o~O~o
Гарри и Гермиона резко остановились, как только они зашли в переулок. Небо внезапно сделалось непроглядно чёрным, и тёплый летний вечер вдруг стал пронизывающе холодным. Гермиона обхватила себя руками, чтобы сохранить остатки тепла внутри, и Гарри инстинктивно обнял её голые плечи своей рукой и привлёк к себе, пока они вдвоём настороженно оглядывались вокруг. Никто из них не сказал ничего вслух, но им обоим было знакомо данное чувство. То же самое они испытали в ту ночь, когда дементоры атаковали их с Сириусом на берегу озера возле Хогвартса. Испуганный голос Дадли разорвал тишину: — Т... Ты чо творишь, выродок?! Ос... Останови это! Оба они повернулись по направлению к нему с палочками наготове. — Заткнись, Дадли, — прошипел Гарри. — Мы пытаемся прислушаться... Тогда Дадли побежал на звук его голоса в темноте, не видя ничего, и со всей скорости влетел прямо в Гарри. Тот резко осёкся и пошатнулся от удара, в то время как Гермиона рядом с ним непроизвольно вскрикнула. Но ещё до этого, они услышали характерные звуки сиплого дыхания, сопровождаемые ощущением отчаяния, как будто вся радость внутри них исчезла. — Экспекто Патронум! — воскликнула Гермиона, пока Гарри ползал на четвереньках, ища свою волшебную палочку, которая вылетела из его руки при столкновении с Дадли. Она прочитала всё об этом заклинании после того, как они с Гарри столкнулись с дементорами в конце третьего курса, однако, хотя ей были известны произношение и движения палочкой, на практике Гермиона его ещё не освоила. Тонкая струйка белого тумана вырвалась из палочки Гермионы, но не смогла принять никакой формы. Дадли, абсолютно не осознавая, откуда исходит истинная угроза, заорал: «Нет! Отстаньте от меня!» — после чего помчался куда подальше, чтобы убежать от какого-то ни было проклятья, которое пыталась наслать на него ведьма. Дадли не успел даже достичь конца переулка, как послышался его испуганный вопль. В этот момент Гарри с Гермиона почувствовали холод, подкрадывающийся к ним сзади, и немедленно поняли, что имеют дело с более, чем одним дементором. — Экспекто Патронум! — снова закричала Гермиона, но с тем же результатом. Струйка тумана ненадолго задержала их нового противника, но сдавленный крик со стороны Дадли сигнализировал им, что заклинание не оказало никакого действия на другого. Раздражённый бесплодными попытками определить местоположение своей волшебной палочки в этой кромешной тьме, Гарри в отчаянии произнёс освещающее заклинание: «Люмос!». К его радости это сработало, и его засветившаяся палочка обнаружилась всего в нескольких дюймах от его руки. Он быстро схватил её и повернулся к Гермионе, всё ещё стоя на коленях, после чего увидел укутанную в балахон фигуру прямо рядом с ним. Та приближалась к Гермионе, которая опустилась на колени, ослабленная двумя попытками произнести заклинание. — Экспекто Патронум! — серебристый сгусток тумана вылетел теперь уже из его палочки, и дементор отступил ненадолго, но вернулся к своему ужасающему занятию, как только туман растаял. В отчаянии, Гарри попытался отыскать в себе счастливое воспоминание. И затем он его нашёл — это был воспоминание о дне, который они с Гермионой провели вместе две недели назад. — Экспекто Патронум! — в этот раз яркий серебристый олень выскочил из его палочки и атаковал дементора, налетев на того и прогоняя прочь. До того, как их защитник смог повторить атаку, дементор ретировался, исчезая в тёмных небесах. — Гермиона! — всё ещё на коленях, Гарри обхватил её руками и прижал к себе в панике. Серебристый олень в этот момент резко повернул голову, почувствовав присутствие ещё одного источника опасности, и рванулся по направлению к дементору, атакующему Дадли. — Ты в порядке? — Я... Со мной всё хорошо, — отрывисто выдохнула Гермиона в его грудь. — Что насчёт твоего кузена? Они оба посмотрели туда, где патронус Гарри только что достиг борющегося мальчика. Дадли свернулся в клубок, его массивные руки крепко обхватили голову, а дементор как раз пытался отвести те в сторону, когда был пронзён рогами атакующего оленя и подброшен в воздух. Как и его напарник ранее, этот дементор быстро исчез в ночи, убегая от могущественного противника.o~O~o
