Отбери у Дзюбы телефон Или убей его нахуй Но так как я патриот и люблю сборную просто отбери Или я убью Федю Ни один из нас не сможет жить спокойно пока у Дзюбы телефон
Погоди я занят Слежу за бразильскими голубками Кажется нам тогда не показалось Ни слова не понимаю Но они выглядят счастливыми Гиля в жизни столько не улыбался за одну тренировку Артём теперь Феде на уши присел? Я его не вижуПрисел и никак не слезет Я даже не знаю о чём они говорят Потому что говорит только Артём
А чего Федя его не пошлёт?Первые десять минут посылал
Плохо дело Если пойду искать Артёма меня спалят Не хочу чтобы Гиля думал, что я за ним слежуНо ведь ты за ним следишь
ИМ ОБ ЭТОМ ЗНАТЬ НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО — КАКАЯ БЛЯДЬ РАЗНИЦА, КТО С КЕМ СПАЛ! ТЫ ЕЩЁ ДЕТСКИЙ САД ВСПОМНИ! Антон даже подскакивает от неожиданности и вскидывает голову, надеясь, что на этом Федя бросил трубку. Но нет, тот лишь становится ещё мрачнее и озлобленно тычет в тачскрин, продолжая слушать, судя по всему, убеждения.Похоже Дзюба решил давить на былые чувства Думаю Гиля не очень обидится А Артёма надо валить
Не могу Ты его лицо вчера просто не видел Я сам готов был с базы сбежать Антон вздыхает и снова смотрит на раздражённого Федю, убеждая себя в том, что не собирается идти у Дзюбы на поводу и присоединяться к уговорам. Но после вчерашней голосовухи от Лёшки ему до сих пор немного не по себе. Лёша, судя по всему, где-то прятался и сбивчивым шёпотом рассказывал, каким потерянным выглядел Артём, когда узнал о случившемся, как ни на что не реагировал и целый час безуспешно пытался дозвониться до Кокорина или хоть кого-нибудь из его московских друзей. Как вызвонил даже Игоря и после пятиминутного молчания коротко отчитался столпившимся вокруг сборникам, что Игорь в Грузии и попросил не беспокоить. Ну да, они примерно представляли, в каких выражениях Игорь так долго мог доносить эту мысль, явно же не про красоты Грузии рассказывал. Очевидно, Артёма совсем подкосила выходка Сани, потому что после этого он набрал Семака — Лёша, по его словам, даже не успел отреагировать. Трубку снова взял Игорь, и вся сборная быстро сделала вид, что в их телефонах есть что-то безумно важное и что они совсем не слышат отповедь — даже никакая громкая связь не нужна с таким командным голосом. Помимо матов Лёша разобрал «до четверга», «отпуск», «да что он сделает» и «дайте отдохнуть от вас спокойно». Впрочем, актёрское мастерство никто не оценил, потому что Артём, кажется, даже не заметил, что кто-то был рядом. Кстати, мы обижаемся на былые чувства?Мы подумаем Федя пока им вроде сам не рад Ну или злится, что о нем только сейчас вспомнили Наконец-то договорили
Напиши потом И позвоните вечером Жутко по вам скучаю Гиля почти всё время с Марио, Санька сам загруженныйМы тоже тебя любим!
И я вас Тош, не дай ему уехать Ты же понимаешь — Федь, всё в порядке? — Зачем спрашиваешь, если сам знаешь? — Федя. Федя лишь нервно дёргает зажившим плечом и прячет лицо в ладонях. Но позволяет себя обнять и даже не вырывается, когда Антон начинает успокаивающе ерошить волосы. Ему бы, наверное, положено ревновать — такое себе удовольствие смотреть, как твой парень убивается из-за идиотизма бывшего, — вот только они же все сошлись на том, что прошлое должно оставаться в прошлом. В конце концов, даже сам Федя перебесился и ни слова не сказал, когда Антон сорвался к Андрею после отставки. Хотя тут только Лёша знает, каких сил ему это стоило. Чёрт, да Антон прекрасно знает, что не хочет слышать, о чём просил Дзюба, вовсе не из-за ревности! Он не идиот и не кисейная барышня. Он прекрасно знает, что Федя любит только их: видит это, чувствует каждый день. Антон не хочет никуда пускать Федю по той же причине, по которой публично молчит сам Артём, по которой молчат все их друзья, кроме того самарского «брата» Кокорина. — Федь? — Артём просит найти его и отвезти в ментовку. Чтобы этого долбоёба не объявили в розыск. — Ты сильно злишься? — С чего мне злиться. Он просто переживает за друга. — Федя. Я не про Артёма. Федя неожиданно истерично смеётся и совсем обмякает в руках Антона, которому как никогда отчаянно не хватает рядом брата. — Мы после нашей игры говорили. Он такой счастливый был, что вернулся, горы свернуть был готов. Вернулся. — Федь, пожалуйста, скажи, что не поедешь за ним. — Потому что самый лучший бывший — тот, что за решёткой? — Мне очень хочется тебе врезать за то, что ты так обо мне думаешь, но я подожду, пока ты придёшь в себя. Ты вообще представляешь, что сейчас начнётся? Уже началось. Люди хотят крови и не успокоятся, пока не