мужчин. Вчетвером они нависали над ним, словно горы над долиной, из-за чего давление, ощущаемое парнем, было еще более неприятным. – Ну, хорошо… Что вы хотите услышать? – Расскажите подробно, – Дирк сел на стул рядом с Каулитцем и достал блокнот, – когда вы его увидели первый раз, при каких обстоятельствах, опишите его, насколько можно более подробно… Билл поднял указательный, давая понять, что ему необходима тишина. Встал со стула и прошел в коридор. В спальне была мертвая тишина. Он прикрыл за собой дверь на кухню и опять уселся на стул. – Кто у тебя там? – попытался выяснить любопытный Йост, но в ответ получил только досадливый взмах рукой. – Блондин, лет двадцать, может чуть больше, ростом пониже меня, но не намного… Черты лица… правильные, аккуратные. Глаза, вроде бы, серые… Пожалуй, всё… При мне назвался именем Стейн Ван Дорт. – Он из Голландии? – Дирк быстро записал полученную информацию. – Не знаю… Я подумал, что он из Голландии, потому что имя голландское, а так… Мало ли откуда он… По-немецки говорил чисто, без акцента. – Хорошо. Теперь, где и при каких обстоятельствах… – На студии, на кастинге у Томаса Трюмпера. Он, среди многих других, пробовался на одну из главных ролей в фильме “Мой вездесущий призрак”. Собственно, как и я… – О чём это кино? – О художнике, влюбленного в юношу. – Фильм о геях? – Ну, да… – По-вашему, он – гей? – Кто? Голландец?.. Ну, по крайней мере, я слышал собственными ушами, как он высказывался на предмет своей сексуальной связи с… другим мужчиной. Как он себя идентифицирует сам, я не знаю. Мы практически с ним не общались. – Вы, как претендент на роль, заполняли какую-либо анкету на студии? – Да, конечно. И он заполнял тоже. Как и все… – Там была графа “контакты”? – Да, телефон и электронная почта. Анкеты собирала помощница режиссера – Эмма. – Хорошо… Я так понимаю, его не отобрали на роль… – Не совсем так… Сначала отобрали меня и его. Потом режиссер отбирал уже среди нас двоих. И, после нескольких проб и репетиций, остановился на моей кандидатуре. – Почему? Для этого были какие-то особенные основания? – Ээээ… Что вы имеете в виду? Оказался ли я лучшим актером? – Да. – Не думаю, что режиссер руководствовался этим принципом. Скорее, я подошел по внешности. – На этих пробах… голландец как-то демонстрировал вам свою неприязнь? Ну, там, знаете… – Знаю. Нет, не демонстрировал. Он вообще вел себя предельно спокойно и нейтрально. Словно не сомневался, что роль получит он. – Значит ли это, что он не ожидал, что отберут вас? И когда вас всё-таки отобрали, он как-то реагировал?.. – Дело в том, что… я был с режиссером наедине, когда он сообщил мне о своем решении. И я не видел, как отказывали голландцу. Чего он ожидал, а чего нет, сказать не могу… Также как не могу знать, насколько основательны были его претензии на эту роль… Сказав это, Билл задумался. Вчера все произошло так внезапно и быстро, что они с Томом толком даже не успели поговорить. Если только не считать разговором тот набор междометий, который они использовали во время любви. А вопросы, когда-то возникшие в голове у Каулитца, тем не менее, до сих пор без ответов. – А потом, где еще вы с ним пересекались? – Он как-то оказался вместе со мной в уборной одного ресторана на окраине… Обвинил меня в том, что я получил роль… не совсем честным путем. – Не совсем честным?.. Он что-то конкретное имел в виду? – Мммм… Да. Он предположил, что роль мной получена через постель. – Оу… Заранее приношу извинения за подобный вопрос, но для дела будет лучше, если я его всё-таки задам… Его подозрение… обвинение имело какое-то основание? – Если вы пытаетесь спросить, спал ли я с режиссером, чтобы получить роль, то… Скажем, это не в моих правилах, поступать подобным образом. – Понятно… Он вам угрожал? – Дал мне понять, что его такой расклад не устраивает, и чтобы я “берегся”… – А после этого вы его еще где-нибудь встречали? – Да, – брюнет вздохнул, допрос его утомил, – вчера я был в Немецком театре на “Короле Лире” и когда, по окончании, шел к машине, увидел его сидящим на скамейке рядом с театром. – Охренеть! Ты ходишь в театр? – вмешался Йост, – С каких пор? – Да, хожу и что? – Биллу не понравился тон продюсера. – Да ничего, просто никогда раньше не ходил… А с чего бы?.. – С ничего бы. Какая разница? Хожу и всё… – Прошу прощения, давайте вернемся к делу, – прервал намечавшуюся перебранку Дирк, – он вас видел? – Да. И видел, что я его видел. – Он там случайно оказался, как думаете? Или, возможно, следил за вами?.. – Не знаю… Но… Он мог там оказаться и независимо от меня. – Почему вы так считаете? – Потому что на сцене шел спектакль в постановке Томаса Трюмпера. – Ты был на спектакле Трюмпера?! – Йост даже присел от удивления, – Ты что, кому-то проспорил?.. – Не ори… Да, был… Где и почему я бываю, никого не касается… – Трюмпера… Это ведь тот режиссер, что должен снимать фильм, – словно про себя сказал Дирк, – в этот раз он вам что-нибудь сказал? – Нет, мы не общались. Я сел в машину и уехал… И, насколько я могу судить, за мной он не поехал. – Хорошо. И больше вы его не видели? – Нет. Сыщик убрал ручку и блокнот во внутренний карман пиджака и поднялся со стула. Дознание, если это можно было так назвать, подошло к концу. – Вы будете его искать? И что потом? – поинтересовался парень. – Скажем так, я постараюсь установить его личность. Формально, он не нарушал закон, а доказать его угрозы, если они были сказаны без свидетелей, достаточно проблематично… Но если мы будем знать его имя и адрес, то это уже, в некотором роде, делает нас сильнее. – Хорошо… Делайте, что считаете нужным. Мне кажется, вы преувеличиваете угрозу, но спорить я на эту тему не буду… И охрана мне здесь тоже не нужна… – Как не нужна, – уже двинувшийся к выходу Йост резко притормозил, – ты в своем уме?.. А если этот упырь… – Повторяю, здесь мне охрана не нужна, – повторил Билл более твердо, – если мне надо будет выбраться, например, на какую-нибудь встречу или мероприятие, то я готов позвонить… Не более… И то, если я посчитаю нужным это сделать. А так, у меня насыщенная личная жизнь, и мне не нужны лишние свидетели… Всё, вопрос закрыт!

