Бездушная с серпом

      Все были уверены, что Занзас откажется идти на ежегодный вечер мафии. В этот день все семьи собирались на нейтральной территории и отдыхали. Драки и убийства были однозначно запрещены. Боссы этим вечером решали какие-то дела друг с другом: заключали перемирия или мир, обсуждали важные вопросы по поводу совместного сотрудничества. В этот раз туда пригласили и Варию. Бельфегор и Мармон даже поспорили по этому поводу. Ураган сказал, что Занзас ни за что не примет приглашение, а Туман возразила. Тсуна догадывалась, что спорили они на деньги, ведь Мармон ни на что другое бы даже не согласилась, но ей было интересно наблюдать за их лицами, когда Скуало объявил, что все офицеры должны пойти на этот вечер. Улыбка с лица Бельфегора улетучилась, уголки губ даже слегка опустились книзу, а Мармон ехидно ему что-то нашёптывала. Капитан объяснил, что это хорошая возможность для их босса поговорить с другими семьями, уладить некоторые вопросы, которые нельзя решать одной лишь силой. Но ведь Занзасу плевать на такие детали. Он способен разнести всех к чёртовой матери, и все это прекрасно знают. Тсуна выразила свою мысль, а Скуало усмехнулся. «В яблочко, Тсуна!» — сказал он и коротко добавил, что никто не пустит шпионов Варии на вечер без «верхушки» отряда. Тогда всё встало на свои места. Информация порой становится оружием даже более мощным, чем Пламя Гнева.       Тсуне не хотелось идти на вечер мафии. Там ведь будет Девятый, которому лучше на глаза не попадаться. Да и некто другой, кто сильно интересовал девушку. Её отец — Иемицу. Возможно, он тоже будет там, и она посмотрит на него. Хоть одним глазком! Любопытство съедало Тсуну, когда речь заходила о Иемицу. Мама мало о нём рассказывала, а фотографий с ним уж тем более не держала. Хранительница Облака поделилась своими опасениями с семьёй, когда в очередной раз пришла их навестить. — Вы слышали про вечер мафии? — спросила она. Все кивнули. — Я в замешательстве. Там ведь будет Девятый! Мне нельзя показываться ему на глаза. — Но если подумать, то почему нет? — задумалась Луче. — Ты же не собираешься устраивать перед ними шоу со своим Пламенем Неба. — Конечно нет. Но мне тревожно. Понять не могу почему, но… у меня плохое предчувствие. — Ты просто боишься попасться ему на глаза, — сказала Нана. — Боишься, что тебя раскроют. Тсуна не стала отрицать. — Да ещё и Иемицу там будет, — напомнила Лар. — Я бы на твоём месте больше опасалась его, чем Девятого. Реборн кивнул. — Я не думаю, что он признает во мне свою дочь. Он же даже не знает о моём существовании, так? — Так, — согласился киллер. — Но Иемицу будет обращать внимание на всех незнакомых ему членов мафиозных семей. Для Вонголы этот вечер очень кстати. — Верно, — посерьёзнела Луче. — Они не только решат свои дела, но и разведают обстановку. Начнут копать под тех, кого ещё не знают. Всякое бывало в истории мафии. Порой будущие боссы рождались в совсем другой семье, но примыкали к Вонголе, потому что она всегда была самой могущественной, и под её знаменем вели и свою семью. Тсуна вздрогнула об одной мысли о том, что её смогут раскусить. Перед мысленным взором всплыли суровые лица варийцев. Если они узнают, то не дадут ей уйти безнаказанной. За ложь и за то, что она одним своим рождением посягнула на титул босса Вонголы. — Так что мне делать? — прервала молчание она. — А ты как думаешь? — задал встречный вопрос Реборн. — Идти на вечер, но вести себя как можно незаметнее? — уточнила девушка. — Да, — согласилась Нана. — Ни Вария, ни Девятый не должны понять, кто ты на самом деле. У тебя ведь всегда получалось держаться в тени. Раньше мне это не очень нравилось… в школе у тебя совсем не было друзей. Но теперь… — Я поняла, — сказала Тсуна. — А мы пока думаем над тем, как вытащить тебя из Варии и из этой ситуации в целом, — сказала Луче и тяжело вздохнула: — Уже пять лет думаем. — Знаете, я не думаю, что с этим надо что-то делать. Я справляюсь, да и в Варии жить не так уж плохо. Я привыкла. А этот вечер… Мама права, я умею оставаться незаметной. Главное пережить его, а дальше всё пойдёт своим чередом. К тому же, мы хорошо замели следы. Даже если Иемицу обратит на меня внимание, то найти ничего не сможет. Реборн