И он послушно в путь потек,
И к утру возвратился с ядом.
К западу от королевства людей и Топких Болот была еще одна страна. В ней жили не люди и не волшба. Сюда не совались даже самые отважные и бесстрашные из людей. Этими землями правили духи. На много километров растянулась огромная пустыня, в сердце которой находился старый дворец. Люди к этому дворцу не подходили, хоть и существовало множество легенд о его невиданных сокровищах. Все дело было в не меньшем количестве легенд о духах-стражах, которые никого не выпускали из дворца живым. Именно туда и направлялся черный ворон. Он покинул территорию Болот еще затемно, но даже к полудню дворец еще не появился. Крылья уже болели от обжигающего солнца и долгого полета, но приземляться ворон не собирался: он знал, что если его ноги коснутся раскаленного песка, даже Малефисента ему уже не поможет; да и взлететь у него уже не получится, крылья будут касаться песчинок. Когда солнце начало скатываться к горизонту и почти коснулось его, вдали показалось темное пятнышко. Еле видное, оно почти не приближалось, но было ясно, что это не мираж. Ворон, уставший от долгого полета, словно обрел второе дыхание. Теперь он старался лететь немного быстрее, чтобы приблизить время, когда под ним окажется твердый камень дворца. То ли солнце решило очень медленно спускаться за горизонт, то ли время действительно растянулось, но ворону показалось, что прошла как минимум весность перед тем, как его ноги коснулись прохладного камня. Ворон приземлился на небольшой балкон и заглянул внутрь сквозь открытое окно. Внутри пахло сыростью и старостью.***
Где-то тихо позвякивала посуда, а в комнату уже просочился ароматный запах. Пахло свежим хлебом и жареной картошкой. Эльза сладко потянулась в постели и сначала собиралась полежать еще немного, но организм очень вовремя напомнил о своих потребностях ноющей болью в желудке. Нехотя Эльза открыла глаза. Над ней был незнакомый потолок: несколько мгновений девушка пыталась понять, где она находится. А потом вспомнила, почему лежит сейчас в одежде и на жесткой застеленной кровати, а не на мягкой перине. Комната, в которой сейчас была Эльза, ярко освещалась утренним солнцем сквозь незадернутые шторы. Мебель была вся деревянная и простая, но качественная. В комнате помимо платяного гардероба стояли письменный стол, перед ним — стул с красивой резной спинкой, книжный шкаф и красивое креслице рядом с ним. Сладко потянувшись, Эльза коснулась ногами пола. Деревянные доски были гладкими и приятно холодили ступни. Шум, доносившийся из-за двери, усилился. Теперь слышалось шкворчание и тихое, но злобное бормотание вперемешку с грозными возгласами. Потянуло горелым. Резко сев на кровати, пока желание понежиться еще не овладело телом полностью, Эльза посмотрела в окно. И правда, солнце еще не успело высоко подняться и светило точно в окна сквозь просветы между деревьями. Скорее всего, именно из-за ослепляющего яркого света девушка не увидела сначала темную фигуру, скрывающуюся за одним из деревьев, но рассмотреть, кто это, не удалось: словно почуяв пристальный взгляд, фигура скрылась за толстым стволом. И как Эльза ни силилась разглядеть силуэт нежданного гостя, ничего не получалось. Медленно встав с кровати, Эльза постаралась тихо приоткрыть дверь, чтобы посмотреть, что могло так сильно подгореть и у кого, но по-тихому не получилось. Дверные петли, возмущенные тем, что их заставляют работать в такую рань, издали громкий протяжный вопль такой тональности, будто это были не какие-то там дверные петли, а заживо зарезанные поросята. У печи в зеленом фартуке и таких же зеленых рукавицах стоял Тшорим и брезгливо осматривал противень с дымящейся на нем птицей. Когда раздался вопль помирающих петель, парень оглянулся. На Эльзу он смотрел не менее красноречиво, чем на подгоревшую тушку. Только сейчас, под взглядом этих цепких оценивающих глаз, Эльза вспомнила, что платье, в котором она сейчас была, пережило не только отважный поход сквозь сугробы и метель, но и падение сквозь ветки, а затем долгую и очень даже запоминающуюся прогулку по великолепнейшему ночному лесу, где у каждой ветки как минимум сотня шипов и колючек, после же этого платье умудрилось еще и находиться на девушке, пока та спала. Стоит ли теперь говорить о том, что сей наряд было бы стыдно не то что носить, но даже нести в железном сундуке в сторону помойки? "Да и прическа, наверное, выглядит не лучше", - подумалось Эльзе. - Одежда есть в шкафу, - мрачно подытожил какие-то свои мысли парень. - Ручей за домом. Курица... прожарена хорошо. Через четверть часа я все сам съем, - а затем ехидно добавил, - ваше величество. Эльза, вспыхнув от подобной наглости, развернулась и хлопнула дверью. Однако шкаф все же проверила. Да, действительно, на полках лежали какие-то вещи. Достав их и развернув, Эльза довольно хмыкнула. Переодевшись, Эльза оставила свою одежду лежать на стуле, очень сомневаясь в том, что когда-нибудь этим лохмотьям, в которые превратились платье и мантия, доведется вновь стать приличной одеждой, но чем тролль не шутит. Тшорим все еще суетился на кухне, когда дверь спальни снова открылась. В стоящей на столе сковороде дымилась жареная картошка, в корзиночке рядом лежал нарезанный ломтями хлеб и листья зелени. Дополнял живописную картину пузатый глиняный кувшин, накрытый сверху белым платком. - Неужели вы изволили почтить меня своим присутствием? - из голоса так и сочился яд, обильно сдобренный слащавостью. - И чем же это я заслужил... Тшорим, стоявший до этого спиной к Эльзе, развернулся и оборвал себя на полуслове. Теперь его взгляд жадно впивался в девушку, которая довольно улыбалась. На ней был короткий темный топ на широких лямках и темно-коричневые кожаные штаны, на ногах - узкие высокие сапожки; образ дополняла зеленая накидка с капюшоном и широкими рукавами, а распущенные волосы, белоснежными волнами ниспадающие на плечи, сверкали как только что выпавший снег. Эльза гордо вздернула подбородок и грациозно прошла к одному из стоящих за столом стульев, чтобы не менее элегантно сесть за стол. Она была одета в совсем не подобающие королеве одежды, но даже сейчас в Эльзе чувствовались величие и изящество. Тшорим все это время молча следил за ее действиями. - Благодарю за завтрак, - Эльза ослепительно улыбнулась, и, положив себе в тарелку несколько ложек картошки, добавила уже совсем другим тоном, - это так мило, Тшорим, что ты решил проявить обо мне заботу. Волк лишь одарил девушку разъяренным взглядом и, не проронив ни слова, сел напротив, принявшись за свою порцию. Завтрак прошел в молчании, которое Эльза иногда прерывала великолепными улыбками, явно получая от ситуации удовольствие. Заглянув под накинутый на кувшин платок, Эльза увидела, что тот наполнен холодным молоком. Сейчас, в этом домике в самом сердце волшебных Болот, Эльза чувствовала, что по-настоящему счастлива. Впервые за долгие годы она прикасалась руками к холодным бокам кувшина, чувствуя его поверхность подушечками пальцев. Впервые она не старалась спрятать свои руки под натянутой тканью перчаток.