***

Закрыв за утренними пришельцами дверь, Билл вернулся к Тому. Тот спал безмятежным сном ребенка. Словно ничего и не произошло. На часах было уже около одиннадцати часов – не так уж и рано, если разобраться. Каулитц подкрался к режиссеру и очень тихо и осторожно поцеловал его в нос. Трюмпер смешно поморщился во сне и провел рукой по лицу. Билл беззвучно засмеялся, ему было жутко приятно смотреть на спящего, такого теплого и уютного Тома. Вдруг подумалось, что хорошо бы… – Доброе утро, малыш… Значит мне ничего не приснилось? – серьезные и немного грустные глаза мужчины смотрели на него не отрываясь. – А ты бы хотел, чтобы приснилось? – Нет, не хотелось бы… Просто поверить сложно… И как мы теперь? Вопрос Биллу не понравился. Он, конечно, не рассчитывал, что Трюмпер бросится поутру к его ногам с признаниями в любви, но и не ждал, что тот будет всё усложнять. Зачем вообще после первой ночи задавать какие-либо вопросы. Им было хорошо вместе, они получили удовольствие, если не начинать всё расставлять по полкам, то у них есть шанс получить его еще раз. А потом, если повезет, могут сложиться отношения… Или если не повезет. Это с какой стороны посмотреть. – Как мы что? – Нуу… как бы… Ты это уже понял?.. Мы с тобой совместимы? – В каком смысле? – Ну, тебе понравилось… со мной? – О, да, ты был прекрасен, мой тигр, – в подтверждение своих слов Билл впился поцелуем в губы Трюмпера, – но теперь я должен тебе отплатить добром… Или отомстить… А, неважно… Короче, теперь моя очередь быть сверху… – Значит… ты не собираешься ложиться в больницу? – Том широко улыбнулся и приподнялся на локте. – Эээээ… В больницу? Почему я должен ложиться в больницу?.. Том, ты меня пугаешь? – Ну, как же… Ты же сам рассказывал про пансексуальность, психосексуальное расстройство, ну и… Если ты… если мы… совместимы… То, может… “Твою же мать!” – Билл не сдержался и хлопнул себя ладонью по лбу, – “Как же я мог забыть про всю эту чушь… И как теперь себя с ним вести?.. Интересно, а на что он сам надеется?.. И какой доверчивый, в самом деле…” – А… ты про это, – в постели надо полагаться на вдохновение, вспомнил Билл правило дон-жуанов всех времен и народов, – дело в том, что я не могу сам себя контролировать… Больница мне пока не светит. Я же не могу себя сам заставить в неё лечь… Так что, если ты не против, пока можем потрахаться всласть… А потом уже что-нибудь придумаем… – Эммм… А обязательно потом что-нибудь придумывать?.. Сомнение в вопросе Биллу, скорее, понравилось. По крайне мере, если бы Трюмпер просто согласился с его предложением, было бы неприятно. А то, что он не просто хочет его трахать без последствий, а вроде как рассчитывает на какое-то продолжение (понять бы на какое), вселяло в парня надежду. Понять бы, на что. – Нууу… Я не знаю… Тебе виднее. Я сейчас в не самом адекватном состоянии, сам понимаешь… Могу только предупредить, захочешь от меня сбежать, буду тебя преследовать и добиваться. Понимаю, тебе это, наверное, не очень приятно слышать, ты человек солидный, режиссер и всё такое, но… – А если тебя еще… это… – Что еще? – Ну, если кто-нибудь тебя еще, кроме меня, поцелует… Ты уже будешь добиваться его?.. – Не знаю… Не пробовал. А что?.. К чему этот вопрос? – Просто… Если это так, то мне надо как-то сделать так, чтобы… Ну, как-то оградить тебя… Чтобы никто к тебе больше не подошел, – Том густо покраснел. Билл почему-то заволновался. Стал глубже дышать, сердце забилось сильнее. Внезапно он почувствовал, что должно произойти что-то очень хорошее… Балагурить и прикалываться совсем больше не хотелось. – А… ты бы... Действительно, хочешь… чтобы я был с тобой? “Если он сейчас начнет уходить от ответа или мяться, то значит надо с этим завязывать. Хватит с нас игр, переведем отношения в рабочие, снимусь у него в кино и превращу его в еще одно приятное воспоминание…” – Нет. Я не хочу… “Вот тебе раз… И кто сказал, что искренность, всегда лучше чем неискренность… Совсем не лучше. Как-то неприятно даже… Мог бы и соврать из деликатности” – Я не хочу, – зачем-то повторил Том, – Я очень хочу этого. Желаю. Мечтаю. Жажду… Выбери любое слово. – Эээммм… – Я люблю тебя, Билл. И хочу, чтобы ты всегда был со мной… До тех пор, пока смерть не разлучит нас… Как бы пошло это ни звучало.