После того, как небеса снова посветлели, мы поспешили к Дадли. Он лежал, сжавшись, на земле и трясся, но сразу было видно, что «поцеловать» его ещё не успели. Внезапно к нам бегом приблизилась старая женщина. Ещё один сюрприз — это оказалась миссис Фигг, леди, которую обычно оставляли присмотреть за Гарри, когда тот был маленьким. Более того — оказалось, что она была сквибом, которую Дамблдор попросил следить, всё ли благополучно с Гарри, пока тот рос у своих родственников! Эта женщина всё причитала, что хочет убить какого-то парня по имени Мундугус, который, по всей видимости, должен сегодня вечером быть «на страже», чтобы охранять Гарри. Ну честно, почему бы всем этим людям было не рассказать обо всём Гарри раньше?! Что хорошего было в том, чтобы хранить от него всё в секрете? В любом случае, Гарри и мне пришлось практически тащить Дадли на себе к его дому, и когда мы туда дошли, начался полный дурдом. Гаррин дядя стал орать на нас за то, что мы, как он предполагал, сделали с Дадли, затем мой папа выступил вперёд, потому что всё выглядело так, словно он в самом деле собирается ударить нас, после чего у нас появилась возможность рассказать, как всё было. Хотя, это не помогло, потому что мистер Дурсль снова начал орать о «ненормальных выродках», и что он больше не намерен терпеть эти неестественные выходки. Примерно в этот момент прибыла сова из «Офиса неправомерного использования магии» и снова вывела мистера Дурсля из себя. Но мы его уже не слушали, потому что сообщение было ужасным — там говорилось, что Гарри исключили из Хогвартса, и его палочка будет сломана, потому что он поставил под угрозу Статус Секретности. Но это не имело никакого смысла, потому что я тоже пыталась выполнить это заклинание, но в письме ничего не было сказано обо мне. Это практически выглядело так, будто они специально ждали шанса поймать Гарри на чём-нибудь, чтобы втравить его в неприятности. Ну а потом разразилась настоящая буря. Гарри запаниковал и начал говорить о побеге, но затем ещё одна сова прибыла от мистера Уизли, который велел Гарри оставаться на месте и не давать Министерству забрать его палочку. Как именно он смог бы это сделать, не уточнялось. Мистер Дурсль продолжал кричать и ругаться. Дадли наконец собрался с духом и начал рассказывать о дементорах, и это вывело миссис Дурсль из себя. Похоже, она на самом деле знала о волшебном мире больше, чем ранее давала понять (во всяком случае, слово «дементор» ей было знакомо). При этом миссис Дурсль упомянула, что какой-то «ужасный мальчишка» (вероятно отец Гарри) рассказал ей об этих вещах. И тут из Министерства прибыла вторая сова с письмом. В нём отменялись предыдущие санкции, но Гарри предписывалось явиться на слушания и объявлялось, что до тех пор наказание временно приостановлено. Это послужило последней каплей для его дяди, и мистер Дурсль начал орать, чтобы Гарри убирался из его дома. Ситуацию ещё сильнее ухудшила очередная сова, на этот раз с запиской от Сириуса, приказывающего Гарри оставаться дома, чтобы ни случилось. Но это только сделало мистера Дурсля ещё более непоколебимым в его решении. Стоило ему узнать, что Дадли был атакован дементорами, он заключил, что те появились здесь в поисках Гарри (к слову, я совершенно уверена, что тут он оказался прав), и что Дадли чуть не погиб из-за него. Когда Гарри сказал, что нападение дементоров скорее всего связано с возвращением