«Нет такого имени, которым ты мог бы называть меня». - the truth untold -
Однообразие означает спокойствие, ясность, предрешенность и, в конце концов, безопасность. Никто ведь не любит, когда всё в его жизни вдруг меняется, перечеркивая то, что он видел и чувствовал изо дня в день. Я, как очень чувствительный к таким переменам человек, ненавижу их особенно рьяно. Полупустая утренняя станция — вновь вокруг меня. — Ты всё ещё здесь? Я как всегда замечаю поблизости цветочного медведя. Но разве он не собирался уволиться? Он, судя по всему, не слышит меня, так что я быстро приближаюсь к нему, а он продолжает отдаляться, не реагируя. — Что это означало? Этот цветок… К чему он вообще? Ты меня слышишь?! — повышаю я голос и, наконец настигнув плюшевого зверя, хватаю его за плечо. Что с ним такое? — Закажите доставку цветов для своих любимых! В моей протянутой руке появляется рекламный флаер, когда медведь разворачивается ко мне лицом. Мне хватает одной секунды, чтобы понять, что голос слишком высокий и писклявый — это не Тэхён. Новый медведь направляется восвояси, а я остаюсь совсем один в толпе людей под этим высоким купольным потолком и не могу двинуться с места. Он снова исчез.***
Он исчез больше недели назад. Такое уже случалось однажды, но на этот раз меня не покидает неприятное чувство, будто мою жизнь, к которой я уже привык, перевернули с ног на голову. Всё теперь было как-то не так, сколько бы я ни пытался не обращать ни на что внимания и просто продолжать жить по привычке. Впервые спустя долгое время метро снова стало для меня всего лишь промежуточным звеном между домом и работой — ни больше ни меньше. Конец рабочего дня всегда выглядит для меня одинаково: тишина, вечерняя духота и отчеты. — Ты совсем забыл про меня, оппа. Может, сходим куда-нибудь? Но на этот раз и здесь всё пошло наперекосяк. Передо мной сидит Банни со своим псевдощенячьим лицом и продолжает осыпать меня какими-то претензиями. Для чего она стала так часто заявляться ко мне на работу? Нельзя смешивать несочетаемое: на работе — работа, а Банни… Банни в какое-нибудь другое время. Зачем обязательно менять то, что было всегда и никому при этом не мешало? — Ты же видишь, что мне некогда: у меня отчеты! Я напряженно зарываюсь рукой в волосы и в очередной раз тщетно пытаюсь вникнуть в содержание разложенных передо мной бумажек. Краем глаза вижу, как она поднимается со стула и медленно подходит ко мне. — Оппа, ты так много работаешь! Это ведь огромный стресс. Банни кладет ладони на мое лицо, оттаскивая меня от документов. Мгновенно я вижу перед собой ее темные глаза и крошечные искорки в них. Следом уголки ее губ чуть приподнимаются в хитрой улыбке, и я понимаю, что у нее на уме. Она приближается к моему уху, оставляя моему носу почувствовать, как сладко пахнет ее шея. — Если ты хочешь, я помогу тебе расслабиться. Ее шепот заставляет меня поежиться, прежде чем она возвращается к моим глазам. Остановившись на них лишь на секунду, она тут же распознает в них немое, даже вынужденное согласие. Губы Банни невесомо прикасаются к моим, и хотя я даже не отвечаю ей, она выглядит довольной. — Ты заперла дверь? — шепчу я. Я всё ещё не уверен в том, что делаю, но она буквально не оставляет мне выбора. — Уже поздно, и мы практически единственные здесь. — Она расстегивает свою блузку, намеренно отвлекая меня от всех мешающих ей мыслей. — Уже никто не придет. Она опускается на колени, и я вижу только ее рыжую макушку, ее опущенные пушистые ресницы и выступающую вперед грудь, — столь знакомую мне уже картину. Тем не менее, я закрываю глаза, когда по всему телу вдруг пробегают мурашки: она расстегивает мой ремень. Я не знаю, что этой девушке от меня нужно, чего она так долго и так упорно добивается. Но, похоже, она точно знает, что нужно мне, и ее это даже устраивает. Наверное мы идеально подходим друг другу, ведь люди это так называют? — Добрый вечер! — Взявшийся в этой комнате из ниоткуда третий голос приводит меня в себя. Я вздрагиваю и отталкиваю Банни. — Ой… Пока она суетливо поднимается и застегивается, я смотрю на Тэхёна, который стыдливо прикрывает глаза рукой и извиняется. Я готов рвать и метать от злости. — Банни, уходи сейчас же! — сердито шикаю я на нее, словно на напакостившую кошку. Неужели так трудно было закрыть дверь?! Когда она скрывается за дверью, я продолжаю слышать ее громкие всхлипывания в коридоре, но все мое внимание все равно направлено на незваного гостя. — Тебя что, не