Иное чувство. 2 часть.

Горько было наблюдать за тем, как некогда красивый дом Петра Мироновича превращается в развалины. Деревянные стены, поеденные древоедами, прогнила, с некоторых частей крыши сорвало черепицу, часть окон стояла без стёкол, а пустые пространства в рамах просто напросто спрятали под брезентом. Резной забор, гордость дяди Пети, завалился на бок, даже охотничий домик просел в землю, будто бы ему перевалило за сто лет. Да и сам дядя Петя постарел. В нём уже не чувствовалось той воли к свободе и жизни, он казался мне дряхлым, слабым стариком, лет девяноста от роду. Он сбрил свою бороду, подстригся, но его лицо пополнело, должно быть, он совсем перестал выходить на охоту. — Наслаждайтесь, — Его голос будто бы утратил былую силу.— Может быть, в последний раз приехали. — О чём ты, Петь? — Да я тут подумал над своим положением. Знаешь, правы вы были, нужно в город ехать. Я уже и покупателей нашёл на постройки и участок, и дают они вроде много. Сказали, местность хорошая, построют тут элитный дом отдыха. Для охотников. Даже название придумали. «Боровинки». Ай, да что я тут распинаюсь, вы же устали с дороги, идите в дом. Сказать, что я был ошарашен этой новостью, значит, ничего не сказать. Сложно было поверить в то, что место, которое ты всё детство считал самым чудесным на свете, просто исчезает. И нет, я понимал, что всё стареет, и такое время всё равно бы настало, но, чёрт возьми, я надеялся, что этот особняк не прекратит свою существование столь позорным образом. Подумать только, дом отдыха… Элитный… Эти охотники с золотыми ружьями не отличат оленя от лося, а всё туда же, на охоту. Они и моргнуть не успеют, а дичи не останется, и что тогда? Ну, ответ очевиден: будут завозить специально. А потом, когда пройдёт сезон охоты, это место опустеет, и всем, в том числе и владельцам, будет на него пофиг. Прибыли же нет. Помнится, пару лет назад отец пытался открыть нечто подобное в Ленинградской области, вроде бизнес даже пошёл в гору, но там было просто неимоверно мерзко. И дело не природе, ибо там она была просто восхитительна, а в людях. Они приезжали только чтобы напиться, потрахаться в сауне с проститутками и утром уехать, так и не поохотившись, а те, кто охотился, просто вырезал всех зверей, будто бы они игрушечные. Боже мой, весь день в лесу слышались выстрелы и крики пьяных до одури мужиков. И горе было тому егерю, что потылся их остановить. Эти алкаши просто их избивали. Был даже случай, когда несчастного лесничего, застрелили. Отец тогда настоял на возбуждении уголовного дела, выплатил семье убитого огромную компенсацию и закрыл санаторий. — Чушь это всё, дядя Петя. Останьтесь. — Мал ещё, чтобы старшим указывать. — Дядя Петя… — Цыц! И никакой я не дядя Петя. Называй меня Пётр Миронович, ясно? — Что? — Ясно, я спрашиваю?! — - Он гаркнул это так громко, что Мэрилин буквально подпрыгнула, а я просто замер на месте, как вкопанный. Никогда раньше он не кричал на меня, хотя я не был послушным ребёнком. И вдруг всё разрешилось. Я учуял в воздухе запах крепкого алкоголя и исходил он несомненно от хозяина дома — Чего застыл?! — Да, Пётр Миронович, мне всё ясно. — Ну вот и отлично. Значит так, Олежа, на втором этаже одна свободная комната, там две раскладушки, пусть там мальки спят, вы ложитесь в моей спальне, а я на кухне устроюсь. — Уверен? Мы можем… — Не спорить со старшими по званию! Я никогда не присутствовал при этом, но папа рассказывал мне, что, когда Пётр Миронович, был очень пьян, то вспоминал своё армейское прошлое. Правда, оно было совсем недолгим, всего год в суворовском училище, но он почему-то всегда считал,.что дослужился до генерала и прошёл чуть ли не через все мировые войны. — Петь, ты пьян. — А ну захлопни пасть, рядовой! И поправь форму, когда с командиром разговариваешь! Первый взвод, шаг вперёд, марш! Первый взвод! Кому, мать вашу, я всё это говорю?! — Саш, — Отец был максимально спокоен и собран.— Идите спать, уже поздно, а мы немного поговорим. Так, о жизни. — Точно не нужна помощь? — Нет, сами разберёмся. Иди. Ослушаться его я не посмел, да и Мэри была уже в состоянии, близком к истерике. Она вспомнила своё детство в Эстонии, пьяного отца, его издевательства, и её рука неосознанно потянулась к моей. Она инстинктивно искала у меня защиту, и я не мог ей отказать. — Идём. Наша комната оказалась в ужасном состоянии. Обои содраны, линолеум прожжён, лампочка разбита. Раскладушки стояли по углам, на них небрежно кинули по подушке и одеялу, причём моё, кажется, было почище. — - Ляжешь со мной. — Если придут… — Тут холодно как в тундре. Не думаю, что нас заподозрят.— Я увидел, что она потянулась к краю свитера.— Не раздевайся, замёрзнешь. — Будет неудобно… — Ну, ляжешь сверху. Мы едва уместились на этом маленьком клочке брезента. Наши тела были плотно прижаты друг к другу, но это не вызвало совершенно никакой реакции, потому что мы были слишком увлечены другими чувствами. — Что с тобой делал отец? — В каком смысле? — В прямом. Он издевался над тобой? Бил тебя? — Нет. — А если честно? — Всего один раз. Просто ударил по лицу. Случайно. — Если бы это было правдой, ты бы не боялась пьяных так сильно. Там, внизу, ты дрожала от ужаса. — Ладно, он бил. Но это всё в прошлом, Саш. — Расскажи мне. Я хочу знать. — О чём? Ты и сам это делал, помнишь, второй день знакомства? — Я сжал зубы. Вот надо было спросить?! — Значит, ты и его простила? — Да. Он — мой отец, и я люблю его, каким бы он не был. Да, некоторые, например ты, считают его зверем, уродом, но с его жизнью было бы тяжело не спиться. — В любом случае, мужчина не имеет права поднимать на руку на женщину. — Ты думал об этом тогда? Я понимаю, к чему ты завёл этот разговор. Хочешь успокоить совесть? Убедить её в том, что не ты один так со мной поступал? Не стоит. Ты хочешь пробудить в себе ненависть к моему отцу, чтобы на его фоне казаться героем, но у тебя это не получится. Я люблю вас одинаково, и его, и тебя. — Значит, так? — Я пришёл в ярость. Как?! Как она может любить его после всех издевательств, которые пришлось пережить ей, и её матери?! Неужели в ней ни разу не проснулось желание отомстить?! — Пойми меня, как родственники, вы для меня равны, но если сравнивать вас, как мужчин, ты выигрываешь у всех, а не только у него. Ты — самый лучший из всех, кого я встречала. — Даже Игоря? — Даже Игоря. Ты не идеален для кого-то, но ты идеален для меня, и я люблю тебя за это. — А ты — самое лучшее, что случалось со мной, мой рыжий ангел. Просто знай, что бы не случилось, я буду защищать тебя. Я люблю тебя.