ведь спрятал всю возможную документацию обо мне. — Кора! Мы не спрашиваем о главном! — сказал Колонелло. — Занзас так и не ищет Десятого? Тсуна отрицательно покачала головой. — Не нравится мне это, — сказала Лар. Реборн кивнул. — Неизвестно, что можно от него ожидать, — нахмурился он. — Может, он уже понял, что ты наследница. — Исключено! — девушка вскинула брови. — Я не могла засветиться. — А что вы делаете в целом? — спросила Нана. — В основном устраняем тех, кто нам мешает. Занимаемся слежкой. Но это в основном делает Мармон. Больше ничего. — И с Вонголой не контактируете? — Контактируем. Подрываем её ряды, мешаем некоторым планам. Пока успешно. Луче покачала головой. В гостиной снова повисла напряжённая тишина. Тсуна попила чай, а затем сказала: — Было бы хорошо, если бы Вонгола и Вария поддерживали друг друга. Вонгола — могущественная семья, да и Вария набирает обороты. Нас многие боятся. — Это верно, — кивнул Колонелло. — Я часто только и слышу, что о Варии. Никто не хочет на вас наткнуться. — А я и о тебе разговоры слышала, — Лар посмотрела на Тсуну. — Бездушная с серпом. Хранительнице не нравилось, когда её так называли. Порой её даже сравнивали со Смертью, потому что в основном она ходила на места зачистки. Девушка с ужасом замечала, что ей нравится всё это. Нравится работать серпом, нравится «танцевать», как в последний раз. Нравится тишина, которая наступает после резни. Это пугало и отвращало Тсуну от самой себя, поэтому во время заданий, да и пару дней после, она ходила отрешённая, опустевшая. Но теперь это было в прошлом. Скуало помог Тсуне понять, что от себя не убежишь. У каждого есть потаённые желания, тёмные и грязные. Если давить их в себе, то неизвестно, во что это выльется. Хранительница долго думала над этим и в итоге согласилась. С тех пор самой ей стало легче, но родственникам она, конечно же, не рассказывала о новых взглядах. — Нужно же как-то вживаться в роль, — отмахнулась Савада. — Я волнуюсь за тебя, — погрустнела Нана. — Не стоит, мам, — ответила дочь и мягко улыбнулась. — Всё хорошо. Бежать из Варии я пока не хочу. В конце концов, это будет просто странно, за мной начнётся погоня. Я… — Я не о том. — А о чём? — удивилась девушка. — Я бы не хотела, чтобы ты стала такой же, как они. «А что если это уже происходит, мама?» — подумала Тсуна, но вслух сказала другое: — Этого не случится. Я есть я. Не переживайте за меня, пожалуйста. Я справляюсь с ситуацией. Но этот грустный мамин взгляд запал Хранительнице в душу. Она всё чувствует. Видит, что её дочь особо не страдает от того, что ей приходится убивать людей. Тсуна всегда думала, что она добрая и безобидная девочка, не способная на то, что делает теперь. И ведь каждый таит в себе нечто тёмное, что, возможно, никогда не проснётся. Пока не попадёт в «благодатную почву». Все свои сомнения и тревоги Савада спрятала за улыбкой, а затем перевела разговор в другое русло.       Пришёл тот самый вечер. Савада накрутила волосы, нанесла вечерний макияж, надела красное платье в пол с оголённой спиной, довольно глубоким декольте и сексуальным разрезом до бедра. Как же неудобно она себя в этом чувствовала! Но такое платье ей посоветовала Мармон. «Деньги переведёшь на мой счёт» — сказала она коротко, отдавая Тсуне платье. Впрочем, сама Мармон собственных советов не придерживалась. Она выбрала странное платье с капюшоном, которое никому не открывало верхнюю часть её лица. Мужчины же нарядились в обычные строгие костюмы: чёрные брюки, пиджак, галстук и белая рубашка. И только Занзас пренебрёг галстуком, да и рубашку расстегнул на верхние две пуговицы. Скуало нервно теребил свою «удавку», хмурясь и явно ощущая себя «не в своей тарелке». — Ши-ши-ши, а я никогда не замечал, что наша розочка расцвела, — сказал Бельфегор, когда Облако присоединилась к ним в коридоре. Тсуна улыбнулась уголками губ, но ничего не сказала. Она заметила на себе заинтересованные взгляды варийцев, и только Занзас остался безучастным. Это задело самолюбие Савады.       