учили стучаться?! — рявкаю я и чувствую, как горят мои щеки. Только сейчас я понимаю, что не застегнул брюки, и трясущимися руками исправляю недочет. Хотя Тэхён смеется, выглядит он не менее растерянным, чем я. — Знаешь что, давай я сейчас выйду и зайду заново, будто ничего не было. Когда он уходит, я шумно выдыхаю и падаю лицом на стол. Как мне теперь смотреть ему в глаза? Ужасный стыд просто обгладывает меня изнутри. Вечно он появляется в самый неподходящий момент. А ещё эта Банни. Я достаю из кармана пачку сигарет и кладу ее на стол вместе с зажигалкой. Вытащив сигарету, я замечаю кое-что ещё: маленькая записка. «Спасибо :) — Тэ». Что он вообще имел в виду? За что благодарил меня? — Привет. Парень вновь появляется в кабинете и через мгновение уже сидит прямо передо мной, сияя своей широкой улыбкой. У меня вдруг складывается ощущение, что он и правда пришел только что, а до этого совсем ничего не было. Его искренняя улыбка прогоняет всю неловкость прочь, куда-то в открытое окно, так что я умиротворенно выдыхаю и откидываюсь в кресле. — Ничего, если я закурю? — Тэхён мотает головой. — Так что ты хотел? — Вообще я хотел уточнить по поводу… — Он разглядывает меня и мою сигарету, зажатую между пальцами так пристально, что мне приходится отвести взгляд. — На самом деле, это уже неважно. Как у тебя дела? — Откуда вдруг такой интерес к моим делам? На самом деле Тэхён — жуткий эгоист, он даже не скрывает этого. «Делаю, что хочу, на других — плевать». Так зачем ему понадобилось знать, как у меня дела? По-моему, ему после всего увиденного здесь и так должно быть ясно. — Просто мы давно не виделись… С тех пор, как я уволился. Только сейчас я по-настоящему увидел его: смог спокойно и ясно рассмотреть. На его голове надет какой-то нелепый красный берет, — это меня вовсе не удивило, — а из-под него торчит темная челка. — Где твои, — показываю ему на волосы, — красные пёрышки? Он снимает свой головной убор и слегка машет головой из стороны в сторону, после чего проводит рукой по волосам. — Это для моей роли. Я ведь и правда прошел пробы на студии неподалеку: буду играть одного из главных героев, — гордо заявляет Тэ, и его лицо освещается улыбкой. Он уже тогда был уверен, что пройдет эти пробы, и действительно получил свою роль. Признаться, я и не думал, что у такого своеобразного парня с легкостью получится пройти в какой-то большой проект. Хотя играет он прекрасно. — Поздравляю. — Мне становится слегка неудобно, ведь я был уверен, что он рано радуется. — Необязательно делать вид, что тебе интересно. А это что? Я следую за его взглядом и замечаю, что кручу его записку в левой руке. «Спасибо :) — Тэ». Если бы я знал, что это. — Это я у тебя хотел спросить, цветочный мальчик. Твоя посылка сбила меня с толку, а мой друг так странно на меня смотрел, что я, кажется, покраснел с ног до головы. Тэхён расхохотался. — Я просто хотел поблагодарить тебя за помощь. Ему что, не понравился цветок? О чем только думает этот парень? Цветок не понравился? Да если бы. — Дело не в этом. В целом, это странный жест между парнями, тебе не кажется? Тем более учитывая то, что о тебе говорят в театре… — Прости, я и забыл, как ты боишься за свою репутацию. Он не перестает смеяться и, кажется, едва высиживает на месте. Любого нормального человека волнует его репутация, а кто утверждает иначе — скорее лукавит. — Только не говори, что все эти слухи — правда. Меня поражает то, что он даже не реагирует на затронутую мной тему. Действительно правда? Или ему просто нечего мне ответить? По-прежнему игнорируя меня, он продолжает: — На самом деле в этом нет ничего странного, я был благодарен за то, что ты помог мне с той девочкой в метро. Мало того, что он игнорирует мои вопросы, он еще и начинает нести какую-то чушь, заставляя меня злиться. — Я не сделал ничего! Я стоял, как пригвожденный, и просто не знал, что мне делать. — Для человека в ее ситуации важнее всего элементарное присутствие. Именно это ты смог дать ей, — спокойно отвечает Тэхён с не сходящей с лица улыбкой. Его слова заставляют меня серьезно задуматься. Я правда был полезен той девчонке? Возможно стоя со мной в пустом и темном помещении, рассказав мне о том, что тревожило её, она смогла успокоиться? Может быть, это даже был первый шаг для того, чтобы в итоге она выбрала жизнь. Может быть, она тоже увидела в моем лице свой собственный страх. Эти мысли порождают в моей груди какой-то странное теплое чувство. — Почему ты встречаешься