Да будут названы они Малефикары

      Взошедший над Маркхэмом солнечный диск начинал плавить небо вокруг себя, а приближающиеся к нему облака хотели спрятать его от остального мира. Хэнк вскинул голову наверх и позволил поднявшемуся ветру обдуть длинные седые волосы. Мантия Коннора всколыхнулась, но маг быстро прижал подол обратно к ногам. Андерсон, однако, всё же успел заметить и не смог подавить ухмылку.       Когда они подошли к каретной стоянке, Хэнк не мог не осмотреть ещё раз своего компаньона по неволе. Его волосы были идеально приглажены, но одна-единственная прядка выбивалась и забавно подрагивала на ветру. В янтарных глазах ярко отражалось восходящее солнце, а хитрый прищур придавал облику Коннора хищности — так сильно он, возможно, вжился в роль охотника на малефикаров. Тёмно-синяя роба будто бы никогда не мялась, на ткани чётко проглядывался узор в виде острых солнечных лучей, а на поясе из кожи начертанные руны пульсировали мягким голубым свечением. Хэнк смог прочитать их все — обыкновенные руны защиты.       На груди Коннора поблёскивала застёжка в виде золотого символа Церкви — солнца с витыми лучами. Весь вид парня кричал о вопиющей религиозности, будто бы Коннор посидел у самого Создателя на коленках, а тот пообещал ему несметные богатства, лишь бы тот только служил всю жизнь во имя Андрасте и цитировал Песнь Света каждые выходные.       Однако, до сих пор Хэнк не слышал из уст мага хоть что-нибудь отдалённо похожее на «Создатель милосердный» или даже «сиськи Андрасте». Нет, последнее Коннор вряд ли когда-нибудь произнесёт, но Хэнк усмехнулся, представляя забавную ситуацию.       — Лейтенант. Думаю, нам стоит начать с жалобы в Оствике, — маг впился в Андерсона взглядом, ожидая внимания к своим словам.       Лейтенант храмовников повернулся всем корпусом к вынужденному коллеге.       — Оствик? — Хэнк сложил руки на груди. — Ну, валяй. Что там?       — Молодая пара из знатного семейства Леманн. Девушка, Агнес, предположительно была убита эльфом-слугой, следы насилия отсутствуют. Вдовец подозревает магию крови.       — А это не могло быть какое-нибудь отравление? — недоверчиво нахмурился лейтенант.       — Муж погибшей утверждал, что слышал некие странные звуки из погреба, — Коннор достал пергамент откуда-то из бездонной мантии, — «Попросил слугу сходить за вином. Долго не возвращался, послал жену. Спустя какое-то время уже сам хотел спуститься, как услышал ужасные звуки. Они были очень… неестественными» — прочитал маг и снова перевёл глаза на Андерсона.       — Вот ублюдок, — хмыкнул Хэнк. — Его собственная лень спасла. Что там дальше?       — Дальше — интереснее, — ответил Коннор со странным блеском в глазах. — В погребе было найдено тело погибшей, но слуга будто испарился. А в самом доме начали появляться призраки.       — Дерьмо, — вынес вердикт лейтенант Андерсон. — И ты думаешь, что этот эльф окажется малефикаром?       — Я думаю, нам стоит проверить всё на месте, — маг вернул пергамент в ткани мантии. — Но в одном я точно уверен — Завеса в доме оказалась прорвана.       — Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять это, — усмехнулся Хэнк. — Ладно, тогда покончим с этим побыстрее. У тебя документы с собой?       — Так точно, сэр.       — Вот только они нам не помогут, если до нас дорвутся обычные бандиты, — вздохнул лейтенант. — Ты хоть драться-то умеешь?       — Я вполне способен постоять за себя, сэр.       Хэнк в последний раз осмотрел Коннора, хмуря седые брови. Лейтенант будто бы искал малейшую причину отказаться от сопровождения мага, но ничего убедительнее личной неприязни он не нашёл. Однако, в Конноре действительно было что-то непривычное, чуждое обычным магам.       Как будто бы Завеса вокруг него подрагивала и слабела.       Лейтенант дёрнулся и не позволил своим мыслям зайти слишком глубоко. Для сброса напряжения пришлось пару раз выругаться. Коннор всё это время терпеливо ждал, сцепив руки за спиной.       — До Оствика, приятель, — сдался Хэнк и высыпал серебряки извозчику в подставленную ладонь.       — Этот… странный, — извозчик кивнул в сторону Коннора. — Тоже с вами?       — Именно. Поручение самой Церкви, — ответил Андерсон, надеясь, что не придётся трясти листом с печатью перед каждым недоверчивым человеком.       Извозчику хватило сурового вида храмовника, и он устроился поудобнее, подбадривая лошадей добрым словом. Лейтенант с неожиданным весельем наблюдал, как Коннор подбирает подолы робы и осторожно заходит в карету.       — Нужно через горы ехать, — пояснил извозчик. — Ваше счастье, что я знаю надёжный путь.       С двумя лошадьми в упряжке дорога не должна быть слишком долгой — по крайней мере, Хэнк на это надеялся.       «Напарник-маг. Что за абсурд? — мысленно ворчал Хэнк. Дорога пошла камнями, и повозку изрядно потряхивало, что добавляло напряжения к ситуации. — И что в нём такого исключительного, что сама Верховная, мать её, Жрица, ниспослала его до нас? И, самое главное — неужели я единственный, на кого его можно было спихнуть?!»       — Я вижу, вас что-то беспокоит, лейтенант, — так просто ворвался Коннор в мысли Хэнка. — Если вы желаете, то можете задать все интересующие вопросы. У нас есть время, пока…       — Ничего мне от тебя не надо, — выплюнул Андерсон и отвернулся, чтобы наблюдать за пейзажем в окне. Дорога, наконец, выровнялась.       Не так далеко, за поволокой утреннего тумана можно было разглядеть Виммаркские горы, что тянулись от самого Камберленда. В полях, среди зелёных и жёлтых трав таились богатства из лекарственных растений и пригодных в пищу ягод. Не желающие упускать такой урожай жители Маркхэма нередко перебирались на плодородные земли деревни Хэмблтон, чтобы всегда иметь пищу на столе и целебные припарки в шкафчиках.       Хэнк улавливал запах эмбриума, цветки которых пестрели за окном. Эмбриум был далеко не единственным растением в цветочном поле, но названий остальных растений лейтенант не знал. Головной боли хватало и от эмбриума, аромат которого вызывал у Хэнка лёгкую, но не менее неприятную от этого тошноту.       Одна из лошадей издала протяжное ржание.       — Ну-ну, Марта, поднажми, — ответил ей хозяин повозки. — К вечеру должны быть на месте.       Извозчик, по всей видимости, действительно хорошо знал один из караванных путей, ведущий в Оствик, несмотря на то, что все дороги казались упирающимися в неприступные горы. Хэнк помнил по крайней мере несколько инцидентов, в которых торговые повозки словно исчезали в непроходимых Виммаркских скалах. Видимо, владелец повозки в своё время отстегнул золотых за карту с расчерченным до Оствика путём, но, скорее всего, давно уже окупил расходы регулярными перевозками.       Коннор как-то незаметно достал пергамент с описанием дела и изучал его уже, Создатель знает, в какой раз. Поджав губы, Хэнк осматривал паренька, как тот насупил нос и хмурил брови, бегая взглядом по пергаменту.       Лейтенант прокашлялся, последние секунды борясь с любопытством, но оно одержало победу и заставило задать вопрос:       — И что, ты всю жизнь до этого и носа не высовывал из башни?       Маг не отрывался от исписанного листа.       — Верно, лейтенант.       — Ты же, выходит, совсем тогда не приспособлен к внешнему миру, — попытался продолжить разговор храмовник.       — Я знаю достаточно, — Коннор сложил пергамент обратно и, наконец, посмотрел на Андерсона. — Например, то, что всё вокруг — опасно. Любой, даже самый невинный на первый взгляд маг, может оказаться отступником. Но я обучен приёмам, которые безошибочно помогут выявлять малефикаров.       — А с какой стати ты вообще знаешь… «некоторые техники» храмовников? Вообще-то, их запрещено разглашать тем, кто не состоит в Ордене, — Хэнк сощурил глаза.       — Я… Надеюсь, не слишком самоуверенно прозвучит, но я — исключительный случай, — маг захлопал ресницами и начал сгребать ткани мантии под пальцы, удивляя Андерсона. Вздохнув, Коннор снова обрёл уверенность и бесстрашно взглянул лейтенанту в глаза: — Я нечто вроде эксперимента.       — Дыхание Создателя, — Хэнк выпрямился от неожиданности. — Над тобой опыты проводят? Они там рехнулись, что ли?       — Прошу вас, лейтенант, — вполголоса проговорил Коннор, — не так громко.       Маг вскинул руку и указал на извозчика. Слова Хэнка, вероятнее всего, смешались с топотом лошадиных копыт, но стоило перестраховаться. Лейтенант Андерсон понимающе кивнул головой и шёпотом продолжил:       — Что они с тобой сделали?       — Вам не о чем беспокоиться, — заверил парень. — Если говорить просто, то я умею делать некоторые вещи, как храмовники. Распознавать следы магии, выжигать её. Только мне не нужен для этого лириум, как вам. Мне вообще… не нужен лириум.       Хэнк протянул задумчивое «ого» и подпёр подбородок рукой. Перспектива проводить время с ходячим «экспериментом» совершенно не радовала храмовника. «Кого ж ты ко мне приставил, Джеффри» — прокручивался в голове вопрос.       — А посох что? — вдруг вспомнил Андерсон. — Почему ты без посоха? Или тебе он тоже ни к чему?       — Мой посох сдан на хранение в ваш Круг, — терпеливо пояснил Коннор. — Пока что, я надеюсь, мы сможем обойтись и без него.       «Можете задать все интересующие вас вопросы, — передразнил мысленно Хэнк. — Понятнее ничего не стало…»       Лейтенант украдкой посмотрел на Коннора, который, вопреки всем ужасным мыслям, являл собой эталон спокойствия — прикрытые глаза, ровная осанка и едва различимое мерное дыхание. Андерсон мог сравнить Коннора со старшими чародеями маркхэмского Круга, которые тоже были спокойны и собраны, а значит — не поддавались искушениям и являлись надёжными магами. Разве что выглядели они не каменными изваяниями, а Коннор сейчас упорно напоминал одну из статуэток пророчицы, какие бесстыдно задвигали на рынках, выдавая за подлинные.       — Я медитирую, лейтенант Андерсон, — ответил на незаданный вопрос Коннор, приоткрывая глаза.       — Да хоть замедетируйся, — проворчал Хэнк.       Но после пояснения храмовнику стало легче — он, наконец, расслабил спину и позволил себе откинуться на спинку кресла, закрывая глаза.