Волдеморта, миссис Дурсль побледнела. Полагаю, она узнала имя волшебника, убившего её сестру. После этого мистер Дурсль повелел Гарри уходить и никогда более не возвращаться. В этот момент мой папа вмешался в разговор и сказал, что Гарри может переехать к нам домой. Гарри и сам к тому времени был готов убраться куда подальше, единственное, что его удерживало — это письма Сириуса и мистера Уизли. Но затем, в довершение всего, прибыл вопиллер. Не знаю, кому пришла в голову идиотская идея послать Дурслям вопиллер, но это было худшей вещью, которую они могли сделать, если планировали удержать Гарри в этом доме. В общем, эта штука прокричала: «Помни о моём последнем, Петуния!» Вот так вот. Все просто стояли, уставившись на эту вещь, пока та не исчезла в вспышке пламени. Затем мистер Дурсль начать орать снова: «Помнить о моём последнем?! Какого чёрта это должно значить?! Моём последнем чём?!» Впервые за ту ночь я была с ним согласна. Чтобы эта фраза ни значила, она ничего не смогла поделать с решимостью мистера Дурсля выставить Гарри из дома, так что тот наконец сдался и поспешил в свою комнату собирать вещи. Гарри и мой папа стащили его чемодан в машину, затем Гарри отправил Хедвиг с сообщением для Сириуса, куда он направляется, и мы уехали оттуда так быстро, как только смогли. И вот так мы пришли к текущей ситуации. Ранее этим летом меня привело бы в дикий восторг, если б Гарри оказался в нашем доме, да я и так всё ещё счастлива, что он здесь, а не в той ужасной обстановке с его тётей и дядей, но учитывая тучи, сгустившиеся над его головой, мы все очень подавлены. Как я уже писала выше, мы не имеем ни малейшего представления, что теперь будет, но известно, что его слушания состоятся через десять дней. Я напугана.o~O~o
— Не смей, Альбус Дамблдор! — прошипела разъярённая заместительница директора на следующий день. — Не смей лишать её значка префекта! Она заслужила его, и ты это знаешь. У неё имелись все права придти к мальчику в гости, если она хотела этого. И нет ничего плохого в их решении увезти Гарри от тех ужасных магглов. Раз уж ты никогда не объяснял им, почему он должен там оставаться, то ты не можешь ожидать от них понимания, почему это так важно. Хватит того, что ты ветировал мои рекомендации сделать Гарри префектом от мальчиков...o~O~o
Из дневника Гермионы Грейнджер — 5 августа 1995 г. Гарри уехал. Это в конце концов произошло сегодня. После четырёх дней ожидания и гаданий, когда это случится (Гарри даже не распаковывал свой чемодан всё это время, и мы не могли сходить куда-нибудь, поскольку каждую минуту ожидали, не появится ли кто-нибудь за ним), группа ведьм и волшебников наконец прибыла, и они объявили, что собираются лететь в место, называемое ими «штаб-квартирой». Единственным человеком из этой компании, которого я знала, был Ремус Люпин. Аластор Моуди тоже там присутствовал, но я не могла сказать про него, что я его знаю, так как «профессор Моуди», преподававший нам весь последний учебный год, оказался самозванцем. Там также были импозантно выглядевший чернокожий волшебник по имени Шеклболт и дружелюбная молодая ведьма с пурпурными волосами, которая отзывалась на свою фамилию — Тонкс. Всего их насчитывалось девять человек. Они представляли собой нечто вроде почётного эскорта, хотя Моуди вёл себя так, будто они выполняют опасную секретную миссию. Они даже сделали себя невидимыми перед тем, как подняться в воздух. Это выглядело мистически. Похоже, они ожидали, что я тоже отправлюсь с ними, но учитывая, что Моуди продолжал вести себя так, будто это очень опасное занятие, мой отец сказал, что нет, я не поеду. Не могу его винить за это, хотя и хотела бы отправиться вместе с Гарри. Теперь мы не увидимся снова практически месяц. Надеюсь, нам удастся встретиться на Диагон-аллее, когда будем покупать наши книги. Я заставила его пообещать послать мне сову, как только завершатся его слушания, чтобы рассказать мне, как всё прошло, а он попросил меня не беспокоится. Как будто бы я могу когда-нибудь перестать беспокоиться о Гарри! С этим мальчиком, данным делом можно заниматься вечно!o~O~o