с ней? Я имею в виду Банни, конечно. — Неожиданно прорезавший тишину вопрос разогнал все мысли в моей голове. — Как быстро ты скачешь с темы на тему. Мы вроде бы и не встречаемся. Я пожимаю плечами, выдавая в ответ единственное, что пришло мне на ум. Разве можно назвать Банни моей девушкой? Что вообще делает какую-то девушку твоей девушкой? Если честно, я понятия не имею. — О нет, по-моему, ты ошибаешься, — хихикает Тэхён в свой кулак. — Со стороны кажется, что вы как раз встречаетесь. По каким признакам он вообще определил, что мы, как он сказал, встречаемся? Ну да, мы встречаемся: чаще всего в моей кровати и обычно ненадолго. Если этого достаточно, то наверное да, мы правда встречаемся. Наверное, Банни — моя девушка. — Ты любишь ее? Он всё сильнее вводит меня в ступор с каждым следующим вопросом. Люблю ли я ее? Что за бред? Мы просто спим вместе, при чем здесь любовь? — Ч-что? Я никогда не думал об этом… Какое тебе вообще дело? — Это просто интерес. — Опять его глубокий, все еще весёлый взгляд, рука под подбородком и низкий голос, который вдруг становится слишком уж серьезным. — Ты никогда не думал, что у вас странные отношения? Я не понимаю, к чему он ведет, но даже и не хочу понимать. Очевидно он снова пытается залезь мне в голову, снова указать на то, что я какой-то не такой, да и живу неправильно. Как по мне — не ему об этом говорить. Нет, только не актеру на полставки в красном берете. — Ничего странного в них нет! Мне… нам просто так удобно. Я привык к этому и не собираюсь ничего менять. — Ты поражаешь меня всё больше и больше. — В его глазах горит живой и яркий интерес. Он смотрит на меня, как смотрит на свою партнершу на сцене, на свои дурацкие цветы в корзине, на меняющее цвет небо за окном. — Можно еще один вопрос? — Кто бы говорил… — выдыхаю я и тушу недокуренную сигарету о стеклянную пепельницу. — Ну, валяй. — Почему ты зовешь ее «Банни»? Ты ведь знаешь, как ее зовут на самом деле? Я беру свои слова назад. Этот вопрос — единственный из всех, который действительно поставил меня в тупик. Весь мой гнев мгновенно угас, как свеча, затушенная легким дуновением. Я чувствую, что снова потерял голос, и чувствую каждую из скопившихся в моей голове мыслей, как лишний, инородный предмет. Да, я знаю, что Банни — не её настоящее имя, это ежу понятно. Но как её зовут? Я никогда не думал об этом. Рождественский корпоратив. Здесь, кажется, весь наш банк полным составом. Я уже настолько пьян, что не помню, где так набрался, когда мы заваливаемся в этот бар. Время близится к полуночи, и веселье только начинается. По просьбе шефа, я иду к барной стойке и сажусь на стул для верности: ноги держат уже не так надежно. Рядом сидит рыжеволосая девушка. Кошачьи ушки на голове, короткая юбка и фартук, на бейдже написано «Банни». Кажется, она работает здесь. И, кажется, она довольно симпатичная. Она начинает говорить со мной. Я не до конца осознаю, о чем она меня спрашивает, и даже то, что именно я ей отвечаю, но она смеется и смотрит на меня во все глаза. Похоже, я не так плох. Когда она предлагает выпить вместе, я не отказываюсь; когда флиртует — не отталкиваю; а когда предлагает поехать ко мне — не сопротивляюсь. То, что было ночью, я практически не помню, за исключением пары деталей: она довольно хороша. Кстати говоря, выглядит она хорошо даже с утра, даже в моих мутных после вчерашнего алкоголя глазах. Она даже заботливо дает мне выпить таблетки и ставит на тумбочку бутылку минералки. Она лежит рядом и гладит меня по голове. Не то чтобы я придаю этому большое значение, но не могу сказать, что мне это не приятно. Она ничего не требует от меня, хотя и ведет себя, словно моя девушка. Вчера я был гораздо более веселым и интересным, сегодня я снова я. Она первая, кто не запаниковала, проснувшись рядом с недовольно бурчащим и скучным двадцатипятилетним дедом, когда засыпала с остроумным и очаровательным парнем. Она знает, что обычно я холоден к ней, особенно вне постели. Она знает, что я ужасно неуверенный в себе и потому пытаюсь сделать свою жизнь такой, чтобы создать ощущение этой самой уверенности. Кажется, всё это только подогревает её интерес ко мне. Я не знаю, любит ли она меня, но я знаю, что ей со мной удобно. И она тоже знает, что мне удобно с ней. Я привык к ней, мне с ней всё понятно, а значит, она соответствует моей жизненной системе. Она знает, что я никуда не уйду. Мой голос дрожит, когда я хрипло бормочу: — Я… не знаю. Я не знаю, как её зовут.