получат её, но по пути они снесут всё, что окажется рядом. Ты же знаешь, как к тебе сейчас относятся. И что будет, если тебя заметят рядом с ними. — То есть ты предлагаешь мне бросить друга. И Лёша, я так понимаю. Ты бы не говорил так уверенно, если бы не знал, что он с тобой заодно. — Я не прошу тебя его бросать, — Антон говорит это так мягко, как только может, потому что уже не представляет, как не сломать карьеру Феди, не сломав попутно их с таким трудом выстроенные отношения. — Позвони ему, я уверен, что он возьмёт. Просто… Не светись рядом. Я очень тебя прошу. Мы просим. Федя выворачивается из его объятий и ломано улыбается. Этот разговор Антон предпочёл бы никогда не слышать, но Федя никуда не уходит, а сам он не находит в себе сил выйти из комнаты и оставить их наедине. Кокорин действительно отвечает — почти сразу, — и теперь Антон слушает, как Федя спрашивает «зачем?», а потом тихо и размеренно, раз за разом, просит не дурить и не усугублять положение. А ещё — обязательно позвонить Артёму, вот прямо сейчас, потому что тот ужасно волнуется за него, идиота. — Конечно, он разочарован и расстроен. Но гораздо сильнее он переживает. Он вчера пытался с базы сбежать. Сегодня бы точно сбежал, если бы уже не уехали. Слушай, я не умею произносить речи и вправлять мозги на место, позвони Самедову, если хочешь выговориться. Но кое-что я всё-таки понимаю, поэтому серьёзно — поговори с Артёмом. Нет. Точно. Вот ему об этом и скажи. Антон отправляет брату голосовое и разглядывает чёрный экран плазмы на стене. Я так понимаю Федя никуда не поедет?Ага
Мы ведь не должны его ревновать Из-за этого тонаНе должны
Но мы беспокоимся? Антон оставляет сообщение без ответа, потому что просто не знает, что сказать. Они ведь доверяют Феде, верно? Но ощущение, что тот может совершить какую-нибудь глупость, никуда не исчезает. Антон не сразу замечает, что в комнате снова тихо, но спустя целую вечность его обнимают крепкие руки. — Я люблю тебя. Вас обоих. — Напиши Лёше, он волнуется. — Уже написал. — Хорошо. Больше они не произносят ни слова, но засыпают, крепко обняв друг друга, и это похоже на какое-то обещание.***
Следующий день проходит скомкано. Все они чувствуют себя выбитыми из колеи из-за всего случившегося. Новости наслаиваются друг на друга, точно снежный ком, остановить который невозможно. Это висит над всеми незримым грузом. Антон чувствует его не только дома, не только в общении с Лёшей, но и на тренировках, к которым ещё не вернулся Федя. Каждый выбирает сторону — пусть и не может произнести её вслух. Каждый невольно примеряет на себя то, что произошло — то ли убеждая, что уж с ним-то такого никогда, то ли представляя, что делал бы на месте двух «героев». Лёша даже бросает свою слежку за Гилей и Марио, потому что следить уже незачем: сборная бросает все силы на то, чтобы перед журналистами изобразить спокойную, бодрую и уверенную в себе команду, не отвлекающуюся на посторонние вещи, а в остальное время — сделать из своего капитана кого-то, похожего на капитана. Один Господь, наверное, знает, чего Артёму стоило то интервью и беззаботный тон. Когда появляется информация про СИЗО, они все сидят, оглушённые этой новостью. Несмотря на ревущую толпу, все были уверены, что до такого не дойдёт, потому что такое — совсем за гранью, хотя грань уже давно была пройдена. Федя почти не разговаривает ни с Антоном, ни с Лёшей, но вечером сам садится рядом и включает первый канал. Лёша на лавке, но от этого матч не становится менее важным или интересным. Антон погружается в игру, потому что футбол — это что-то привычное. Пусть это лишь игра, но ей плевать на всё, что её не касается. Есть только поле, мяч и две команды — больше ничего. Это так правильно, так нужно сейчас, что Тоша замечает, что Федя куда-то уходил, только когда тот возвращается и целует в висок, притягивая к себе. Лёша так и не выходит, но они записывают ему длинное голосовое, чтобы не вешал нос и готовился к Турции. Антону даже кажется, что ничего и не было, но потом он тянет Федю спать, потому что им завтра рано вставать, потому что у Феди завтра первая тренировка рядом с командой, но в ответ получает лишь виноватый, но уверенный взгляд и печальную улыбку. Отчего-то он знает, что произошло, ещё до того, как находит свой телефон и видит уведомление о новой публикации smolovfedor_10. Трижды перечитывает, зло усмехается, когда видит время отправки, но слов так и не находит. Возможно, это по-ребячески. Но он ничего не может с собой поделать, когда со всей силы хлопает дверью в спальню. Странно, но, вопреки опасениям, ему ничего не снится.