Тсуна, конечно, знала, что все женщины в мафии блещут красотой, но не думала, что настолько! Модные причёски и платья пестрили тут и там, а дорогие ожерелья, серьги и кольца так и блестели при электрическом освещении. Замок Кастелло Монкальери был украшен просто потрясающе! Дворецкие провожали многочисленных гостей на второй этаж, где в огромном зале были расставлены столики, между которыми сновали официанты с подносами; помимо яркого электрического освещения в виде огромной хрустальной люстры, тут и там были расставлены канделябры с зажжёнными свечами. В конце зала выделено специальное место, возвышение для небольшого оркестра, и, конечно же, было достаточно места для танцев. Кастелло Монкальери был снят специально на вечер мафии и не принадлежал ни одной семье. Тсуна не могла скрыть восхищения. — Ты прямо-таки сияешь, Тсуна, — улыбнулся подошедший к ней Луссурия. Девушка улыбнулась чуть шире чем обычно, но ничего не сказала. У неё не было слов. Варийцы заняли выделенный им стол и, конечно же, сразу стали есть. Занзас схватил себе самый большой кусок мяса и потребовал лучший виски, больше не обращая внимания ни на что. Скуало порой поглядывал по сторонам, подмечая детали. Бельфегор, как всегда, выглядел так, будто вот-вот готов осуществить какой-то гениальный злобный план, а Мармон сидела рядом с ним и безразлично тыкала вилкой в рис. Леви сидел по левую руку от босса и услужливо подливал ему спиртное. Луссурия же, хихикая, пошёл на поиски очередной жертвы. Тсуна вздохнула. Кажется, сегодня ей будет чертовски скучно. Так прошёл целый час, который Облако Варии провела с относительной пользой. Она внимательно оглядывала танцующих людей и тех, кто пировал за столами. Вонгола пришла на двадцать минут позже, чем они. Все расступились перед Девятым и его Хранителями, а некоторые дружественные семьи поспешили выйти к нему, чтобы поздороваться. Занзас, увидев старика, злобно сверкнул глазами и чуть было не разбил стакан, который держал в руке. Его гнев стал настолько ощутимым, что даже Тсуна, сидящая напротив, почувствовала это и поёжилась от неприятного чувства. Иемицу нигде не было видно. Реборн показал ей его фотографию, поэтому она знала внешность отца. Отсутствие его и обрадовало, и разочаровало Саваду. С одной стороны хорошо, что он не пришёл, ведь теперь девушке не обязательно прятаться за варийцами, но с другой — она бы хотела его увидеть. Посмотреть на своего отца не только на фото, но и в живую. Устав сидеть, Тсуна встала и не спеша пересекла весь зал. Тогда она обнаружила стеклянную дверь, что вела на балкон. Какое облегчение было оказаться на свежем воздухе! Свечи это, конечно, красиво, но большое их количество создаёт ужасную духоту. Так ещё и люди, которые постоянно говорят, едят или танцуют. Облокотившись о массивные перила, Савада засмотрелась в тёмную даль, на тонкий горизонт, где мерцало множество звёзд. Скрип. Тсуна инстинктивно напряглась и обернулась. На балкон вышел неизвестный ей молодой человек. Явно старше её, но не на много. — Я вам не мешаю? — спросил он. — Пока нет, — пожала плечами девушка. Парень остановился рядом с ней и, поправив светлые пшеничного цвета волосы, поднял задумчивый взгляд к небу. — Вы же из Варии, да? — прервал он молчание. Тсуна кивнула. — Я заметил вас среди них. Как вас зовут? — А с чего такой интерес? — Сразу видно, что вы из Варии, — улыбнулся незнакомец. — Мне просто интересно, не напрягайтесь. Он собрался повернуться к ней лицом, но каким-то нелепым образом запутался в собственных ногах и чуть было не перевернулся через перила. Тсуна успела схватить его за руку и дёрнула назад, возвращая в изначальное положение. — Вы в порядке? — спросила она растеряно. — Кажется да, — он неловко почесал в затылке. Осознав комичность этой ситуации, Савада даже засмеялась. Парень подхватил её смех, и так они стояли ещё пару минут, заливаясь смехом. — Я Тсуна, — представилась девушка, успокоившись. — А вы? — Дино. Босс семьи Каваллоне, — улыбался парень. — Такой молодой босс? — Да. Рано меня судьба настигла! — Понимаю. — Не хотите потанцевать? — вдруг предложил Дино. — А это не опасно? — хохотнула Тсуна. Они снова рассмеялись, но затем он заверил, что всё будет в порядке. Савада была не против. Ей даже хотелось немного размяться, поэтому она согласилась. Они зашли обратно в душный зал и стали танцевать. Тсуне даже понравился этот молодой человек. Он был очень вежлив и приятен в общении. Девушке