Это были, с одной стороны, самые расслабленные, а с другой — самые напряжённые четыре дня за всё лето. Тёплая и дружественная атмосфера в доме Грейнджеров являлась полной противоположностью открытой враждебности, которую по отношению к Гарри демонстрировали Дурсли. Вся семья была вовлечена в увлекательные беседы во время еды, и они все помогали друг другу готовить и убираться за столом. Дэн и Эмма были искренне заинтересованы в том, чтобы получше узнать Гарри и дать ему почувствовать себя в их доме настолько комфортно, насколько он никогда раньше не был. Что ещё лучше, Гарри с Гермионой теперь имели возможность проводить время вместе с самого утра и до поздней ночи, болтая обо всём на свете и одновременно ни о чём конкретно. Гарри без возражений слушал размышления Гермионы о наступающем учебном году и о том, на что будут похожи предстоящие С.О.В.-ы. Гермиона же улыбалась, когда Гарри выражал своё восхищение по поводу книг, которые она давала ему почитать ранее, а также пытался угадать, чем всё закончится в той саге (Гермиона наотрез отказалась выдать ему данную тайну). Они оба обсуждали отсутствие новостей, как в маггловских газетах, так и в «Ежедневном пророке», пытаясь понять, что в реальности происходит, и почему в прессе вдруг начали поливать Дамблдора и Гарри грязью. И всё остальное время, они просто наслаждались компанией друг друга. Но также это было время неопределённости. Было не известно, должен ли Гарри всё время прятаться в доме, или ему можно выходить наружу по своим надобностям. В конце концов, они решили, что ему будет безопасно оставаться либо в здании, либо в пределах заднего двора. На следующий день после атаки дементоров прилетела Хедвиг с письмом от Сириуса. — Что там написано? — с тревогой спросила Гермиона у Гарри, увидев, как изменилось выражение его лица. — Он сказал, что некоторые люди в некоем месте очень разозлены тем, что я убежал из дома таким образом, — грустно ответил Гарри. — При этом не сказал, что конкретно это за место такое. — Ну, если честно, а что они ожидали, что ты сделаешь? — раздражённо спросила Гермиона. — Не то, чтобы твой дядя предоставил тебе какой-либо выбор. Гарри благодарно улыбнулся её поддержке и слегка сжал её руку, перед тем, как продолжить: — Что ж, то как он сказал «некоторые люди», по крайней мере, звучит так, что он сам меня понимает. Ещё он сообщил, что за мной придут, чтобы забрать меня отсюда, но не стал говорить, кто это будет и когда это произойдёт. — Ну что за проблема с этими «некоторыми людьми»? — раздражённо бросила Гермиона. — Что нам теперь предполагается делать? Присутствует ли здесь по соседству ещё кто-нибудь невидимый, чтобы наблюдать за нами, как это было на Привит-драйв? Почему они не могут рассказать нам хоть что-то?! Это так бесит! — Добро пожаловать в мою жизнь, — угрюмо пробурчал Гарри. Затем он улыбнулся ей, пытаясь развеять обстановку. Гермиона сердито фыркнула ещё раз, но позволила вывести себя наружу, где они стали прогуливаться вокруг сада, обсуждая вещи, о которых не было сказано в письме. Таким же образом прошло всё время, проведённое Гарри в доме Гермионы. Когда им наскучивало сидеть в комфортабельной гостиной, они выбирались наружу и отдыхали в шезлонгах на веранде, или гуляли по заднему двору, где можно было полежать на траве под деревом и полюбоваться зелёной мозаикой листьев на фоне безоблачного голубого неба. Так как на улице по-прежнему царила изнуряющая жара, они не оставались снаружи надолго, зато это