Scratches

— Трансфигурация — очень важная дисциплина, которую вам необходимо знать, — начала вещать профессор Макгонагалл. Она говорила страстно, между тему четко и быстро, словно куда-то торопилась. Студентов иногда смешила такая манера речи у женщины, но та не обращала внимания на косые взгляды и сейчас продолжала спокойно вести занятие. Возможно, это было интересно. Лили Эванс этого не отрицала, определённо. Но тот факт, что они торчали здесь с сокурсниками уже третий час, начиная с семи часов вечера, бесил ее. Очень-очень хотелось заехать этой самой книгой, что лежала на столе, профессору по голове, лишь бы та перестала читать скучный материал своим нередко поскрипывающим голосом. Но Лили держала себя в руках. Лишь слышалось, как девушка нетерпеливо стучит пальцами по поверхности деревянного лакированного стола, отбивая своеобразную чечетку. Сириус, Джеймс и Римус убежали в лес еще пару часов назад, оставив Эванс в одиночестве. Радовало ее одно — на недолгое прощание Поттер подарил ей свой редкий нежный поцелуй в уголок губ. Девушка тут же непроизвольно приоткрыла рот, вдыхая воздух через него. Потрескавшиеся пересохшие губы щипал легкий холодок, что было немного приятно. — Мисс Эванс, прекратите смотреть в окно! — от негодования Макгонагалл ударила своей палочкой по столу. Девушка вздрогнула и обернулась. Действительно, она не заметила, как уже несколько минут смотрела в окно на невероятно красивый закат, откровенно наплевав на слова учителя. — Простите, профессор, — кротко произнесла семикурсница, поправив складки клетчатой юбки. — Прощаю, мисс, но вам придется просидеть здесь еще час. У меня предостаточно времени, а вам за ваши многочисленные прогулы моего предмета в последнее время не помешает отработка. — Кажется, женщина слегка улыбнулась. То ли нахально, то ли злорадствуя. Лили сжала руки в кулаки от бессилия. Ведь не сделать ничего профессору, еще хуже от того будет. Оставалось только терпеть дальше и попытаться найти то, чем можно было бы занять себя в оставшиеся шестьдесят минут. Сидящие в классе ученики напоминали сонных мух: кто-то уже откровенно спал, подложив руку или сумку под голову, кто-то делал вид, что все еще учится, а Лили. Она наблюдала за тем, как вечерняя акварель неба играет множеством бликов в бутылке с водой, стоявшей на столе. Розовые, пурпурные, серые, сизые тона и мерцанье почти зашедшего солнца — всё это отражалось в сосуде перед девушкой, вызывая у неё восхищение. Сквозь жалюзи кабинета Трансфигурации свет ложился на поверхность предметов полосами: черные — цветные — черные — снова цветные и так дальше. Никто даже не думал смотреть на часы, хотя время близилось к одиннадцатому часу вечера. — Почему мы сидим в темноте? — внезапно спросила Лили, прервав тем самым профессора, которая как раз рассуждала насчет некоторых появившихся проблем в жизни анимагов. — Уже почти ночь, надо бы вроде свет включить по логике вещей. Макгонагалл не нашлась что сказать, слегка обескураженная наглостью ученицей. Хотела было начать читать нотацию о правилах поведения на уроке, но что-то остановило её. Она пересеклась взглядами с девушкой и произнёсла: — Так как-то… лучше, что ли. Мне нравится темнота. И помимо этого не хочется будить это всё, — она обвела рукой класс, который уже откровенно спал. Умные люди даже смогли трансфигурировать обычные школьные стулья в удобные диваны и тому подобное. Зрелище было достаточно забавное, но между тем милое. Минерву радовало то, что эти оболтусы знают хоть что-то из ее предмета и умеют применить на деле. — Мне тоже нравится, — ответила Лили. Её медленно, но верно затягивал в своё царство Морфей. Эванс подложила под голову сумку с вещами и стала медленно закрывать глаза, смотря на вечернее небо. Его краски менялись слишком стремительно, и хотелось ухватить каждый момент.