нравилось и то, как мягко он держал её за талию. Это внушало… доверие. Обволакивало комфортом. Во время танца она узнала, что Каваллоне очень дружны с Вонголой и на ножах с Варией. Тсуна выгнула бровь: — А этот танец… — Ерунда, — добродушно улыбнулся Дино. — Это же вечер мафии! Здесь все обиды забываются. «Не все» — подумала Тсуна, вспомнив о Занзасе. — Да и, в конце концов, хоть мы и враждуем, Скуало я очень хорошо знаю и уважаю его, — продолжал босс Каваллоне. — Правда? — Да. Мы одноклассники с ним. Савада удивилась. Так значит, он ровесник Скуало? А она-то думала, что немногим старше её. Когда музыка кончилась, они расстались. Дино заверил её, что они ещё обязательно пересекутся и не факт, что только в этот вечер. Савада улыбнулась и ответила, что будет только рада этому. Когда она возвращалась к своему столику, то заметила, что неподалёку от них с Дино танцуют Бельфегор и Мармон. — Вро-о-ой, а ты зря время не теряешь, — усмехнулся Скуало, когда она села. — Конечно, — в тон ему ответила Тсуна, посылая в рот креветку. — Никто из вас же не составит даме компанию. — Мы воины, настоящие мужчины, — сказал как всегда серьёзный Леви, — а не эти жалкие танцоришки. Хранительница Облака невольно наткнулась взглядом на выплясывающего Луссурию и мысленно усмехнулась: «Вот один из таких «танцоришек», Леви. Однако далеко не каждый выстоит против нашего Луса». — Если танцевать не умеете, так и скажите. Не умеем, вот и не развлекаемся, — пожала она плечами. — В конце концов, мне есть с кем танцевать. — Это с тем-то мусором? — презрительно фыркнул Занзас, вытирая жирные от мяса пальцы салфеткой. — Да, с ним. Он сказал, что вы в школе вместе учились, — Савада перевела взгляд на Скуало. Тот кивнул, но тут же громко добавил: — Да Дино неуклюжий слабак! Перед глазами у Тсуны всплыла картина того, как он поскользнулся на ровном месте, и она расплылась в широкой улыбке. — Я заметила… ну, про неуклюжесть, — добавила она. Скуало пристально посмотрел на неё и этот взгляд показался ей странным. Может, Тсуна и спросила бы, чем вызвала такую реакцию, но отвлеклась на поднявшегося Занзаса. Он обошёл стол и остановился перед Савадой. Глядел секунду требовательно, а затем сказал: — Значит, понравилось тебе плясать с этим сопляком? Тогда потанцуем по-настоящему. Заиграло танго. Босс довольно осклабился. — Ч-чего? — с трудом выговорила Тсуна. — Не беси меня, мусор. Он грубо схватил её за руку и буквально выволок к остальным танцующим. Девушка только и успела бросить ошарашенный взгляд на Скуало и Леви, и увидела абсолютный шок на их лицах. Да что это с боссом такое? Он обхватил её талию своей ручищей и прижал к себе. От него несло виски. «Так он пьян совсем» — осознала Савада, но побоялась вырываться. Занзас был настроен очень серьёзно. — Посмотри на меня, мусор, — сказал он тихо, но требовательно. Она подняла на него глаза и почувствовала, как кровь хлынула к щекам. Как же близко! Они начали танец. Сначала неловко, и босс слишком сильно дёргал свою Хранительницу. Но затем она вошла во вкус… Агрессия Занзаса слилась со страстью Тсуны. Страстью, о которой она никогда не подозревала. Это кружило голову, заставляло двигаться быстро, чётко, в такт мелодии. Они то расходились, то сближались вновь, прижимаясь друг к другу разгорячёнными телами. От него исходили сила и власть, от неё — женственность и грация. Они не заметили, как музыка кончилась. Очнулись от эйфории бушующих эмоций, услышав громкие аплодисменты. Тсуна растеряно огляделась по сторонам и обнаружила, что все встали и смотрели на них. Она увидела и Девятого, который с интересом наблюдал за своим сыном и за его дамой. «А вот это не очень хорошо. Я же не собиралась привлекать внимание!» — подумала девушка. И пока она неловко улыбалась, Занзас схватил её за руку и потащил обратно к столику. Он стал хмур и, казалось, резко замкнулся в себе, запер то, что вылезло наружу во время танца. Осталась привычная мрачная решительность и непокорность судьбе. За столом уже сидели Бельфегор, Мармон и Луссурия. Они, как и Леви со Скуало, благоразумно молчали и не трогали эту тему на протяжении всего вечера. Искоса поглядывая на Девятого, Тсуна часто замечала на себе его задумчивый взгляд. Слишком часто.