давало Гермионе повод носить её новые короткие топики и шорты. Гарри замечал и высоко оценивал данный выбор одежды, и Гермионе было приятна его наблюдательность. Не раз ей приходилось повторять сказанное, когда внимание Гарри оказывалось слишком отвлечено на её открытые плечи или хорошо загорелые ноги. В их последний день, проведённый совместно, они однажды сели на качелях на веранде, после чего Гарри нашёл в себе смелость положить свою руку ей на плечи, а Гермиона склонила голову ему на плечо. Они оставались в таком положении почти час, не смея разрушить очарование момента. А несколько часов спустя они уже махали друг другу на прощание, пока Гарри не исчез в ночи, а Гермиона изо всех сил старалась не расплакаться.o~O~o
«Дорогая Гермиона! Мы прибыли сюда без происшествий — но, к сожалению, я не могу тебе сказать, куда это «сюда». Теперь я немного понимаю, почему письма от Рона были такими расплывчатыми. Мы сейчас не в «Норе». Этот дом защищён специальными чарами, так что я «не могу» рассказать тебе про него, но это то место, где Нюхач провёл детство. Это тёмный, мрачный старый дом. Миссис Уизли заставляла Рона, Джинни и Фреда с Джорджем чистить тут всё весь прошедший месяц, но он всё ещё в ужасном состоянии. Сюда также от случая к случаю приходят бывшие знакомые моих родителей (ты, возможно, помнишь, что Дамблдор упоминал их, как «старую команду»), так же, как и те люди, что ты видела вчера. Рон и Джинни оба хотели бы, чтобы ты была здесь (так же, как я, разумеется), и не понимают, почему ты не приехала. Я пытался объяснить, что ты хотела провести время со своими родителями, но, похоже, они не могут поверить, что кто-то захочет жить в маггловском доме, если имеется другая возможность. Я решил не спорить с ними. Рон как-то странно на меня посмотрел, когда узнал, что ты приезжала ко мне в гости, и что я провёл последние четыре дня у тебя дома. Я думаю, он чувствует себя отставленным в сторону. Это та вещь, на которую нам следует обратить внимание, если мы — ну ты знаешь — в общем, нам нужно будет принимать его чувства во внимание. Полагаю, на этом всё пока что. У меня получится рассказать тебе больше, когда мы увидимся снова. Твой Гарри.»o~O~o
Из дневника Гермионы Грейнджер — 10 августа 1995 г. Сегодня у Гарри слушание. Я так нервничаю, что едва могу дышать. Я изучала законодательство, и совершенно понятно, что он должен быть оправдан. В случае обвинения в использовании магии несовершеннолетним, существует исключение для ситуации самообороны, что в точности соответствует событиям той ночи. Если же речь идёт о нарушении Статуса Секретности, единственными свидетелями происшествия являются Дадли и миссис Фигг, и они оба уже знают о существовании магии. Тем не менее, я волнуюсь, поскольку очевидно, что всё это было заранее подстроено, и Гарри собираются признать виновным вне зависимости от наличия доказательств. О, я всем сердцем надеюсь, что ошибаюсь. Ой, вон Хедвиг летит, но что-то она рановато — слушание ещё не должны быть закончены. Пожалуйста, пусть это будет хорошим знаком!o~O~o
«Дорогая Гермиона! Я ОПРАВДАН!!! Думаю, мне нужно сказать это прямо сейчас, так что можешь начинать дышать снова. Дыши, Гермиона. И можешь уже перестать плакать. Также эта фраза пришла мне на ум, потому что Фред, Джордж и Джинни всё время выкрикивают: «Он оправдан!», прыгая вверх и вниз, с тех пор, как я вернулся. Вообще всё сложилось очень странно. Мистер Уизли взял меня с собой в Министерство этим утром. Само Министерство очень необычное место, но об этом я расскажу тебе позже. Поначалу дела шли не очень хорошо — они изменили время и место слушаний, не сообщив мне об этом, и лишь благодаря удаче я смог оказаться там вовремя. Предполагалось, что слушания состоятся в 9.00 в офисе Амелии Боунс, но в итоге они начались в 