чёртов каспбрак.

      Октябрь подходит к концу, все вокруг готовятся к Хэллоуину, а я, как и следует ебаным ноунеймам, прогуливаю уроки и думаю, где бы раздобыть сигу. Стэна я давно обобрал до нитки, бедняга сам начал страдать от ломки, жалея, что связался со мной. А мне мало. Мало, блять, этого идиотского табака, его тошного запаха и ещё более мерзкого вкуса. Обжигающее ощущение в горле при первой затяжке не даёт покоя, кажется, я никогда не привыкну к нему. Бесит. Но, увы, только эта отрава способна заглушить приступы гнева и безумного возбуждения. Я смотрю на тебя, и сердце начинает бешено стучаться, ноги отказываются двигаться, а кривой рот открывается в немом вздохе, словно я посвятил всю свою жизнь религии и наконец увидел Иисуса. Только вместо божества передо мной стоишь ты, недотёпа с психическими отклонениями, который успешно притворяется охуенным мачо. Неужели ты уже забыл, как рыдал у меня на плече и просил спасти от мамочки? Пидорас охуевший. Да я тебе эти сигареты в жопу запихну! Ненавижу!       Я резко поднимаю голову, пытаясь сфокусировать взгляд. Стэн, каким-то образом оказавшийся перед моим лицом, обеспокоенно бурчит и поправляет мои волосы. Черт, опять я упал в котёл с расскаленными мыслями и начал психовать на глазах у всех. Ах, да, никому ведь нет дела. Тогда и мне похуй, хули. —Ты опять? — малыш Стэн пытается спросить как можно аккуратнее, чтобы не задеть. Вот ведь проницательный хмырь. —Не опять, а снова. Не парься ты так, всё нормально, — выдавливаю улыбку, показывая миру желтоватые зубы и отклеивающиеся брекеты. Судя по взгляду кудряша, я очень плохой актер. —Прогуляем алгебру сегодня? Малыш Стэн удивлённо взглянул на меня, резко вдохнул воздух, явно что-то подозревая, и с усмешкой спросил: —Ты, псих, совсем страх потерял? Нас ведь потом прилюдно казнят и оставят трупы, как украшение к Хэллоуину. Сегодня контрольная за пройденный модуль. —Вот именно. Нам пизда, даже если мы придем. А так, можно пойти в какую-нибудь гнилую забегаловку, выпить и обсудить костюмы к предстоящему торжеству, — я показательно подмигнул, заставив друга смущённо отвести взгляд и прокашляться. —Ладно. Похуй мне на эту алгебру. Пойдем, куда ты там собрался? — я быстро схватил рюкзак, встал со скрипящей лавочки и выбежал из школьного коридора, захватив Стэнли с собой. Вечер обещает быть весёлым.

***

      Мы просидели в ближайшем пабе, в котором мне удалось закорешиться с барменом, несколько часов. Я помню не всё. Только пиво... и виски... и текилу... и снова виски. Да, с тем чуваком, который согласился бесплатно налить нам всё это, мы теперь знатные друзья, я полагаю. Малыш Стэнли очень эмоционально рассказывал мне о том, как хочет пригласить Эрику на медленный танец, а я пытался вспомнить, как эта тёлка выглядит. В результате, после страстных любовных речей моего кудрявого компаньона, мы решили, что в этом году будем Джеем и Молчаливым Бобом. Классика, пожалуй, только Стэну придется спереть у мамы какую-нибудь херню для волос, чтобы побороть свои кудряшки и превратиться в длинноволосого красавца. Безусловно, мы не гонимся за полным сходством, а просто хотим получить удовольствие от праздника.       Но у меня в голове зрел ещё один план, опасный и пиздец тупой. Я собирался сделать то, о чем мечтал несколько лет подряд. Да, он связан с тобой, пупсик. Погоди, я подготовил вступление... Кхм-кхм... Я уничтожу тебя, собака сутулая, просто размажу по плитке в школьном коридоре. Ты будешь слушать всё, что накопилось в моем страусином мозге, пока не отключишься. Это будет лучший Хэллоуин в моей жизни, блять. Ну, это так, лёгкая зарисовочка.       А сейчас я, по собственной глупости, лежу в кровати с пакетом льда на лбу, обезболивающими в руке и всеми матными словами, которые я знаю или придумываю, в голове. Конечно, пить столько было большой ошибкой, но меня больше волнует Стэн, который кроме мамкиного вина и дешёвого шампанского до этого вечера ничего не пробовал. Надо бы ему звякнуть, надеюсь, на похороны успеет пригласить.       Встать с кровати было не так трудно, как казалось, а вот устоять на ногах и снова начать различать предметы мне не удалось. Я кое-как дополз до стола, громко задев тумбочку бедром, и загрёб телефон. Разворачиваться было опасно для вестибулярного аппарата, я прекрасно понимал это, поэтому просто опёрся на стену и, сосредоточившись, попал по нужным клавишам. Несколько гудков отозвались в голове жалобным "сука, хули так больно", и я, наконец, услышал сонный голос. —Ричи? Ты в порядке? — Стэнли всегда остаётся таким же заботливым пирожочком, как и в нормальном состоянии. —Это я у тебя хотел спросить, дружище, — я усмехнулся, но резко замолк, вспомнив про пострадавшую ногу, которая резко начала болеть, видимо, желая вернуться к любимой тумбе. Но, увы, жизнь жестока, поэтому иди нахуй и переставай болеть, блять. — Ты как? Живой? —Живее всех живых, — пиздит. — Не переживай, скоро пройдет. Думаю, к третьему уроку смогу прийти. —Нихуя себе ты Россомаха! Поделись секретом безупречной регенерации! — малыш Стэнли забавно хрюкнул и, кажется, зевнул. —Окей, к третьему, так к третьему. Увидимся в школе, бро. — он пробурчал что-то, видимо, на латыни с похмельным диаклектом и отключился. Ну, что ж, надо бы привести себя в порядок и обдумать мой план снова. Тебе пизда, чертов каспбрак.