Вороново крыло

      Во всех сказках должен быть злодей. Злодей — это основа сюжета и просто шикарнейшая мотивация для героев. Но что делать, когда нет ни злодеев, ни героев? Как этим персонажам жить, если злодеи они сами, и герои — тоже?       Любое злодейство можно объяснить (конечно, исключая те случаи, когда злое создание больно на всю голову и обладает ничем неконтролируемой манией убийств). Любое злодейство можно понять, а понять — значит простить, встать на сторону злодея, оставаясь при этом собой. То есть абсолютнейший нонсенс и взрыв мозга. Но если где-нибудь что-нибудь очень долго не случается, злодей все же должен появиться…       На Топких Болотах властвовала ночь. Но мир волшебства — не то место, где спят ночью. Вот и черный ворон, что всегда летает при владычице болот, не спал. Он сидел на ветке старого дуба и… нет-нет, не спал. Это лишь со стороны может показаться, что он спал. На самом деле он думал о героях и злодеях. Малефисента столько раз повторяла ему, что в этой сказке она главный злодей, что Диаваль волей-неволей начал очень сильно в этом сомневаться. Малефисента была слишком мягкосердечна, не такими, по его мнению, должны быть злодеи.       Ворон, переступив с лапки на лапку, прошелся пару раз по ветке. Отсюда был хорошо виден и дом, и окна той комнаты, где спала девушка. Она даже не потрудилась закрыть шторы, вот непутевая!       Когда Малефисента оставила эту девчонку здесь, сказала Диавалю ее охранять. Ха! Как будто кто-то сунется сюда по своей воле. Да в дом к этому нелюдю только сумасшедший мухомор и пойдет. Да и то, только после десятой бутылки рома…       — Хоть бы прикрылся, что ли, тебя же за милю увидеть можно, — снизу, гаденько улыбаясь, стоял Тшорим. — Как она тебе, а?       Диаваль поудобнее устроился: если этот волк начинал говорить, его уже невозможно заткнуть. Тем более, знает же, гад эдакий, что в облике ворона Диаваль ему даже ответить ничего не может. Тшорим появился здесь не так давно, но уже успел изрядно поднадоесть. Казалось, что белобрысый только и ищет повода, чтобы задеть Диаваля, причем со всеми остальными он вел себя очень настороженно и скрытно. Раньше ворон терпеть не мог волков, но в последнее время стал их люто ненавидеть. Тшорим не унимался:       — Взяла и свалилась как снег на голову, да еще и заморозить меня пыталась! Смешная какая! Кстати, ты видел, что потом было? В мой дом, ко мне эту чушку подселила! В мой дом!!!       — В твой дом? — раздался знакомы голос.       Диаваль, предчувствуя, что дальше может случиться, напрягся, готовый в любую минуту сорваться с дерева. Когда Малефисента говорила ему «полетать здесь, посмотреть за девчонкой», то явно была не в духе. Вряд ли она уже остыла.       Тшорим замолчал и поджал губы. Однажды он уже рассердил фею, и закончилось это плохо.       — Неужели ты уже успел забыть свои права? Или снова захотел побегать в облике фазана по охотничьим угодьям людей?       — Никак нет, госпожа, — вжав голову в плечи, Тшорим развернулся к стоящей у соседнего дерева Малефисенте. Но та не выглядела злой или раздраженной, в ее взгляде сквозили иные чувства…       — Расслабься, — усмехнулась она Диавалю, — Убивать я его не буду, — Малефисента шевельнула пальцами, и вот уже не ворон, человек стоял перед ней.       — Говори.       Диаваль лишь качнул головой:       — Она ничего не делала, даже не разделась толком. Даже свет не зажигала.       — Кто она? — вмешался Тшорим. — Зачем она здесь нужна? Ее бы нашли охотники…       — Да, ее бы нашли охотники, и на этом бы все закончилось. Не мне тебе объяснять, какие у нее были шансы, — Малефисента сделала несколько шагов к одному из окон.       Звезды поблекли, а у горизонта уже показалась светлеющая полоса. Звуки Болот стихли: когда до рассвета оставалось меньше часа здесь всегда все засыпало. Легкий ветер чуть касался листьев, увлекая за собой сухой шорох.       — Она фея? — спросил Диаваль.       — Нет, у нее совершенно другая магия, о которой она и не догадывается… Позаботьтесь о ней. А теперь идите.       Малефисента исчезла, а вместо двух людей на лесной прогалине остались белоснежный волк и черный как смоль ворон. Волк пошел на восток, ворон полетел на запад. Один — охотиться, второй — собирать слухи и старые книги.