8.00 в большом зале судебных слушаний перед лицом всего Визенгамота. Они также ничего не сказали Дамблдору, и тот появился как раз в тот момент, когда заседание уже начиналось. Сперва Фадж всё время прерывал меня и не давал объясниться, но в конце концов Дамблдор взял контроль в свои руки и смог настоять на том, что я не нарушил закон, сотворив то заклинание. Он привёл с собой миссис Фигг, чтобы та засвидетельствовала, что тоже видела там дементоров, поскольку Фадж утверждал, что я это придумал. Поначалу я гадал, почему Дамблдор не позвал тебя для свидетельства, но потом понял, что если они не поверили мне, то не поверят и тебе тоже, так как ты мой лучший друг. И если бы ты начала давать показания, то должна была бы признаться, что также применяла магию, так что тоже могла бы попасть в неприятности. Дело закрыло то, что мадам Боунс оказалась очень справедливой и поддержала показания миссис Фигг. Под конец она вынесла на голосование предложение снять с меня все обвинения, и оно легко прошло. Из примерно пятидесяти членов Визенгамота только полдюжины голосовали против меня, включая Фаджа и его помощницу. Но последней странной вещью, случившейся сегодня, оказалось то, что Дамблдор ушёл, не поговорив со мной, даже не взглянув на меня. Я считаю, он всё ещё сердит на меня. Я уверен, ты тревожишься обо мне, так что я послал тебе это письмо сразу, как только смог. Как жаль, что я не могу рассказать тебе обо всё лично. Думаю, что уже получил бы от тебя объятья. Твой Гарри.»o~O~o
«Дорогой Гарри! О Боже, такое облегчение! Это восхитительные вести! Я не могла перестать дрожать, отвязывая пергамент от лапки Хедвиг. И да, я плакала, когда читала первую строчку, ты, балбес! Я хотела бы сказать, что разумеется, тебя оправдали, и я знала это с самого начала, однако я в этом не так уж уверена. Я всё ещё думаю, что ситуация с самого начала была подстроена, и кто-то хочет втравить тебя в неприятности, и то, что, по твоим словам, они изменили время слушаний в последнюю минуту, является тому окончательным доказательством. Но всё это в прошлом пока что, и ты оправдан. Не могу передать словами, насколько лучше я себя теперь чувствую. Я так беспокоилась, что ты не приедешь в Хогвартс этой осенью. Мне бы тебя так не хватало. Я рада, что Дамблдор смог попасть туда вовремя. Похоже на то, что он знает, как убедить Визенгамот в своей правоте — он ведь был Верховным Чародеем довольно долго. Разумеется, я бы свидетельствовала в твою пользу, если бы это понадобилось, даже если б это создало проблемы для меня самой. Ты же знаешь, что ради тебя я бы пошла на это, ведь так? Кстати, думаю, что Амелия Боунс, которую ты упомянул, как-то связана с Сьюзен Боунс. Она с нашего курса, с Хаффлпаффа. Хорошо, я посылаю Хедвиг назад, так что ты можешь рассказать мне больше о том, чем ты теперь намереваешься заняться. Например, ты мог бы заставить Рона сделать домашнюю работу, раз уж меня там нет, чтобы пилить его, правильно? Мама с папой также шлют тебе свои поздравления. И тебе лучше поверить в то, что ты получил бы мои объятья, если б я была там. Полагаю, что сберегу их до того времени, когда снова тебя увижу. С любовью, Гермиона.»o~O~o
«Дорогой Гарри! Ты уже получил сегодня своё письмо из Хогвартса? Я получила своё, и я — префект! Ты тоже, верно? Я уверена, это должен быть ты, это же очевидный выбор. О, я так взволнована! Мы сможем ходить в патрули вместе и всё такое. Не буду писать длинное письмо, потому что родители сейчас повезут меня на ужин, чтобы отпраздновать. Пожалуйста, напиши сразу ответ. С любовью, Гермиона.»o~O~o
«Дорогая Гермиона! Мне так жаль разочаровывать тебя, но нет, меня не сделали префектом. Рон получил значок вместо этого. Я пытался не говорить ничего по данному поводу, потому что не хотел, чтобы это выглядело, будто я ему завидую, но когда я получил твоё письмо, то понял, что могу обсудить это с тобой. Пожалуйста, не рассказывай об этом Рону, но я чувствую себя по-настоящему плохо. Не могу понять, почему они не выбрали меня. Я думал — ну ты понимаешь — я сделал более чем достаточно, чтобы заслужить этот значок. Но потом я почувствовал себя виноватым за то, что считаю, что лучше него. Теперь даже не знаю, что думать. Немного легче оттого, что я не один такой. Ты, разумеется, согласна со мной, и Фред с Джорджем сразу сказали то же самое. Они пошутили, что тут, мол, должно быть, какая-то ошибка; сказали, что никто в твёрдом уме не назначит Рона префектом. Ещё они сказали, что это, без сомнений, должен был быть я. Позже Рон сказал примерно те же слова, но я попытался просто махнуть на это рукой, сказал ему, что от меня слишком много проблем, и поздравил его с назначением. У нас тут тоже устроили большой праздничный ужин. Миссис Уизли пришла в такой восторг, что чуть не задохнулась от волнения. Взрослые тоже разговаривали со мной позже по данному поводу. Тонкс (помнишь, с пурпурными волосами — оказывается, она метаморфомаг) сказала, что её не назначили префектом, потому что она не умела себя вести. Сириус сказал, что Люпин был префектом на их курсе, потому они с Джеймсом слишком часто торчали на отработках. Затем сам Люпин сказал, что считает, что Дамблдор сделал его префектом, чтобы он держал Сириуса и Джеймса под присмотром. Как ты полагаешь, не потому ли выбрали Рона? Неужели Дамблдор полагает, что меня нужно держать под присмотром? В любом случае, я также слышал, как Люпин позже разговаривал с Шеклболтом (тот высокий чёрный мужик, что пришёл забирать меня), и Шеклболт не понимал, почему Дамблдор не дал мне значок, чтобы продемонстрировать мне свою поддержку в связи со всем, что печатается в «Ежедневном пророке». Люпин же просто ответил, что у Дамблдора могут быть свои соображения. Но если он хотел, чтобы это восприняли в качестве аргумента, то я хотел послушать, в чём эти соображения заключаются. Ещё одно разочарование заключается в том, что я не смогу встретиться с тобой на Диагон-аллее. Миссис Уизли пойдёт туда и купит для нас всех книги и припасы. Полагаю, что они считают, для нас недостаточно безопасно сделать это самим. Она также собирается купить Рону новую метлу в подарок за то, что он стал префектом. Я счастлив за него по крайней мере по этому поводу. Что ж, думаю, на этом всё. Спасибо тебе за то, что ты являешься тем другом, кому я могу рассказать всё это. Я действительно чувствую себя так, словно подвёл тебя, и мне так жаль из-за этого. И теперь мы не сможем с тобой снова увидеться до тех пор, пока не попадём на Кингс-Кросс. Скучаю по тебе. Твой Гарри.»o~O~o
«Дорогой Гарри! О, мне так жаль! Я чувствую, что сделала это для тебя даже хуже, когда ранее написала обо всём таким образом. Пожалуйста, не думай, что ты подвёл меня! Это никак не связано с тем, что ты что-либо сделал неправильно. Я разочарована, но разочарована не в тебе, если ты понимаешь отличие. Если я злюсь, то я злюсь на МакГонагалл, или Дамблдора, или кого бы то ни было, кто принял такое решение. Я разочарована, что ты не получил признание, которого заслуживаешь. Я разочарована, что мы потеряли возможность проводить больше времени вместе. Но я горжусь тобой и всем, что ты сделал. Я также горжусь тем, как ты держишься в данной ситуации. И не беспокойся, я сохраню в секрете всё, что ты написал мне. На самом деле, то, что ты сказал насчёт Дамблдора, имеющего свои соображения, заставило меня задуматься кое о чём. Правда, я пока не уверена, что именно собираюсь сделать. Мне также жаль, что мне не удастся встретится со всеми вами на Диагон-аллее, но полагаю, тут мы мало что можем сделать. И конечно же, я с нетерпением дожидаюсь дня, когда увижу тебя на Кингс-Кросс. Тебе лучше приготовиться к действительно крепким объятьям, потому я, несомненно, тоже по тебе скучаю. С любовью, Гермиона.»o~O~o
Из дневника Гермионы Грейнджер — 30 августа 1995 г. Это было одно из тяжелейших решений, которые мне когда-либо приходилось принимать. Я обсуждала это со своими родителями, и, хотя они и были шокированы, но сказали, что поддержат меня в любом случае. Надеюсь, я поступаю правильно. Я также надеюсь, что Гарри поймёт меня верно и не станет винить за это себя. И раз уж об этом зашла речь, я надеюсь, что Рон не будет на меня зол тоже. Могу представить себе, как это может ранить его чувства. Но иногда тебе нужно подняться в защиту того, во что ты веришь.o~O~o
«Дорогой профессор МакГонагалл! Я прошу прощения, что пишу Вам об этом в последний момент, но мне потребовалось много времени, чтобы принять решение. Я хочу поблагодарить Вас и директора Дамблдора за то, что вы предложили мне позицию префекта пятого курса, но боюсь, я решила отклонить данное предложение. Сначала, когда я получила письмо, я пришла в восторг, но с тех пор была вынуждена пересмотреть свой ответ. Ранее я находилась под впечатлением, что позиции префектов присуждаются, основываясь на достоинствах кандидатов, включающих в себя такие вещи, как академическая успеваемость, ответственность и лидерские качества. Тем не менее, когда я узнала, кого выбрали префектом от мальчиков на Гриффиндоре, то поняла, что в данном случае это неверно. Любой, кто знаком с нашим курсом, очень хорошо знает, каким должен быть очевидный выбор для префекта — это Гарри Поттер — и он не был выбран. Но более того, несмотря на то, что Рон Уизли является моим близким другом, я не могу подумать ни о ком, кто бы подходил для должности префекта меньше, чем он. Это заставило меня теряться в догадках, каковы могут быть реальные критерии для заполнения данных позиций. Единственная общая вещь, которую мы с Роном имеем, — это то, что мы являемся лучшими друзьями Гарри Поттера. Если дело в этом, то получается, что мы были выбраны либо в вознаграждение за то, что мы близки к Гарри, либо в ожидании, что мы будем влиять на него. Боюсь, что я вынуждена отвергнуть обе эти причины. Даже если за этим решением скрываются какие-либо ещё соображения, я всё ещё не могу не протестовать против несправедливости, совершённой в отношение Гарри. Ещё раз приношу свои извинения за то, что поставила Вас в затруднительное положение, заставив выбирать другого префекта в последнюю минуту. Но согласно речи, которую директор произнёс в конце прошлого учебного года, иногда приходит время, когда нужно выбирать между тем, что легко, и тем, что правильно. Лёгким решением было бы отринуть свои сомнения и принять этот значок. Но это не было бы правильно. С уважением, Гермиона Грейнджер.»o~O~o
Пламенная дискуссия, разгоревшаяся между директором и его разъярённой заместительницей по получении данного письма, оказалась настолько впечатляющей, что ещё на протяжении нескольких дней служила темой для разговоров между портретами в Хогвартсе.o~O~o
Наше время Гермиона закрыла свой дневник и повернулась к своей дочери, смотревшей на неё широкими глазами. — Мамочка! Ты это серьёзно? — спросила Роза в изумлении. — Ты отказалась от звания префекта? Но ты же всегда этого хотела! Как ты могла так поступить?! Гермиона обняла одной рукой маленькую девочку и прижала её к себе. — Как я сказала, я думала, что поступить так будет правильно, — ответила она. — И учитывая всё, что произошло далее в тот год, оказалось, что это действительно было хорошее решение. — О-оо! Давай тогда почитаем дальше? — взмолилась Роза. — О, нет, юная леди! У тебя имеется ещё кое-какая домашняя работа, которую нужно сделать. — Ма-ааа-ам!!! — Давай-давай, немедленно! Мы почитаем ещё завтра вечером.